Антон сидел на месте с задумчивым видом, но как только Мирослава появилась в двери, он одарил её лучезарной улыбкой. По одному его взгляду было понятно, что он не забыл о случившемся. Занимая свое место, Мирослава старалась упорядочить в голове возникшую кучу вопросов, решая с какого бы ей начать.
– Не переживай, я сам рассажу все, что тебе надо услышать, – Антон прервал её раздумья.
Мирослава округлила глаза от изумления.
– Да. Если я захочу, то читаю чужие мысли, и это обычно очень скучно, – произнес Антон. – Вот у тебя жизнь, должно быть, намного веселее. Ты – страх.
– Кто я?
– Страх, – повторил Антон. – Самая противоречивая эмоция, которая может убить или оживить, может обездвижить или разогнать. Страх по-разному влияет на людей, поэтому и интереснее именно с ним работать.
Ребята отвлеклись, чтобы поприветствовать появившуюся в классе учительницу.
– Меня вызвали на собрание, – с порога объяснила Наталья Михайловна, – поэтому сидите тихо и решайте упражнения с семьдесят первого по семьдесят пятое. Все поняли? – строго спросила она, покидая класс.
Ученики оживились. Когда учителя уходили на подобные собрания, их обычно пол урока не было. Разом зашумели задние ряды, и по всему классу начались перешептывания и разговоры. За решение обозначенных упражнений взялись несколько учеников с первых парт, что было не удивительно.
– Честно скажи, Антон, ты ведь понимаешь, что я ничего не понимаю? – обратилась к нему Мира, немного развернувшись в его сторону.
– Я расскажу, и поймешь,– сверкнули в её сторону два игривых голубых огонька. – Ни для кого не секрет, что в мире много эмоций. Они пропитывают людей от кончиков волос до кончиков пальцев ног. Они изливаются целыми потоками, проявляясь смехом, слезами, криком, истерикой, а иногда они подавляются, их прячут в себе и закрывают, причем делают это сами же люди. Представь, что происходит с закрытой эмоцией внутри такого человека? – он сделал сильный акцент на последней фразе. – Эмоция высасывает человека, пытаясь хоть чем-то насытиться у него там, внутри, но, не получая внимания и подпитки, она начинает погибать и гнить вместе с человеком. Таким способом закрытая эмоция умирает. Понимаешь?
– Ты говоришь так, как будто эмоция живая.
– Именно. Они живые. Все эмоции живые. И их надо беречь, их надо питать, их надо оберегать, в конце то концов.
– От кого оберегать? – удивилась Мирослава.
– От людей.
– Эмоции людей надо оберегать от людей, – сказала Мира. – Ты сам-то слышишь себя и свои противоречия?
– Поосторожнее, – неожиданно огрызнулся Антон, – все-таки я управляю одной из сильнейших эмоций – гневом – и подольше, чем ты.
– Оу… – протянула Мира, вспоминая, как Ольга недавно рассказывала о пережитых ею ощущениях.
– Да, это был я, – ответил Антон на мысленный вопрос Мирославы. – Громко думаешь. Надо бы тебе научиться скрывать мысли.
– Вот и научи, – выпалила Мирослава. – До твоего появления не было такой необходимости.
– Научу, не сомневайся, – стиснул зубы Антон.
– Зачем ты так поступил с ней?
– Мне надо было сесть рядом с тобой, – спокойно ответил одноклассник. – Дальше было дело техники. Она совсем не сопротивлялась.
– А Алина кто?
– Алина, – насторожился Антон. – Она – ярость. И с ней лучше не спорить, поверь мне.
Он закатал рукав повыше запястья и показал несколько параллельно идущих шрамов на руке, скрывающихся в направлении локтя.
Мирослава вскрикнула, но тут же закрыла рот руками.
– Это она тебя так? – ужаснулась она.
– Это я сам себя так, правда, под её влиянием, – одноклассник вернул рукав на место.
– Есть редкие люди, способные впитывать в себя излишек эмоций и раздавать их нуждающимся. Я, ты, Алина – мы именно такие. Мы – обладатели эмоций, и похожих на нас людей много, можешь мне поверить.
Мирослава слушала, затаив дыхание. Как же она умудрилась оказаться страхом?
– Существует всего два способа стать обладателем эмоции, – опередил её мысли Антон. – Можно иметь врожденный дар, а можно получить что-то в дар. Это может быть все что угодно, но существует одно условие, – помедлил он.
– Какое? – не терпелось узнать Мирославе.
– Подарок должен быть из камня, – Антон многозначительно посмотрел на соседку.
– Что? Из камня?
– Да. Например, как твой брелок на ключах, – намекнул Антон. – Подарок из камня. Тебе ведь даже в голову не приходило узнать, какой именно камень там использован, я прав?
– А зачем? Я даже не думала…
– Именно, – перебил её Антон. – Люди не думают, когда получают подарки из камней, что с ними может быть что-то не так.
– Это же обычный камень, – возражала Мирослава.
– Твой обычный камень вероятнее всего гагат, – задумался Антон. – У него есть и другое название – черный янтарь. Ты можешь не верить, но этот камень помогает своему хозяину преодолевать страхи. Он пробуждает защиту от страхов, дает внутреннее умиротворение и спокойствие, а значит, ты становишься страхом.
– Из меня выползают пауки из-за брелка на ключах? – переспросила Мирослава.
– Думаю, да.
– Этого не может быть, – Мирослава ухмыльнулась и замотала головой.
– Конечно, не может, но это так, – Антон ненадолго замолчал. – Сказать точно, от чего это у тебя, может наш учитель. Тебе с ним надо обязательно встретиться.
– Учитель?
– Да. Он учит нас управлять эмоциями и про каждую из них все знает.
Мирослава задумалась над реальностью происходящего, а особенно над адекватностью нового соседа. Антон стих, опустил голову и уставился вглубь парты.
Мира поняла, что эти её мысли не скрылись от него и, наверное, обидели.
– Как огородиться? – она ощущала недовольство от нахождения в её голове посторонних.
– Достаточно захотеть, чтобы никто не проник в твои мысли, и никто не сможет.
– Захотеть, чтобы никто не проник, – повторила Мира. – Так? – она сделала усилие над собой.
– Лучше, но надо еще потренироваться, – два ярко-голубых глаза пристально смотрели на Мирославу.
Антон располагался к соседке намного ближе, чем обычно, что сейчас никак не раздражало, а наоборот, притягивало Миру. Она невольно оценила привлекательность Антона: выразительные черты лица, осанка, располагающая улыбка и небесно голубые глаза – в целом создавали образ молодого человека, который очаровывает и восхищает всех, не говоря ни слова.
– Нет, не получается. Ты этого просто не хочешь, – Антон отвернулся в сторону, широко улыбаясь в пустоту перед собой.
Новенький одноклассник пододвинул к себе учебник и взялся за решение заданных задач. Щеки Мирославы залились краской. Она поняла, каким именно её мыслям Антон так улыбается.
– Много чести, – обиженным голосом шепнула Мира в его сторону.
– Конечно, куда мне? – послышалось в ответ.
Между ними нависла неловкая пауза. Продолжать разговор никто из них не торопился.
– Тебе надо встретиться с учителем, – Антон первым нарушил молчание. – Он должен на тебя посмотреть.
– Зачем?
– Чтобы узнать тебя лучше.
– Зачем это ему – я понимаю, а мне это зачем? – серьезно спросила Мира.
– Ты должна научиться управлять эмоцией.
– Не должна, – запротестовала соседка.
– Тебе надо освоить все принципы и законы управления эмоциями.
– Мне нет, не надо, – пожала плечами Мира. – Я могу передарить брелок и буду дальше жить, как раньше.
– Ты что? Кому передарить? – негодование Антона возрастало с каждым словом, он еле сдерживался, чтобы не закричать. – Ты хоть представляешь, какая это сила? Это же власть!
– Кому она нужна, эта твоя власть?
– Все люди жаждут власти.
– Не все, – ответила Мирослава. – Я не стремлюсь к власти. Особенно над эмоцией.
Сосед сверлил её насквозь удивленным взглядом. Безусловно, он не ожидал такой реакции.