Савина
Прошло несколько дней после встречи с Заком. Все это время я не выходила из квартиры и шарахалась каждого звука. Нервная система была на взводе. Мы с Лерой продумывали план побега. Внутри все разделилось надвое: одна часть меня считала, что у нас все получится, а другая… Лучше эту часть не слушать.
Мишка еще болел. Врач сказала, что температура может держаться около недели. Естественно, пока ему не станет лучше, мы никуда не поедем.
– Вжух, вжух! – сын сидел в ванной и гонял “по волнам” машинкой.
– Мишутка, давай вылезай.
– Не хочу!
М-да, из воды сына трудно достать. Я примостилась на край ванной и наблюдала за своим счастьем. Мой самый любимый мальчик. Мое сокровище.
Я не сразу узнала о беременности. В первые месяцы мне вообще не было дела ни до чего. Я находилась в такой апатии и глубокой депрессии. Оплакивала бабушку, единственного родного мне человека. Сколько себя помню, нас всегда было двое. А теперь ее нет и Зака нет… Мой мир утонул во мраке.
Я не понимала, почему меня пощадили, ведь легче было умереть. Не было смысла жить. А потом… Потом мне стало плохо. Я тогда снимала комнату у одной семейной пары и упала в обморок. Вызвали скорую. Когда приехали в больницу, меня сразу отвезли в гинекологию, там я узнала, что беременна. Причем по подсчетам врача уже четвертый месяц.
Эти слова были как гром среди ясного неба. Неужели я мало страдала?! Какой еще ребенок? Первым порывом было прервать беременность. Но я тут же ужаснулась этим мыслям. О чем я вообще думаю. Помню, как накрывала свой живот и плакала, молила о прощении маленький комочек, что живет внутри меня. Я поклялась, что у нас все будет хорошо. Мы будем самые счастливые в мире.
В девятнадцать я стала мамой самого прекрасного мальчика в мире. Я была совершенно одна, скрывалась от страшных людей, я не знала, что будет завтра… Но точно знала, что у моего малыша будет абсолютно все. Вместе мы со всем справимся. Я назвала его Михаилом в честь своего плюшевого медведя. Я решила, что воспоминания о моем мишке – единственная вещь, которую я возьму с собой в новую жизнь.
Я вздрогнула от того, что зазвонил мой телефон. Было уже достаточно поздно, из-за болезни у сына сдвинулся график. Я посмотрела на экран – неизвестный номер. Сердце начало неистово стучать в груди. Я не хотела поднимать трубку, но чувствовала, что нужно это сделать.
– Алло, – ответила хрипло.
– Через десять минут спускайся вниз, подъедет водитель и привезет ко мне, – услышала ненавистный голос.
– Какой водитель? О чем ты? Я никуда не поеду!
– Десять минут, Савина, если не спустишься, я приеду лично, – сказал Иманов. – Время пошло, – с этими словами он отключился.
Я в шоке смотрела на потухший телефон.
Меня начало трясти так сильно, что смартфон выпал из рук, чудом не разбился. Я под недовольные крики сына вытащила его из ванной, быстро вытерла полотенцем и намазала лосьоном кожу.
– Лера, – забежала к ней в комнату.
– Что с тобой? На тебе лица нет.
– Зак звонил, сказал… Сказал, что за мной сейчас заедет водитель, иначе он поднимется сюда, – говорю звенящим голосом.
Еще немного, и в истерику скачусь.
Вижу, как лицо девушки вытягиваются и глаза распахиваются от ужаса. Мой рассказ сильно напугал ее.
– Сюда? – пищит сдавленно. – Но как же… Как же… Ты же сказала, что вышла по другому адресу!
Я холодею от ужаса.
Когда я уехала от Иманова с водителем, то я вышла в соседнем районе.
– Боже…
– Так, быстро одевайся и бегом туда!
– А Миша…
– Я спать его уложу, не переживай.
Я бегу в комнату, надеваю первые попавшиеся джинсы, водолазку, целую и крепко обнимаю сына и бегу в коридор. Уже через минуту выбегаю из подъезда, кутаясь в пуховик.
Знакомый белый внедорожник подмигивает фарами. Я застываю на месте от шока.
Он знает, где я живу.
Что еще он знает?
Я иду к машине и понимаю, что за рулем не водитель, а сам Закария. Руки не слушаются, и я никак не могу открыть дверь. Мужчина выходит из машины и помогает открыть дверь.
– Привет, совенок.
– Ты сказал, что приедет водитель, – говорю я.
Мне нужно было это время, чтобы прийти в себя и все обдумать!
– Я его отпустил. Забирайся в салон, холодно.
– Я не хочу никуда с тобой ехать.
– Можем пойти к тебе, – кидает на нашу пятиэтажку.
Я быстро отворачиваюсь и ныряю в салон, чтобы он не видел ужас и панику на моем лице. Зак садится на место водителя.
– Что ты хочешь от меня?
– Поужинать.
– Чего? – в шоке смотрю на Иманова.
Он выезжает со двора, и мне становится немного легче. Не могу поверить, что он был так рядом с Мишей!
– Ужин, Савина.
– Я не хочу с тобой ужинать. Я видеть тебя не хочу.
– Ты уже говорила об этом.
– А тебе пофиг, как обычно.
У меня пиликает телефон, и я быстро достаю его и проверяю сообщения. Из-за чертова Зака мне пришлось сменить заставку на телефоне.
Лерка написала.
Лера: «Пиши мне периодически. Очень переживаю за тебя. У нас все ок».
Я: «Спасибо, моя хорошая. Я буду писать, обязательно. Говорит, что хочет поужинать. Как буду на месте, скину геолокацию».
– С кем переписываешься? С Мишей своим? – слышу голос сбоку от себя и быстро блокирую телефон.
– Не твоего ума дело.
Зак стискивает руль пальцами. Злится. Но ничего больше не говорит.
Мы подъезжаем к самому крутому ресторану города. Я смотрю на свои джинсы с распродажи и водолазку, которой три года, и хмыкаю. Зак открывает дверь с моей стороны и протягивает руку. Я игнорирую этот жест и сама выбираюсь из машины. Он ведет нас к ресторану. Персонал вышколен, улыбается, никто и вида не подает, что я выгляжу как нищебродка. Хостес подводит к столику, и мы занимаем места друг напротив друга. Я смотрю по сторонам, здесь никого нет.
– Я думала, что это популярное место, а здесь нет никого, – говорю я.
Когда я нервничаю, то много говорю.
– Я хотел, чтобы нам никто не мешал.
– Ты действительно привез меня на ужин? – приподнимаю бровь, скептически глядя на мужчину.
Он откидывается на спинке стула и скрещивает руки на груди. От этого движения белая ткань на его рубашке натягивается. Я не могу не отметить, что он стал намного мощнее, чем раньше.
Сильный. Взрослый. Опасный.
Четыре года назад я действительно считала себя самой счастливой в мире. Любила Зака. А сейчас же былое счастье давит мне на грудь.
Душит. Душит. Душит.
Я не хочу оставаться с ним один на один. Не тогда, когда он смотрит так внимательно, словно еще чуть-чуть, и сможет разглядеть мою душу.
– Я привез тебя поговорить и выяснить все раз и навсегда. Давай начистоту, совенок. Хватит воевать, объявим перемирие на этот вечер.