«Реставрация – долгое и сложное дело, особенно когда ущерб значителен. Прогресс будет медленным. Возможны неудачи. Проявите терпение и будьте настойчивы».
28 сентября 1984 г. Портсмут, Нью-Гэмпшир
Эшлин пыталась сосредоточиться на текущей работе – она удаляла остатки старой льняной ленты со второй книги Гертруды о приключениях Нэнси Дрю, – но не могла думать ни о чем другом, кроме как о тайне, связанной с ее последней литературной находкой.
После нескольких глав «Сожалеющей Белль», явно написанных мужчиной, было интересно погрузиться в «Навсегда и другую ложь» и увидеть первую встречу влюбленных глазами девушки. Узнать подробности того вечера в танцзале отеля «Сент-Реджис», прочитать почти идентичные строки диалога. Обе книги раскрывали взаимное, постепенно разгорающееся влечение. Детали повествования совпадали.
Возможно… совпадали слишком уж точно?
Эшлин была убеждена, что это не просто вымысел: персонажи реальны, а история их любви – если ее можно так назвать – настоящая. Но что, если она ошибается? Что, если книги были задуманы как своего рода метапроза, литературный трюк, призванный создать иллюзию звучания двух разных голосов? Пара влюбленных делится своими старыми обидами. Этакий романтический детектив на тему «Кто виноват?».
То была интригующая концепция, которая могла бы объяснить отсутствие имени издателя на обеих книгах. Экспериментальная проза, причудливая и нарушающая правила, по-прежнему в чести у литераторов. Тридцать лет назад подобные произведения были бы, вероятно, отвергнуты в пользу более безопасных проектов. И быть может, автор обратился в издательство с предложением самому оплатить печать книги, как это сделал Эрнест Винсент Райт в 1939 году, когда не смог заинтересовать ни одного издателя своим романом «Гэдсби» (не путать с «Великим Гэтсби» Фицджеральда).
По задумке Райта, в его книге не было ни одного слова с буквой «е» – самой распространенной гласной в английском языке. Если верить легенде, автор даже заблокировал на своей пишущей машинке клавишу «е», чтобы эта буква случайно не проникла в текст. В свое время книга почти не вызвала интереса у публики, но в конечном итоге заслужила известность как редкая и курьезная вещица. Сегодня коллекционер, которому посчастливится найти экземпляр, увидит цену в пять тысяч долларов.
Возможно ли, что Эшлин наткнулась на нечто подобное? Да, вполне. Однако это не объясняло эха. Никакие литературные ухищрения не могли вызвать то, что она чувствовала, когда к ним прикасалась. Отголоски книг не были трюком. Там звучали настоящие, мрачные и глубокие последствия прошлого. Вопрос только – чьего прошлого?
Руки Эшлин замерли, когда она представила себе, как «Сожалеющую Белль» и «Навсегда и другая ложь» берут с полок и кладут в коробки, чтобы отвезти в магазин Кевина с его лавовыми лампами и бакелитовыми радиоприемниками. А теперь книги попали к ней. Вдруг Эшлин не просто так обнаружила их в задней комнате Кевина? Что, если именно ей суждено разгадать их секрет?
Все еще погруженная в эти мысли, Эшлин взяла нож и сделала первый разрез, а затем осторожно отделила переднюю и заднюю переплетные крышки от текстового блока. При всей заманчивости перспективы раскрыть литературную тайну, ей не с чего было начать. Ни один персонаж не назван собственным именем, да и от прозвищ вроде Сиси и Белль тоже не оттолкнешься. Конечно, есть еще Голди, но, кажется, это тоже своего рода псевдоним. Хотя… Белль ведь упомянула, что всем в Нью-Йорке известно имя Голди. Наверняка на это стоит обратить внимание. Много ли в 1941 году было женщин среди владельцев газет?
В порыве вдохновения Эшлин встала из-за стола и направилась в зал, к полкам, посвященным журналистике. Невелик шанс сразу что-то найти, но попытаться стоит. К сожалению, на журналистской полке располагалось всего восемь книг, и все они были посвящены иностранным корреспондентам времен Первой и Второй мировых войн, включая потрепанный экземпляр «Праздника, который всегда с тобой», довольно хорошее издание сборника «Хемингуэй о войне» и книгу «Лица войны» Марты Геллхорн, третьей жены Хемингуэя. Неудивительно. Фрэнк обожал все, связанное с Хемингуэем.
Эшлин проверила раздел по американской истории, но большинство произведений здесь были посвящены либо войне, либо политике. В разделе о торговле и промышленности она нашла множество книг по добыче полезных ископаемых, железным дорогам и автомобилестроению, однако ничего по газетному бизнесу.
Такая задача должна быть по плечу Рут Трумэн. Вообще-то, следовало позвонить Рут еще с самого начала. Сейчас она перешла на неполный рабочий день, зато у нее почти тридцатилетний опыт работы библиотекарем и настоящий талант в области всевозможных исследований.
Эшлин пролистала «Ролодекс»[1], нашла номер Портсмутской публичной библиотеки и сняла с рычагов старого телефонного аппарата черную трубку.
– Доброе утро. Говорит миссис Трумэн. Чем я могу вам помочь?
Эшлин невольно улыбнулась. Рут Трумэн отвечала именно так, как этого ожидаешь от библиотекаря: вежливо, профессионально и чрезвычайно деловито.
– Привет, Рут. Это Эшлин из «Невероятной истории».
– Эшлин! Рада слышать тебя, дорогая. Давненько ты не звонила.
– Имеешь в виду, давненько не мучила тебя вопросами?
– Не глупи. Я всегда рада помочь чем могу. Что тебя интересует?
– Я тут наткнулась на одну книгу и хотела бы разузнать о ней побольше. Название – «Сожалеющая Белль», но кто ее написал – не знаю. Я не пытаюсь найти саму книгу, она у меня есть. А вот имя автора на ней не указано, страницы с авторскими правами тоже нет. Вообще никаких данных. Абсолютная анонимность.
– И ты надеешься, что я смогу подсказать тебе, кто автор?
– Вообще-то я надеялась на помощь с одним из персонажей. Там есть женщина по прозвищу Голди – хочу понять, кто она такая.
– Хм. Сожалеющая Белль и Голди… Не так уж много информации. Есть что-нибудь еще?
– В 1941 году она жила в Нью-Йорке и владела несколькими газетами. Собственно, это все, что я знаю. О, и она была вроде как… – Эшлин замолчала, подыскивая уместное слово. – Весьма свободных нравов, – наконец произнесла она. – Встречалась с мужчинами значительно моложе ее.
– Что ж, рада за нее, – со смехом ответила Рут. – Приятно знать, что в те времена хоть кто-то весело проводил время.
– Так что скажешь? Есть шанс выследить эту загадочную женщину, о которой почти ничего неизвестно?
– Не могу гарантировать, но сделаю все, что в моих силах. Итак, 1941 год, Голди из Нью-Йорка, владела газетами и любила молоденьких. Правильно я запомнила?
– Все точно.
– Хорошо, я займусь. На этой неделе я одна в смене, так что времени в обрез, но если ее имя попадалось в прессе, я его найду.
– Ты просто чудо, Рут. Я твоя должница.
Не успела Эшлин повесить трубку, как раздался звон колокольчика над входной дверью магазина. Она подняла глаза и с удивлением заметила Кевина.
– Что ты здесь делаешь посреди дня? Прогуливаешь работу?
– Я собирался пообедать, поэтому решил занести тебе кое-что.
Он вытащил кусок бумаги из заднего кармана.
Эшлин озадаченно посмотрела на сложенный конверт, который он ей протянул.
– Что это такое?
– Прочитай. Не внутри, а на нем.
Эшлин развернула конверт и увидела аккуратно напечатанный адрес: «Ричард Хиллард. Харбор-роуд, 58, Рай, Нью-Гемпшир». Она подняла глаза.
– Что это?
– Нашел его на дне одной из коробок, которые принес тот загадочный парень. Не знаю, нужно ли тебе еще с ним поговорить, но решил принести.
Эшлин была готова кинуться к Кевину с объятиями.
– Спасибо! И да, я все еще хочу с ним связаться. Это потрясающе!
– Так в чем там дело? Это давно утерянные работы Фицджеральда или кого-то еще? Только не говори, что я упустил целое состояние.
Эшлин улыбнулась.
– Серьезно в этом сомневаюсь, все-таки подобные находки довольно редки. Однако книги необычные, так что, полагаю, для кого-то они могут представлять академический интерес. Пока я просто хочу узнать, кто их написал. На данный момент интуиция подсказывает мне, что это не вымысел. И я надеюсь, что мистер Хиллард сможет подтвердить мои догадки.
– Только не упоминай мое имя, если надумаешь его преследовать, ладно?
– Я не собираюсь его преследовать, обещаю. Всего лишь задам несколько вопросов. – Она снова взглянула на конверт, и все надежды рухнули. – Тут штемпель от 4 апреля 1976 года. Восемь лет назад. А само письмо от «Американской ассоциации пенсионеров». Сколько, говоришь, лет парню, который принес коробки?
– На вид примерно моего возраста, но сказал, что книги принадлежали его отцу. Вероятно, как раз Ричарду Хилларду. В любом случае стоит проверить. Обратись в справочную и спроси номер Ричарда Хилларда в Рае. Если номер найдется, попробуй позвонить. Но особых надежд не возлагай. Сын, похоже, не слишком разговорчив. У меня сложилось впечатление, что он просто хотел скорее покончить с уборкой дома.
Напутствие Кевина продолжало звучать в ее ушах, когда Эшлин набирала номер Ричарда Хилларда. Как оказалось, чтобы узнать его, потребовался всего один телефонный звонок и две минуты времени. Сложнее будет обсуждать эту тему с совершенно незнакомым человеком, не показавшись при этом сумасшедшей или слишком назойливой. Набирая номер, она все еще продолжала обдумывать, с чего начать разговор. После четырех гудков раздался громкий щелчок.
– Я не дома. Оставьте сообщение.
Ни имени, ни приветствия. И никаких признаков того, что ее сообщение дойдет до кого-нибудь с фамилией Хиллард. Эшлин хотела было повесить трубку, она терпеть не могла автоответчики. Никогда не успеваешь подобрать слова и не знаешь, успеешь ли сказать все, что нужно. Однако сейчас это была единственная зацепка.
– Привет! – выпалила она. От волнения тон получился неуместно веселым. – Меня зовут Эшлин Грир. Я хозяйка магазина редких книг в центре Портсмута. Пытаюсь связаться с мистером Хиллардом по поводу его книги, которую я недавно приобрела. Точнее, двух книг. У меня всего пара вопросов, так что я не отниму у вас много времени. Если сможете мне перезвонить, буду вам очень признательна.
Эшлин едва не повесила трубку, не оставив своего номера, но в последний момент спохватилась и дважды скороговоркой пробормотала цифры, присовокупив довольно жалобную просьбу перезвонить. Получилось все-таки очень похоже на сумасшедшую.
Эшлин только-только перевернула табличку «Открыто» на «Закрыто», когда в магазине зазвонил телефон. Она бросилась обратно к прилавку и схватила трубку.
– «Невероятная история».
– Здравствуйте, я перезваниваю мисс Грир.
У Эшлин часто забилось сердце.
– С кем я говорю?
– Итан Хиллард. Сегодня днем кто-то оставил сообщение на автоответчике моего отца.
– Да! – воскликнула она. – Это мисс Грир. Большое спасибо, что перезвонили. Я уж и не надеялась получить ответ.
– В вашем сообщении говорилось, что вы в Портсмуте.
