Большой вороненый пистолет с легким шуршанием выпрыгнул из кобуры и уже через мгновение уставился в скулу молодому мужчине с холодными зелеными глазами, сильно контрастирующими своей жесткостью с его слишком красивым лицом.
– Гут… – я кивнул своему отражению в зеркале и убрал «кольт» обратно в кобуру. Хват правильный, автоматический предохранитель срабатывает надежно, ствол соосен предплечью, движения плавные, локоть не гуляет, а левая рука работает в нужной смычке с правой. Словом – доволен. А было совсем плохо; клятая тушка поручика поначалу сопротивлялась как могла, то и дело норовя убрать левую руку за спину, согласно каких-то там архаичных армейских правил стрельбы. Пришлось повозиться, но сломал чертовы остаточные рефлексы прежнего хозяина тела. Правда, особой скорости до сих пор нет, зато начал нарабатываться автоматизм.
Да, тренируюсь я, в прямом смысле упиваясь своими возникшими из небытия умениями. Кобуру мне сшил папаша Рене, оказавшийся великолепным кожевенником, он же достал сотню патронов сорок пятого калибра к «кольту», а к «нагану» – вообще целое ведро. Ну… небольшое такое, больше похожее на цветочный горшок, но с горкой. И все это за совершенно небольшие деньги. Не знаю, зачем мне столько, но, согласно одной известной истине: боеприпасов мало не бывает. Теперь самое время попрактиковаться в реальной стрельбе, но толком негде. Пару магазинов я отстрелял в подвале, на этом и ограничился, потому что едва не оглох. Да и маленький он оказался для правильных тренировок. Так, только оружие опробовать.
Впрочем, если бы это была самая главная проблема. Их и так целый букет.
Со здоровьем немного наладилось, зато Люсьен за глотку берет. Уже нашла покупателя на особняк, готовится сообщить девочкам, что дело закрывается, даже вопрос с документами почти решила, а я своего согласия так пока и не дал. Конечно же, можно слукавить, убраться с ней из Франции куда-нибудь, а там кинуть и махнуть в Россию, но платить дерьмом за доброту не хочется. Вот и отговариваюсь как могу. Но долго так длиться не может. Во-первых, Люська не дура, сразу все поймет, а во-вторых – дальше время тянуть некуда. И так по лезвию бритвы хожу. Того и гляди, братва Корсиканца пожалует. Или полиция. Что будет несколько лучшим вариантом. Но ненамного.
В общем, придется сегодня вечером все честно ей сказать и валить куда подальше. Вот только куда?
Чтобы заглушить дурные мысли в голове, совсем уже было собрался приступить к отработке извлечения оружия с одновременным уходом с линии огня, как в коридоре раздались шаги, а потом кто-то тихо и деликатно постучал в дверь.
– Черт… – я быстро вставил полный магазин в пистолет и загнал патрон в патронник. – Кто?
– Я… Это я… – встревоженно зачастил хрипловатый женский голос. – Госпожа Люсьен просит вас срочно прийти. Там такое, такое…
– Сейчас.
На пороге стояла служанка Матильда, молодая полная девушка с миловидным личиком. Правда, довольно глуповатым.
– Что?
– Хозяин!.. Там такое, такое… – девушка трагично заломила руки. – В общем, вам надо срочно прийти.
– Бля… – ругнулся я на великом и могучем. Такое обращение слуг неимоверно бесило. – Ты можешь внятно сказать, что случилось?
Но получил в ответ только малоразборчивый поток несвязных объяснений, из которых так ничего и не понял. Постоял немного, плюнул, накинул пиджак, скрывая кобуру, и вышел из номера. Матильда явно не блещет интеллектом, да еще находится в полушоковом состоянии, так что добиваться от нее чего-то внятного бесполезно. Гляну, от меня не убудет. Не стреляют, воплей тоже не слышно – уже хорошо. Видать, действительно что-то экстраординарное стряслось. С обычными буянами эфиоп и ветеран на раз справляются.
