Тайрин очнулась от невообразимой боли, словно тысячи острых осколков одновременно вонзились в тело. Ее опустили в ванну с горячей водой.
– Вот дерьмо! – словно в дурмане прокричала она.
– Терпи, сейчас пройдет, – ответил знакомый мужской голос.
– Что ты здесь делаешь? – промямлила она.
– Решил собственноручно тебя искупать, – признался Дамьен.
Тайрин зашарила по телу руками: по крайней мере рубашка все еще была на ней.
– Не волнуйся, ты одета.
Тайрин открыла глаза:
– Ты долго шел. Я успела заснуть на морозе.
– Откуда такая уверенность, что за тобой пришел именно я?
– Я для тебя загадка. И тебе не терпится меня разгадать.
– Если такая умная, почему расслабилась? Знала ведь, что засыпать нельзя! – порицал ее Дамьен.
– Я знала, что недолго просижу там, – улыбнулась Тайрин.
– Неужели?
– Принеси лучше чего-нибудь выпить. Эта боль меня изводит.
– Сама виновата, – буркнул он.
– Слушай, давай сейчас не будем выяснять отношения. У меня болит грудь, и все тело жжет, так что, если ты не принесешь мне спиртное, я буду кричать, да так, что все твое «королевство» соберется в этой маленькой ванной комнате!
Дамьен не заставил себя ждать. Через минуту у нее в руке красовалась большая бутылка хорошего дорогого коньяка. Тайрин молча сделала глоток. Терпкий напиток устремился внутрь, едва заглушая боль во всем теле. Она выдохнула и снова приложилась к бутылке, на этот раз не считая глотки.
– Эй-эй, полегче, – остановил ее Дамьен, пытаясь вырвать бутылку из рук.
– Только попробуй! – закричала Тайрин и перехватила ее другой рукой.
– Такими темпами ты сейчас вырубишься.
– Поскорей бы уже, – ответила она и вновь приложилась к спиртному.
– Тебя вырастила мать? – спросил Дамьен.
Тайрин уже стало хорошо, и голова поплыла в тумане.
– Спрашивай напрямую, не мучайся. Да, меня вырастила и обучила мать. Я всегда считала себя уродом, почти таким же, каким была и она. Так что существование мьеров для меня стало настоящим открытием.
– Зачем ты приехала сюда?
– Путешествую.
– Врешь!
– Путешествую, – повторила Тайрин и сделала еще глоток.
– Отдай бутылку. С тебя хватит, – он протянул руку, чтобы ее забрать.
– Я взрослая девочка и свою норму знаю, – едва выговаривая слова, парировала она.
– Твоя норма на дне бутылки? – спросил Дамьен.
– Именно там. Не мог бы ты оставить меня в этой чудесной ванной одну?
– Нет, не мог, – ответил Дамьен и вырвал из ее рук почти пустую склянку из-под коньяка.
– Тогда оставайся, – промямлила Тайрин.
***
– Что случилось? – спросил доктор, проходя в ванную гостевой комнаты, куда вызвал его Глава.
– Сделайте ей этот ваш пресловутый укол от боли в ребрах, – попросил Дамьен.
– Блокаду?
– Да, блокаду.
– Но она спит, насколько я могу судить, – заметил врач.
– Вот потому, что она сейчас спит, я и позвал вас, – повысил тон Дамьен.
– Понятно, – пожал плечами врач. – Нужно перенести ее на кровать.
– Сейчас сделаем.
Узреть, как Глава собственноручно раздевает в ванне пьяную неизвестную, а затем выносит ее, было дано только одному мьеру. И этот мьер был связан с Главой тайной неразглашения. Пока Дамьен нес тело к кровати, девушка проснулась, и, посмотрев на Главу мутными глазами, улыбнулась. А потом и вовсе обвила шею Дамьена и вцепилась в него мертвой хваткой. Он еле разнял ее руки, чтобы вытереть полотенцем и укутать.
Пока доктор делал пресловутую блокаду, Тайрин активно пыталась ударить его. Дамьену даже пришлось сесть на девицу верхом, чтобы обездвижить.
– Все, – не без облегчения сообщил врач.
– Спасибо, – поблагодарил Дамьен.
Тайрин хмыкнула и перевернулась на другой бок, пытаясь нащупать рукой одеяло, чтобы укрыться.
– Если что-нибудь еще будет нужно, вы знаете, где меня найти, – деликатно ответил мьер и покинул гостевую.
