– Почему сразу к нам? – хором удивились Алиса и Игорь.
– Потому что меня здесь не было десять лет, а его, – она указала рукояткой пистолета на Германа, – вообще никогда. Если случались громкие исчезновения людей, вы должны знать.
– Не было ничего, – подумав, сказала девушка. – То есть, может, и было, но, значит, не настолько громкое, чтобы вся общественность в ужас пришла. К тому же Герман считает, что мумия старая, осталась со времён несостоявшегося строительства.
Нинка нахмурилась, воскрешая в памяти образ болотного покойника, и была вынуждена согласиться.
– Может, так оно и есть. Трупак, конечно, совсем непрезентабельный, видно, что долго лежал… Но теперь лежать перестал, и надо думать, в этом опять-таки прослеживается заслуга неизвестного героя. Мне одной кажется, что он пытается нам на что-то намекнуть?
– На что можно намекать, обрядившись в белые тряпки? – угрюмо буркнул Герман. – Нас напугать хотят. Делают то же, что и Алиса с Игорем, только применяют бόльшую выдумку.
– Я бы попросила…
– Я бы тоже о многом попросил, но что теперь…
– У нас мотивы прозрачны, как те призраки, – невесело съязвил Игорь. – А у этого что? Допустим, ему не нравится, что мы здесь торчим, так зачем забирать часть туристов и транспорт? Белой девки и мумии было вполне достаточно – мы бы убрались отсюда на рассвете и больше никогда не возвращались. Нет, он хочет чего-то другого.
– Душу твою бессмертную.
– Так себе душа, – оценил Герман, – я бы не польстился.
– Слушайте, вы можете быть хоть чуть-чуть серьёзнее, это уже странно, в конце концов! – Алиса недовольно встряхнула волосами, как делала всякий раз, когда ей требовалась передышка, и принялась нервными движениями заплетать их в косичку. – Возможно, удастся найти катер, его не так уж просто спрятать. С остальным – гораздо хуже. Мы можем бегать по этим лесам до глубоких седин и так никого и не встретить.
– Мне нельзя седеть. – Нинка машинально дотронулась до своих фиолетовых прядей.
– А мне – сидеть, – буркнул Игорь. – Оставление людей в опасности это называется? Я про наш предполагаемый побег из медвежьих угодий. Наверное, всё-таки надо их поискать.
– Медведей?
Все посмотрели на Нинку так, что она неожиданно смутилась, хотя вообще ей это было несвойственно, и поспешно заверила:
– Да я ж не против, но нам нужен какой-то план. Нельзя просто туда-сюда ходить и озираться.
– Можно, если у тебя есть пистолет. Кстати, почему он именно у тебя?
– Потому что Герман от своих прав отказался, а значит, вещь принадлежит тому, кто её нашёл. И, кстати, почему топор именно у тебя?
– Нашёл, – скривился Игорь. – Ты от ответа не уходи, топором-то каждый умеет пользоваться, а вот огнестрельным оружием…
– Ой, прям вообще не догадаться, с какой стороны пуля вылетает…
– Что вы знаете об этом месте? – Голос Германа звучал спокойно и тихо, но все как-то сразу подобрались и посерьёзнели. Алиса с уважением на него покосилась, потому что сама призвать разошедшихся друзей к порядку не смогла, и с сожалением пожала плечами.
– Я уже рассказала тебе про стройку, а про деревню и кровавую расправу Игорь должен был.
– Что ещё?
– Ничего.
– Думайте. Должно быть из недавнего. Может, связанное не с этим местом, а с имением того психопата, или насчёт стройки что-то новое всплыло…
– В имении пруды осушили, – проинформировала Алиса. – Ты правда думаешь, что это как-то связано с исчезновением твоей семьи?
Герман ответил ей таким взглядом, что задавать дурацкие вопросы резко расхотелось.
– Я была там несколько дней назад, – сказала Нинка. – Просто прошлась с камерой, погуляла. К прудам не спускалась, но всё остальное за последние десять лет вроде не изменилось.
– А что там? Дом и парк?
– Ну, сейчас это домом и парком назвать уже сложно, но в целом – да. Хочешь посмотреть? – Не выпуская из руки пистолет, она протянула Герману фотоаппарат, с которым после злодейства, совершённого со спальным мешком и чаем, не расставалась.
Мужчина принялся просматривать снимки, но чувствовалось, что интереса не испытывает и уже ни на что не надеется. Алиса решила, что хоть какие-то новости о непостроенном городе занимали бы его гораздо больше, однако их действительно не было очень давно. А Герман почему-то считает иначе. Думает, что совсем уж отдалённое дореволюционное время не может иметь отношения к тому, что творится сейчас? Но ведь и с момента несостоявшегося строительства прошло около сорока лет, тоже немаленький срок. Ясно, что ни то, ни другое тут вообще ни при чём, а он всё равно продолжает хвататься за старые замшелые истории, от которых никакого толку… Знает больше, чем говорит? Само собой. Однако это должно быть связано с целью их путешествия, а не с двумя совершенно разными событиями, произошедшими с перерывом в целый век.
– Браконьеры, – подал голос Игорь. – Или беглые каторжники. Мы оказались в неправильном месте в неправильное время.
– И неправильной компанией, – покачал головой Герман. – Много ты знаешь браконьеров, которые по лесам мумий отлавливают?
Внезапное перемирие, выраженное готовностью общаться хотя бы на нейтральные темы, стало неожиданностью. Молодой человек до того удивился, что едва не выронил топор, но всё же вовремя его придержал и вполне логично заметил:
– Мы не знаем, что это за мумия. Может, для кого-то особую ценность представляет.
– А нам её решили подарить просто так, по доброте душевной. У них своих переизбыток, вот и…
Алиса пихнула подругу в бок, и та, резко замолчав, проследила за её взглядом. Герман по-прежнему рассматривал фотографии, почти не реагируя на разговоры остальных, однако что-то в его лице неуловимо изменилось. Теперь оно казалось ещё более напряжённым и мрачным, чем за пять минут до того, хотя явных причин для подобных трансформаций вроде бы не имелось, да и шансы на то, что ситуация станет намного хуже, были невелики.
– Что-то нашёл? – осторожно спросила Алиса, опасаясь, что он снова начнёт отнекиваться.
Вопреки её предположениям, мужчина кивнул и протянул им камеру.
– Я не уверен, но меня смущает вот этот снимок. Какой-то он нехудожественный, в отличие от остальных. Ты фотографировала?
Нинка нахмурилась и с сомнением покачала головой.
– Не помню, но маловероятно. Я не вижу здесь того, что могло бы меня заинтересовать. Свет самый обычный, оттенки тоже, три эти сосны… Я в последнее время на более крупных планах специализируюсь, и тут вообще ничего особенного…
– Вот и я подумал, что ничего особенного. А снято без причуд – так же, как вас снимали.
– И что, этот тип неоднократно был рядом с моей камерой? – возмутилась Нинка. – Я ж её без присмотра не оставляла почти. Но тут ни даты, ни времени – стёрто всё. Я обычно так не делаю.
– А он делает. Потому что не хочет, чтобы мы знали, когда в его загребущие ручонки снова попало наше имущество, – разозлилась Алиса. – Надо же, какая подлость – мало того что тащит всё, что плохо лежит, так ещё и шифроваться пытается!
– Кому-нибудь эти сосны о чём-нибудь говорят? – тихо спросил Герман, и девушка вдруг отчётливо поняла, чего он боится. Три дерева – три тела, ассоциация напрашивается сама собой. Преступник великодушно подсказывает им, где искать, – очевидно, чтобы не мучились до конца дней бесплодными предположениями. В какой-то степени это даже мило, но Герман вряд ли оценит.
– Я помню что-то такое, – возрадовался Игорь. – Лис, мы сбегали от наших в это место. Сосны тогда, конечно, чуток поменьше были, но форма, по-моему, та же. Там ещё была вечная болотистая лужа, через которую мы по какому-то бревну перебирались.
– Лужу помню и бревно тоже, а деревья – нет, – пожала плечами девушка. – Да и сколько их здесь таких…
– Если понадобится, будем пересчитывать. – Герман поднялся, с сожалением посмотрел на пистолет, но требовать его не стал. – Вернее, буду. Вам я по-прежнему предлагаю отвалить в известном направлении.
– В неизвестном, – нудно уточнил Игорь. – Без кого-то из нас ты эти сосны всё равно не найдёшь, и вариантов здесь немного: либо я иду с тобой, и девчонки мужественно совершают экстремальный тур по просторам нашей родины, либо я сопровождаю в эксклюзивном туре Нинку, а тебе оставляю Алису, но что-то мне подсказывает…
– Вместе вляпались, вместе и выбираемся, – в один голос отрезали подруги. Герман задержал на Алисе задумчивый взгляд, но более всеобщему решению не противился.
Насчёт сосен Алиса слегка покривила душой: помнила она их прекрасно, куда лучше, чем хотела бы. В своё время Игорь, блистая оригинальностью, нарёк пригорок у лужи «холмом свиданий», и регулярно её туда водил, подкупая ответственного за них учителя разной ерундой вроде сигарет. Что мешало молодому человеку выбрать местечко поромантичнее и поближе к дому, оставалось загадкой; по сути, Алиса была вынуждена ходить в школьные походы, чтобы иметь хоть какую-то личную жизнь. В основном жизнь эта ограничивалась малоинтересными беседами на темы, касавшиеся одноклассников, и редкими поцелуями, впечатления от которых скрашивали дни до следующей вылазки. С возрастом девушка поняла, что в любовных делах Игорь отличался нехарактерной для большинства парней робостью и банально не решался предложить постоянные отношения, однако тогда его метания казались непоследовательными и виделись в тёмных тонах. Выдержав пару бурных и даже опасных сцен ревности, юноша окончательно определился со своей ролью хорошего друга и блюл её по сей день, правда, иногда всё же погружаясь в воспоминания и размышляя над вечным вопросом: «А что, если бы я в то время…». Алиса о его ностальгии прекрасно знала и очень старалась её не поощрять, но поскольку последние годы жизнь была совсем уж тусклой и беспросветной, тоже порой предавалась мечтам о том, чего так и не случилось.
– Вот они, – торжественно объявил Игорь, указывая на сосны. – Говорил же, как на фотке.
– Лужи нет, – удивилась Алиса. – Странно, я всегда считала, что она вечная – что-то наподобие космоса.
– Зато лопата есть, – глухо сообщила Нинка, кивнув на орудие труда, прислонённое к деревьям. – Полагаю, зачем нам её оставили, спрашивать глупо?
Герман пошатнулся, ухватился за плечо Алисы, которая стояла ближе всех, и сразу вернулся в естественное положение. Не придумав ничего лучше, она шепнула:
– Посиди где-нибудь, мы сами…
Он упрямо мотнул головой, слегка покачиваясь, дошёл до лопаты, взял её обеими руками и непонимающе огляделся.
– Где копать-то? – озвучила Нинка общий вопрос. – Что за бред, почему нам оставили лопату, но не оставили карту или указатель какой? Ну нарисовали бы крестик на дереве… – Она защёлкала фотоаппаратом, рассчитывая через объектив разглядеть то, что не видно иначе, однако неординарный подход к решению проблемы ничего не дал. Когда-нибудь кто-нибудь найдёт мою камеру в этом чёртовом лесу и узнает, что с нами случилось.
– И на последнем снимке будет автопортрет улыбающейся мумии, – буркнула девушка. – Не нагнетай, а?
Алиса с жалостью посмотрела на Германа и впервые за всё время ощутила острое чувство вины. То, что изначально представлялось детской шалостью, от которой почти не будет вреда, грозило вот-вот превратиться в настоящую трагедию, и причиной этого была она. Друзья реального масштаба катастрофы, видимо, ещё не поняли, а может, пытались по-своему защититься от пугающей правды, но для них всё случившееся по-прежнему было продолжением школьного похода с его страшилками и весельем. Алиса же, в красках представляя судьбу детей, испытывала всепоглощающий ужас и не знала, как будет жить дальше, даже если ей выпадет такой шанс.
Она отошла от остальных и спустилась на дно бывшей лужи. Под ногами неаппетитно чавкало, напоминая о ночной грозе, но в целом особенно топким место не казалось. Алиса преодолела несколько метров, вспомнила, что где-то здесь должна быть похоронена её любимая заколка, выброшенная Игорем в пылу очередной ссоры, и обернулась, чтобы посмотреть на сосны с непривычного ракурса. Не многим деревьям выпадает возможность быть свидетелями стольких конфликтов и примирений – вон они даже растут как-то неестественно, словно пытаются обхватить толстыми корнями и изогнутыми стволами нечто необъятное. Приглядевшись, девушка сосредоточенно нахмурилась и подошла поближе.
– Брось-ка мне лопату, – крикнула она Герману, так и не поняв до конца, что именно видит.
Вместо того чтобы исполнить просьбу, он стремительно спустился сам и, осмотревшись, вопросительно на неё уставился.
– Что ты нашла?
– Не знаю. – Девушка смущённо пожала плечами, досадуя, что ненароком вселила в него напрасную надежду, и неуверенно указала на сосны. – Ты не думаешь, что они какие-то странные?
Мужчина взглянул на неё очень внимательно и, пока она ожидала низвержения громов и молний на свою бестолковую, слегка пустоватую голову, мягко произнёс:
– Спасибо, что пытаешься помочь.
Алиса от изумления икнула и даже начала улыбаться, но сообразив, что ко всем её словам и действиям он относится откровенно несерьёзно, будто ни на что толковое она в принципе не способна, разозлилась.
– Раскрой свои старческие, подслеповатые глаза и посмотри вон туда. – Она грубо схватила его за плечо и развернула так, чтобы сосны оказались прямо напротив. – Ну, смотри, внимательно смотри!
Герман явно собирался поспорить, но видимо, сил на это уже не было, и он нехотя подчинился. Пока мужчина приглядывался к деревьям, Алиса удивлённо пялилась на него, поражаясь, что у него получается одновременно делать то, что она говорит, следить за пистолетом, который Нинка заткнула за пояс, и Игорем, напряжённо за ними наблюдавшим. Герман контролировал всё и вся, похоже даже не отдавая себе в этом отчёта, – по какой-то старой, глубоко засевшей привычке, давно ставшей частью его самого. Смотреть на него было интересно и немного страшно, отрываться совершенно не хотелось, но он наконец пошевелился, вынырнув из задумчивого ступора, и с уважением протянул:
– И правда что-то есть. Не пойму только…
– Ну так иди копай.
Он действительно направился к пригорку, будто ждал для этого её приказа, а девушка принялась придумывать, что бы там могло находиться. Было оно довольно высоким, за давностью лет покрытым приличным слоем земли и растительности, но контуры всё равно просматривались вполне отчётливо. Оставалось лишь удивляться, отчего они с Игорем ни разу не просекли очевидно рукотворного происхождения холмика. Впрочем, со стороны лужи они его никогда не разглядывали, да и заняты были другим.
Герман аккуратно поковырял лопатой усыпанную хвоей землю, пару раз копнул и, наткнувшись на что-то твёрдое, принялся работать руками, словно счищая толстый слой грязи со старого комода. Игорь и Нинка тоже спрыгнули вниз и, старательно помогая, с детским любопытством гадали, что же им сейчас откроется. Алиса стояла поодаль, решив не создавать лишний ажиотаж, однако заметив, что от земли освободился край какой-то ржавой конструкции, приблизилась.
Кое-где ещё сохранилась оранжевая краска, но по большей части коррозия взяла своё, и железо ломалось под пальцами, оставляя в находке впечатляющие дыры. О предназначении находки девушка догадалась только тогда, когда наткнулась бедром на выпирающие штыри, напоминавшие зубья садовых грабель. С недовольством потерев место, на котором теперь должен остаться синяк, она мстительно ткнула кулаком куда-то на уровне своего плеча и неожиданно вызвала лёгкий обвал: земля сползла ниже, открывая взору металлического гиганта.
– Это экскаватор, – охнула Алиса, не в силах поверить в собственное открытие. – Какого чёрта?
Остальные прекратили откапывать допотопную технику и принялись молчаливо её рассматривать. Герман отошёл на пару метров, чтобы лучше видеть общую картину, и оттуда заключил:
– Вероятно, он немного подзатонул в той луже, о которой вы говорите, или раньше здесь ещё мокрее было… То ли не смогли его вытащить, то ли не захотели – оставили так, и со временем природа начала побеждать… Даже деревья сверху выросли.
– Ну, не сверху, – из упрямства возразил Игорь. – Так, обогнули его чуток…
– Зато теперь мы точно знаем, из-за чего остановили стройку, – подала голос Нинка, которая приседала с камерой перед экскаватором, ища лучший ракурс. – Только странно, что рабочие раньше не допёрли, вроде бы болота невооружённым глазом видно…
Герман сосредоточенно таращился на неожиданную находку и явно не понимал, отчего неизвестный преступник решил её продемонстрировать. Новых мумий поблизости не наблюдалось, чего-то шокирующего не происходило, потерянная часть семейства так и не обнаружилась… Старый металлолом не мог иметь отношения к сложившейся ситуации, и Алиса начинала подозревать, что над ними просто издеваются – этакая изощрённая пытка, когда люди вынуждены плясать под чужую дудку и каждый раз терпеть неудачу.
– Нам надо поспать, – неожиданно сказала она, и хотя говорила тихо, все услышали. Предложение несколько диссонировало с общей действительностью и вызывало недоумённые взгляды, а потому пришлось пояснить: – Вечером бегали, ночью бегали, утром бегали… Мы уже ничего не соображаем, только паникуем, носимся как заведённые и занимаемся ерундой. Нужно мозгами работать, а не вот этим. – Девушка кивнула на лопату и вдруг резко сменила вскинулась. – Она тоже старая, да? Сейчас не такие делают.
– Чьему-то мозгу точно стоит отдохнуть…
– Я имею в виду, что здесь что-то слишком много всего осталось, разве нет? – Она вопросительно посмотрела на Германа, который, как лицо наиболее заинтересованное, был предельно серьёзен. В другое время это раздражало бы, но сейчас Алиса нуждалась в разумном собеседнике, а не вечных шуточках приятелей.
– Пожалуй. – Он собирался ограничиться номинальным согласием, но понял, что от него ждут чего-то большего, и принялся развивать тему: – Вообще, глобальная стройка – дело такое… Здесь не только экскаватор могли забыть. Но вот лопата… Если она того времени, должна была где-то храниться. Где-то, где относительно сухо, иначе сгнила бы давно.
– Или на полметра в землю ушла, – поддержала Нинка. – Вон что за эти годы с экскаватором сделалось. Не помните, может, здесь был какой-нибудь дом, сарай?
– Не было, – уверенно отозвалась Алиса. – Мы бы знали и посещали. И я понятия не имею, где хранилась лопата, но по-моему, очень сомнительно, чтобы здесь забыли строительную технику. – Она недобро взглянула на Германа, заподозрив, что тот нарочно пытается увести их размышления куда-то не туда. – Город должен был стать закрытым, это секретный объект: за каждую единицу инвентаря рабочие отчитывались и получали по шапке в случае утери. Лопата – ладно, ерунда, но экскаватор-то как можно посеять? И да, судя по положению, он слегка ушёл вниз, в землю или трясину, но за сорок лет это, наверное, и так случилось бы. Изначально он мог стоять нормально. И даже если нет, сумели бы достать – не так уж глубоко он там сидит.
– Проще приложить немного усилий, вытаскивая это чудо, чем потом начальству ноги целовать и за общественную собственность ответственность нести, – согласился Игорь и обратился к Герману: – Ты сам не догадался? Или хотел, чтобы мы не догадались?
– Я хотел, чтобы мы сосредоточились на поисках моей семьи, а не на очередной допотопной загадке, – огрызнулся мужчина, но Алиса ему отчего-то не поверила. Впрочем, остальных объяснение вполне устроило. – Вам действительно надо отдохнуть, а я тут ещё покопаюсь, может, не заметили чего…
– Да щас, – хором отрезали Игорь и Нинка, которые явно начинали входить во вкус и о возможности вернуться в цивилизацию пешком вроде бы напрочь забыли.
– Спать будем все, – отрезала Алиса. – В одном месте, друг у друга на виду. Ну то есть…
– Тогда идём к реке, – сдался Герман. – Вдруг они вернутся…
Девушка с сомнением покачала головой, но разубеждать его не стала.
В сон Алиса провалилась мгновенно, даже не успев накрыться чужим спальным мешком. Разумное предложение назначить часового, созрев в сознании, так и не смогло оформиться в слова, и другие, очевидно, страдали аналогичными проблемами, поэтому лагерь был опрометчиво оставлен без охраны. Немного утешало то, что на их жизни пока никто не покушался, но в безопасности она всё равно себя не чувствовала; девушка беспокойно ворочалась, вздыхала и время от времени пинала задремавшую рядом Нинку, которая сквозь сон пыталась ответить тем же, однако неизменно промахивалась. Иногда Алиса открывала глаза и лежала не шевелясь, разглядывая оранжевый потолок палатки, своим популярным оттенком напоминавший об экскаваторе, но дальше ассоциаций дело не шло: голова наотрез отказывалась работать, заставляя тело разбираться самостоятельно.
Изредка связные мысли всё же мелькали, однако были до того неприятными, что Алиса предпочитала снова вернуться в забытьё, где не нужно было думать о чужих детях и постороннем мужике, которому она походя сломала жизнь. Нинка бормотала во сне что-то обнадёживающе-беспечное – настолько не сочетающееся с общим фоном, что хотелось заехать ей по физиономии, лишь бы этих глупостей не слышать. Пистолет из-за пояса подруга так и не вытащила и благополучно устроилась на нём, чем немного нервировала, но сил менять место дислокации всё равно уже не было.
Проснулась Алиса словно от толчка, с бешено колотящимся сердцем и острым ощущением беды. Нинка спокойно посапывала рядом, подмяв под себя ещё и фотоаппарат, снаружи никаких подозрительных звуков не доносилось, однако чувство было такое, будто из её жизни только что ушло что-то очень важное, принадлежавшее лишь ей и больше никому. Сиротливо всхлипнув, Алиса постаралась подавить своё волнение и выбралась из палатки; день близился к полудню, было жарко и душно, в воздухе висело лёгкое марево.
Стянув с себя свитер и одну из футболок, она поёжилась, привыкая к приятному ветерку, и прошлась вокруг, внимательно выискивая в лагере малейшие изменения. Таковых не нашлось, но тревога от этого стала только сильнее. Для приличия покашляв у входа, девушка сунула голову в соседнюю палатку и обнаружила там храпящего Игоря, который наверняка расстроился бы, узнав о рухнувшем на него одиночестве.
– Подъём! – рявкнула Алиса, заставив его подпрыгнуть из горизонтального положения. – Где чёртов Герман?!
Игорь принялся беспокойно озираться, словно надеясь найти его между складок сваленного грудой тряпья, потом заморгал, окончательно просыпаясь, и виновато развёл руками.
– Я не мог бдеть ежеминутно.
– Потому что был занят другим?
– Да, был, – буркнул он. – Как будто ты у палаток караул несла.
Поскольку в чём-то молодой человек был прав, Алиса нехотя сменила тон на менее раздражённый, уселась перед ним и в досаде пожаловалась:
– У нас целую семью из-под носа увели. Один ещё оставался, и того… Нинку вот только что видела, а сейчас уже не уверена, что она там.
– Так иди её тоже разбуди, что на мне-то отыгрываться…
– Ой, да вообще никаких причин.
– Слушай, Лис… – Он пересел к ней поближе, осторожно дотронулся до руки и внимательно посмотрел в глаза. – Прости меня, а? Ну не думал я, что всё так будет…
– Проехали. – Девушка не двигалась несколько секунд, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом решила покинуть палатку. – Никто не думал. И я сама виновата, что согласилась.
– Ты бы не согласилась, если бы…
– Всё, закрыли тему.