После того, как была опубликована маленькая повесть о мальчике Саше, показалось, что это не совсем справедливо – остановиться, но затем родилось «конкретное» предложение: с этим надо что-то делать…
И вот в один прекрасный день, как говорится, вдруг осенила мысль… Нет, не в ванне – у автора и ванны-то нет, прошу пардону, вместо неэкономичной ванны – душевая кабинка. И мысль родилась там, где она по мнению Гельмгольца рождаться не должна – за письменным столом. Потому бег голым по улице, как эксгибиционист Архимед, не последовал, но, как и у него решение было, что «нашёл».
Сашок должен был вырасти из коротких штанишек, и у «маленькой повести» – появиться продолжение. И кто бы мог подумать, опять – вдруг (как в плохих романах) в другой, не менее прекрасный день, ко мне нагрянул Комдив (Василь Иваныч – мой сосед и бригадир бульдозеристов – тот самый, у которого над кабиной бульдозера намертво закреплён железный лозунг: «Карфаген должен быть разрушен»). Василь Иваныч притащил внеочередное сокровище – нет, не золото и бриллианты клада (хотя, кто бы возражал?), и даже не херес с сыром, а свёрток, как оказалось, с ученическими и т.н. «общими» тетрадями.
– Вот – решительно сказал бригадир бульдозеристов – третьего тома «Сублимации» я пока не нашёл, но нашёл на чердаке сносимого дома другое, ещё лучше.
Надо напомнить, что «комдив» был устроен несколько нелогично его профессии – пивом не пои и футбол-хоккей «по ящику» не показывай, но дай в руки книгу… Комдив оставил свёрток и ушёл к себе, сказав сурово: – Пиши …
При ближайшем рассмотрении это оказались дневники, и показались подходящими к осуществлению «конкретного предложения».
Кое-что пришлось изменить: имена, географию и то, что не отвечало логике повествования, а что-то добавить. Таким образом, дневники составили с Книгой 1 триптих.
Почему показался «дневниковый ход» разумным? Так или иначе – это как бы документалистика – записки от первого лица, дневник – это некая откровенность, доверительность. Конечно – это не совсем беллетристика – что особенность, пожалуй, многих дневников (и Ивана Бунина, и Льва Толстого, и даже Казановы), поэтому для чтения необходимо некоторое терпение. Возможный интерес может вызвать не только текст, но эволюция – превращение впечатлительного мальчугана в незаурядного человека…
Вместе с тем, имея в виду мнение, что, мол, 50-е годы не нынешние, «богатыри не вы» – можно сравнить: так это или не так.
В приложении помещена «поэма», в качестве сокращённого и рифмованного варианта основного текста.
* * *
О том, что так обычно.
О том, что так привычно…
* * *
И смеётся он, и хохочет он -
Злой шутник, озорник – Купидон.
(«Не может быть»).