Первые государства на Земле, первые очаги цивилизации возникли в странах с жарким климатом, в долинах рек с плодородными наносными почвами: в долине Нила, в долинах Тигра и Евфрата, Инда, в лессовых долинах китайских рек. Эти государства и принято называть государствами Древнего Востока.
Очаги европейской цивилизации возникли гораздо позже. Если всю историю человечества от рождения первых государств до наших дней разделить на две равные части, то окажется, что вся первая половина истории – это только история стран Древнего Востока. Античная, западная, цивилизация родилась лишь на середине истории.
Почему восточные государства возникли так рано? Потому что жаркий климат в сочетании с плодородными наносными почвами позволял получать высокий прибавочный продукт даже при низкой технике земледелия, до той «железной революции», которая сыграла решающую роль для перехода к цивилизации в Европе. А прибавочный продукт – главное условия перехода к классовому обществу, государству и цивилизации. Без прибавочного продукта невозможна городская жизнь, наука, искусство.
Но получать этот высокий прибавочный продукт от земледелия в странах Востока было возможно лишь при строительстве ирригационных систем: неорошаемая земля – это в жарком климате бесплодная пустыня.
Но для строительства таких систем надо было объединить силы населения речной долины, организовать совместную работу многих общин. Такое объединение и послужило основой рождения государств.
Государства Древнего Востока имели принципиальные отличия от античных рабовладельческих государств:
1) рабы не составляли там главную производительную силу общества, т. е. материальным производством, сельским хозяйством и ремеслом занимались не рабы, а люди, которые считались свободными;
2) там не было частной собственности на землю. Земля находилась в общинно-государственной собственности;
3) государство там приобрело форму «восточной деспотии», т. е. бесправия жителей перед лицом государства.
Причины этих особенностей таились в общинных отношениях. В странах Запада община распадалась при переходе к государству. Члены общины, которые прежде имели землю в общей собственности, делили землю в частную собственность, и каждая семья стала вести свое хозяйство. Общей осталась лишь обязанность защищать эту землю и свой народ с оружием в руках.
На Востоке так получиться не могло: ирригационные работы требовали коллективного труда. Но поскольку земля без воды ценности не представляла, то сохранилась и коллективная собственность на землю. Община сохранилась внутри государства.
Само государство, как уже сказано, возникло из необходимости объединить силы для строительства оросительных систем. Естественно, что эти системы стали государственной собственностью, а поскольку земля без орошения ценности не представляла, то и верховным собственником земли тоже становилось государство. Общинная собственность превращалась в государственную, оставаясь общинной, и государство возникало как объединение общин. Община при этом становилась ячейкой государства, инструментом эксплуатации общинников правящей верхушкой.
Обязанность людей трудиться на благо общины превратилась в государственную трудовую повинность. А поскольку все население работало на государство, труд рабов там играл второстепенную роль.
Античный рабовладелец должен был раба купить, потом кормить, одевать, и конечно, он содержал лишь столько рабов, сколько было необходимо для его хозяйства. А в распоряжении восточных владык находилась огромная армия даровых работников. Этих людей не надо было покупать, кормить, одевать. Эту массу дарового труда можно было использовать очень расточительно, для государственных работ большого масштаба. Поэтому там и строились такие колоссальные сооружения, как египетские пирамиды и грандиозные храмы и дворцы.
Следствием сочетания государственной собственности на землю и государственного управления общественными работами стала собственность государства на все хозяйство страны. Иными словами, сложилась централизованная государственная система хозяйства.
Для управления общественными работами требовался мощный бюрократический аппарат, который также был характерен для стран Востока.
Но если на Востоке рабы не составляли основную производительную силу общества, можно ли эти государства называть рабовладельческими?
Очевидно, нельзя. К. Маркс и Ф. Энгельс выделяли эти страны в особый, «азиатский способ производства». Поскольку этот термин введен основоположниками марксизма, очевидно, его следовало рассматривать как составную часть марксистской теории? Тем не менее в советской исторической науке «азиатский способ» не был принят как официальный. Он выпадал из системы исторического материализма, согласно которой все народы должны проходить один путь, одни и те же стадии развития: рабовладельческий строй, феодализм, капитализм… А тут параллельно генеральному направлению оказывается «азиатский способ», где нет ни рабовладельческого способа, ни феодализма. К тому же «азиатский способ» чем-то напоминал наш государственный социализм.
«Азиатский способ» (мы будем употреблять этот термин для обозначения особенностей экономического развития стран Востока) – не альтернатива рабовладельческой формации. В тот период, который на Востоке соответствовал европейскому феодализму, там сохранялись основные черты «азиатского способа». Сохранялись общинные отношения, сохранялась общинно-государственная собственность на землю. А это значит, что там не было феодалов: ведь феодал – собственник земли, да еще с крестьянами. Крестьяне подчинялись непосредственно государству через систему государственной администрации, платили государству высокие налоги, выполняли государственную трудовую повинность, и за счет всего этого существовала правящая верхушка, только не феодальная, как в Европе, а бюрократическая.
Бюрократическая, потому что сохранялась господствующая роль государства в экономике и требовался аппарат не только для управления государственным хозяйством, но и для контроля над всем хозяйством страны. Прямым следствием этого было продолжение восточной деспотии, т. е. бесправия жителей страны перед лицом государства.
Но экономическое развитие стран Востока затормозилось. Это принято называть «восточная стагнация». И европейские народы, которые пришли к цивилизации гораздо позже, быстро обогнали Восток в экономическом развитии, в результате чего страны Востока попали в экономическую, а частично и политическую зависимость от Запада.
Именно европейские ученые (Ньютон, Дарвин и др.) заложили основы современной науки. Именно в Европе был изобретен паровой двигатель и заложена основа машинной индустрии. Порох был известен уже в Древнем Востоке, но только в Европе с изобретением огнестрельного оружия он совершил революцию в военном деле. Бумага уже с древности была известна в Китае, но только в Европе с изобретением книгопечатания она породила взрыв информации.
В чем заключались причины «восточной стагнации»? В сохранении общинных отношений. Общинные отношения означали, что интересы общества (общины, а в конечном итоге – государства) ставились выше интересов отдельного человека и подавляли личную инициативу и предприимчивость. Общинные отношения означали замороженные на века традиции: все должно делаться так, как было при отцах и дедах. Например, если в индийской деревне отец и дед были цирюльниками, сын мог быть только цирюльником, все остальные пути были для него закрыты. Сохранялось господство общественной собственности на землю, но в условиях, когда земледелие еще оставалось основной отраслью хозяйства, для развития экономики была нужна частная собственность на землю.
Такова схема основных особенностей экономического развития стран Востока. В истории разных государств и на разных этапах развития она проявлялась по разному. В одних случаях это был огромный государственный сектор хозяйства, в других главную роль играла прямая эксплуатация государством общинников – земледельцев, причем община превращалась в административную ячейку. В некоторых случаях, особенно с развитием товарно-денежных отношений, на Восток проникали элементы европейской экономики, и особенности «азиатского способа производства» проявлялись лишь частично. Но общим для стран Древнего Востока было то, что рабовладельческие отношения здесь играли второстепенную роль, а господствующая верхушка существовала за счет эксплуатации основной массы земледельцев.
Колыбелью европейской цивилизации была крито-микенская культура. Но переход к цивилизации человеческого общества вообще начался с Шумера, с низовьев рек Тигра и Евфрата. Здесь раньше, чем где бы то ни было, возникли города-государства – уже в IV тыс. до н. э. Здесь раньше, чем в других местах, родилась письменность – на рубеже VI и III тыс. до н. э. Вавилон и Ассирия заимствовали эту письменность у шумеров, а с ней – и значительную часть культуры и мировоззрения. Знаменитый кодекс Хаммурапи был, в сущности, компиляцией из шумерских законов.
Не удивительно, что с Шумером связаны и библейские сюжеты. Отсюда была заимствована легенда о всемирном потопе и ноевом ковчеге. Потоп не был всемирным, затоплена была только территория Шумера. Во время весенних разливов Тигр и Евфрат действительно затопляли всю эту низменность, так что на поверхности оставались только холмы, на которых располагались населенные пункты. Но когда разлив сопровождался ураганным ветром с моря, они покрывались водой. Это было местное наводнение, но для шумеров весь мир и составляла их земля, поэтому для них это был мировой потоп, и даже свою историю они разделяли на два периода: до потопа и после потопа.
А Ной жил в шумерском городе Шуруппаке. Только звали его не Ной, а Ут-Напиштим. В клинописных записях сохранилось предание о том, что бог приказал Ут-Напиштиму: «Ты, человек из Шуруппака, построй себе корабль, брось свое имущество и спасай свою жизнь! Возьми с собой на корабль немного семян всего живущего!» [12, с. 150]. И на землю сошел Ут-Напиштим не у Арарата, а у горы Нисир восточнее Тигра.
В Библии упоминаются многие города Шумера. Например, библейский патриарх Авраам жил в городе Ур, и лишь оттуда он переселился в Ханаан.
Какие обстоятельства послужили причиной столь раннего возникновения городов и государства? Тигр и Евфрат во время ежегодных разливов приносили сюда массу плодородного ила, покрывая им прилегающую местность. Это плодородие возобновлялось каждый год без каких-либо усилий со стороны людей. К тому же аллювиальные почвы – мягкие, такие почвы легко обрабатывать. Результат – сказочная урожайность. Уже в III тыс. до н. э. средняя урожайность зерновых здесь составляла сам-36, иногда доходя до сам-104, тогда как в период расцвета Римского государства в Италии I–II вв. до н. э. она составляла только сам-6, а в России в середине XIX в. – сам-3,5 [1,с. 43].
Такая высокая урожайность обеспечивала получение большого прибавочного продукта, без которого невозможен переход к цивилизации, невозможно отвлечение значительной части людей от производства продуктов питания и необходимых предметов потребления. Высокий прибавочный продукт в Шумере позволял занимать значительную массу населения на строительстве ирригационных систем, строительстве грандиозных храмов – зиккуратов. Это были столь значительные сооружения, что породили легенду о вавилонском столпотворении.
Для строительства только одной террасы храма в городе Уруке (о котором, между прочим, Библии тоже говорится) требовалось, чтобы 1500 человек работали по 10 часов в день в течение 5 лет [13, с. 206].
Но здешние места стали обильными и богатыми лишь в результате деятельности человека. Изначально они были не приспособлены к жизни людей. Как уже говорилось, Шумер регулярно затопляли воды Евфрата и Тигра, а после спада воды оставалась цепь болот. В этих условиях заниматься земледелием было невозможно.
Первые орудия человека – это дерево и камень. Но на этой болотистой равнине не было месторождений камня. Лесов здесь тоже не было, поэтому дерево считалось ценностью. Покидая свое жилище из глины и тростника, хозяева забирали с собой деревянную дверь. И когда герой здешнего эпоса Гильгамеш, военный вождь Урука, отправляется в поход на город Киш, окруженный лесом, он заявляет: «Нарублю я кедра» [15, с. 24].
Здесь в изобилии была только глина, и поэтому все делали из глины: жилища, крепостные стены, дворцы и даже серпы. Казалось бы, глина – наименее подходящий материал для режущих орудий, тем не менее и серпы здесь были из обожженной глины.
Глина послужила и материалом для письма, причем материалом очень устойчивым: ведь она, будучи обожженной, не гниет и не горит. И Шумер нам оставил огромные глиняные архивы.
Но все же орудия каменного века – это камень и дерево, поэтому в период каменного века Шумер не был заселен. Человек здесь появился лишь в период энеолита.
Люди сюда пришли в V тыс. до н. э. с гор, расположенных восточнее Тигра. Для своих горных богов они стали здесь строить искусственные горы – зиккураты.
