То, что отечественные силовые структуры сотрудничали с мистиками и ясновидцами, стало известно лишь в конце XX века; в редких, но ярких публикациях замелькали имена: Барченко, Бокий, Гурджиев… Журналисты, пишущие на прежде закрытые темы, вдруг стали сыщиками, пытаясь доказать степень причастности государственных специальных структур к разработке и применению методов и спецсредств воздействия на психику и сознание масс.
Несмотря на разнообразие печатного материала, интерес читателя к информации под грифом «секретно» не ослабевает, даже если гриф секретности был проставлен еще в первой трети XX века. Популяризаторами (вольными или невольными) этой своеобразной темы о магах в спецслужбах в последние годы выступили довольно известные писатели, работающие в жанре публицистики: Антон Первушин, Дмитрий Жуков, Олег Шишкин, Олег Грейгъ, Александр Рудаков, Александр Андреев, Андрей Васильченко и другие, причем отдельные авторы знают проблему, как говорят, изнутри.
По словам беседовавшего с писателем Дмитрием Соколовым президента Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России Дмитрия Николаевича Фонарева, «все наработки и материалы спецлаборатории ГПУ, возглавляемой Александром Барченко, о которых сегодня так много пишут, были засекречены много лет назад и так до сих пор и лежат в архивах. Их судьба окутана тайной. Как и наработки дочери Железного Феликса, занимавшейся в свое время психофизикой. Там же, в архивах, хранятся и трофейные материалы гитлеровских оккультных институтов, доставшиеся СССР после Победы. Эти материалы содержат результаты секретных экспедиций и опытов, генетических, финансовых и разведывательных операций Третьего рейха».
Важно сказать, что президент НАСТ Д.Н. Фонарев – член Оргкомитета международного форума «Технологии безопасности» и бывший офицер 9-го Управления КГБ СССР, т. е. из тех, о ком говорят: «бывших там не бывает» и потому хорошо знает о чем говорит. Однако, бесспорно, люди его профессии всегда знают: с кем, о чем, когда говорить, и, главное – сколько дозированной информации можно выложить. И потому любопытным, но маловероятным выглядит утверждение Дмитрия Николаевича, что «лишь на закате СССР – в середине 80-х годов – под эгидой Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ) начали проводить исследования в области человеческой психики. Изучались различные методы гипноза, новые возможности человека, ресурсы его памяти, творческий потенциал, физические резервы. Разумеется, специалисты пытались обнаружить механизмы, позволяющие раскрывать экстрасенсорные способности, такие, как ясновидение, телепатия, телекинез и прочее. Правда, эти материалы предполагалось использовать в самых широких областях – от науки и здравоохранения до разведки и обороны».
Несмотря на то, что президент НАСТ верит, что серьезные исследования в области запредельного стали проводиться лишь в 80-е, в годы развала СССР, однако он выказывает мнение, что самым «продвинутым» правителем, имевшем дело с магическими практиками, был Сталин. А, значит, утверждение, что до 80-х годов XX века не было никакого серьезного изучения явлений, относящихся сегодня к пси-фактору, попросту обманчиво и не соответствует действительности. Даже если другие правители, пришедшие к власти в СССР после Генсека Сталина, и прекратили функционирование спецлабораторий, скажем, в том же Комитете госбезопасности. Чему также мало верится, ведь зачастую глава государства не знает все нюансы того, что творится в его силовых структурах, где так же, как государство в государстве, функционируют сверхзакрытые отделы и программы. И даже больше – в самих государствах существуют организации, которые не подвластны руководителям спецслужб. Уж об этом-то точно должен знать главный телохранитель России, вместе со своими вышедшими из лона 9-го Управления коллегами, служащий защите личности и государства в рамках технологий и практик, основанных на «неразрывности человека и природы», которые «управляются высшими законами мироздания». Возможно, и его Национальная ассоциация вместе с функционирующей при ней Академией НАСТ и Лабораторией энергоинформационных технологий, где работают высококлассные специалисты, стала своего рода неподконтрольной площадкой для получения информации «путем измененного сознания» и новых исследований, в том числе в сфере «ненаучных оккультных технологий».