Матильда привела меня к единственным в борделе апартаментам класса люкс. Ну как люкс? Кровать с балдахином, матрас не продавленный, на полу ковер, на стене картина, да люстра вместо абажура. Вот и вся роскошь. Но не суть.
На софе испуганно сжалась довольно симпатичная дама лет сорока возрастом в разодранном пеньюаре, с распатланными волосами и пылающим лицом. По разгромленному номеру разъярённо расхаживал сухопарый лысый мужик в одних подштанниках, с ножкой от сломанного стула в руке. Между ними, широко распахнув руки, торчал Захер. Люсьен стояла в углу, закрывая ладонью себе рот. Мне почему-то показалось, что она едва удерживается от смеха.
«Не понял… Дамочка вроде как из тех, кто работает, скрывая лицо, потому что вон она, та маска, на полу валяется? Что не так? Какого лысый возмущается? И эфиоп, вместо того чтобы взять его и вышвырнуть, ведет себя, словно футбольный вратарь на воротах. Ладно, попробую выяснить…»
– Месье…
– Что вам угодно? – мужик резко обернулся ко мне.
– Вы позволите узнать природу вашего возмущения?
– Карл! – пискнула дамочка с софы.
– Заткнись, дрянь! – немедленно рыкнул лысый и сделал очередную попытку проскочить мимо Захера. Но опять безуспешно. Эфиоп мастерски контролировал каждое его движение.
– И все-таки.
– Она моя жена! Ясно? – яростно выкрикнул мужик и тут же поправился более спокойным тоном: – Уже бывшая жена! И мертвая! Задавлю, шлюху, своими руками!
Вот здесь, честно говоря, я растерялся. Ну а мы-то при чем? Пускай у себя дома разбираются. И вообще, лысый в своих правах. Пришел побаловаться с гулящей девкой, а жрица любви родной женой оказалась. Любой взбесится от такого афронта. Даже жалко его слегка. И ее, как ни странно. Может, попробовать разрулить?
– Месье, я понимаю вас…
– Спасибо за участие, – бросил лысый, расхаживая по номеру аки тигр разъярённый.
– Но, может быть, дадим слово мадам? Уверен, она сможет объяснить сложившуюся ситуацию, – не особо веря в успех, предложил я.
– Смогу… – всхлипнула женщина. – Еще как смогу…
– Она сможет, месье Габен, – поддакнула Люси. – Уверяю вас.
– Лучше уберите куда-нибудь этого черномазого, – попросил мужик, пропуская наши слова мимо ушей. – Иначе я за себя не ручаюсь.
– Уберу, – с готовность согласился я. – Но только после объяснений вашей супруги. Идет?
– Бывшей, – быстро поправил меня мужчина. – Но пусть скажет. А потом я сверну ей башку.
Люси ободряюще кивнула женщине, а я всерьез озадачился, гадая, как будет выкручиваться уличенная изменщица.
Дамочка утерла нос рукавом пеньюара и заговорила резким злым тоном:
– Карл Эмиль Габен! Я давно знала, что ты ходишь в этот бордель!
– Не твое дело! – высокомерно бросил мужик. – Куда хочу, туда и хожу.
– Мое! – холодно возразила женщина. – Я знала это, но терпела, потому что до сих пор люблю тебя.
– И поэтому решила подработать передком? – скривился Габен. – Изабель, придумай что-нибудь получше.
– Идиот! – рявкнула дама. – Неужели ты думаешь, что я вышла бы к собственному мужу?
– А ты и не знала! – запальчиво выкрикнул мужик.
– Знала, – спокойно подтвердила Люсьен. – Работающие инкогнито дамы имеют возможность сначала рассмотреть клиентов.
– И это не всё, – чеканила слова Изабель. – Я надушилась твоими любимыми духами, хотя меня от них блевать тянет, и надела пеньюар, как раз в том цвете, который тебе нравится. И все это для того, чтобы ты выбрал именно меня.
– Но зачем тебе это? – ошарашенно спросил у жены Габен. Запала в его голосе заметно поубавилось.
– И позволила тебе то, что не позволяла ни разу за всю супружескую жизнь! – торжествующе продолжила дама. – Признайся, ты был в восторге? Не так ли?
