Бассейн, мрамор, свет из ниши…
Голубоватый солнца блик.
Под зеркалом, чуть-чуть пониже,
лежали камни – сердолик.
Русалка, девушка младая,
блестела каплями воды,
а волосы, ручьем спадая,
по полу сеяли следы.
Она немного утомленно
накинула халат, идет.
Вот дверь открыла изумленно:
за дверью принц небесный ждет.
Не ожидала видеть гостя,
лихой дворец ее закрыт,
однако встретила без злости,
дорожной пылью он покрыт.
«Откуда Вы? – она спросила, —
Кто Вас сюда, зачем пустил?»
Губу внезапно прикусила…
В халат он руки запустил…
Смешалась пыль и влага.
«Нина, – сказал и снова замолчал.
– Ты не сердись, меня помыла».
И от блаженства – замычал.
Вода стонала пузырьками,
и пена шла за валом вал,
они вошли в нее шажками.
Мужчина просто ликовал.
Любовь в воде, всегда вторична,
но неизменна чистота,
а в пене несколько лирично,
и бесконечна пустота…
Вот из воды выходят двое,
идут к двери. Снаружи шум.
Открылась дверь, вдруг кто-то взвоет.
За дверью их встречает шут.
Шут говорит: «Я третьим буду,
но не отдам ее всю вам!
От вас, мой принц, и не убудет.
В бассейне, этом сколько ванн?
Так поделитесь, я серьезно!»
И меч взлетает из-под ряс.
Событие вполне курьезно,
шут перед принцем жестью тряс.
Опять вода бурлит, вскипая,
а пена бодростью томит.
Шут полюбил, а страсть слепая,
кого уж хочешь, утомит.
Их трое плавает страдая,
и меч, как шашка – наголо.
Девица в панику впадает,
ей право слово нелегко.
Они умны, довольно живо
втроем встают, идут из волн.
Их сладострастие явно лживо,
И тот, что принц и шут – не вол.
Однако ладно, трое – голы,
и в полотенцах держат путь.
Но жизнь таит в себе приколы.
Дверь приоткрылась, пусть чуть- чуть.
За дверью дама с нетерпением,
Сказала: «Шут, идем со мной!»
Вздохнули двое с облегчением,
от дамы шел целебный зной.
Однако дама всем сказала:
«Давайте в воду, господа.
Подать шампанского из зала!
Идемте в воду! Все сюда!»
Уж сил у девушки осталось
едва к той пене подойти.
Ее неволили, усталость.
Ей захотелось вдруг уйти.
Она рванулась к этой двери,
но из нее идет борец,
качает мышцами, те звери,
готов идти хоть под венец.
Схватил он Нину крепко, с силой,
и в воду бросил: пусть плывет.
Один разок купаться с милой,
а Нина помощь не зовет.
Еще резвятся словно черти,
еще одни кошмар души,
фигуры в пене воду чертят,
а помощи тут не ищи.
Красива девушка не в меру,
и чтобы выжить без греха,
ей надо выдумать химеру,
или простого жениха.
Она согласна хоть за черта,
чтоб ей остаться бы самой,
но жизнь в той пене стала черной,
а без той пены жизнь с сумой.
Красив дворец, сверкают окна,
лежит повсюду сердолик.
И волосы у девы сохнут.
Вид утомлен, печален лик.
Она на пену не смотрела.
Усталость двигалась волной.
Любовь натянуто звенела
печально порванной струной.