В деревне Девочкино, куда уже ближе к вечеру командование определило на постой роту Бражкина, как раз и было около десятка избушек. Пламя войны обошло её стороной, факельная команда вермахта, видно, не добралась, а «тиграм» не суждено было занять этот рубеж в соответствии с их планом наступления на карте.
Иван сначала определил место экипажу Еремеева в явно пустовавшем домике, а своим – в соседней избе, где зорким оком углядел едва курившийся сизый дымок из трубы.
Обыкновенный сруб, пятистенка, с потемневшими до серости цвета бревнами, подгнившими по углам. Когда-то очень давно крышу покрыли соломой, она почернела и слежалась и почти вся поросла темно-зеленым ковром мха.
«Такую поджечь трудно, – подумал мимолетно Иван. – Хотя у огнеметчиков проблем нет».
Он подошел к подслеповатому, но чистенькому окошку с ветхим резным наличником и постучал – самый быстрый способ вызвать хозяев.
Ждать пришлось недолго, в сенцах послышались шаги, лязгнул засов, дверь широко распахнулась, чуть не задев Ивана. На пороге стояла гренадерского роста худая, как стебель ревеня, старуха. Из-под плотно повязанного платка обвела оценивающим взглядом, сказала без особой радости:
– Пришли, освободители!
Иван поздоровался, а хозяйка сразу перешла к конкретике:
– Сколько вас?
– Четверо!
– Танкисты? А чего в танке не ночуете? Шучу, не обижайся! Проходьте, милости просим, до какого времени выносим?
– До начала фронтального наступления, бабушка. В общем, военная тайна! – сказал Иван.
– Я тебе не бабушка, тоже мне внучок нашелся, а Татьяна Матвеевна, – веско заметила хозяйка.
– А я – Иван.
Он вошел в избу, за ним – Руслан, Кирилл и Саня.
– Татьяна Матвеевна милостиво разрешила нас взять на постой, – сказал Иван и представил ребят:
– А это мои друзья, экипаж машины боевой: Руслан, Кирилл и Саша.
В первой комнатушке пятистенки находилась русская печь, стояли деревянный диван, стол-верстак, пара табуреток и металлический рукомойник с тазом на табурете.
Татьяна Матвеевна распорядилась всем непременно вымыть руки, заметив, что вместо мыла у них глина, но зато белая.
– А теперь прошу в залу! – с наигранной торжественностью произнесла она.
Ребята переглянулись, будто сейчас предстояло войти в мир дворянства XIX века.
Во второй комнате, уютной и теплой, главной неожиданностью стала девушка лет семнадцати на вид. Она несуетливо с достоинством встала с резного деревянного дивана, покрытого белой накидкой. Несомненно, это гибкое и стройное создание было симпатичным, но такой же, как у хозяйки, платок плотно укрывал голову девушки, оставив только личико.
– Это моя внучка Екатерина, товарищи танкисты, – строго сказала Татьяна Матвеевна, делая ударение на каждое слово, давая этим тоном понять, что всякие шуры-муры исключены даже в мыслях.
Иван, Руслан и Саня просто назвали себя по имени, а Киря, подошел к девушке, не ожидавшей подвоха, щелкнул каблуками и представился: