Эффективность гражданского и арбитражного судопроизводства - читать онлайн

1. Изучение эффективности правосудия и процессуального права: основные подходы и методы

Можно с уверенностью сказать, что изучение проблем эффективности правосудия и процессуального права сегодня – это то, что находится на повестке дня мировой правовой науки. Результаты таких исследований востребованы практикой. Конституция РФ (ч. 1 ст. 46), Всеобщая декларация прав человека (ст. 8), Международный пакт о гражданских и политических правах (п. 1 ст. 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (п. 1 ст. 6) гарантируют каждому эффективную судебную защиту, эффективное восстановление в правах судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных законом. Результативность судебной защиты, действенное восстановление в правах определяется прежде всего эффективностью гражданского и арбитражного судопроизводства как процессуальной формы судебной деятельности.

Основополагающее требование эффективности судопроизводства все чаще используется Конституционным Судом РФ для анализа процессуальных конструкций¹, а также Верховным Судом РФ для оценки действий нижестоящих судов в ходе проверки законности и обоснованности судебных актов². Верховный Суд РФ все настойчивее говорит о важности достижения целей эффективного правосудия³, напоминает о «принципе эффективности судопроизводства»⁴. Целями реализации принципа процессуальной экономии, повышения эффективности правосудия обосновываются инициативы по внесению изменений в процессуальное законодательство⁵. Достижение цели эффективного правосудия используется в качестве критерия оценки качества судебной деятельности судами проверочных инстанций⁶.

Схожая ситуация наблюдается и за рубежом. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) определяет эффективность одним из базовых критериев построения новой модели правосудия – «человеко-ориентированного правосудия». Специалисты признают, что «правосудие должно держать отчет о своих активностях и эффективности. Европейский Союз, Совет Европы, равно как и каждая европейская страна все более активно обзаводятся инструментами измерения и оценки эффективности судебной деятельности»⁷. Верховный Суд Великобритании последовательно указывает эффективность отправления правосудия в качестве одного из важнейших приоритетов своей деятельности⁸. Анализируя результаты реформы английского гражданского процесса, специалисты отмечают, что несмотря на то, что основной идеей реформы судопроизводства было снижение задержек, сложности и расходов в системе судов по гражданским делам, факты упрямо свидетельствуют, что некоторые из основных целей реформы так и не были достигнуты⁹. Неполная реализация целей реформы вынуждает ученых и практиков возвращаться к вопросам достижения эффективности гражданского судопроизводства, оставляет проблемы рационализации правосудия по гражданским делам в актуальной исследовательской повестке.

Г.А. Жилиным отмечено, что «определяя структуру, основные направления и принципы деятельности судебной власти в Российской Федерации, Конституция не употребляет термин “эффективное судопроизводство”». В этом нет особой необходимости, поскольку сама сущность правосудия, обязанность по осуществлению которого Основной Закон возлагает на суд как единственного носителя судебной власти в стране, предполагает безусловную эффективность соответствующего вида государственной деятельности»¹⁰. Однако можно ли одним лишь тезисом сделать российское судопроизводство эффективным? Имеются ли основания считать гражданский процесс априори эффективным? Возможно, не все ученые и практики готовы утвердительно ответить на все эти вопросы. Подобная постановка проблемы консервирует состояние, в котором находится судебная система, делает дальнейшие исследования бесперспективными. Эффективность судопроизводства – не застывшее, нормативно заданное понятие, а идеал, стремление к которому становится целью оптимизации системы защиты нарушенных прав и законных интересов.

Сказанное не означает, что стоит присоединяться к многочисленным, но при этом зачастую не основанным на фактах суждениям о неэффективности судебной защиты прав, свобод и законных интересов. Напротив, по нашему мнению, судебная защита по определению действенна и эффективна. А.Т. Боннер указывал, что «суд как специализированное государственное учреждение, разрешающее имущественные споры, является и долго еще будет являться основным органом, осуществляющим защиту гражданских прав. Очевидно, это может быть объяснено не иначе, как высокой эффективностью судебной формы защиты субъективных прав, наличием в судебной деятельности определенных отличительных особенностей и преимуществ, которыми не обладают иные органы»¹¹. А.А. Мельников был убежден, что защита прав и свобод граждан в суде более эффективна, нежели в другом, несудебном порядке¹². По оценке В.М. Жуйкова, защита нарушенных прав человека судом общей юрисдикции наиболее эффективна и цивилизованна¹³. Именно потребность в эффективной защите прав и законных интересов породила гражданское (а потом и арбитражное) судопроизводство. Что необходимо предпринять, чтобы судопроизводство оставалось эффективным механизмом защиты права? Ответить на этот вопрос призваны исследования эффективности судебной деятельности.

Эффективность правовых явлений не единожды становилась предметом научных исследований. По оценке И.А. Зенина, проблема эффективности не является новой: вся история советского законодательства – это, в сущности, история выявления эффективности его воздействия на регулируемые отношения¹⁴. Учеными Академии наук СССР изучались пути повышения эффективности правосудия по гражданским делам, проводились исследования эффективности права, правового регулирования и правоприменения, разрабатывались методы оценки такой эффективности. Особого внимания заслуживает исследование, проведенное в 1970-х годах Институтом государства и права Академии наук СССР¹⁵. Многие выводы советских ученых актуальны и сегодня. В современной России проблемам оптимизации правосудия также посвящены работы ведущих правоведов¹⁶.

В начале XXI в. на европейском пространстве был реализован проект по оценке эффективности правосудия, в ходе которого судебные системы были проанализированы с применением сравнительных методов. Масштабным начинанием стало создание в 2002 г. при Совете Европы специальной Комиссии по эффективности правосудия (CEPEJ), регулярно доводящей до сведения общественности результаты своей работы. Очередной ее доклад опубликован в октябре 2022 г.¹⁷ На европейском пространстве также реализуется проект «Табло правосудия» (EU Justice Scoreboard), ставший инструментом для ежегодного сравнительного анализа информации, позволяющей Евросоюзу и его членам повышать эффективность судебных систем¹⁸. Большую работу по анализу эффективности судебной деятельности проводят Всемирный банк (аналитики которого предложили набор показателей – индексов правовых и судебных реформ), Европейский центральный банк, Международный валютный фонд, Организация экономического сотрудничества и развития, Организация “World Justice Project” и другие международные организации.

Анализ показывает, что научные работы, управленческие документы в области эффективности гражданского судопроизводства, как правило, содержат правовой анализ процессуальных кодексов, особенностей национальных судебных систем, их организационного построения. Нередко выводы дополняются предложениями по совершенствованию процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве. Значительно реже ученые обращаются к оценке социальной ценности и эффективности всей системы гражданской юрисдикции, пытаются разграничить ее судоустройственные и судопроизводственные аспекты.

Потребность в повышении эффективности существующего гражданского судопроизводства стимулирует разного рода судебные реформы. Как известно, «с 2014 г. в Российской Федерации последовательно реализуется третья судебная реформа, задачи которой – обеспечить дальнейшее развитие правосудия, его модернизацию, повысить его качество и эффективность, обеспечить высокий уровень правовой защищенности граждан и организаций, доверия гражданского общества к суду …

На третьем этапе судебной реформы необходимо модернизировать судопроизводство, c тем чтобы оно стало более эффективным»¹⁹. Фрагментарная, а зачастую и точечная корректировка в целом стабильной системы гражданского судопроизводства, как правило, является ответом законодателя на потребности практики. Масштабные, передовые для своего времени реформы (такие, как реформа австрийского гражданского процесса конца XIX в., реформа английского гражданского процесса 1990-х годов и др.) становятся важными вехами на пути развития гражданского судопроизводства, ориентиром для многих стран и полигоном для испытания новых правовых механизмов. Стоит отметить, что оценка перспектив и последствий любых реформ гражданского судопроизводства требует развитой теоретической базы. Недаром Н.А. Чечина отмечала, что усиление эффективности судебной деятельности должно стать ключевым направлением в развитии науки советского гражданского процессуального права²⁰. Во всем мире исследования эффективности права и правовой деятельности вышли далеко за рамки правоведения и позитивистского правопонимания, вобрали достижения других социальных наук, прежде всего экономики и социологии.

Историко-правовые исследования убеждают, что развитие гражданского судопроизводства сопровождается процессуальными реформами. Многие из них были нацелены на упрощение процессуальных правил и построений, снижение затрат судебной защиты. Еще реформы XIX в., такие, например, как Кодекс Филда 1848 г. в США или навеянный идеями Бентама Закон о судебной системе Англии 1875 г., упростили процессуальные правила, унифицировали и рационализировали полномочия судов. Стоит отметить, что в либеральных государствах XIX в. правила гражданского судопроизводства отражали индивидуалистическую философию субъективных прав, закрепляли формальный доступ к суду для тех, кто мог себе позволить судебные расходы, а также формальное равенство сторон судебного процесса. XX в. сопровождался реформами гражданского процесса во многих странах, в подавляющем большинстве они были призваны упростить, оптимизировать, а в ряде случаев унифицировать процессуальные правила при высоком качестве итогового решения и справедливом разрешении дела²¹. Однако не только упрощение становится целью проводимых реформ. Большое значение приобретает концепция доступа к правосудию. Право на доступ к суду становится в один ряд с основными правами человека и гражданина. Как отмечается, эффективный доступ к правосудию уже рассматривается как наиболее важное требование, одно из основных прав человека, в современной, эгалитарной правовой системе, которая должна гарантировать, а не просто декларировать, права для всех и каждого²². По оценке Е.А. Борисовой, c разработкой концепции прав человека, возрастанием социальной, гуманистической роли права, становлением обязательных для всех государств норм и принципов международного права, обеспечивающих охрану прав человека и коллективную безопасность, понимание судебной защиты изменилось. Право на судебную защиту стало рассматриваться как право на доступ в суд и право на справедливое судебное разбирательство²³.

Именно в этот период возникло движение «за доступ к правосудию». М. Капелетти ввел в научный оборот понятие о «волнах», характеризующих изменения в доступе к правосудию в США и определивших модернизацию процессуальной сферы во многих странах. Первый этап («волна»), начавшийся в 1965 г., стал началом реформ институтов, обеспечивающих предоставление правовой помощи бедным. Второй этап традиционно связывают с расширением возможностей представления в суде интересов многочисленных участников, требования которых исчислялись небольшими суммами, таких как потребители или защитники окружающей среды; этот этап в США был порожден развитием «юридических фирм публичного интереса», поддержанных государством. 1970-е годы в Америке принято связывать с третьим этапом, в ходе которого фокус исследований сместился с вопросов представительства в суде на сами институты разрешения споров, ученые и практики стали искать менее формальные альтернативы судам и судебным процедурам²⁴. По наблюдению Е.Г. Стрельцовой, пропорционально расширению системы гарантий для заинтересованных лиц и одновременно – пропорционально усложнению процессуальной формы, обеспечивающей достижение целей гражданского процесса, возрастала затратность²⁵.

Реформы судебных систем на европейском пространстве не останавливаются и сегодня. Важную роль сыграли Модельные правила гражданского процесса. Эксперты Европейского «Табло правосудия» отметили комплекс законодательных и управленческих мер, реализованных странами Европы и нацеленных на совершенствование правосудия по гражданским делам. Среди них: совершенствование процессуального законодательства, дальнейшее внедрение альтернативных методов разрешения споров, меры по управлению делами, реструктуризация судебных систем, меры по обеспечению специализации судов, внедрению технологий искусственного интеллекта в судопроизводство, укрепление системы оказания правовой помощи и многое другое²⁶. Особое место в этом ряду занимают меры, направленные на укрепление сотрудничества сторон и пропорциональности процесса²⁷ и, как следствие, на повышение эффективности правосудия по гражданским делам.

Рассматривая обеспечение эффективности правосудия в качестве цели судебной реформы, А.В. Цихоцкий отмечал, что конечную ее цель можно определить следующим образом: в заданные сроки создать такую судебную систему, которая затем в течение требуемого времени могла бы решать задачи защиты прав, свобод и охраняемых интересов при минимальных затратах сил и средств²⁸. Тезис очевидный, не очевидны пути достижения «конечной цели обеспечения эффективности правосудия». Мало осознать потребность в эффективном судопроизводстве, необходимо понять, каким должен быть тот идеал, к которому необходимо стремиться, и каковы должны быть пути его достижения. Первый из возможных путей требует проведения комплексных научных и эмпирических исследований, а уже потом формулирования практических выводов. Есть и другой путь – путь поступательного точечного или фрагментарного изменения существующих систем гражданского судопроизводства в поиске их эффективности и производительности. Многие страны избрали именно его. Заявленной целью современных судебных реформ нередко является повышение эффективности судопроизводства. Некоторые из реализованных мер достигают этой цели, другие – нет. Так, например, в Гонконге в результате реформы произошел качественный сдвиг в системе гражданского судопроизводства от «справедливости по существу» к «трехмерной концепции справедливости», при которой эффективность и процедура рассмотрения так же важны, как и корректность результата²⁹. В странах Южной и Юго-Восточной Европы, напротив, судебные реформы анонсируются каждые несколько месяцев или лет, обычной их целью заявляется снижение расходов, задержек и повышение эффективности судебных разбирательств. Однако только очень малая часть таких реформ достигла убедительных позитивных результатов³⁰. Нередко большие надежды реформаторами возлагаются на изменения процессуального законодательства. Ученые подчеркивают, что потенциал реформ процессуального права для достижения существенных улучшений обычно весьма ограничен³¹, а, например, внедрение информационных технологий позволяет добиваться намного более ощутимых результатов.

По оценке Е.Г. Стрельцовой, к середине – концу XX в. в гражданском процессе в целом был найден баланс между интересами частного лица, защищающего свои права, и государства, обеспечивающего публичный порядок³². Заметим, найден скорее не баланс, а интервал, в пределах которого такой баланс лишь предстоит отыскать. Проблемы же эффективности судопроизводства как формы защиты прав и свобод, рассмотрения и разрешения гражданских дел, остались. Не случайно в науке ставится вопрос об обновленной концепции правосудия (возникшей в последней трети XX в.), основные идеи которой включают его справедливость и эффективность³³. По некоторым оценкам, развитие принципа эффективности должно сочетаться с принципами справедливого судебного разбирательства; любая реформа гражданского процесса сегодня может быть лишь результатом постоянного поиска компромисса между принципом эффективности и началом справедливости³⁴. Заметим, что единого представления о содержании этих принципов пока нет. Эксперты далеки и от согласия в том, является ли судопроизводство эффективным средством разрешения правовых конфликтов. Так, например, европейские ученые убеждены, что судебная система эффективна и является важным компонентом среды, которая позволяет людям полноценно развиваться посредством эффективной реализации экономических и социальных прав, способствует привлечению инвестиций и поощряет бизнес³⁵. Велика группа тех, кто убежден в обратном. На наш взгляд, любые выводы об эффективности либо неэффективности судопроизводства как средства разрешения правовых конфликтов не могут становиться простым суждением эксперта. Они должны основываться на измеряемых критериях и показателях и, главное, учитывать удовлетворенность результатами судебной деятельности тех лиц, которые обращаются в суд за защитой.

Изменения второй половины XX в. также заставили правоведов задуматься о точке отсчета эффективности судопроизводства. Стоит признать правоту Т.В. Сахновой, сегодня «потребность в использовании права на судебную защиту в каждом конкретном случае определяется не публичной властью, но самим управомоченным. Необходимость процесса и судебной защиты определяется не наличием субъективного права и его нарушением, но субъективным осознанием этих объективных правовых реалий лицом, обладающим правом на судебную защиту»³⁶. Изменение подходов к оценке социальной роли гражданского судопроизводства сместило угол зрения на проблемы его эффективности. Определяющей становится не позиция органов государства, обеспечивающих судебную защиту, а интересы частных лиц, обладающих правом на такую защиту, и реализующих это право в порядке гражданского судопроизводства. Реальная защита прав и законных интересов – вот результат, определяющий эффективность судебной деятельности и удовлетворенность ее итогами.

Согласие с результатами рассмотрения дела судом, удовлетворенность судопроизводством и его итогами, основанное на этом доверие к суду, определяют социальный эффект правосудия по гражданским делам. Такой эффект с необходимостью должен приниматься во внимание при оценке эффективности правосудия, его процессуальной формы, равно как и эффективности судебной защиты в целом. Мерилом такой эффективности становятся не традиционные показатели судебной нагрузки или остатков нерассмотренных дел, а полная реализация прав и интересов человека, общества. Эффективность судопроизводства неотделима от эффективности правового регулирования. Не случаен вывод, что если мы говорим об эффективном правовом регулировании, то мы неизбежно приходим к необходимости признания человека, его достоинства, его прав и свобод, как и различных форм его самоорганизации, центром такого регулирования. Как только человек оказывается средством, а не целью, можно с уверенностью говорить о том, что эффективного регулирования в этом случае уже не будет «по определению»³⁷. Именно такой взгляд на эффективность судебной защиты позволил, по нашему мнению, поставить на повестку дня вопрос о «человеко-ориентированном правосудии» (People-Centred Justice), которому сегодня уделяют самое серьезное внимание мировые эксперты³⁸.

Чем обусловлен всевозрастающий интерес к проблемам эффективности правосудия и его процессуальной формы? Прежде всего эффективная система правосудия по гражданским делам, поддерживающая действие правовых норм, обладает позитивным экономическим эффектом³⁹. Кроме того, поиск эффективной модели судопроизводства – это всегда попытка сбалансировать общее и частное, создать на государственном уровне систему гражданской юрисдикции, позволяющую при рассмотрении конкретных дел результативно реализовать право на судебную защиту с минимально необходимыми издержками. Однако задача эта не тривиальна. В.О. Аболонин отмечает: «Несмотря на то что господство парадигмы современного гражданского процесса в мировом масштабе кажется неограниченным, причины ее кризиса заложены в ней самой. Всеобъемлющий доступ к правосудию и эффективность оказываются несовместимыми элементами. Чем шире открываются двери в суд и чем больше дел туда поступает, тем меньше дел можно разрешить по всем предписанным законом правилам, в разумные сроки и с наименьшими затратами. В этом заключается парадокс современного гражданского процесса, который выражается простой формулой “чем больше доступ для всех, тем меньше он для каждого”. Наличие этого парадокса превращает погоню за эффективностью в бесконечный бег за несбыточным идеалом и в конечном итоге приводит к постепенному неявному ограничению доступа к судам»⁴⁰. Такая позиция вызывает возражения. Идеал эффективного судопроизводства, как представляется, не просто возможен, он вполне достижим.

Происходящему в гражданском процессе европейских стран ученые предлагают и другое объяснение. Так, по некоторым оценкам, системы гражданского судопроизводства, достигшие за столетия своего развития высокого уровня эффективности, потребовали упрощения отправления правосудия. Стало необходимым сокращать, ускорять судебные процедуры, вводить досудебные порядки урегулирования правовых конфликтов, ограничивать право обжалования судебных решений. В результате гражданский процесс, достигнув пика в своем развитии, начал движение в обратную сторону⁴¹.

По этой причине одной из задач настоящего издания является выработка подходов, позволяющих сформировать концепцию эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства, а также поиск путей минимизации неявных ограничений доступа к суду.

Методологические основы исследования эффективности гражданского судопроизводства. Разработкой методов оценки эффективности права и правового воздействия отечественные ученые активно занимались c 1970-х годов. Проведены масштабные исследования эффективности правовых норм (В.Н. Кудрявцев, В.И. Никитинский, И.С. Самощенко, В.В. Глазырин, А.Б. Венгеров, Ю.А. Тихомиров и др.), эффективности действия правовых норм (А.С. Пашков, Э.А. Фомин, Л.С. Явич и др.), эффективности правового регулирования (А.В. Малько, А.С. Пашков, Д.М. Чечот и др.), правоприменительных актов (В.В. Лазарев, Е.П. Шикин, П.Я. Трубников), отраслевого законодательства, прежде всего гражданского (В.П. Грибанов, И.А. Зенин, Д.М. Чечот и др.), серьезное внимание было уделено изучению эффективности международного (Л.Х. Мингазов), трудового (В.И. Никитинский), земельного (И.А. Иконицкая) права. Весомый вклад в развитие методологической базы исследований эффективности судебной деятельности внесли ученые науки уголовного и уголовно-процессуального права (А.М. Ларин, Н.Ф. Кузнецова, Ф.Н. Фаткуллин, Л.Д. Чулюкин, П.Ф. Пашкевичи и др.). Предложены методы изучения эффективности уголовного права, уголовно-процессуальных категорий, уголовно-процессуальных норм, отдельных институтов уголовного процесса, судебных актов и приговоров⁴². Примечательно, что в это же время получил развитие экономический подход к праву, нацеленный на изучение эффективности правовых предписаний. Исследования эффективности права, правового регулирования и правового воздействия продолжаются и сегодня⁴³.

Как в общетеоретических, так и в отраслевых работах ученые обращались к анализу всего комплекса проблем, связанных с эффективностью правового воздействия. Так, И.А. Зениным предложена общая концепция эффективности права и законодательства, согласно которой: мерой эффективности норм права (т. е. их свойства положительно влияют на экономическое и социальное развитие) служит отношение результатов их действия к их целям; эффективность предопределяется процессами как установления, так и применения норм права; на эффективность могут проверяться отдельные нормы, их «блоки», правовые институты, отрасли права и законодательства⁴⁴. Результаты проведенных исследований и сегодня не утратили своего значения, и могут быть использованы при формировании концепции эффективности гражданского судопроизводства. Вместе с тем классических методов догматической юриспруденции недостаточно для полного анализа эффективности судопроизводства. В середине XX в. советские ученые справедливо отмечали, что «как невозможно вывести сущность права из самого права, так невозможно выявить эффект правового регулирования из анализа конкретных законодательных актов»⁴⁵. Не случайно многие из перечисленных советских правоведов в изучении эффективности правовых явлений опирались на достижения отечественной и зарубежной социологии права. Стоит подчеркнуть и еще одну грань. Теоретики права убеждены, что традиционные структурно-функциональные методы исследования эффективности правового регулирования должны быть дополнены интерпретативным, антропо-ориентированным подходом⁴⁶. Именно он, на наш взгляд, открывает перспективы изучения проблем эффективности судопроизводства с позиции тех, для кого функционирует судебная система.

Процессуальные реформы потребовали разработки методов оценки результатов тех мер, которые предпринимались для повышения эффективности судопроизводства. Мировая процессуальная наука обогатилась эмпирическими исследованиями, которые были призваны дать ответы на вопросы о том, является ли гражданский процесс справедливым и эффективным, отвечает ли судопроизводство ожиданиям общества, как истцы выбирают способ защиты своих прав, влияют ли ресурсы, затрачиваемые на судебное разбирательство, на использование механизма судебной защиты, как измерить и оценить эффекты судебного процесса и многие другие. Вполне закономерно наука перешагнула границы юридической догматики. Еще в 1978 г. М. Капелетти и Б. Гарт настаивали на том, что «основной задачей ученых современной науки процессуального права становится изучение содержательного воздействия различных механизмов разрешения споров; ученые должны последовательно расширять сферу своих исследований за пределы судебной системы, должны извлекать пользу из применения социологического, политического, психологического, экономического и других видов анализа правовых явлений»⁴⁷. Предметом анализа должны также стать реальные общественные отношения, урегулированные правом, факты и действия, именно их динамика позволяет сделать обоснованное заключение об эффективности правового воздействия в целом и правоприменения в частности. Эффективность правовых явлений имеет экономическую и социальную составляющие. По этим причинам продуктивным видится подход к изучению эффективности судопроизводства, основанный на применении современных социологических и экономических методов.

Отвечая на вызовы времени и запросы реформаторов судебного процесса, американские ученые первой половины XX в. задумались о социальной стороне «науки права», серьезно занялись изучением практической составляющей судебной деятельности, отказались от дедуктивного выведения правовых принципов в ходе изучения конкретных дел в пользу индуктивных методов сбора и анализа данных о том, что реально происходит в судах. Основой таких масштабных проектов стало инструментальное применение социальных наук, как «стрелы надежды в колчане социальных перемен»⁴⁸. Сходные тенденции имели место и в советской науке⁴⁹.

Правовой реализм, определивший развитие американской юриспруденции XX в., подтолкнул ученых к проведению эмпирических исследований, пониманию того, как реально работают правовые нормы, к изучению материалов судебных дел и правовой статистики. Заметными в мировом масштабе стали исследования эффективности судебной деятельности и процессуальных правил, проведенные Ч. Кларком (Йельский университет, 1930-е годы), М. Розенбергом (Колумбийский университет, 1964), М. Галантером (1974), проект по исследованию гражданского судопроизводства (Civil Litigation Research Project, CLERP), реализованный Университетом Висконсина по заданию правительства США (1970-е годы), многие другие инициативы американских, английских и европейских ученых. Примечательно, что исследования социальных, экономических и других эффектов судебной деятельности в США интенсивно проводились в 1970–1980 гг. – тогда же, когда выдающиеся советские правоведы активно занимались изучением эффективности права, эффективности правовой деятельности и правосудия.

Именно потребность в оценке социальной эффективности правового регулирования подтолкнула ученых к проведению социологических исследований в правовой сфере. Как отмечено В.М. Сырых, важнейшей задачей социологии права является выяснение условий, при которых правоприменение действует эффективно и в полной мере обеспечивает свое социальное назначение в качестве одного из важнейших компонентов социального механизма правового регулирования⁵⁰. По оценкам специалистов, одно из кардинальных направлений социологических исследований в области права – это эффективность деятельности государственных органов, а также эффективность применения права, его институтов и отдельных норм⁵¹. Ученые провели весьма продуктивные исследования правовых феноменов с применением методов социологии. Накопленные в науке результаты позволяют использовать социологические методы для оценки эффективности гражданского судопроизводства и гражданского процессуального права. Еще Д.М. Чечот указывал, что «выявление эффективности как отдельной процессуальной нормы, так и процессуальных институтов, должно осуществляться на основе широкого и комплексного использования материалов, полученных с помощью социологических методов исследования»⁵². Роль таких методов в современной науке гражданского процессуального права представляется существенно недооцененной. А между тем «для эффективного судопроизводства и для облегчения применения действующего права по всякому делу, подлежащему рассмотрению в судах, теория права должна постоянно пытаться сделать систему “нормативных смыслов” более гибкой и эластичной по отношению к живой и находящейся в постоянном движении правовой действительности. Очевидно, что теория права не может преуспеть в этом без содействия социологии права»⁵³.

Какие методы социологии могут быть применены для исследования эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства? «В изучении эффективности правоприменительной деятельности в широком смысле (полной эффективности) нельзя обойтись только формально-юридическим анализом. Неизбежно приходится использовать конкретно-социологические методы … Конкретно-социологическое исследование включает в себя разные приемы: наблюдение, статистический анализ, анкетирование, интервью, эксперимент»⁵⁴. Широкая палитра методов юридической социологии предложена Ж. Карбонье и другими учеными⁵⁵. Среди них – социологический анализ самых разных юридических документов, судебной практики, историко-сравнительный метод, количественный анализ юридических явлений, изучение фактов, наблюдение, опросы, анализ количественных и естественных данных, экспериментирование и многое другое⁵⁶. Современные информационные технологии позволяют существенно расширить область их применения на фоне минимизации издержек социологических исследований. Наблюдением могут быть охвачены все виды судебной деятельности и судебные акты, размещаемые в сети Интернет, применение методов анкетирования и интервьюирования многократно упрощается использованием открытых информационных площадок. Накопленные массивы статистических показателей работы судов уже сегодня обрабатываются машинами по принципам работы c Big data. И, наконец, математическое моделирование позволяет по-новому взглянуть на проблемы внедрения эксперимента как метода исследования правовых явлений в целом и гражданского судопроизводства в частности.

Не только социологические, но также и экономические методы должны применяться для поиска эффективной модели гражданского и арбитражного судопроизводства. Именно экономика дает нам богатый инструментарий для изучения эффективности правовых явлений. По наблюдению С.В. Лазарева, для эффективного осуществления гражданского судопроизводства недостаточно знания только классического гражданского процессуального права. Уже сама формула «эффективное правосудие» выходит за рамки привычной теории. С.В. Лазарев особо подчеркивает: «Понятие “эффективность” неправовое»⁵⁷.

В экономике сегодня проблемы эффективности рассматриваются через призму ее статической и динамической составляющих. Все большую роль начинают играть идеи динамической эффективности (И. Кирцнер), ее связи со сферой этики (М.Ротбард), так называемой Х-эффективности (Х. Лейбенстайн), адаптивной эффективности (Д. Норт), социально-экономической концепции динамической эффективности (Х. Уэрта де Сото) и многие другие. По некоторым оценкам, сегодня самая передовая междисциплинарная область правовых исследований – это экономический анализ права или, как ее чаще всего называют, «право и экономика»⁵⁸. Экономические отношения – это внешняя среда для системы гражданского судопроизводства, а потому пути совершенствования последнего можно искать не только в оптимизации закрепленного законом регламента, в корректировке норм процессуального права, но также и в оптимизации связей этой системы и внешней среды. Значимость результатов такого рода оптимизации определяется тем обстоятельством, что «система гражданского судопроизводства любой страны, будучи составной частью ее властной системы, находится в сложных взаимоотношениях как с другими ветвями власти, так и с более широким социально-экономическим окружением. Повышение результативности и эффективности функционирования системы гражданского судопроизводства согласно положениям экономической теории должны положительно сказываться на стимулах к эффективному использованию ресурсов»⁵⁹.

Стремление связать право и экономику – это давняя отечественная научная традиция. Так, В.Ф. