– Он снова здесь, этот парень! – сообщил Стриж, заглянув через плечо Эмили в миску с тестом.
Эмили решила испечь лимонно-малиновый торт и сейчас, добавив в тесто перетёртые с сахаром ягоды, перемешивала их так, чтобы получились ярко-малиновые «мраморные» завитки.
Закончив с тестом, она обернулась к Стрижу:
– Какой парень? Из-за которого Лори стонет, что он не даёт ей покоя?
Стриж сморщил нос:
– Она, может, и стонет, но почему-то не говорит ему, чтобы он отвязался. Ей нравится, что он ходит за ней как привязанный. Как щенок.
– Хорошо, что Лори тебя не слышит. – Юла вошла в кухню и притащила с собой Ворчуна, держа его за ошейник. Пёс упирался всеми четырьмя лапами и сердито рычал. – Тебе он тоже не нравится, этот мальчишка, да? – спросила Лори, с сочувствием почесав Ворчуна за ухом. – Он и вправду противный, я тебя понимаю. Но если ты его укусишь, у нас будут проблемы.
Ворчун забился под стол, продолжая рычать – его грозный раскатистый рык отдавался от дощатого пола рассерженным эхом. Юла подошла к Эмили, окунула палец в тесто и быстро его облизала.
Эмили в шутку замахнулась на неё деревянной ложкой:
– Потерпи. Дождись торта.
– Я люблю сырое тесто. Можно я потом выскребу что останется в миске?
Юла уселась за стол, продолжая облизывать палец, испачканный в тесте.
– А где Лори? – спросил Стриж.
Юла пожала плечами:
– Всё ещё торчит на крыльце и болтает с Даном. Мне стало скучно.
Эмили украдкой взглянула на сестру. Может быть, ей просто завидно, что Дан повсюду ходит за Лори, словно влюблённый спаниель: за Лори, а не за ней. Раньше ни Юла, ни Лори не интересовались парнями. Лори всегда говорила, что все мальчишки дураки и с ними не о чём поговорить. А Юла лишь фыркала в ответ на вопрос Эмили, нравится ли ей кто-то из мальчиков у них в школе.
Лори не говорила, что ей нравится Дан или что он её парень. Но он каждый день приходил к ним домой и подолгу беседовал с ней на крыльце, элегантно прислонившись к перилам и хлопая своими невероятно длинными ресницами. Если честно, Эмили ему завидовала из-за этих ресниц. У него были светлые волосы, ярко-зелёные глаза и тёмные ресницы, неестественно чёрные, если подумать – намного темнее волос.
Эмили перелила тесто в форму для выпечки, но оставила немного и в миске. Она выдала Юле со Стрижом по ложке, взяла ложку себе и поставила миску на стол.
– Как ты думаешь, – спросила она, соскребая малину со стенки миски, – у него настоящие ресницы? Они даже длиннее, чем у тебя или у Лори. И очень тёмные, хотя он блондин.
Юла пожала плечами:
– Не знаю. Может быть… – Она улыбнулась, лукаво прищурившись. – Или, может быть, он их красит. Эмили, ты молодец… Я при случае спрошу у Лори.
Значит, она всё-таки завидует. Немножко завидует. Достаточно, чтобы поддразнивать сестру из-за мальчишки, который их разъединяет. Сколько Эмили себя помнит, Юла и Лори всегда были неразлучны. Пока не появился Дан.
Кухня уже наполнялась ароматом лимонно-малинового торта. Дверь в прихожую была открыта, и оттуда доносились приглушённые голоса Лори и Дана, которые болтали, стоя на крыльце, и, похоже, никак не могли расстаться.
Дан начал ухаживать за Лори в конце учебного года. Сперва это было смешно – Юла и Лори потешались над ним между собой, – что этот придурок постоянно маячит у них перед глазами: и в школе на переменах, и даже в городе на выходных, когда Юла и Лори ходили по магазинам.
Эмили со Стрижом впервые увидели Дана, когда встретили Юлу и Лори по дороге из школы. У близняшек уроки заканчивались чуть позже, чем в начальной школе, но их школа была ближе к дому, поэтому по дороге домой они часто встречали Стрижа, Эмили и её лучшую подругу Рейчел.
В тот день Юла хихикала, а Лори сердито дулась. У неё горели щёки и даже уши пылали красным под светлыми волосами.
– Что случилось? – спросила Эмили. Она подумала, что Лори, наверное, злится на кого-то из учителей. У неё был такой вид, как будто ей хотелось кого-то убить, и она всегда жаловалась на учителей в их школе. Юла и Лори учились там уже два года, а некоторые учителя путали их до сих пор. Это ужасно бесило близняшек.
– Миссис Харрис опять назвала тебя Юлой, как на прошлой неделе? – предположила Эмили, готовая выразить искреннее сочувствие. Она попыталась придумать, как бы пооскорбительнее обозвать биологичку, чтобы поднять настроение сестре.
– Нет. Опять этот Дан Харгрейвс… Как он мне надоел!
– Кто такой Дан Харгрейвс? – спросил Стриж. Как всегда, он умчался вперёд, потому что ему было скучно слушать девчоночьи разговоры Эмили и Рейчел. Но теперь он вернулся и принялся нарезать круги вокруг Юлы и Лори. Теперь, когда Эмили узнала правду о своей семье, она поняла, что в школе, среди людей, Стриж скучает по своим волшебным сородичам. Когда по дороге из школы им встречались Юла и Лори, он всегда старался держаться поближе к ним.
– Ты его не знаешь, – нахмурилась Лори.
– Мальчик из параллельного класса, – объяснила Юла. – Он влюблён в Лори.
– Мне его жалко, – усмехнулся Стриж.
– И что это значит? – огрызнулась Лори.
– Ничего, – сказал Стриж и на всякий случай отошёл от неё подальше. – Просто если ты на него вечно рявкаешь, как сейчас на меня, то его остаётся только пожалеть.
Казалось, Лори сейчас взорвётся. Но она лишь отвернулась и сердито пошла прочь.
– Что-то она совсем злая, – заметила Эмили, глядя вслед Лори, которая шла, пиная траву на краю тротуара.
– Ага. Он её бесит. Сначала было даже весело. Он с неё глаз не сводит, говорит всякие комплименты. Позавчера угостил шоколадкой. Но он редко подходит. Восхищается издалека. И хорошо, что издалека. Если он подойдёт, я, наверное, его стукну… Мы сегодня узнали, что он написал о ней песню. – Юла закатила глаза. – Как я поняла, он играет в какой-то молодёжной рок-группе.
– Песню?! – воскликнула Эмили и подумала про себя, что это, наверное, очень приятно и круто, когда тебе посвящают песню. – Хорошая песня?
Юла пожала плечами:
– Можешь сама послушать. Он её выложил на Ютуб.
Эмили и Стриж помчались домой со всех ног. Им не терпелось послушать песню. Они включили их общий, один на двоих, ноутбук, нашли песню и, хихикая, склонились над экраном. Хотя они сделали звук потише, Лори всё равно услышала. Она влетела в гостиную, как разъярённый вихрь, схватила ноутбук и захлопнула крышку. Эмили со Стрижом не успели послушать и половину песни.
– Эй! Отдай! – возмутился Стриж. – Это наш ноутбук! Всё равно мы её дослушаем. Ты нам не запретишь. Мы просто дождёмся, когда тебя не будет дома. Это видео может смотреть кто захочет. И его уже смотрят. Там больше тысячи просмотров. Почему нам нельзя посмотреть?
– Потому что это мой дом, я здесь живу, и это песня обо мне, и я не просила, чтобы мне посвящали какую-то дурацкую песню! – рявкнула Лори и направилась обратно к лестнице, держа ноутбук под мышкой.
– Вроде хорошая песня! – крикнула Эмили ей вслед. – Мне понравился первый куплет. Чего ты так злишься? Ты можешь прославиться на весь мир!
– Я не хочу прославиться тем, что какой-то патлатый четырнадцатилетний придурок написал обо мне песню! – Лори резко взмахнула руками, и ноутбук, конечно же, выпал.
Эмили испуганно ойкнула и протянула руку, как будто могла поймать ноутбук на расстоянии. Но внезапно, словно по волшебству, Стриж оказался на середине лестничного пролёта и успел подхватить ноутбук за долю секунды до того, как тот грохнулся на ступеньки.
– Осторожнее! – крикнула Эмили.
Лори смутилась, буркнула «Извините», судорожно сглотнула и убежала к себе наверх.
– Если ты на кого-то злишься, то не надо ломать наши вещи! – крикнул Стриж ей вдогонку. – И мы всё равно послушаем эту песню!
Лори так яростно хлопнула дверью, что вся лестница содрогнулась. Стриж вернулся за стол, открыл ноутбук и включил звук погромче.
– Ты нарочно пытаешься её разозлить? – спросила Юла, выходя из кухни и жуя банан. Услышав приторно-слащавый голос, льющийся из ноутбука, она скривилась: – Выключи эти розовые сопли. Меня сейчас стошнит.
Эмили согласно кивнула:
– Я понимаю, почему Лори злится. Первый куплет был ещё ничего, мне даже понравилось, но теперь, когда я дослушала всё до конца, у меня ощущение, что он поёт, объевшись сахара. И слова не намного лучше.
– Ага. – Юла вздохнула. – Но злится она не поэтому.
Эмили и Стриж хмуро уставились на неё:
– А почему? Она сама говорила, что песня дурацкая… – Стриж пожал плечами.
– Ей нравится песня. – Юла плюхнулась на диван рядом с Эмили и Стрижом. – Просто она стесняется в этом признаться. Ей льстит, что о ней написали песню, и её это смущает. Все девчонки сегодня в школе только об этом и говорили. И все ей завидовали.
– Думаешь, Лори нравится этот Дан? – спросила Эмили, широко распахнув глаза. – Они будут встречаться?
– Надеюсь, что нет, – помрачнела Юла. – Меня от него трясёт.
Она доела банан и убежала к себе наверх, хлопнув дверью ещё громче, чем Лори.
Комната Эмили располагалась прямо над комнатой Лори, и Эмили было слышно, что у Лори звучит та самая песня. Звучит, не умолкая. Уже несколько дней. Пару раз к ней поднималась Юла, садилась на диванчик у окна, поджав под себя ноги, и мрачно смотрела на улицу. Вид у неё был потерянный и одинокий. Она явно нуждалась в компании и поэтому приходила поговорить с Эмили. Эмили была этому рада, она чувствовала себя нужной. Но в то же время её беспокоило, что её старшие сёстры отдаляются друг от друга. Из-за мальчишки, который не нравился им обеим.
Сейчас Эмили наблюдала за тем, что происходило на крыльце. Лори тряхнула волосами и рассмеялась. Очевидно, Дан сказал что-то смешное. Из-под стола донёсся очередной недовольный рык.
Юла услышала смех сестры и раздражённо поёжилась.
Эмили украдкой взглянула на неё.
– С чего это она вдруг так прониклась к этому Дану? Она же его ненавидела лютой ненавистью ещё две недели назад – когда он написал эту песню, – и даже наорала на нас со Стрижом, когда мы пытались её послушать.
Юлу опять передёрнуло:
– Я не знаю. Я вообще не понимаю, как она его терпит. Раньше она говорила, что её от него тошнит. А теперь он сидит с нами в столовой на большой перемене. Вместе с его друзьями, которые вообще ничего не говорят. Только смеются над его тупыми шутками. – Юла бросила ложку в миску и навалилась на стол, положив подбородок на руки.
Стриж тут же подтащил миску с остатками теста поближе к себе, но Юла не стала возмущаться. Она даже этого и не заметила. Стриж встревоженно взглянул на Эмили.
– Иногда она его прогоняет: мол, исчезни, отстань от меня. Но как-то вяло. Как будто ей вовсе не хочется, чтобы он отстал, – добавила Юла. – А теперь он приходит сюда чуть ли не каждый день. Хорошо, хоть не ломится в дом… – Она снова поёжилась и тряхнула головой, так что волосы упали ей на лицо. – Мне не нравится, что он сюда ходит.