Она была красавицей известной,
Тонул весь мир в сиянии ее глаз,
И все вокруг твердили лестно:
"Вы так прекрасны! Лучшая из нас!"
Когда шутили, разливался переливом
По комнате ее хрустальный смех.
Все верили: она была красивой
Всегда, во всем, для всех.
Но приходя домой, снимая туфли,
И провожая этот день вином,
Она в окно смотрела грустно,
Ведь тих и пуст был ее дом.
И свет красивых глаз уже не ярок,
И смех не звонок, и грустит душа.
Ведь красота скорее не подарок,
А наказание. Горькая судьба.
Она старалась быть для всех примером,
Всегда смеяться и не унывать,
Но одного ее душа хотела -
С другой такой душой летать.
Не говори мне о любви – не надо.
Давай тихонько помолчим.
Твое дыханье рядом, и я рада,
И тихий треск сгорающей свечи.
Давай оставим на потом объятья
Иль обойдёмся и совсем без них;
И не спадет с меня сегодня платье;
И не сорвётся с губ поспешный крик.
Ведь тишина правдивее, чем слово,
И полумрак честнее, чем рассвет.
Не знаю, повторится ли такое с нами снова,
Когда-нибудь, через три сотни лет.
Давай оставим всё, как было,
Запомним этот день и свет свечи.
Ты знаешь, я всегда тебя любила.
Не отвечай, прошу, молчи.
Рассвет уже забрезжил за пригорком.
Он заберет с собой волшебный миг,
А нам останется разлуки вкус прогорклый
И на устах застывший крик.
Научи меня жить одинокой;
Научи меня снова дышать;
Покажи как в делах и заботах
Все вернуть и опять собой стать.
Наше чувство хрустальною вазой
Разлетелось на сотни кусков,
И в глазах твоих вспыхнула сразу
Радость сброшенных старых оков.
Будто наша любовь была лишней,
Как обуза минувших уж лет, -
И вот, сбросив ее, ты услышал
Пенье птиц и увидел вдруг свет.
Мне, конечно, обидно, но что же