Тут кстати будет привести свидетельство американца Стивена Грира, проводившего брифинги для членов сенатского комитета по делам разведки, высокопоставленных сотрудников Белого дома, представителей администрации президента США Клинтона на тему НЛО – феномена, до сих пор окруженного режимом секретности. Грир задействовал свидетельства людей, имеющих большой вес в обществе, и которых невозможно заподозрить в подтасовках, выдумке или шизофрении. «Я лично излагал проблему директору ЦРУ при Клинтоне. Он захотел ознакомиться с предметом поближе, – заверил С. Грир, – запросил материалы, – ему сказали, что у него нет допуска к ним. Позвольте, у директора ЦРУ нет допуска к секретным материалам?! Это было и не только с ним, но и с членами сенатского комитета по разведке, с которыми я тоже встречался. Эта сфера деятельности по-настоящему никому не подконтрольна, незаконна и представляет угрозу нашей безопасности».
Думается, насчет «неподконтрольности» С. Грир неправ; обязательно есть те немногие избранные, кто точно знает, что происходит, как есть еще более малочисленные – те, кто контролирует происходящее.
Понятно, что нет и не может быть достоверной информации о тех, кто занимается экстрасенсорикой, «запредельными мирами» и контактами с внеземными цивилизациями. Однако хоть какая-то информация об этом все же просачивается в прессу. Тогда как информация о «неподконтрольных» структурах практически никогда не появляется в СМИ; разве что предположения и осторожные высказывания. Благодаря книгам В. Суворова, В. Жухрая, О. Грейга, И. Дамаскина, энциклопедии И. Линдера и С. Чуркина, да некоторым другим специализированным малотиражным источникам стало известно о секретной службе Иосифа Виссарионовича Сталина – партийной разведке. В рамках этой сверхтайной структуры имелись закрытые лаборатории и институты, работавшие в области космических и генетических технологий, исследовавшие и контактировавшие с непонятными, потусторонними силами. Этим – по цепочке – занимались Спецотдел Г.И. Бокия, партийная разведка Сталина, нацистское «Аненэрбе», американское ЦРУ, и, значит, этот суперсекретный сверхглобальный вопрос познания и применения непознанного не сходил с повестки дня в аналогичных спецструктурах на протяжении всего XX века. Нельзя забывать, что подобные исследования в той или иной степени проводились в других силовых и разведывательных структурах, имевших свои спецлаборатории. Как нельзя забывать и о том, что несмотря на противоборство и частичный антагонизм целей, спецслужбы разных стран являются по сути соревнующимися коллегами; часто этот коллективизм проникающий, когда в той или иной спецслужбе работают двойные или даже тройные агенты или когда новейшие наработки ученых попадают в руки заинтересованной стороны с помощью сотрудников научно-технической разведки (НТР).
Сказать, кто конкретно работал в закрытых научных отделах партийной разведки Сталина, невозможно. Так как на сегодня имеется слишком скудная и слишком спорная информация о самой этой структуре. К примеру, бывший старший научный сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ставший профессором и генерал-лейтенантом Владимир Жухрай в своих трудах не просто упоминает личную разведку Сталина, а и приводит кое-какие сведения о ее работе. Разделить мнение отдельных личностей, что «доктор исторических наук, профессор генерал-лейтенант Владимир Михайлович Жухрай, в годы офицерской юности работавший в личной секретной разведке товарища Сталина» – фальсификатор, изготовляющий документальные фальшивки, я в силу некоторых обстоятельств не могу, даже несмотря на закоренелый «внутренний марксизм» свидетельствующего. Думаю, достаточно будет привести пространную цитату из книги генерал-лейтенанта Жухрая, имеющую отношение к работе личной разведки Сталина в 30—40-е годы XX века.