***
Тайрин занималась любовью. С Дамьеном. Не то сон, не то быль, но вдаваться в раздумья она не собиралась. Бархат его кожи, ласкающий прикосновениями, тяжесть его тела, которое казалось таким прохладным и приятным, его губы на ее губах, ладони на груди и бедрах.
Она чувствовала. И это было главным. Прожив столько времени без каких-либо эмоций, она начала сходить с ума. Но сейчас все было по-другому. Она была прекрасной, желанной, свободной и такой необходимой. Почему именно ему? Этого она не понимала и понимать не хотела.
Дурман алкоголя избавил рассудок от сожалений. Тайрин наслаждалась, ощущая Дамьена внутри себя. Он двигался, плавно и неспешно, и это нельзя было ни с чем сравнить. Тайрин стонала и цеплялась за тело этого мужчины руками, выгибалась и устремлялась навстречу. Ей нужно все и сразу! Здесь и сейчас! Наконец, волна наслаждения, невообразимого и незнакомого ей, накрыла тело, и Тайрин протяжно застонала. Этот звук растаял в мареве бесстыдства и абсолютной раскрепощенности. Сон или быль? Тайрин сама себе улыбнулась, прогоняя нелепицу из головы. Завтра разберется. Или послезавтра. Или никогда.
***
Тайрин открыла глаза и поняла, что лежит на кровати в гостевой комнате. Вокруг было светло, и свет этот резал глаза. Она сомкнула веки и попыталась вспомнить, как вообще здесь оказалась. Она разговаривала в ванне с Дамьеном, потом расслабилась и, кажется, уснула. Или нет?
В этот момент кто-то повернулся на кровати рядом с ней. Большие, крепкие и теплые руки притянули ее к не менее большому, горячему и крепкому телу. Тайрин перестала дышать и повернулась.
Она встретилась с зелеными, словно болотный мох, глазами, и все вспомнила.
***
Он смотрел на нее не мигая и ждал.
***
Тайрин молча отстранилась, потянула за собой одеяло, замоталась в него и вышла в ванную. Он ничего не сказал, да и говорить что-либо тут было бессмысленно.
Закрыв за собой дверь, первое, что она сделала, это потрогала себя между ног. Там немного саднило, но ни крови, ни какой-либо другой жидкости не было. Она поняла, что он ее вытер. Единственное, чего она не могла понять, так это почему он спокойно не ушел в свою комнату, а остался здесь, да еще умудрился обнять ее, когда она проснулась. Для него ведь это явно ничего не значило. Тем более, что первой к нему полезла именно она.
Безусловно, трезвой в тот момент Тайрин не была. Но отчетливо помнила, как сама его спровоцировала. Он пытался отстраниться, а она настойчиво тянулась к нему, к той теплоте и силе, которую он источал. Под покровом дурмана она совершила то, что совершила.
– Боже! – воскликнула Тайрин и спрятала лицо в ладонях.
«Я переспала с мужчиной, который удерживает меня против воли и, что еще хуже, которого я знаю всего один день. Как шлюха!»
Тайрин упала на колени и, согнувшись пополам, беззвучно застонала.
***
Дамьен лежал в постели и думал о том, что этот безумный секс отзовется ему страшным проклятием. Он хотел ее. Как только опустил в ванну с горячей водой, он ее захотел. И он получил то, чего хотел. Нет, не так: он получил то, чего не ожидал.
Что такое «невозможность остановиться»? Это словно пообещать себе откусить лишь кусочек от большого пирога, но, распробовав его чудесный вкус, не найти в себе сил отказаться от остального. Дамьен попробовал кусочек пирога, и тот оказался настолько восхитительным, что заставить себя остановиться он уже не смог. Он же не спит с первыми встречными… А тут разум напрочь отказал.
Он едва смог обездвижить Тайрин, чтобы врач выполнил блокаду. Казалось, она притихла и даже уснула. Когда доктор ушел, Дамьен всего-то хотел укрыть ее одеялом. Но в момент, когда его рука задела плечо Тайрин, бороться с желанием прикоснуться к ее губам стало практически невыносимо. Он был уверен, что этого поцелуя она никогда не вспомнит, а значит, для нее и не будет никакого поцелуя… Он убрал с ее лица мокрые волосы, наклонился и прикоснулся к теплым губам. И она вдруг, вдохнув полной грудью, обвила его руками и проскользнула своим языком к нему в рот. Он попытался отстраниться, но бороться с ее ногами, оплетающими его торс, уже не смог.
После всего он и не подумал уходить из ее комнаты. Он знал, что делал, точно так же, как об этом знала и она. Он пошел в душ первым, а когда вернулся, Тайрин снова спала. Дамьен намочил полотенце, обтер ее и лег рядом. Она тут же прильнула к его обнаженному телу и, свернувшись калачиком, уснула. Он проснулся только тогда, когда зашевелилась Тайрин. И ее глаза. Большие серебристые озера среди растрепанных иссиня-черных волос. Это то, что укололо в самое сердце. И тогда он почувствовал стыд. Может, потому, что он лишил ее девственности? Он никогда не спал с девственницами. А может, потому, что она не была трезвой, когда приставала к нему?
Дамьен вспомнил, как не смог не ответить на тот откровенный поцелуй. А когда почувствовал толику ее волшебства, захотел забрать его целиком. Ну, и руки его тоже не могли не погладить эту шелковую бледную кожу. И грудь… Грудь Тайрин была восхитительной. Она уместилась в его ладонях, такая горячая и нежная, и сосок… Разве он мог не поцеловать этот сосок? Не поманить его языком, не взять в рот? А другой сосок? Разве мог он оставить его в одиночестве без ласк? И живот. У Тайрин очень красивый живот. И ноги. Длинные, стройные. Он должен был покрыть ее тело поцелуями. Почувствовать вкус ее кожи, ее аромат. Она благоухала свежестью, именно свежестью. Тайрин обхватила его ногами, словно не хотела никуда отпускать. И ей не было больно. Ну, если только немного. Он был нежен, и все делал очень медленно, и остановился, когда так хотелось двигаться. И она стонала. И извивалась. И двигалась ему навстречу. И шептала его имя. Его имя, а не чье-то другое… А потом она испытала свой первый в жизни оргазм, и лицо ее просияло. Это было так волнующе, и он не смог больше выносить эти движения, расколовшись вслед за ней на множество мелких осколков.
Нет, ему нечего стыдиться. И ей тоже. Так должно было случиться. Природе мьеров на разум наплевать. Главное, что будет дальше? Что предпримет она в этой ситуации? Подчинится зову? Или сделает вид, что ничего не произошло? Но ведь произошло…
Он встал и подошел к двери в ванную.
– Тайрин, с тобой все хорошо? – спросил сдавленно.
– Можешь уходить! Больше тебе ничего не обломится!
– Не неси чушь!
– Уходи, Дамьен, – прокричала она.
– Ни я один в этом участвовал! – разозлился он. – Ты сама этого хотела!
– Я перепила, вот и решила, что хочу тебя! Просто не соображала нормально, ясно?
– Потому шептала мое имя? Хотя бы себе не ври. Ты точно знала, что и с кем делала!
– Сделала и забыла. И ты забудь. А теперь уходи!
Дамьен только стукнул кулаком по двери, отчего она вздрогнула всем телом.
«Значит, делает вид, что ничего не произошло», – подумал он про себя.
Дамьен тихо оделся и вышел из комнаты, не закрывая за собой дверь на ключ.
***
Когда Лой зашла к Тайрин, чтобы проводить ее в столовую, та сидела на кровати и рассматривала след от укола сбоку на груди. Заметив Лой, она тут же прикрылась полотенцем.
– С тобой все в порядке? – учтиво спросила Лой. – Ты как себя чувствуешь?
– Межреберная блокада помогла. За это следует поблагодарить твоего брата, – ответила Тайрин и встала.
– Мы сейчас пойдем с тобой завтракать в столовую.
– Хорошо, – безучастно произнесла Тайрин.
– Подожди, я должна сказать тебе кое-что.
– Что?
Бывают моменты, когда перестаешь воспринимать плохие новости как-то по-особенному, и тогда становится все равно. То же самое творилось сейчас и с Тайрин. Она спокойно выслушала новости о том, что весь клан знает все о ее жизни, горе, болезнях и вообще. Плюс, оказалось, что все в курсе того, что произошло ночью. А почему? Да потому, что в комнате стояли «жучки», и неосмотрительные стоны, причем как ее, так и Дамьена, стали достоянием общественности.
– Конечно, после обеда Дамьен прекратит всякие пересуды, – попыталась утешить ее Лой, – но сейчас тебе придется потерпеть.
– Каким образом он прекратит все это? Запретит людям думать, пересказывать друг другу?
– Во-первых, все мы – мьеры, такие же, как и ты, – вкрадчиво произнесла Лой. – Во-вторых, все в клане беспрекословно повинуются Главе, то есть Дамьену, и, если кто-то нарушит его волю, может быть изгнан. А в-третьих, большинство из нас ведут активную половую жизнь. Так чему же здесь удивляться?