Селились они, конечно, на холмах, и эти селения стали основой будущих городов. Так возникла культура Убейд. С самого начала, т. е. уже в V тыс. до н. э., им пришлось заниматься мелиорацией, потому что без этого здесь земледелие был просто невозможно. Особенность здешних мест заключалась в том, что надо было не только орошать поля, но и прежде всего осушать их, освобождать от воды, затоплявшей землю во время разливов, осушать болота. И делать это надо было постоянно: даже при кратковременном прекращении мелиоративных работ поля заболачивались.
По представлениям шумеров земля – это местность, пересеченная каналами, и только прорытием каналов был завершен процесс мироздания.
В Западной Европе достаточно было примитивно обработать прилегающую к общинному поселению землю и засеять ее. Общинное хозяйство было самодостаточным. Земледелие не требовало дальнейшего объединения. А здесь было невозможно вести мелиоративные работы силами маленькой общины. Нужно было, чтобы кто-то объединил труд огромной массы людей, организовал проведение мелиоративных работ. Это и привело к возникновению государственной власти. Мелиорация стала главной ее функцией. И цари городов-государств Шумера в описании своих деяний обязательно подчеркивали, что они прокладывали каналы.
Переход к государству начался с храмового хозяйства. Первым общественным сооружением, которое возводилось в поселении на холме, был храм – зиккурат. Он становился центром хозяйственной жизни.
Поскольку сохранялись общинные отношения, то существовал общественный фонд – запасы продовольствия и предметов, которые были общими для жителей селения. Естественным местом хранения этих запасов были помещения храма. Организация мелиоративных работ оказывалась также в ведении храма. Таким образом, в руках храмового персонала оказалось сосредоточено «общественное дело». И значение этого «общественного дела» определяло мощь жрецов.
Вся земля считалась собственностью бога, но та пашня, которая вводилась в оборот путем строительства мелиоративных сооружений под руководством храма, оказывалась под прямым контролем жрецов.
Впрочем, первоначально земледельческие работы не входили в состав храмового хозяйства. Земледелием занимались свободные общинники, но определенную часть урожая они должны были отдавать на содержание храма, т. е. жрецов и обслуживавшего их персонала.
Кроме этой натуральной повинности, жители селения должны были исполнять трудовую повинность, т. е. участвовать в строительных работах и работах по сооружению и содержанию в порядке мелиоративных систем.
Как уже сказано, при храме и в самом храме жили не только жрецы, но и обслуживавший их персонал: мололыцицы муки, пекари, повара, мастера по изготовлению одежды и украшений. Правда, ремесло в составе храмового хозяйства играло второстепенную роль.
Поскольку в храмах находились склады жизненных припасов, то при них были и «заведующие складами», которые вели учет поступления этих припасов и их расхода. Невозможно было все это держать в памяти, и в процессе этого учета рождалась письменность.
Самые ранние документы, относившиеся к концу IV тыс. до н. э., были обнаружены при раскопках города Урука. Это было еще пиктографическое письмо – условные рисунки, обозначавшие тот или иной предмет или действие. Со временем рисунки становятся все более условными и перерастают в клинопись. Знаки наносились тростниковой палочкой на глиняной плитке (табличке или таблетке). Письменные знаки получались в виде клинышков. Потом табличка обжигалась.
Поскольку эти таблички возникли для учета запасов, а потом для распределения земельных участков, они отражали в основном экономическую жизнь общества. Потребность в письме была столь важной, что уже в начальный период шумерской цивилизации при храмах действовали школы писцов, причем автором учебных пособий обычно был глава храмового хозяйства – сангу.
Между тем общинные отношения сохранялись, и кроме храма, действовал второй центр общественной жизни – совет старейшин. Такое «двоевластие» рождало определенные противоречия и привело к переходу от храмового хозяйства к энсиальному.
В общинных отношениях рождались элементы строя военной демократии. Кто-то должен был возглавлять вооруженные силы. Очевидно, их возглавлял выборный военный вождь. Известно, что власть энси первоначально была выборной. О том, что военачальником был один из жрецов, сведений нет. В Европе такие военные вожди в итоге оказывались во главе государства (например, короли франков первоначально были военными вождями).
Это происходило и в Шумере, только в условиях господства храма такой военачальник приобретал титул энси – верховного жреца и полубожественную власть, а храмовое хозяйство становилось энсиальным, или царским (энси в исторической литературе принято называть царями).
Рождение энсиальной власти раскрывается в главном эпосе шумеров – поэме о Гильгамеше. Гильгамеш – это историческое лицо, военный вождь Урука Бильгамес, живший приблизительно в 2800–2700 гг. до н. э. Гильгамеш предложил совершить военный поход на город Киш, от которого Урук находился в зависимости. Совет старейшин Урука выступил против этого похода. Тогда Гильгамеш обращается непосредственно к народу и получает согласие. Поход закончился победой и усилением власти Гильгамеша. Основное внимание историков привлекает именно конфликт между военным вождем и советом старейшин – богатейшей верхушкой города, которая и выдвигала военного вождя, военачальника. Выступая перед народом, Гильгамеш противопоставляет себя этой богатой верхушке – «тем, кто ездит на ослах».
Итак, Гильгамеш – это прежде всего военный вождь. Но клинописные источники нам ничего не говорят о том, как разрешался второй конфликт, как военные вожди подчинили себе жрецов и встали во главе храмового хозяйства. Несомненно лишь, что определенную роль в этом играла вооруженная сила, которая стояла за его плечами, и его личные качества предводителя.
Имеет право на существование и предположение, что будущие энси – цари – выдвигались из самой храмовой администрации, из состава жрецов, но это менее вероятно. Скованные традициями действия жрецов не позволяли выдвинуться кому-либо из них в положение абсолютного владыки.
Государственность в Шумере, как уже сказано, рождается уже в конце IV тыс. до н. э. Вокруг крупных храмов возникают города – государства: Ур, Урук, Шуруппак, Лагаш, Ниппур, Эриду. Но окончательно государственная власть оформляется в III тыс. с выдвижением царей – энси.