– Гм… – мужик заметно смутился. – Но…
– Какой сегодня день? – Изабель соскочила с софы, оттолкнула Захера и стала напротив мужа, воинственно уперев руки в талию. – Отвечай, Карл Эмиль Габен!
– Десятое декабря… – Габен растерянно оглянулся на меня. – Если не ошибаюсь…
– Именно, – дама зловеще улыбнулась, – именно в этот день мы с тобой познакомились на балу в мэрии ровно двадцать лет назад.
– А не восьмого? – вяло засомневался мужчина.
– Нет, десятого! – презрительно процедила Изабель. – В отличие от тебя, я все помню. И решила сделать тебе подарок в честь нашего знакомства. Потому что все еще люблю. Но эта гадская резинка неожиданно лопнула… – дама пнула маску ногой. – А так ты бы ничего и не заметил. Бесчувственная скотина…
– Очень даже чувственная…
– Сволочь!
– Изабель!
– Похотливый самец!
– Мой котик… – Габен уронил ножку от стула и брякнулся на колени.
– Развод так развод.
– Милая…
– Обдеру как липку. Без штанов останешься! И детей заберу!
– Прости…
Люси сделала мне знак рукой и вышла из комнаты. За нами потопал Захер, бубня на ходу:
– Ай какой женщина! Какой женщина умный…
Уже в нашей комнате я поинтересовался у Люсьен:
– Что это было?
– Месье Габен наш постоянный клиент, – спокойно ответила француженка. – К тому же богат и влиятелен. Так что бить его по голове и выбрасывать на улицу было нельзя.
– А она?
Люси хихикнула:
– Она тоже.
– Что?
– Тоже постоянный клиент. Изабель здесь разнообразит тусклую семейную жизнь. Роль проститутки ее возбуждает. А всю оплату за свои услуги отдает мне.
– Гм…
Француженка расхохоталась:
– Нет, в данном случае Изабель говорила чистую правду. Она действительно хотела сделать такой подарок мужу. Но что-то пошло не так. А ты как всегда был великолепен. Кстати, я все узнала про документы. У нас два варианта…
Меня неожиданно неприятно резануло слово «нас». Вот что с ней творится? Создала себе иллюзию, и теперь неизвестно как среагирует, когда я откажусь. Обманутая в своих ожиданиях женщина способна на любую пакость. Вот же черт…
– Можно купить гражданство Аргентины, – продолжила Люсьен. – В Марселе есть их консульство. Обойдется это недешево, примерно в пятьсот американских долларов, зато паспорт будет самый настоящий. Причем на любую фамилию, какую ты укажешь, и никто не будет интересоваться твоим прошлым. И главное, один из секретарей консульства мой клиент, так что не придется туда идти.
– У меня нет таких денег.
– У меня есть. Не переживай, милый, – Люси улыбнулась.
– Какой второй вариант? – стараясь не выдать злости, спросил я.
– Купить один из краденых. В Марселе таких хватает. Обойдется это в сущие пустяки, но есть шанс попасться полиции.
– Подумаю, – с трудом выдавил я из себя. Очень хотелось прямо сейчас сказать ей правду, но что-то так и не дало мне это сделать.
Видимо, почувствовав мое состояние, Люси успокаивающе сказала:
– Я сегодня закроюсь пораньше, все равно все девочки отпросились в ресторанчик по случаю дня рождения Элизы. До утра их не будет. Проведем вечер вместе, заодно обсудим наши дела. Хорошо?
– Хорошо…
Пока она отсутствовала, я на всякий случай собрал свой нехитрый скарб, прекрасно поместившийся в небольшой матросский баул.
– Вроде все… – я отложил собранный баул, капнул себе в стакан кальвадоса и раскурил сигарету. – Где вы, мадам Минаж? Хорошая ты баба, но, увы, нам с тобой не по пути.
Долго ждать не пришлось.
– Люси…
– Да, милый, – Люсьен открыла бар и зазвенела бокалами. – Тебе кальвадос или попробуешь ба-карди?
– Люси… Я не могу уехать с тобой.
Француженка резко обернулась. По ее лицу пробежала целая гамма эмоций: от жуткого разочарования до свирепой злости.
– Почему?
– Потому что рано или поздно все равно вернусь в Россию. Мое место там.
– Ты никогда не любил меня… – опустив глаза, тихо и печально сказала Люси.
– Люсьен…
– Выметайся!.. – резко бросила француженка и направилась к выходу из комнаты, на пороге бросив: – Через час чтобы духа твоего здесь не было.
Аккомпанементом словам послужил грохот двери. – Что и требовалось доказать, – я аккуратно затушил сигарету в пепельнице и встал. – Тем лучше…
Действительно, после объяснения стало гораздо легче. Вперед, поручик Аксаков, тебя ждут великие дела. А здесь нам уже не рады.
Костюм и пальто придется оставить, так как в приличном обществе мне показаться еще долго не светит. А вот байковая рубашка, толстый свитер, вельветовые брюки, добротные высокие ботинки и слегка потертая рыбацкая куртка на меху из кожи какого-то морского зверя – будет самое-то. И длинный шарф с вязаной шапочкой. Может, за моряка и сойду. Кобуру с «кольтом» на пояс, запасной магазин в кармашке туда же. Наваху в карман, а «наган» в сидор. Пусть там пока полежит. Бумажник на месте. Надо еще в карман десяток патронов россыпью закинуть. На всякий случай, магазина-то всего два. Теперь точно все. Пора валить.
Куда? Как вариант, завербоваться матросом на какое-нибудь судно, коих в порту Марселя чуть больше чем до хрена. Правда, до них еще добраться нужно, но будем надеяться, что все получится. Без надежды на удачу нечего и начинать. А дальше… дальше будет видно. Но от идеи вернуться в Россию я отказываться не собираюсь.
Вот и весь план до копейки. Все очень просто и одновременно очень сложно.
– Спасибо этому дому, пора к другому… – я закинул на плечо баул, вышел из комнаты, спустился по лестнице на первый этаж и уже перед дверью в холл неожиданно услышал разговор.
– Гастон, ты ничего не перепутал? – раздраженно звенел голос Люсьен. – Если Антонио узнает, что вы сюда вломились, ваши прыщавые задницы не спасет даже сам Корсиканец.
– Сицилиец в курсе, – втолковывал ей грубый мужской голос. – Так что уйди с дороги, Люси, и дай нам обыскать бордель. А еще лучше проведи туда, где спрятала этого русского.
– Твою ж мать… – я быстро вернулся на второй этаж и глянул на холл в маленькое смотровое окошко, через которое девочки высматривали клиентов.
С Люсьеной разговаривал коренастый тип в рыжем кожаном плаще и в надвинутой на самый нос клетчатой кепке, поэтому его лицо рассмотреть не получалось. За спиной гостя торчало еще пятеро мужиков, по своим габаритам и мордам очень смахивающих на портовых грузчиков или быков из силовой поддержки. Захер стоял рядом с хозяйкой, но было совершенно ясно, что в случае конфликта справиться с гостями самому шансов у него никаких нет. Ствол-то он себе завел, но иметь при себе оружие и уметь им пользоваться совсем разные вещи.
«И старикан с лупарой, как назло, куда-то запропастился. Вот и приехали, – с досадой подумал я. – Сам виноват. Не хрен было столько здесь торчать. Ну хоть не сдала с потрохами. Есть время для маневра…»
– Да нет здесь никого, говорю! – разъяренно заорала Люси. – Пошли вон, иначе…
Но не договорила – тот, которого она назвала Гастоном, наотмашь залепил ей пощечину. Захер бросился на него, но сразу же рухнул ничком на пол, схлопотав револьверную пулю почти в упор от одного из быков.
– Леру, Жан, Фабио… – быстро скомандовал Гастон, даже не посмотрев на бившееся в судорогах тело Захера у своих ног. – Ваш второй этаж. На чердак заглянуть тоже не забудьте. Робер, Люк – ваш первый. Подвал обязательно проверьте. И поосторожней; русский очень опасен. А я пока пообщаюсь с этой сучкой. Уверен, она его где-то прячет.
– Будь ты проклят! – взвизгнула Люси и выхватила из корсажа маленький пистолетик.
Но выстрелить не успела.
Револьвер громыхнул второй раз – француженка рухнула рядом со своим телохранителем. Под обрамленной ореолом разметавшихся локонов головой стало быстро расползаться алое кровавое пятно.
«Ты чего натворила, дурочка?!! – едва не взвыл я. – Зачем? Я сам бы справился…»
Но сразу же взял себя в руки. Дикая ярость сменилась холодным расчётливым спокойствием.
Они. Все. Сейчас. Умрут.
А следующим в ад отправится Корсиканец.
За время вынужденного безделья я хорошо изучил особняк, поэтому план сложился сам по себе. Наган в бауле на самом дне, времени доставать его нет, но он и не понадобится.
Сбросил сидор на пол, стараясь не топать, пробежался по коридору и стал спиной к стене за поворотом. На второй этаж ведут две лестницы: с левой и с правой стороны. А эти идиоты как раз направились к правой. Так тому и быть. Встречу здесь…
Очень скоро послышались тяжелые шаги и негромкий разговор.
– Нехорошо получилось… – бубнил сиплый голос. – Будут проблемы. Сицилиец предъявит за Люсьен…
– А что, надо было ждать, пока она пальнет? – хрипло возмутился второй мужик. – Хотя да, скверно. Она-то тут ни при чем. Перестарался Робер. Черномазый куда ни шло, а вот…
– Это не наши проблемы, – зло оборвал его третий. – Корсиканец сам разберется с Антонио. Внимательно, заходим.
– Да сбежал он уже давно. Нечего было с той сукой разговаривать.
– Забыл, что на улице Гийом с Фернаном? И убери ствол от моего бока, козел. Держимся вместе, не разделяемся. Фабио, твоя правая сторона, моя левая. Люка, приотстань и посматривай за тылом. В комнаты будем заходить по моей команде…
«Пора…» – я выдохнул, шагнул из-за угла и почти в упор влепил по пуле в грудь первым двум браткам. Ни один из них так и не воспользовался своим оружием. Третий – находился от меня слегка поодаль, поэтому все-таки сумел вскинуть револьвер, но тут же получил кусочек свинца в томпаковой оболочке, чуть повыше солнечного сплетения, и опрокинулся навзничь.
Ни в одном из случаев правки не потребовалось – сорок пятый калибр сделал свое дело. Не исключаю, что кто-то из братков еще оставался жив, но, по факту, уже был полностью небоеспособен. А править начисто у меня нет времени и лишних патронов.
Итак, минус три… Внизу осталось еще трое. И сколько-то на улице. Уже терпимей…
Сердце бухало как барабан, но никакого волнения я не испытывал. Моральных терзаний от того, что отправляю живых людей на тот свет – тем более. Даже наоборот, испытывал некое удовлетворение от хорошо сделанной работы. Работы, по которой… даже не знаю, как сказать… Соскучился, что ли?
Перезарядившись, подобрал оружие с пола и, на ходу заталкивая в полупустой магазин патроны из кармана, перебежал к балкону, откуда мог контролировать все подходы к себе.
Так, на месте. Что там у нас? Выглянул, чтобы оценить обстановку, и сразу же убрал голову обратно. К счастью, потому что уже через мгновение пули с треском замолотили по резным деревянным балясинам.
«Ага… последние трое еще в холле. Прячутся за мебелью. Тем лучше…»
Чтобы гостям жизнь малиной не казалась, вытащил из кармана один из трофейных револьверов и не высовываясь отстрелял весь барабан примерно в их направлении. После чего сбросил пустой ствол и вернулся к смотровому окошку.
Мужик в рыжем реглане распластался за диваном и азартно палил по балкону из небольшого пистолета. Рядом с ним примостился второй браток, в свою очередь, активно внося лепту в дело уничтожения архитектурных изысков. А вот третий, немного в стороне, прятался за перевернутым столом с толстой столешницей из дубового массива и как раз перезаряжался, быстро и ловко выбивая стреляные гильзы из барабана. Не забывая при этом бдительно вертеть башкой по сторонам.
Ты смотри, какой шустрый. И как быть? Так можно с ними перестреливаться до бесконечности. А времени особо нет; полиция с минуты на минуту примчится. От такой канонады небось весь квартал на ушах стоит. Если не решу вопрос быстро, как минимум попаду за решетку. А оно мне надо? Пора кончать с этим делом…
Несколько раз глубоко вздохнув, я аккуратно отжал ставню клинком складня, просунул ствол в щель и, стараясь не частить, отстрелял весь магазин по браткам.
Громыхнул последний выстрел, «кольт» с лязганьем стал на затворную задержку.
Главный без движения застыл на полу, расплескав содержимое башки по вытертому до основания персидскому ковру.
Его сосед, выгибаясь дугой и яростно суча ногами, примостился рядом с ним. А вот последний…
Последний оказался до неприличия шустрым и ушел от пуль, резвым козликом сиганув за одну из колонн, поддерживающих балкон, а потом перекатился и нырнул рыбкой за стойку бара. При этом по пути даже отстрелялся в мою сторону, безошибочно определив, откуда по нему палят.
– Бля… – матюгнувшись от злости, я быстро сменил магазин и перебежал обратно к лестнице.
Теперь ему из-за стойки никуда хода нет. Только воевать до последнего. Вот и посмотрим…
Ступенька, еще одна, третья, четвертая… Не спуская с прицела бар, я стал спускаться вниз.
Робер, а это оказался тот браток, что убил Люси с эфиопом, высунулся, когда я дошел до середины лестницы.
Выстрелы громыхнули почти одновременно, но я остался на ногах, а содержимое башки бандита забрызгало стройные ряды бутылок на полках.
– Твою дивизию… – с трудом удерживаясь, чтобы не зайтись в кашле, перевел дыхание и только сейчас почувствовал, что весь взмок. Мало того, ноги налились свинцовой тяжестью, руки ощутимо дрожали, а сердце словно пыталось вырваться на свободу из грудной клетки. А что будет, когда начнется адреналиновая ломка?
Казалось бы, есть повод погордится собой, потому что победил и выжил, но на самом деле все очень скверно. Да, стрелял и попадал, хотя новое тело нещадно тормозило, но до приличной формы мне как до Москвы пешком. Поручик был боевым офицером, резался с германцами не щадя жизни, не исключаю, что забрал не один десяток вражеских жизней, но то, что умел он, имеет очень мало общего с тем, что умел я в своей прошлой ипостаси. О которой могу только догадываться, черт бы ее побрал, эту амнезию. И потребуется немало усилий, чтобы вернуть себе прежние умения.
По правде, спасло только то, что братки даже рядом не стояли с профессионалами. Хотя откуда они возьмутся, те боевики-профи, в самом-то начале двадцатого века? Это уже позже начнут массово плодиться спецслужбы, где будут с нуля поднимать и оттачивать боевые дисциплины, а пока как таковой специальной школы даже в помине еще нет. Да, людей с реальным боевым опытом громадное количество, все же мировая война только-только кончилась, многие из них прекрасно стреляют, но это совсем не одно и то же. Впрочем, природных самородков всегда хватало, последний браток тому живой пример. Шустрый, зараза. А ведь мог и достать.
Я машинально повертел пальцем в проделанной револьверной пулей дыре в поле куртки, потом метнулся к входной двери, запер ее на засов, по пути подобрал свой баул и, на всякий случай убравшись с открытого места, озадачился эксфильтрацией.
Ничего еще не кончилось. Далеко не все. Насколько я понял, на улице осталась парочка братков. А вот как быть с ними, даже не представляю себе. Из борделя есть два выхода – через центральный и черный ход. И скорей всего, оба они под наблюдением. Шлепнут, едва высунешься. Окна первого этажа наглухо закрыты ставнями, через них тоже быстро не уйдешь. Разве что со второго сигать, а это добрых шесть-семь метров высоты. Если не больше. Или через чердак на крышу, а потом на соседнее здание. Есть такая возможность, я проверял. Но и тут без навыков акробатики не обойтись. Придется выбирать. Другого выхода, в прямом и переносном смысле, у меня нет.
Глянул на часы и сообразил, что с момента начала пальбы прошло едва ли больше пятнадцати минут. Вряд ли нынешняя полиция блещет чудесами оперативности, но тянуть время все равно не стоит.
Прислушавшись, не ломится ли кто-нибудь в дверь, я подобрал пистолет главного, вытащил из внутреннего кармана его пальто бумажник, а потом подошел к Люси.
– Ты же меня выгнала. И считала, что права. Зачем тогда спасала? Зачем рисковала? Не понимаю. Но отомщу. Пусть это будет моей благодарностью тебе.
Сказал, развернулся, только сделал пару шагов, как услышал какой-то шорох за одной из дверей первого этажа. Не понял? Черный ход заперт на ключ. С улицы через него братки проникнуть внутрь не могли? Тогда кто? Старикан?
– Выходи, я тебя слышу, – негромко рыкнул я и взял на прицел дверь.
– Алекс? – в проеме нарисовалась коренастая фигура папаши Рене. – Матерь божья! Это ты их всех? Ну дела… Видно, ты сильно нагадил Корсиканцу, если они полезли на территорию Антонио. Этого он им ни за что не спустит.
– Снаружи должно было находиться еще пару человек.
– Забудь. Меня Люси отправляла с поручением, а уже на обратном пути, возле дома, я как раз на них наткнулся, – ветеран ухмыльнулся и продемонстрировал жуткого вида окопный нож с окровавленным клинком. – Щенки думали, что у папаши Рене не найдется для них гостинца.
– Люси убили. И Захера…
– Что? Вот дерьмо! – яростно прорычал старик, провел взглядом по трупам, охнул, стуча протезом, метнулся к телу хозяйки, присел рядом и приподнял ей голову. – Ублюдки! Подожди-ка… – и словно не веря самому себе, протянул: – Да она еще… она…
– Что?
– Да она жива! Святые сиськи! – радостно булькал старикан. – Дышит! Лоскут кожи с головы пулей содрало, да и все. Признаюсь, я хотел сказать, чтобы она гнала тебя взашей, но Люси была так счастлива… Э-эх, да что там говорить…
Я невольно перекрестился. Тоже хорош, дурень, мог и пульс пощупать, а так уже похоронил. Ну хоть одна хорошая новость. Не заслужила она смерти. Но умиляться счастливому воскрешению некогда…
– Ты позаботишься о Люси? Мне надо срочно уходить…
Фразу оборвал мощный стук во входную дверь, после чего раздался зычный рык:
– Откройте, полиция!
– Папаша!
– Сейчас, сейчас… – старик с кряхтеньем встал и поковылял в глубь борделя. – Идем. Там внизу есть ход в тоннели старой канализации.
Уже подвале он сдвинул большую бочку из-под вина и поднял скрытый под ней люк.
– Спасибо, папаша Рене.
– Не за что, – старик хлопнул меня по плечу. – Ты хороший парень, Алекс. Захочешь меня найти, приходи в таверну «Пьяная русалка». Это в Старом порту. Я там бываю вечером по средам и пятницам. Хотя лучше пошли кого-нибудь, самому тебе не стоит светиться. Смотри, после того как спустишься вниз, иди прямо, никуда не сворачивая, в сторону сквозняка, и выйдешь к большому залу. В нем встретишь несколько клошаров, они там устроили себе ночлежку. Главный у них Доминик Красавчик, обращайся к нему. Да, народец не самый приветливый, но, если скажешь, что от Рене Колючки, то есть от меня, должны помочь. Они сами по себе, вообще никого не признают, так что будь спокоен, не выдадут. Правда… могут и зарезать, если не приглянешься. В общем, удачи тебе. Вот фонарь. Керосина хватит надолго, сам вчера заправлял. И это возьми… – папаша Рене снял с притолочной балки связку копченых колбасок, потом из-за пазухи достал плоскую флягу и сунул все это мне в руки. – Все что могу. А мне пора.
Я кивнул в ответ и без лишних слов полез вниз…