Вот уже более двух десятилетий я занимаюсь довольно странным делом – управляю энергетическим полем людей с помощью камертонов. Эти акустические «вилочки» также помогли мне составить детальную карту энергетического поля, расположенного на расстоянии 180 сантиметров от физического тела в каждом направлении. В духовных традициях эта зона называется аурой, а ученые определяют ее как биополе. Камертон – это простой инструмент, который может воспроизвести одну ноту определенной частоты. Я же использую его как своеобразный эхолокатор – подхожу к человеку, направляю на него звук и вслушиваюсь в отраженный сигнал. На этом и построен весь метод настройки биополя, о котором я подробнее расскажу чуть позже в этой главе.
Удивительно, как мое несерьезное хобби со временем превратилось в глобальную организацию с учителями, слушателями и курсами по всему миру. Этого я точно не ожидала, когда в 1996 году впервые взяла в руки камертон. Тогда я занималась массажной практикой и просто хотела попробовать что-то новое. Не обязательно быть провидцем, чтобы догадаться, как в то время отреагировали консервативные жители глубинки штата Коннектикут. Однако за последнее десятилетие на моих глазах произошло нечто невероятное. То, что в 1990-е годы казалось безумным, постепенно стало повсеместной практикой по мере того, как в целительных свойствах звука убеждались представители как традиционной, так и альтернативной медицины. Популярность моего метода настройки биополя росла в геометрической прогрессии.
Я никогда не планировала стать «целителем», а уж тем более «духовным лидером» в сфере звуковибрационной терапии, но судьба распорядилась именно так. Мой путь к исцелению от детских травм привел к открытию совершенно новой и очень эффективной парадигмы электрического здоровья. Так получилось, что изначально я руководствовалась не самыми благородными принципами. Честно говоря, встать на этот путь меня побудил собственный эгоизм. Я просто хотела стать привлекательной и улучшить свое самочувствие. Осознание, что я могу помочь людям, пришло гораздо позже.
В детстве я была хрупкой девочкой небольшого роста. Поступив в школу, мне удалось перескочить сразу через два класса, поэтому я стала самой молодой в группе. Одноклассники тут же записали меня в изгои, отчего надо мной часто подшучивали. Но мне было привычно находиться на дне иерархии, ведь я – младший ребенок в многодетной семье. К тому моменту я уже была закалена постоянными драками, щекотаниями и «крапивкой», не говоря уже о язвительных высказываниях от братьев и сестер, которые были старше меня на 6–12 лет. Мне твердили, что я «неженка», что я должна быть как моя сестра (которая была ростом как все остальные) и просто стерпеть все издевательства. Пускай было неприятно, но я научилась притворяться, будто воспринимаю такое отношение как шутку. В семье слабохарактерность и неспособность дать отпор сделали меня «девочкой для битья». Я совершенно не умела отстаивать личные границы, а на любое проявление эмоций мне отвечали «хватит ныть».
Я начала искать способы отстраниться от травли в раннем возрасте, и неудивительно, что мой выбор пал на сахар. Он утешал меня и залечивал душевные раны. В семейном альбоме до сих пор хранится одна неприятная фотография: я лежу на полу кладовки с открытой коробкой мармелада. Тогда мне было всего два с половиной года, а я уже выглядела как раздутый шарик и объедалась до углеводной комы.
Переходный возраст изменил многое в жизни той миниатюрной девочки, которую задирали в школе. В 16 лет я вдруг перестала быть «ботаником». Брекеты были сняты, очки сменили контактные линзы, а прическа «шапочкой» отросла в длинные роскошные волосы. Ради интереса я решила принять участие в конкурсе красоты «Юная мисс Коннектикут» и, к своему изумлению, заняла второе место и получила титул «Мисс фотогеничность». На церемонии вручения наград меня даже обняла Холли Берри, которая в том году победила в национальном конкурсе красоты. Спустя три года юная «Мисс США» начала свою актерскую карьеру. Но вернемся к моей истории.
Суть в том, что я внезапно стала красивой, а красота, как известно, требует жертв. По крайней мере, нам так говорят. Куда ни глянь, худоба всегда приравнивалась к красоте – в журналах, рекламах, сериалах и фильмах. Будучи наивным подростком, я поверила в пропаганду эталона внешности и была готова пойти на все, чтобы его достичь. На конкурсе красоты были особые требования к участницам. При моем росте 167 см нужно было весить не более 52 килограммов. Но с моими широкими костями такой вес казался недостижимой целью. Более того, я была безнадежно зависима от сахара и углеводов. До конкурса мне удалось затравить себя голодом и сбросить вес с 59 до 56 килограммов, но на большее просто не хватило сил. Пришлось прибегнуть к обману. Да, я солгала организаторам, что мой вес соответствует всем нормам. Не горжусь этим поступком, однако другого выхода я тогда не видела. Это сейчас, сбросив с себя оковы общественных норм, я могу говорить о своем весе без стыда. Кстати, теперь я снова вешу 59 килограммов и чувствую себя прекрасно!
В 17 лет я устроилась работать в пиццерию. Самостоятельность – это похвально, но работа в таком заведении обернулась для меня катастрофой. Не из-за проблем в коллективе или прочих обыденных причин, а потому что я оказалась в непосредственной близости к мучному. Меня разрывало. С одной стороны, я хотела оставаться худенькой, а с другой – объедаться пиццей. Это сильно сказывалось на моей психике, и спустя несколько месяцев работы я заметила, что стала набирать вес. Худшего кошмара для юной королевы красоты и не придумаешь!
Как-то раз мы с коллегой разговорились на тему худобы и непреодолимого желания объедаться. Она призналась, что испытывает точно такие же проблемы, и поделилась своим решением. По ее словам, лучший выход из подобной ситуации – это булимия. Насильно вызывая рвоту, она могла есть что угодно и не толстеть. Я решила последовать ее примеру и оглянуться не успела, как по своей же вине оказалась в капкане. Свою красоту я сохранила, и со стороны казалось, будто в моей жизни все хорошо, но внутри я разваливалась. Невероятно постыдный и изнуряющий цикл из постоянного переедания и последующей чистки организма сделал мою психику еще более нестабильной.
Когда мне исполнилось 18, я попыталась избавиться от этой губительной привычки, но безуспешно. Это меня насторожило. Я никак не могла понять, что мешает мне просто поменять свой образ жизни. Каждый день я клялась, что перестану, а затем вновь оказывалась над унитазом с пальцами во рту. «Почему же я не могу остановиться?» – мысленно кричала я.
Моя мама попыталась помочь, отправив меня к новому семейному врачу, однако на первом же сеансе все пошло наперекосяк. Наша с ним беседа постепенно переросла в спор о природе реальности, после чего он махнул рукой и сказал, что ничем не сможет помочь в столь запущенном случае. Список возможных решений быстро заканчивался, поэтому я обратилась к книгам по самопомощи. Исследования психологии, здоровья, духовности и человеческого потенциала стали моей новой одержимостью. Даже не помню, сколько именно книг я прочитала от корки до корки. Моя домашняя библиотека пополнялась книгами таких авторов, как Уэйн Дайер, Дипак Чопра, Марианна Уильямсон, Тони Роббинс и Наполеон Хилл. Закончив одну книгу, я тут же переключалась на следующую и налегала на них, как на сахар. Теперь я попала в новую зависимость, но чудо так и не свершилось – мое состояние не улучшалось.
Однако кое-что мне все-таки удалось почерпнуть. Спустя два года, множество попыток бросить и сотни прочитанных книг я поняла, что меня запрограммировали на пищевое расстройство. Общество предъявляет женщинам два требования: «будь стройной» и «потребляй». Нам говорят, что без красоты в этом мире ничего не добиться. Мы должны оставаться стройными, но при этом быть активными потребителями и постоянно тратить деньги на покупки. Булимия прекрасно отвечала этим требованиям. Меня осенило, что мои проблемы – это следствие плохого программирования, и я вздохнула с облегчением. Мне больше не надо было винить саму себя. Но как избавиться от заложенных в голову программ? Ведь они сидели в ней так глубоко, что иногда казалось, будто мои руки и рот двигались сами по себе, только ухудшая ситуацию. Я не ощущала, что управляю собственным организмом.