– Верно, на Маркет-стрит. Простите, если застала вас врасплох, но у меня возникло несколько вопросов о недавно купленных книгах, и я подумала, вдруг вы сможете кое-что прояснить.
– Конечно, попробую. Что вас интересует?
Эшлин вдруг растерялась. Почему она заранее не составила список вопросов? Теперь, когда нужный человек на другом конце провода, она не знает, что сказать.
– Наверное, первым делом спрошу, сколько им лет. Не знаете, когда они были напечатаны?
– Не знаю ли… – наступила долгая пауза. – А о каких книгах идет речь?
– Ой, извините. Вы же понятия не имеете, какие издания я имею в виду. Речь идет о книгах «Сожалеющая Белль» и «Навсегда и другая ложь».
– Боюсь, вы обратились не по адресу. А откуда вы вообще взяли мой номер?
– Владелец «Зайди дважды»… того бутика, где вы оставили книги… нашел в одной из коробок конверт с адресом вашего отца. Я позвонила в справочную службу и узнала номер. В обычных обстоятельствах я не стала бы вас беспокоить, но в данном случае… Ну это очень особенные книги.
Послышался долгий вздох. То ли раздражение, то ли нетерпение.
– Вполне возможно, мисс Грир. Но боюсь, это не я их написал.
– Я и не думала, что это вы. Просто надеялась, что вы знаете, кто автор, или хоть что-нибудь об этих книгах.
– Нет, простите. Вы сказали, у вас книжный магазин?
– Да. В Портсмуте.
– Я просто в замешательстве. Вы звоните по поводу пары книг, о которых я никогда не слышал, и хотите, чтобы я сказал, кто их автор?
– Извините. – Эшлин велела себе притормозить и начать все сначала. – Мне следовало объяснить подробнее. У меня магазин редких книг под названием «Необычная история». Несколько недель назад вы принесли в винтажный бутик несколько коробок книг. Его владелец – мой друг. Он звонит мне, когда получает книги, которые, по его мнению, могут быть интересны для моего магазина.
– Прошу прощения. А я-то решил, что вы звоните по поводу моих книг. Тех, которые написал я.
Книги, которые он написал? Эшлин наконец поняла, почему он сбит с толку.
– Вот как. Теперь все ясно. Я и не знала, что вы писатель. А какие книги вы пишете?
– Снотворные в основном. Документальная литература, политология. Очень… академические.
– Звучит интересно.
– Уверяю вас, это не так. Но, мне кажется, я догадываюсь, о чем вы спрашиваете. Вы о тех коробках, которые я отвез в бутик несколько недель назад. Эти книги принадлежали моему отцу.
Наконец-то они сдвинулись с мертвой точки.
– Да. Книги вашего отца. Кстати, мне очень жаль. Я имею в виду – по поводу кончины вашего отца.
– Спасибо. В том, что касалось книг, да и вообще любых вещей, он был своего рода барахольщиком. Мне нужно было освободить место на полках для своих книг. Сосед подсказал мне магазин в Портсмуте.
– Вы случайно не помните пару книг в голубых обложках с мраморным рисунком? Переплет на три четверти из марокканской кожи? Золотое тиснение?
– Нет, не припоминаю. Их было так много. Думаете, они представляют особую ценность?
– Нет, – осторожно произнесла Эшлин. – Дело не в ценности, но они… интригующие.
– Интригующие? Чем же?
– На обеих не указано имя автора. Страницы с авторскими правами тоже отсутствуют. И сами тексты необычны. Не массовая литература, так сказать.
– Так мы говорим о беллетристике?
– Сомневаюсь.
– Мемуары, значит? Или автобиография?
– В том-то и дело. Не знаю. Они могут оказаться мемуарами или автобиографией, а может – ни тем и ни другим. Я обратилась к нескольким знатокам, но пока не нашла никого, кто слышал бы о таких названиях, хотя трудно проследить историю книги, не зная имени автора. Поэтому я и позвонила вам. Думала, вы прольете свет на эту тайну.
– Извините. Как я уже сказал, книги принадлежали моему отцу. А некоторые, возможно, матери. Я только снял их с полок и упаковал в коробки. Больше я действительно ничем не могу вам помочь. Однако странно, что вас так заинтересовали книги, которые, как вы говорите, не представляют особой ценности.
Эшлин колебалась. Парень подозревает, что она скрывает от него причину своего интереса. В каком-то смысле так оно и есть. Вот только она не может объяснить ему, что испытала, впервые открыв «Сожалеющую Белль», и что прикосновение к страницам вызвало у нее эмоциональную бурю. Итан Хиллард был ее единственной ниточкой. Нельзя отпугнуть его подобными откровениями. Он сочтет ее сумасшедшей, если она все ему расскажет.
– Я заинтересовалась, но вовсе не из-за их ценности, – ответила наконец Эшлин. – Просто никогда не встречала ничего подобного. Их сюжеты как бы переплетены воедино, словно на страницах между ними разворачивается спор. Но нет никаких указаний на авторство, и, видимо, это сделано намеренно. Не могу себе представить, почему кто-то утруждает себя созданием книги и при этом не упоминает в ней свое имя.
– Писатели делали это сотни лет.
– Да, но обычно они используют псевдонимы, как Бен Франклин и Сайленс Догуд. А у этих книг нет автора. Ни намека на имя создателя. Могу предположить, что автору не хотелось раскрывать всем подробности своей личной жизни, но тогда зачем вообще их записывать?
– Так вы утверждаете, что персонажи реальны? То есть все, о чем говорится в этих книгах, происходило на самом деле?
Он не удосужился скрыть скептицизм, и Эшлин это слегка разозлило.
– Думаю, да. Книги идеально дополняют друг друга в плане повествования, но стили совсем разные. Один текст написан мужчиной, другой – женщиной, и оба рассказывают одну и ту же историю. Любовный роман, который явно закончился плохо. В словах звучит столько муки и страдания… Красивое повествование, но в конечном счете грустное. Оба решили снять с себя вину за то, что между ними произошло. И главные герои – весьма необычные люди.
– Любовь, которая закончилась плохо? Звучит совсем не экстраординарно, если хотите знать мое мнение. Однако интересная идея – рассказать историю в двух книгах. Умный способ удвоить продажи.
– Сначала я тоже так подумала, но интуиция подсказывает, что дело не в продажах. Уверена, все описанное в книге реально. Только не знаю, с кем все это случилось.
– И вы думали, что могу знать я?
– Стоило попытаться. Вдруг вы видели эти книги в детстве или даже читали их.
– На самом деле я почти не читаю художественную литературу. Нет, не так – я вообще ее не читаю.
– Понимаю. Но вдруг ваш отец когда-нибудь о них говорил? Или вы вспомните, как они попали на его полки?
– Мне жаль, но ничем не могу вам помочь. Если честно, не понимаю, почему вас волнует, что там произошло между людьми, которые то ли существовали, то ли нет, но в любом случае желаю вам удачи в расследовании.
– Ладно, – сказала Эшлин, осознавая его желание закончить разговор. – Большое спасибо, что перезвонили. Извините за беспокойство.
Конечно, Эшлин не ожидала, что Итан с ходу раскроет тайну в этом телефонном разговоре, и все же чувствовала себя разочарованной, когда повесила трубку. Если Рут не найдет информацию о блистательной Голди, шансы узнать, что случилось между влюбленными, практически равны нулю.
Возможно, Итан прав. Возможно, все это нелепо, и лучше оставить поиски, пока ее не затянуло с головой. Книги и так уже отнимали время от работы в переплетной мастерской. Однако, даже признавая мудрость отказа от этой навязчивой идеи, Эшлин чувствовала притяжение героев книг – кем бы они ни были, – и их незаконченная история манила ее читать дальше.