По условиям Версальского мира, Германия должна была уплатить большие репарации союзным державам. В апреле 1921 года союзники на Лондонской конференции этот вопрос решили, и в Лондонском ультиматуме от 5 мая 1921 года предъявили Германии счет по репарациям в размере 132 млрд. марок золотом. Насколько огромная была эта сумма, говорит хотя бы тот факт, что все имущество Германии до войны оценивалось в сумму 330 млрд. марок золотом. Репарации были не просто суммой, которую Германия должна была перечислить в банки союзных держав. Репарации были оформлены как долг, разделенный на боны разных категорий (А – 12 млрд., В – 38 млрд. и С – 82 млрд. марок; из них боны первых двух категорий имели 6% годовых). Такие условия ставили цели как можно быстрее выкачать из Германии более 50 млрд. марок золотом, поскольку отсрочка платежа вела к увеличению суммы репараций. За невыполнение условий платежей союзники угрожали оккупацией Рейнской области, то есть территории, в которой добывалась основная часть угля и производилась основная часть стали в Германии, от которой зависела вся немецкая экономика.
Платить золотом было слишком тяжело из-за сложных послевоенных условий в мировом хозяйстве, так что в 1922 году союзники согласились на внесение репараций натуральной продукцией: углем, сталью, древесиной. Германия уже выполняла репарационные поставки угля во Францию, поскольку главный французский угледобывающий район попал в зону боев и был сильно разрушен, угля не хватало и Франция испытывала в нем нужду. В 1919 году Германия поставила по репарациям 2,5 млн. тонн угля, в 1920 году – 15,2 млн. тонн, в 1921 году – 18,2 млн. тонн, и в 1922 году – 18,4 млн. тонн38. В 1922 году из среднемесячной добычи в Руре в размере 8,1 млн. тонн угля, 1,5 млн. тонн шло на репарационные поставки.
В принципе, немцы были согласны на такие условия, тем более, что каждый миллион тонн угля стоил 26,6 млн. марок золотом, и годовые репарационные поставки только углем составляли по стоимости около 490 млн. марок золотом. Однако, в декабре 1922 года союзники обвинили Германию в невыполнении плана репарационных платежей и поставок. 11-16 января 1923 года французские и бельгийские войска оккупировали Рейнскую область вплоть до Дортмунда. Так и осталось не до конца ясным, какие были мотивы у французского правительства, в частности премьер-министра Франции Раймона Пуанкаре. Высказываются предположения, что Франция собиралась ввести в Рейнской области такой же режим, как в Сааре, который был отторгнут на 15 лет от Германии и там было введено временное управление под руководством представителей союзников, а потом окончательно отторгнуть ее от Германии. В этом случае Франция превратилась бы в экономически сильнейшую страну в Европе.
В Германии оккупация Рейнской области вызвала истинно катастрофические экономические последствия. Рур занимал исключительно важное место в немецкой экономике, поскольку давал в 1919 году 71,1% угля, 82,5% кокса, 56,8% чугуна, 63,6% стали, 61% гудрона, 60% бензола, производимых в Германии39. Потеря контроля над всем этим важнейшим сырьем означала крах немецкой экономики; который и произошел в 1923 году.
Германия попыталась отстоять Рур. 13 января 1923 года канцлер Вильгельм Куно прекратил выплату репараций Франции и Бельгии, а также призвал население Рейнской области к пассивному сопротивлению. Призыв привел ко всеобщей забастовке в промышленности, на транспорте и на шахтах. Особенно отличились железнодорожники Deutsche Reichsbahn, которые массово уходили со службы, унесли с собой служебную документацию, и в некоторых случаях отогнали паровозы и вагоны на неоккупированную территорию. Для поддержки сопротивления, германское правительство платило заработную плату 2 млн. рабочих и горняков в Рейнской области, для чего стало печатать необеспеченные деньги.
Непосредственным результатом оккупации и сопротивления стал экономический коллапс. Добыча угля в Руре сократилась с 7,7 млн. тонн в январе 1923 года до минимума в 1,6 млн. тонн в августе 1923 года. Репарационные поставки угля упали почти вдвое, и колебались на уровне 600-700 тысяч тонн в месяц на протяжении 1923 года40. Острый недостаток угля сильно ударил по экономике Германии и подорвал товарное производство, что стало одной из причин гиперинфляции марки, оказавшейся необеспеченной товарной массой валютой. Общие экономические потери от «борьбы за Рур» оцениваются в 4-5 млрд. марок золотом. Экономический кризис и полное расстройство денежного обращения привели к падению правительства. Новый канцлер Густав Штреземанн 26 сентября 1923 года объявил о прекращении сопротивления, что вызвало острое недовольство по всей Германии и стало причиной неудачного Пивного путча нацистов в Мюнхене 8-9 ноября 1923 года.
Оккупация Рейнской области оказала серьезное воздействие на планы ремилитаризации, которые стали разрабатываться вскоре после окончания войны. В Берлине, в январе 1923 года, некоторое время всерьез обсуждались планы военных действий против оккупационных войск, но фон Сект категорически от этого отказался, указав на слабость Рейхсвера и возможность эскалации конфликта до полномасштабной войны41. Но при этом было совершенно ясно, что в сложившихся тяжелых условиях надо принимать какие-то меры. Правительство Германии опасалось, что французские войска могут двинуться и дальше, за пределы Рейнской области. 13 февраля 1923 года состоялось совещание, на котором рассматривались возможности дополнительного вооружения для неотложных нужд обороны. В этих трудных условиях фон Сект выдвинул свой план ремилитаризации Германии, который и стал основой военной и военно-хозяственной политики Веймарской республики вплоть до прихода к власти Гитлера.
Внимательно прочитав Версальский договор, фон Сект не обнаружил там запрета на проведение мобилизации в случае, если Германия подвергнется нападению. Использовав это право на самооборону, он предложил идею, оформленную термином Notwehr («Необходимые войска»42). Это должны быть войска, набираемые по мобилизации в случае военного нападения на Германию, для которых в мирное время должны быть подготовлены кадры офицеров и унтер-офицеров, а также подготовлены запасы вооружений и боеприпасов, насколько это позволяют ограничения, наложенные Версальским договором. 16 апреля 1923 года фон Сект оформил свои мысли в записке, которую он направил в кабинет министров43. Вскоре его идея была принята к реализации.
Первоначальный план состоял в формировании управления и накопления запасов для армии, состоящей из 35 пехотных и 3 кавалерийских дивизий. После ряда обсуждений, к ноябрю 1924 года состав предполагаемой армии был увеличен до 63 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, а также 39 дивизий пограничной охраны44. Однако осенью 1925 года, ввиду нехватки средств и технических возможностей, состав «необходимых войск» сократили до 21 пехотной дивизии.
Несмотря на то, что в литературе часто ремилитаризация Германии связывается, хотя и неявно, без особых доказательств и аргументации, со стремлениями немецких промышленников к захватнической войне, тем не менее, объективный обзор обстоятельств показывает, что идеи ремилитаризации возникли по причине грубого и жесткого ущемления жизненных интересов Германии со стороны Франции. Оккупация и тем более отторжение Рурской области означало бы фактически экономическое уничтожение Германии.
Но этим острота положения не ограничивалась. Не будем забывать, что в незадолго до этого Польша получила восточную часть Верхней Силезии, на левом берегу Одера. Из-за восстания силезских поляков в августе 1919 года, которое было подавлено немцами, Антанта ввела свои войска для восстановления порядка. В августе 1920 года, под влиянием слухов о падении Варшавы во время советско-польской войны и наступления Красной армии, произошло второе силезское восстание, которое удалось урегулировать. В марте 1921 года состоялся Верхесилезский плебисцит, на котором 59,5% голосовавших высказались за оставление в составе Германии. В мае-июле 1921 года произошло третье силезское восстание, а точнее, локальная гражданская война между польскими и немецкими вооруженными формированиями. После того, как столкновения удалось остановить, в октябре 1921 года страны Антанты решили разделить Верхнюю Силезию, и Польше досталась ее восточная часть.
Польша в то время интенсивно расширяла свою территорию. В конце 1920 года Польша захватила у Чехословакии восточную часть индустриально развитой Тешинской области. В октябре 1920 года во йска генерала Люциана Желиговского захватили Вильно и Виленский край, который был включен в состав Польши в апреле 1922 года. В марте 1921 года был подписан Рижский договор, завершивший советско-польскую войну, по которому Польша получила Западную Белоруссию и Западную Украину. В октябре 1921 года Польша, как уже говорилось, получила восточную часть Верхней Силезии. В подобных обстоятельствах немцы вполне могли ожидать, что поляки пойдут и на дальнейшие территориальные захваты в Силезии или Восточной Пруссии.
Даже то, что поляки забрали в Верхней Силезии, для Германии было сильным экономическим ударом. Немцы потеряли в результате этого раздела 96% железной руды и 75% угля, 82% цинка и 71% свинца этого региона45. В Верхней Силезии было 67 шахт с общей добывающей способностью 31,8 млн. тонн угля в год, а после раздела Польше достались 53 шахты с добывающей способностью 23,9 млн. тонн. Германии досталась меньшая часть – 14 шахт с добывной способностью 7,9 млн. тонн в год46. Поляки в результате раздела Верхней Силезии получили основную часть своего угля. Из всех запасов угля, которые в Польше в начале 1930-х годов оценивались в 62 млрд тонн до глубины в 1000 метров, 44,9 млрд тонн приходилось на Верхнюю Силезию47. Уголь поляки добывали в основном на экспорт ради валютной выручки и для этой цели даже построили специальную железную дорогу до морского порта в Гдыне.
Потеря угольных месторождений восточной части Верхней Силезии серьезно нарушала снабжение топливом промышленности восточных областей Германии, особенно Саксонии, Бранденбурга, а также Берлина – крупного индустриального центра.
Таким образом, если смотреть на ситуацию в целом, а не умышленно фрагментированно, как делалось во многих работах по истории межвоенной Германии, то нужно сказать, что в 1921-1923 годах Германия получила очень сильный удар по своей экономике, подрубивший ее почти до основания. Германские промышленность, железные дороги и экономика в целом лишались основной части топлива и стояли, таким образом, на грани полного краха. Очень веская причина, чтобы взяться за оружие снова. Ввиду того, что и в Франция, и Польша могли продолжить свой натиск на Германию с целью отторжения основных угольных и индустриальных районов, вопрос ремилитариации стоял ребром: нужна армия, которая будет в состоянии защитить уголь и сталь, основы немецкой экономики.