– Ты издеваешься надо мной?! – едва ли не провизжала Тайрин.
Лой уставилась на нее как на слабоумную.
– Я переспала с Главой клана, – понизив тон, произнесла Тайрин. – И я только вчера имела честь познакомиться с ним! И все наверняка осведомлены о моем цветастом прошлом и проблемах с головой, если ты понимаешь, о чем я говорю!
Лой утвердительно кивнула.
– Так что не надо говорить мне, что все будет в порядке! – сорвалась на крик Тайрин.
– Тише, не надо так, – успокаивала ее Лой. – Теперь ты останешься среди нас, и все будет хорошо. Я не представляю, как вообще тебе удалось выжить среди чужаков. Ты ведь мьерка, а не человек. И организм у тебя другой, и физиология. А они назвали все это болезнью.
– Я же фригидна, – произнесла Тайрин. – Была, по крайней мере.
– Ну, конечно, – рассмеялась Лой. – Только о какой фригидности ты говоришь? По отношению к человеческим мужчинам? Естественно, ты ведь не человек.
– А кто я тогда?
– Мьерка. Мьеры произошли от общих с людьми предков, не спрашивай меня, каких, я все равно не знаю, ну, в общем, общих.
– Мы что, эльфы? – спросила Тайрин.
– И да, и нет, – покачала головой Лой. – Эльфы – это мистические существа из легенд и приданий. Да, их образы списаны с мьеров, но все же они фантастичны.
– В чем же разница? – не унималась Тайрин.
– Во-первых, мы смертны. Во-вторых, мы не стреляем из лука и не живем в лесу. В-третьих, мы больше отличаемся от людей, чем это кажется на первый взгляд.
– Значит, я мьерка. А мой отец, он был человеком?
– Нет, Тайрин, – покачала головой Лой. – Твой отец мог быть только мьером, как и твоя мать. Мы не можем забеременеть от иных существ, коими люди для нас являются.
– Угу, – только и прозвучало от Тайрин.
– Я не знаю, почему вы с матерью вели отшельнический образ жизни, но, если ты хочешь, я могу помочь тебе узнать правду.
– Каким образом?
– Поспрашиваем у наших, – Лой дружелюбно улыбнулась, – сделаем анализ ДНК: может, кто-то из твоей родни найдется. Придумаем что-нибудь еще. Главное, не уходи от нас. Тот мир чужой для тебя, а мы все – свои.
– Звучит заманчиво, но уж больно прием получился «приятным», – скривилась Тайрин.
– Ты мьерка. Ты – одна из нас. Возможно, если бы наше существование в этом мире не было таким трудным, мы бы были другими, но факт остается фактом: все мьеры – это большая семья. И самое страшное наказание для нас – это быть изгнанными из своей семьи. Тебе предлагают приют. Соглашайся. Кроме того, если захочешь, можешь в любое время покинуть нас.
– Могу?
– Конечно! – воскликнула Лой.
– Ладно, я подумаю над этим, – согласилась Тайрин.
– Подумай.
– Подожди меня. Я переоденусь.
– Хорошо, – кивнула Лой и улыбнулась ей.
Опоздали они катастрофически. Тайрин абсолютно запуталась в хитросплетениях этого огромного особняка, и перестала следить за дорогой еще в самом начале пути.
– Сколько у вас столовых? – спросила она, проходя в помещение, в котором еще не была.
– Две, – ответила Лой. – Эта – малая.
Малая столовая, в отличие от большой была обставлена более скромно. Паркетный пол натерт до блеска. Несколько буфетов, стоящих вдоль стены. Тяжелые портьеры на окнах и широкий камин, в котором горел огонь. В центре располагался большой круглый стол, где сидели Дамьен и Мортон.
Два стула были свободны, причем один возле Дамьена, а другой – напротив. Тайрин поспешила вперед и заняла место напротив Главы. Лой лишь улыбнулась такому порыву, и свободно устроилась подле брата.
– Прошу прощения за опоздание, – промямлила Тайрин.
– Ничего страшного, – ответил Дамьен. – Почему на тебе эта странная одежда? – тут же спросил он.
Тайрин, естественно, не хотелось облачать себя в то платье, что ей принесли утром. Она предпочла надеть свои джинсы, свободную майку и свитер с капюшоном, что были на ней в час памятной встречи с Дамьеном на улице. Эти вещи кто-то великодушный вчера выстирал, а сегодня неосмотрительно принес ей вместе с платьем.