О могуществе этой власти, о том, насколько царь возвышался над своими подданными, свидетельствуют царские захоронения, получившие у исследователей название «шахты смерти».
Захоронения остальных людей, в том числе и очень богатых и занимающих высокое положение в обществе, – это простые могилы, куда, правда, вместе с покойником помещались обиходные предметы, например, керамические сосуды и украшения.
Царские же захоронения представляли целую анфиладу выложенных кирпичом подземных помещений, где находился богатый инвентарь, золотая и серебряная посуда и украшения. Но главное – вместе с царем на тот свет отправлялось до 80 человек, которые должны были его обслуживать. Это были отнюдь не рабы, а придворные, при жизни занимавшие высокое положение. Таким же образом хоронились и члены царской семьи. В знаменитом захоронении царицы Шубад археологи обнаружили останки 68 придворных дам, имевших такие же богатые украшения, как и сама царица. Захоронения остальных людей в Шумере не сопровождались человеческими жертвами.
Как уже сказано, в это время, т. е. в середине III тыс. (26–25 вв. до н. э.), храмовое хозяйство перерастает в энсиальное, т. е. непосредственно подчиненное царю, который теперь был и главным жрецом – энси. Более того, имя божества как верховного владыки храмового хозяйства исчезает. Это хозяйство уже рассматривается как собственность энси и членов его семьи.
Но этим не исчерпывались изменения в организации хозяйства. Прежде материальным производством непосредственно занимались общины, которые лишь часть этой продукции отдавали на содержание храмов и жрецов. Храмовое хозяйство представляло лишь верхушку хозяйства города, предназначенную для обслуживания храмового персонала.
Теперь же складывается система единого государственного хозяйства, управляемого из единого центра. Энсиальное хозяйство многократно увеличивается, охватывая все отрасли, а община в организации хозяйства оттесняется на задний план.
По расчетам исследователей, в энсиальных хозяйствах было занято около трети всего населения, а в распоряжении государства находилось теперь больше половины обрабатываемой земли. Эта земля обрабатывалась работниками царского хозяйства, которые вначале назывались шублугалями, а позже гурушами. Правда, был еще один термин – земледельцы, но так назывались представители администрации, которые ведали отдельными участками сельскохозяйственных работ.
Гуруши не были рабами. Это видно из того, что к этой группе относились и воины, а за свою работу в царском хозяйстве они, кроме продовольственного пайка, получали земельные наделы. Иногда исследователи их называют «свободные неполноправные», потому что они не состояли в общинах и не участвовали в общинной жизни [14, с. 36]. Как считает А. И. Тюменев, это «общинники, вовлеченные в царское хозяйство» [11, с. 422].
Вся энсиальная земля делилась на три части. Одна часть обрабатывалась отрядами шуб-лугалей, или гурушей, и продукция этих полей щла на государственные склады. Другая часть называлась «земля кормления» и распределялась между представителями царского персонала, в том числе гурушами, составляя, в сущности, часть заработной платы. Такие участки получали не только рядовые работники, но и представители администрации. Третья часть, «земля возделывания», раздавалась участками всем желающим за уплату долей урожая.
Техника сельского хозяйства совершенствовалась. Уже в конце IV тыс. мотыжное земледелие сменяется пахотным. Появляется плуг, точнее соха, которая взрыхляла землю. Более того, это пахотное орудие было снабжено специальной воронкой, через которую пахота засевалась зерном. Пахали на ослах, реже на быках. Лошадей у шумерцев пока не было. В пахоте участвовало три человека: один погонял ослов, второй направлял соху, а третий сыпал в воронку посевное зерно. Очевидно, это было не очень удобно.
В шумерской поэме III тыс. до н. э. плуг и мотыга спорят, кто из них важнее. Побеждает мотыга. Именно она прокладывает каналы, проводит все работы по осушению и орошению полей, а это было важнее взрыхления почвы.
Сеяли ячмень, полбу, дурру (вид сорго), пшеницу сеяли редко и мало. Важное место занимали плантации финиковой пальмы, которая считалась священным деревом. Финиковая пальма выращивалась не только для получения фиников, но и древесины – ценного строительного материала.
В составе государственного хозяйства было и скотоводство, причем нередко очень специализированное: в ведении отдельных пастухов находились, например, ослиные матки и молодые бычки.
Главным в прогрессе сельскохозяйственной техники было не появление пахотного орудия, а совершенствование мелиорации. Поэтому-то мотыга в споре и победила плуг. Первоначально использовались многочисленные естественные протоки Евфрата и Тигра, а потом стали прокладывать искусственные каналы, покрывшие всю территорию Шумера, и каждый царь – энси, перечисляя свои заслуги, выделял эту сторону своей деятельности.
Но в строительстве каналов, в мелиоративных работах персонал энсиального хозяйства, шублугали и гуруши, не участвовал. Эти работы проводились под руководством администраторов энсиального хозяйства крестьянами-общинниками, для которых это было важнейшей государственной повинностью.
Второй государственной повинностью общинников были строительные работы. Строились все более крупные храмы, дворцы правителей, города теперь обносились крепостными стенами, но и в этих строительных работах персонал царского хозяйства не участвовал. Эти работы тоже велись руками общинников.
А поскольку мелиоративные и строительные работы производились по инициативе государства и под руководством энсиальных инженеров и администраторов, то централизованное государственное хозяйство охватило и труд общинников, которые формально в состав этого хозяйства не входили.
В энсиальном, т. е. государственном хозяйстве трудились и ремесленники: столяры, кузнецы, кожевники, портные, пекари. Важное место занимало изготовление изделий из тростника. Поскольку дерево было дефицитным материалом, из тростника изготавливались корзины для хранения продуктов и документов, циновки, которые использовались и для погребения покойников, а первоначально – суда. Довольно крупными были хлебопекарни. В одной из них на выпечку хлеба за два месяца была испрльзована тысяча гур (200 т) муки.