«В задачу специальной службы разведки и контрразведки (2-я группа особого назначения) Сталина входило: изучение и регулярное освещение деятельности за рубежом наиболее важных и известных в мире политических деятелей (особенно закулисных сил, стоящих за их спиной и в действительности правящих капиталистическим миром). После создания такой службы, поскольку успех разведывательной службы в капиталистических странах, как известно, находится в прямой зависимости от финансирования такого рода операций, для Сталина, обладавшего в вопросах финансирования их поистине неограниченными возможностями, стали доступны многие мировые секреты. Как показал опыт, не было секретов, которые нельзя было бы купить. Дело было только за ценой. Получаемые от своей личной специальной службы сведения о засланной в СССР иностранной агентуре, Сталин передавал их, не указывая источника, руководству Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, которое немедленно брало таких людей в активную агентурно-оперативную разработку, в ходе которой либо ликвидировало их или перевербовывало, заставляя работать на себя. Это было весьма существенное дополнение к мероприятиям по выявлению иностранной агентуры в стране, которые ГУГБ НКВД СССР проводило самостоятельно. Не случайно только в 1940 г. и в начале 1941 г. было ликвидировано 66 важных и хорошо законспирированных резидентур германской разведки, свыше 1600 крупных фашистских агентов, из них 1400 человек в западных районах СССР. В результате работа германской разведки в СССР была парализована. Она не сумела оказать существенную помощь германскому Главному командованию при нападении на СССР. Если для Сталина секретов в Германии фактически не существовало, Гитлер был лишен какой бы то ни было правдивой информации о военных и экономических возможностях Советского Союза, о состоянии его вооруженных сил. Неудивительно, что он переоценил собственные возможности, что и привело его к роковому просчету…»
О том, как Иосиф Виссарионович Сталин создавал свою секретную спецслужбу, писал товарищ невозвращенец Резун, больше известный как автор политических бестселлеров Виктор Суворов. Те, кто причастен к тайнам советской эпохи (а не лживому агитпропу), прекрасно знают, что можно верить этому человеку, прошедшему уникальную школу жизни, когда рушились высокие идеалы, ради которых он работал, и доводилось в прямом смысле спасать свою жизнь. Читаем в книге «Самоубийство»: «У Сталина три независимые друг от друга разведки: Первое управление НКГБ, ГРУ Генерального штаба и личная сталинская разведка, спрятанная под двумя вывесками – „секретариат т. Сталина“ и „Особый сектор ЦК ВКП(б)“. Между этими структурами – жестокая конкуренция». Желающие почерпнуть более подробные сведения о деятельности партийной разведки могут ознакомиться с трудами другого автора, Олега Грейга.
Автор научных и художественно-публицистических книг, историк-ревизионист, профессор Олег Грейгъ (по его словам, – закрытый сотрудник ЦК КПСС), рассказывая о создании этой организации, говорил: «Пожалуй, реальный отсчет деятельности партийной разведки следует начать с июля 1922 года. В этой организации свои первые шаги совершали два уникальных человека: Александр Евгеньевич Голованов и мой будущий босс». Сделаю привычную оговорку, что фамилия Митрополитов – вымышленная (хотя в книгах Олега Грейга этот человек фигурирует, полагаю, в своем истинном обличье). Он указывал, что в какой-то момент Сталин пришел к выводу, что для того, чтобы избегнуть участи мелкой марионетки в руках мирового закулисья, ему следует создать не зависимую от кого-либо, кроме него, личную разведку. Так появился Секретариат товарища Сталина, после – Особый сектор ЦК ВКП(б), затем – партийная разведка, которую во времена Коминтерна еще называли неофициально коминтерновской. Менялись вывески, но не менялась суть. Также благодаря этому автору стало известно, что после ареста Глеба Ивановича Бокия все наработки его Спецотдела, в том числе и оккультного характера, стали достоянием секретного структурного подразделения Сталина. В том числе: институты и лаборатории, базы и испытательные полигоны, заводы и аэродромы, специалисты и ученые вкупе с агентами и резидентами в разных странах. А это огромный потенциал, влившийся в крепко стоявшую на ногах спецструктуру Иосифа Виссарионовича. В которой, как указывалось, работало два поистине уникальных человека, и оба они еще прежде, чем произойдет разгром Спецотдела, разовьют в себе уникальные возможности, познают многие тайны человеческого организма и мозга, а также тайны Вселенной; оба будут вхожи в святая святых мировой финансовой и политической сверхэлиты. И это происходило во времена, когда простым смертным атеистической советской страны не положено было даже знать, что существуют некие тайны человеческого организма, как и странные, удивительные тайны Вселенной.
Что же касается темы, что практически никто из сотрудников отечественных силовых и разведывательных структур не имел представления о подобной организации, то тут можно ответить словами бывшего офицера советской разведки, а ныне специалиста истории шпионажа Александра Васильева: «Работа строилась на совершенно четком принципе: знаешь только то, что тебе необходимо знать».
Вот именно потому, что в стенах Комитета госбезопасности в целях безопасности организации и ее сотрудников (извините за каламбур) все строилось на четком принципе ограниченного знания, вряд ли верны предположения, высказанные в том числе и президентом НАСТ Дмитрием Николаевичем Фонаревым, что все наработки и материалы спецлаборатории ГПУ, возглавляемой Александром Барченко, работавшего на Спецотдел Бокия, и трофейные материалы гитлеровских оккультных институтов «Аненэрбе», доставшиеся СССР, лежат без дела в архивах уже более 60 лет. Вне всяких сомнений, самые важные из этих трофеев уже давно сыграли свою роль в продвижении научных (или псевдонаучных, – на усмотрение читателя) разработок, которыми занимались в стенах закрытых НИИ. В том числе (в первую очередь) в НИИ, которые существовали в рамках секретной сталинской разведки.
Ветеран внешней разведки Игорь Дамаскин, по примеру некоторых своих коллег подавшийся в писатели, в 2008 г. издал книгу «Вожди и разведка. От Ленина до Путина», где разместил главу «Была ли у Сталина личная разведка?», и откуда нам не помешает позаимствовать кое-какие соображения. Игорь Анатольевич, пытаясь ответить на непростой вопрос, вынесенный им в заголовок главы, изначально исходит из сведений Серго Берии, изложенных им в книге «Мой отец Лаврентий Берия», и, мало им доверяя, среди цитат приводит следующие слова: «…беспредельно Сталин никому не доверял. Он получал информацию по каналам стратегической разведки, разведки НКГБ, ГРУ, СМЕРШа. Хорош или плох такой параллелизм, судить не берусь, но он был. Видимо, руководство страны это устраивало». Но далее профессиональный разведчик размышляет: «Законно возникает мысль: если у Берии была личная агентура, а по существу, личная разведка (допустим, что Серго прав хотя бы в какой-то степени), то у Сталина она тем более должна была существовать. Некоторые авторы утверждают, что у Сталина действительно была личная разведка, и даже был начальник личной разведки и контрразведки в генеральском звании. Официальными документами это не подтверждается, хотя мир Сталина полон такого множества тайн, что возможно все» (подчеркнуто мной. – Авт.). Но далее автор «увиливает», пытаясь отречься от только что сказанного и перекладывая работу целой сверхмощной структуры на плечи отдельных и почти случайных личностей, исполняющих разовые задания вождя.
Чтобы снять некоторые сомнения, приведу свидетельство авторитетных авторов, написавших своего рода энциклопедию; речь идет о недавно изданной малотиражной книге Иосифа Линдера и Сергея Чуркина «История спецслужб. Секретная разведка партии». В почти 700-страничном труде собрано немало уникальных сведений из закрытых партийных фондов, однако самой сталинской разведке посвящены буквально пару страниц (все из-за того же недостатка информации). Но приведу, что пишут действительный член Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка РФ профессор И. Линдер и специалист государственной службы в области национальной безопасности, сотрудник Аппарата уполномоченного по правам человека в Российской Федерации С. Чуркин. «…в острейшей политической борьбе за власть высшие руководители ВКП(б) опирались на лично преданных им сторонников в партийно-государственном аппарате и ОГПУ. Сталин, также имевший своих людей в указанных структурах, не ограничился только этими группами информационной и силовой поддержки. После избрания в 1922 г. Генеральным секретарем ЦК РКП(б) он приступил к формированию собственной секретной службы, тщательно скрытой внутри Секретариата ЦК. С начала 20-х гг. его наиболее закрытой структурой стало Бюро ЦК (с 1926 г. – Секретный отдел ЦК, с 1934 г. – Особый сектор ЦК. Именно там работали особо доверенные Сталина: И.П. Товстуха, А.Н. Поскребышев, Б.А. Двинский» (подчеркнуто мной. – Авт.).
Благодаря уникальным организаторским способностям и с помощью своих неординарных кадров Иосифу Виссарионовичу на протяжении последующих лет удалось создать одну из самых мощных в мире деятельных секретных организаций.
У истоков создания партийной разведки стоял человек, обозначенный выше как Митрополитов, которого смело можно было бы представить могущественным магом, если бы в истории сохранились правдивые сведения о нем. Он родился в начале XX века, в 1926 году закончил столичный университет (согласно советским энциклопедиям, на самом деле – программу прошел по ускоренному курсу, экзамены сдал экстерном). К этому времени он уже лет семь состоял в партии и был секретным сотрудником отдела, который затем получит одно из временных названий – Особый сектор ЦК ВКП(б). Вскоре он занял должность руководителя Отдела международной связи, ставшего впоследствии структурной базой для формирования партийной разведки.
В процессе учебы в университете он одновременно, не без помощи соратника Сталина на его начальном этапе восхождения во власть масона В. Забрежнева, обучался в Сорбонне банковскому и финансовому делу. Блестящее знание французского языка, исключительная одаренность в математике позволяют ему в 1925 году успешно защитить диплом магистра наук в Сорбоннском университете. Тогда же, в 1925 году он будет откомандирован в Тибет.
К тому времени Владимир Забрежнев уже несколько лет достаточно тесно и плодотворно сотрудничал с Генсеком Сталиным. Именно тогда Забрежнев рекомендует ему для службы толкового юношу, находящегося в Гималаях.
Так в официальной биографии члена ВКП(б) Митрополитова появится фальшивка, вошедшая в советские справочники и энциклопедии – то, что он рекомендован для работы в ЦК одной из азиатских республик СССР. И пока Мирополитов для возможных любопытствующих находился в Средней Азии по поручению Центрального Комитета ВКП(б), он постигал тайные знания. Но это далеко не единственный факт фальсификации в биографии «видного советского политического и государственного деятеля». К примеру, в официальных бумагах будет проставлено, что Митрополитов был переведен из Средней Азии в Донбасс с понижением; на самом деле – в связи с переводом на руководящую работу в партийную разведку.
Уникум Митрополитов с 1925 по 1928 гг. станет находиться в Гималаях, где позже познакомится с Н.К. Рерихом, резидентом Генсека И.В. Сталина. Там он, помимо научных исследований, создаст исключительную, особую программу подготовки специалистов для нужд Мировой революции. Даже «красный лама» Рерих был потрясен умом и возможностями магистра, которому перевалило немногим за 20 лет. Однажды во время одного из экспериментов Митрополитов повернулся к Рериху и произнес: «Он уже готов выехать к вам». Буквально только что Николай Константинович подумал, что ему надо увидеться с одним из деятелей Китайской партии – гоминданом Суном. Однако он ни слова не сказал вслух, и, значит, юноша не только услышал его мысли, но и направил мысленное послание неизвестно где находящемуся Суну, чтобы тот явился сюда. Сун прибыл через несколько дней. А спустя тринадцать суток юный магистр Мирополитов покинул Шамбалу. В 1929 году в Тибете, в Нагаре заработает «Урусвати» – Институт гималайских исследований Николая Рериха; закончит свою деятельность в 1942-м.
Люди, занятые обыденными и примитивными вещами, вряд ли способны воспринять, что магические способности индивида могут быть реальными; материалисты и атеисты не допускают мысли о сверхвозможностях себе подобных. Тем не менее мозг Митрополитова стал сверхуникален: он умел одновременно и одномоментно вызвать в памяти два, а то и три мгновенья из прошлого – давнего или же недавнего. Подобный дар дается немногим. К тому же Митрополитов имел привычку обдумывать сразу несколько дел; и если практически все вокруг видели мир с высоты своего роста, то он – могучий аналитик, словно с высоты птичьего полета, или еще выше.
В конце 1931 года Митрополитов предлагает создать отдельный Институт партии на базе своего структурного подразделения. Сталина подобное предложение заинтересовало, и он вызвал молодого мужчину к себе. На встрече тот предложил собеседнику самому возглавить Институт, введя, однако, три должности заместителей, на одну из которых он предложил свою кандидатуру и, указав, что в его обязанности будет входить строительство партийных органов в СССР и за рубежом. На должность второго зама, – предложил он, – желательно поставить человека, обладающего волевым характером и неординарными возможностями; на него следует возложить функцию кадрового обеспечения партийных структур в стране и за рубежом (он предложит на эту должность недавнего сотрудника ОГПУ А.Е. Голованова, ставшего, как и сам Митрополитов, секретным сотрудником Секретариата товарища Сталина; его биография для нынешних исследователей также полна белых пятен). В связи с тем, что для воплощения замыслов Института потребуется военная сила, в должности заместителя начальника по военным делам необходим человек с неординарным стратегическим мышлением. Но никакой конкретной кандидатуры разработчик не предложил, а вождь и не затребовал.
Буквально на следующий день Сталин подписал секретное решение о создании Института. В следующем, 1932 году Митрополитов станет профессором; эти сведения сохранятся в советских энциклопедиях, как и то, что в 1932 году он стал выпускником Института красной профессуры, и тогда же, с 1932 по 1937 г., занимает должности заместителя директора Историко-партийного института красной профессуры и заместителя директора Института истории партии при МК ВКП(б). Недурно для человека 27 лет от роду! В 1937–1943 годах этот профи работал в Исполкоме Коминтерна.
За все годы сотрудничества Сталина и Митрополитова у них сложились ровные и взаимоуважительные отношения, скрытые ото всех плотной завесой тайны. Обычно вождь в строго установленное время принимал Митрополитова на Ближней даче. Охрана не знала, да и не могла знать, кого привозил автомобиль с затемненными окнами. Некоторые охранники видели издалека лишь четверых высоких, плотных мужчин, которые входили в одну из вспомогательных дверей строения. Обычно перед приездом таинственного гостя экономка вождя выходила из своей комнаты и говорила подполковнику Крастелеву, чтобы тот отправил охрану подальше. И, увидев подъехавший вплотную к крыльцу автомобиль, сама открывала дверь. Тихо здоровалась с выросшими, как из-под земли, молодцами; она видела лица первых двоих и помнила их. Воспоминания о таких визитах остались в признаниях современников из числа приближенных вождя. Однако подробности на этом чаще всего заканчивались.
Вторая пара плотно скрывалась за первой, а между первыми шел в нахлобученном на брови головном уборе маленький человек, – такой маленький, что из-за молодцев ни справа, ни слева, ни сзади, ни спереди никто его не мог заметить. Войдя в коридор, дородная экономка шла строго по центру дорожки неспешными шагами, и сама того не ведая, своей пышной фигурой полностью закрывала присутствующего между охранниками небольшого человека. Дойдя до приемной, она отворяла дверь, взглядом осматривала комнату, и, убедившись, что там никого нет, впускала гостей. Четверо молодцев словно замирали у двери вождя и часами стояли, не шелохнувшись, дожидаясь патрона. Экономка, выходя в коридор, от некоего внутреннего волнения, граничащего с ужасом, крестилась со словами: «Боже, спаси и сохрани от этого Черномора». Однажды после ухода гостей она совершенно неожиданно услышала от Сталина: «Черномор? Но он мне нужен. Дэньги делает. Умеет!»