– Это моя одежда, – ответила Тайрин. – Она удобная, и в ней я чувствую себя свободно.
– Она делает из тебя существо неопределенного пола, – оскорбленно заявил Дамьен. – Ты, в первую очередь, женщина, и должна одеваться как подобает!
– Этот унисекс вполне соответствует моим представлениям о том, как «подобает», – повысила тон Тайрин. – Кроме того, я собиралась вернуться сегодня в гостиницу, если, конечно, ты меня отпустишь.
– Отпущу, – согласился он. – Но твои вещи может забрать кто-нибудь из наших мьеров и привезти сюда.
– «Наших»? – удивилась Тайрин, отправляя очередную ложку превосходного куриного бульона в рот.
– Да, «наших». Ты – одна из нас, – спокойно заметил Дамьен.
– Нет, я не хочу оставаться здесь. Я должна вернуться в отель.
– Тебе здесь настолько не нравится? – он угрожающе прищурился.
– Дело не в этом, – поспешила заверить она. – Мне нужно подумать. Остаться здесь, значит принять факт того, что вся моя жизнь – сплошной обман, а это трудно, поверь.
– Понимаю, – он кивнул. – Хорошо, я отвезу тебя в отель и оставлю одного из нас приглядывать за тобой.
– В этом нет необходимости. Можешь заказать такси. Кроме того, для начала мне придется восстановить документы, которые я потеряла на улице вместе с рюкзаком.
И тут Дамьен вспомнил, что на ней был серый рюкзак. Он схватился за него, когда бежал следом, но Тайрин очень ловко скинула его с плеч. И рюкзак так и остался валяться там, на улице.
– Что было в твоем рюкзаке? – спросил он.
– Паспорт, права, наличные, пластиковые карточки, фотоаппарат, ноутбук и мелочь всякая.
– Я все тебе куплю, а документы восстановлю, – пообещал он.
– Не нужно. У меня есть деньги, и я могу позволить себе подобные траты.
– У тебя такая большая зарплата? – спросил Дамьен.
– Не маленькая, – уклончиво ответила Тайрин. – Мне достались по наследству акции и средства от матери.
– Твоя мать была состоятельной женщиной?
– Да. Наверное… Не знаю… Это все от предков или от отца, – Тайрин пожала плечами.
Мортон, Дамьен и Лой переглянулись.
– Тайрин. Хочешь, я тебя в отель отвезу, – вдруг предложила Лой. – А потом вместе в город сходим, погуляем, отвлечемся. Ты как к этому относишься?
– Положительно, – улыбнулась Тайрин.
Дамьену понравилась эта улыбка. Она была теплой, слегка застенчивой и абсолютно искренней. Лицо Тайрин при этом преобразилось и стало еще привлекательнее.
– Когда выезжаем? – спросила Лой.
– Если тебе нетрудно, лучше сразу после завтрака.
***
Как только Тайрин и Лой закончили трапезу и покинули столовую, Дамьен вызвал своего поверенного.
– Какого черта ты ничего не выяснил? – кричал Дамьен.
– Я и предположить не мог, что у нее есть счета, – оправдывался мьер.
– Придется тебе поискать получше, – прорычал Дамьен.
– Раздобыть такую информацию практически невозможно, – возразил поверенный.
– Ты хотя бы понимаешь, кем она может оказаться? Скольких состоятельных мьеров ты знаешь?
– Всех, – ответил поверенный.
– Именно. А это означает, что либо деньги краденные, либо…
Дамьен закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Либо она принадлежит к одному из древних родов, – закончил за него Мортон.
– И что из этого? – не понял поверенный.
Дамьен подскочил с места и с размаху опрокинул обеденный стол со всем содержимым на пол. Тарелки, приборы и угощения с грохотом упали на гладкий паркет вместе со столом, безвозвратно испортив блестящее лаковое покрытие.
– Ты что, вообще ничего не понимаешь? – продолжать кричать Дамьен. – Она может быть одной из них!
Поверенный сглотнул и умолк.
– Если ее родители были изгнанными, ничего хорошего нас не ждет! А проблемы с Фийери мне сейчас тоже не нужны! Я хочу, чтобы ты в ближайшее время узнал, кто она и что здесь ищет, – более спокойным тоном продолжил Дамьен. – Если в моем доме живет одна из представительниц Сообщества, я первым хочу об этом знать! И приставить двоих к ней. Пусть глаз не спускают, – приказал Дамьен и направился к выходу, оставив своих оппонентов сидеть на стульях среди полной разрухи, которую он сам же только что учинил.