Ремесленники относились к все тому же сословию гурушей, обеспечивались продовольствием и получали земельные наделы, игравшие роль приусадебных хозяйств. В этом отношении не было разницы между людьми, занятыми в сельском хозяйстве и ремесле.
Натуральное довольствие в среднем составляло 60 сил (36 кг) зерна в месяц для мужчин и 30 сил (18 кг) для женщин. В некоторых случаях зерно заменялось хлебом. Это дополнялось небольшим количеством растительного масла и фиников. Административный персонал и квалифицированные работники получали снабжение «по отдельным табличкам» (по особым спискам), т. е. по повышенным нормам. Кроме продовольствия, работники государственного хозяйства получали некоторые предметы потребления, например, шерсть на одежду.
Кроме этих натуральных выдач, работники государственного хозяйства получали от государства наделы земли. Обычный надел составлял от 1]3 бура до 1 бура (от 2 до 6 га). Вместе с наделом давалось зерно для посева, сельскохозяйственные орудия и рабочий скот (обычно ослы).
Ремесленники получали сырье и материалы с государственных складов и на склады сдавали готовую продукцию. Существовали строгие нормы выработки, в соответствии с которыми использовался даже специальный термин – «человеко-день». Он отличался от знакомого нам трудодня именно тем, что труд был нормирован, и человеко-день соответствовал определенному объему работы, которую следовало выполнить. Например, на изготовление судна вместимостью в 60 гур (7,5 т) требовалось затратить 900 человекодней.
Система учета и отчетности была доведена до такой степени, что проводились контрольные ревизии – проверка соответствия отчетов низших руководителей реальному положению дел. Такие контрольные акты сохранились в архивах глиняных табличек.
Рабочий персонал энсиального хозяйства делился на две группы: людей, которые обслуживали общие потребности хозяйства, и людей, обслуживавших энси и членов его семьи. Наивысшего развития достигли отрасли ремесла для обслуживания царской семьи и придворных: ювелирное дело, деревообработка, изготовление музыкальных инструментов и т. п.
В конце III тыс. до н. э., в период так называемой третьей династии Ура (22–21 вв. до н. э.), когда цари Ура практически объединили весь Шумер, подчинив энси других городов, централизация государственного хозяйства еще усиливается. В сфере ремесла это выражалось в появлении крупных мастерских. В самом Уре было 8 таких мастерских: кожевенных, столярных, кузнечных, по изготовлению тканей и одежды. Прекращается выделение ремесленникам наделов для удовлетворения их личных потребностей: теперь они переводятся на полное обеспечение со стороны государства.
По мере развития ремесла усиливался торговый обмен между городами и с окружавшими Шумер народами. Но и этот обмен был в основном тоже в руках государства. Этим занимались государственные торговые агенты – дамгары. В качестве мерила стоимости сначала использовались скот и зерно, а затем металлические слитки. До денег шумеры еще не додумались.
Для управления этим хозяйством был необходим огромный государственный аппарат. Чиновники этого аппарата составляли теперь новую, служилую знать, противостоявшую старой родовой знати. Эти чиновники обычно были выходцами из тех же гурушей и по своему правовому положению были «свободными неполноправными», т. е. полностью зависимыми от воли царя. Чиновниками теперь практически становились и жрецы, и даже энси зависимых городов. Естественно, как представители верховной власти, они имели существенные привилегии по сравнению с остальным населением.
Итак, основную часть людей, занятых в материальном производстве Шумера, составляли свободные общинники и государственные работники – гуруши. Статус гуруша настолько отличался от статуса раба, что гуруш мог стать и государственным администратором. Рабы составляли незначительную долю занятых и лишь в некоторых отраслях хозяйства, причем не столько рабы, сколько рабыни. Например, текстильным производством (прядением шерсти) занимались именно рабыни. Уже в самых ранних надписях, в период складывания шумерской цивилизации, упоминаются рабыни под названием «женщины горной страны»: очевидно, основным источников поступления рабов были военные столкновения с горным Эламом и захват пленных.
Шумерские законы отнюдь не исключали рабовладения. Отцу разрешалось продавать в рабство своих детей, и дочерей часто продавали в рабство. Цена раба составляла 14–20 шекелей серебром (117–168 г серебра) [1, с. 47–48]. Но, как уже сказано, их удельный вес в материальном производстве был незначителен
Это и понятно. Натуральное хозяйство крестьянина-общинника велось трудом семьи, а в государственном хозяйстве было выгоднее использовать даровой труд населения. Ведь раба тоже надо было содержать. И рабы постепенно растворялись в общей массе персонала.
Материалы археологических раскопок и клинописных архивов позволяют восстановить картину быта рядового шумерца
Прежде всего, отметим, что это горожанин. О деревнях Шумера ничего неизвестно. Да и были ли они, эти деревни? В ранний период истории Шумера низменность – это регулярно заливаемое болото. Селиться можно было только на холмах – возвышенностях. Но именно на этих возвышенностях строились храмы – зиккураты, а вокруг них – города. А когда потом низменность пересекла сетка каналов, это была храмовая земля, и селиться здесь, среди орошаемых полей было, очевидно, не принято.
Центром города было окруженное крепостной стеной самое высокое место, где располагался храм, царский дворец, а также хозяйственные и жилые постройки храма и царского хозяйства. Позже стеной обносилась и остальная часть города. Гильгамеш (Бильгамес), в частности, прославился и тем, что обнес стеной протяженностью в 10 км весь город Урук.
В шумерских городах не было прямых улиц. Это были, в сущности, не улицы, а произвольные проходы между домами. Они не мостились, а так как почва была глинистой, то в дождливую погоду это была непролазная грязь. Дома не имели окон, поэтому улица представляла собой проход между однообразных глухих стен.
Дома строились из обожженного кирпича. С улицы в дом вела небольшая дверь, узкий проход от которой вел во внутренний дворик, и в этом проходе ставился сосуд с водой, чтобы входящий мог обмыть ноги от уличной грязи.
Внутренний дворик был вымощен кирпичом, с наклоном к середине, где находился водосток. Вокруг этого дворика и располагались отдельные помещения – комнаты. Как мы видим, здесь уже была заложена схема античных домов с внутренним двориком – атрием.
Предполагается, что основная жизнь протекала не в темных комнатах, а в дворике и на плоской крыше.
В древнейший период, в IV тыс. до н. э., дома были одноэтажными, но позже, в энсиальный период, они становятся двухэтажными. На первом этаже располагались кухня, хозяйственные помещения, а жили хозяева на втором этаже. По реконструкции этот второй этаж имел галерею, окружавшую внутренний дворик. Никакой мебели, столов, стульев в этих домах не было. Меблировка сводилась к сундукам-корзинам для хранения одежды, циновкам-коврикам и подушкам.
В некоторых домах были мастерские: при раскопках там были найдены соответствующие инструменты и множество заготовок. В «доме учителя» при раскопках Ура было обнаружено много учебных табличек. Были также обнаружены харчевня, постоялый двор, где часть комнат нижнего этажа была оборудована под стойла, а другая часть – под комнаты для постояльцев [3, с. 184–192; 13, с. 254].
Пищу хозяев этих домов составляли ячменный чурек и ячменная каша с кунжутным маслом и растительными приправами, финики.
Города были довольно крупными. Население Большого Ура в период его расцвета, т. е. города с пригородами, достигало 250 тыс. человек [3, с. 199].
Как уже сказано, опорой выдвижения царей-энси, позволившей им одержать победу и над жрецами, и над общинной аристократией, была армия. Что из себя представляло войско шумеров?
Первоначально это было народное общинное ополчение. Каждый член общины был воином-защитником. Народное собрание состояло из воинов, выбиравших и военного вождя. Как и повсеместно, эти воины сами обеспечивали себя вооружением и боевым снаряжением: шлем, копье, войлочный плащ с нашитыми металлическими бляхами. Лук в боевых действиях не применялся, он использовался только для охоты. Поскольку эти воины занимались в основном сельским хозяйством, их боевая выучка была довольно примитивной.
По мере выдвижения военной верхушки на первый план выходит новый род войска – боевые колесницы. Знатный воин воевал на колеснице, запряженной ослами или мулами и снабженной «рогами» – выдвинутыми вперед остриями для поражения врагов. Вооружение такого воина составляли тоже копье или дротики.
При переходе к энсиальному строю создается регулярное войско. Комплектуется оно из людей энсиального хозяйства. Эти люди находятся на полном государственном содержании: им выдается продовольствие и жизненные припасы, за ними закрепляются участки земли, как и за другими гурушами. В документах указывается, что эти профессиональные воины, численность которых иногда доходила до нескольких тысяч, «ежедневно кормились» перед лицом царя.
Действовали они уже строем. Копейщики щитов не имели, но перед ними стояла линия щитоносцев с тяжелыми четырехугольными щитами. Не только легковооруженное общинное ополчение, но и колесницы аристократов теперь отходят на задний план. Наконец, при Саргоне, т. е. в конце III тыс. до н. э., в войско вводятся отряды лучников.
Сам характер развития хозяйства Шумера требовал объединения страны в одно государство. Чтобы мелиоративные системы, системы каналов отдельных городов достигли максимальной эффективности, надо было их связать в единую сеть. Очевидно, это и было главным стимулом попыток объединения Шумера. Такие попытки делались правителями Ура, Лагаша и других городов. Но объединение оказывалось очень кратковременным и непрочным. Побежденные энси номинально признавали господство победителя, но сохраняли свою самостоятельность.
Последняя такая попытка была сделана правителем Уммы Лугальзагеси. Он в XXIV в. до н. э. одержал победу над энси других городов, перенес свою резиденцию в Урук и принял титул царя Шумера. Но и это объединение было, в сущности, конфедерацией самостоятельных государств. Лугальзагеси правил 25 лет, после чего был побежден Саргоном.
Саргон, по преданию, был приемным сыном водоноса, садовником, потом служилым человеком царя города Киша. Очевидно, он обладал незаурядными способностями, потому что за короткое время захватил власть не только в Кише, но и во всем Аккаде, увеличил свое войско до 5400 человек, завоевал Шумер и значительную часть северной Месопотамии. В сущности, это было объединение Месопотамии в одно государство. Под его руководством мелиоративные системы отдельных городов слились в единую ирригационную сеть.
Саргон и его наследники правили с XXIV по XXII вв. до н. э., а затем страна была завоевана горным племенем кутиев. Кутии, впрочем, не стали разорять страну. Они опирались на прежних правителей – энси и на жрецов, получая с них дань. Страна опять раздробилась на мелкие города-государства. Как это обычно происходит при взаимодействии культур разных уровней, кутии стали ассимилироваться в шумерском обществе, теряя свои первоначальные бойцовские качества.
Господство кутиев продолжалось около ста лет, после чего они были разбиты объединенными силами городов Ура и Урука.
После кутиев страна была снова объединена под руководством третьей династии Ура. В период правления этой династии (XXII–XXI вв. до н. э.) экономика и культура Шумера достигают наивысшего расцвета.
Наконец в 1737 г. до н. э. Вавилон «разрушил стены Ура», и на этом история Шумера закончилась. Шумер стал составной частью Вавилонского государства, шумерский язык был вытеснен вавилонским, и глиняные таблички теперь составлялись не на шумерском, а на вавилонском языке.
Итак, история Шумера – это история страны типичного восточного пути развития, «азиатского способа производства». Особенности этого пути здесь больше чем где бы то ни было определялись необходимостью создания ирригационно-мелиоративной сети, вызвавшей раннее возникновение государства и обеспечившей высокий прибавочный продукт, необходимый для развития цивилизации.
Хозяйство Шумера развивалось как централизованное государственное хозяйство со строгой системой учета и отчетности и огромным слоем людей, непосредственно работавших на государство и получавших содержание от государства. Именно необходимость учета и породила здесь раннее возникновение письменности.
Люди «неполноправные», т. е. находившиеся на государственной службе, подчинявшиеся строгому регламенту и получавшие государственное обеспечение, занимали здесь более высокое положение в обществе, чем «свободные» общинники.
А вот еще один элемент «азиатского способа производства» – сохранение общины и общинных отношений – здесь проявлялся сравнительно слабо. Государство здесь не стало объединением общин. Государственное хозяйство выросло из храмового, жреческого. Все более расширяясь, оно сокращало прерогативу общинных порядков и подчиняло общину, вовлекая ее в сферу государственного хозяйства. Ведь именно «свободные» общинники строили ирригационные сооружения, храмы и дворцы под руководством государственных инженеров и администраторов.
В этих условиях частная собственность и частное предпринимательство могли существовать лишь на задворках этой системы. Были мелкие торговцы, владельцы харчевен и постоялых дворов, но они лишь дополняли государственную систему, заполняя ниши вне государственного хозяйства. Выполняя определенные административные или производственные функции на службе государству и находясь на государственном обеспечении, человек чувствовал себя надежно и комфортно.
1. Авдиев В. И. История Древнего Востока. М., 1970.
2. Белицкий М. Забытый мир шумеров. М., 1980.
3. Вулли Л. Ур халдеев. М., 1961.
4. Дьяконов И. М. Общественный и государственный строй древнего Двуречья. Шумер. М., 1959.
5. История Древнего Востока. М., 1988.
6. Керам К. Боги, гробницы, ученые. М., 1960.
7. Массой В. М. Эпоха первых цивилизаций // Вопросы истории. 1986. № 3.
8. Массой В. М. Становление раннеклассового общества на Древнем Востоке // Вопросы истории. 1967. № 5.
9. Мелларт Д. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. М., 1982.
10. Оппенхейм А. Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. М., 1980.
11. Тюменее А. И. Государственное хозяйство Древнего Шумера. М.-Л., 1956.
12. Церен Э. Библейские холмы. М., 1966.
13. Чайлд Г. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М., 1956.
14. Шилюк Н. Ф. Древний Восток. Свердловск, 1991.
15. Эпос в Гильгамеше. М., 1961.
Тот Вавилон, о котором мы знаем из Библии, Вавилон Навуходонносора и Валтасара, вавилонского столпотворения и вавилонского плена иудеев, это лишь самый конец многовековой истории этого города-государства. Особенности его экономического развития определялись двумя факторами. Во-первых, тем, что это государство было прямым наследником Шумера, шумерской культуры и сети мелиоративно-ирригационных каналов. Во-вторых, тем, что Вавилон находился на пересечении торговых путей, водных и сухопутных, между Средиземным и Индийским морями. Это был главный торговый центр Ближнего Востока.
Он притягивал не только купцов, но и кочевников, и воинственные племена, находившиеся на стадии военной демократии. Поэтому история Вавилона – это история того, как его многократно завоевывали эти воинственные дикие племена, которые здесь переставали быть воинственными и дикими. Первый период истории Вавилона – это период аморейской династии. Амореи – это семитское скотоводческое племя. Они пасли скот в степях, расположенных к востоку от Месопотамии, и, как говорится в клинописных источниках, «не знали ни домов, ни городов». Столкнувшись с земледельческой культурой Месопотамии, воинственные кочевники стали перенимать оседлый образ жизни, а их вожди захватывали власть в некоторых городах. Так и город Вавилон в 1894 г. до н. э. оказался под властью аморейской династии. Из царей этой династии особенно прославился Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.), который объединил под своей властью почти всю Месопотамию.
Но наиболее прославился этот царь не завоевательными войнами и даже не действиями по восстановлению и развитию ирригационной системы, а составлением свода законов из 232 статей, охватывавших все стороны жизни населения Вавилонии. Как уже говорилось, в основу кодекса были положены шумерские законы, но теперь они были приведены в систему и дополнены в связи с изменениями в экономике страны. Именно законы Хаммурапи позволяют нам детально восстановить экономическую жизнь государства в этот период.
Наследники Хаммурапи правили еще 200 лет. В 1595 г. до н. э. Вавилон был разграблен хеттами, а затем захвачен горными племенами касситов. После этого все повторяется: касситы ассимилируются, перенимают культуру и обычаи местного населения. Сначала вожди этого народа ведут себя как завоеватели, устанавливая власть в отдельных городах, а затем цари касситской династии начинают проводить такую же политику укрепления хозяйства страны, какую до них проводили цари аморейской династии. Правили они более 400 лет, и в XIV в. до н. э. начался даже новый экономический подъем Вавилонии.
Касситская династия прекратилась в 1176 г. до н. э. На этот раз страну захватили соседи – эламиты. Госодство Элама, впрочем, продолжалось недолго. Вавилонский царь Навуходоносор I (1126–1105 гг. до н. э.) разгромил эламитов и даже на короткое время подчинил Ассирию.
Длительное время продолжалась борьба между Ассирией и Вавилоном за господство в Месопотамии. В 729 г. до н. э. ассирийский царь Тиглатпаласар III захватил Вавилон, и на столетие (с 729 по 626 гг. до н. э.). Вавилон стал частью Ассирийского государства.
В отличие от прежних завоевателей ассирийцы были народом, близким вавилонянам по культуре и даже по религии. Вавилон был для ассирийцев священным городом. В правящей верхушке Ассирии за власть боролись две группировки – ассирийская и вавилонская, а некоторые ассирийские цари короновались в Вавилоне как вавилонские. В сущности, это было Ассиро-Вавилонское государство. Но продолжалась борьба двух центров, и иногда Вавилон подвергался опустошительному разрушению.
Между тем с конца IV тыс. до н. э. на Месопотамию стала надвигаться новая волна кочевников-скотоводов. Это были халдеи. У них сохранялись еще родо-племенные отношения. Государства у халдеев не было, каждый вождь племени действовал самостоятельно. Но и халдеи в Месопотамии постепенно ассимилировались, а их вожди оказывались даже в составе правящей верхушки Ассирии.
В 626 г. до н. э. ассирийский военачальник, родом халдей, перешел на сторону Вавилона и основал халдейскую династию (626–556 гг. до н. э.). В период правления этой династии Вавилон достиг небывалого расцвета и могущества.
Халдейский Вавилон – это Вавилон Библии. Вавилонский царь Навуходоносор II дважды разгромил Иерусалим, переселив в Вавилонию верхушку иудейского общества и превратив Иудею в провинцию вавилонской державы.
В 556 г. до н. э. халдейская династия прекратилась. В результате развернувшейся борьбы за престол царем стал Набонид, представитель арамейского племени. Он перенес цетр государства в Аравию, а наместником в Вавилоне поставил своего сына Белшаруцура (библейский Валтасар).
История Вавилона кончается в 539 г. до н. э., когда персидский царь Кир захватил этот город и присоединил к державе Ахеменидов.
Итак, за полтора тысячелетия своей истории Вавилон неоднократно завоевывался племенами, находившимися на стадии первобытно-общинного строя, а точнее – на стадии военной демократии, когда уже выделились военные вожди племен. Этой стадии, как известно, присуща особая воинственность. Оказать достойное сопротивление этим воинственным завоевателям изнеженные, «окультуренные» вавилоняне оказывались не в состоянии. Но каждый раз повторялось одно и то же: воинственные, дикие завоеватели ассимилировались, растворялись среди местного населения, перенимали у него культуру и обычаи, и имя народа-завоевателя сохранялось только в названии очередной династии: аморейской, касситской, халдейской. В конечном итоге Вавилон оставался Вавилоном.
В первый период процветания Вавилона, период Хаммурапи, централизованного государственного хозяйства уже не было. Не было объединенных в трудовые отряды государственных работников – гурушей, исчезли крупные государственные мастерские.
Правда, государству в лице царя принадлежало 30–50 % земли, но эта земля уже не обрабатывалась трудом государственных работников. Часть земли передавалась в пользование представителям огромного бюрократического аппарата в качестве платы за службу. Земельные наделы получали за службу и воины. Остальная земля сдавалась практически в аренду «приносящим доход». Это были люди, получавшие участки государственной земли за определенную плату. Такой способ использования земли был проще и экономичнее организации государственных работ, поскольку основывался на использовании материальной заинтересованности и не требовал армии надсмотрщиков. Таким же образом использовались земли храмов, которые тоже входили в состав государственного земельного фонда.
В сущности, это были арендные отношения. Более того, богатые люди арендовали государственную землю крупными участками, чтобы делить ее и в свою очередь сдавать в аренду мелким хозяевам для непосредственной обработки. Государственные чиновники, получавшие землю в качестве платы за службу, тоже делили ее на мелкие участки и сдавали в аренду. Такой чиновник имел право продать свой земельный участок, только к покупателю переходила и обязанность нести государственную службу.
Законы Хаммурапи ограничивали продажу общинной земли, а это значит, что подобная практика была уже довольно распространенной. Но эта практика не соответствовала общинным отношениям. Община распадалась. Территориальная община (деревня за пределами города или городской квартал) практически превратилась в административную единицу. Сохранялся совет старейшин, но он возглавлялся теперь представителем царя, а важнейшие судебные функции были переданы назначенным царем судьям.
Основные ирригационные работы выполняли общинники, но и в этом возрастала роль частных хозяев. По законам Хаммурапи, если кто-то не доглядит за состоянием ирригационных сооружений на своей земле и от этого пострадают соседи, виновный обязан возместить им ущерб.
И все же ослабление централизованного управления ирригационными работами вело к упадку этой системы. Использовалось лишь то, что осталось от прежних времен. Во II тыс. до н. э. началось засоление почв и урожайность упала в три раза.
Итак, в чем заключались изменения в экономике по сравнению с шумерскими временами? Централизованное государственное хозяйство распалось, община превратилась в административную ячейку государства, в инструмент для сбора налогов. В противовес государственной собственности на землю стала развиваться частная собственность: землю, которую можно сдать в аренду и продать, уже нельзя назвать общественной собственностью.
Существенным изменением в социальной структуре общества стало расширение рабовладельческих отношений. Сходит на нет патриархальное рабство. Если раньше продажа детей в рабство считалась нормой, и выход дочери замуж означал продажу ее жениху, то теперь, наоборот, жених получал с невестой приданое от ее отца. Законы Хаммурапи ограничили кабальное рабство. Если прежде несостоятельный должник становился рабом кредитора, то теперь долг отрабатывал не сам должник, а члены его семьи, причем только в течение трех лет.
Но численность рабов, приобретенных путем покупки у иноземцев или захвата пленных, существенно возросла. Рабский труд стал широко использоваться в мелких хозяйствах. Это оказывалось достаточно выгодным, потому что не требовались надсмотрщики: находясь рядом с хозяином, раб не мог отлынивать от работы. Семья среднего достатка обычно имела от 3 до 6 рабов. Не иметь рабов считалось признаком бедности.
В правовом отношении население страны делилось на три категории: авилум, мушкенум и вардум. Вар дум – это рабы. Они тоже имели некоторые права. Рабу разрешалось иметь свое имущество, вступать в брак со свободной женщиной, причем дети от этого брака считались свободными. Авилум – свободный полноправный человек, мушкенум – государственный служащий. Если в Шумере государственные служащие были господствующей группой населения, то по законам Хаммурапи их правовой статус был ограничен. Если за членовредительство авилума полагалось наказание по принципу талиона («око за око, зуб за зуб»), то наказанием за членовредительство мушкенума был денежный штраф. Это кажется странным: ведь и при Хаммурапи государственные чиновники обладали повышенными правами, и простые люди от них зависели. Очевидно, здесь имело значение то обстоятельство, что для членов общин сохранялись традиционные архаичные нормы, а для царских слуг устанавливались новые нормы, более соответствующие товарно-денежным отношениям.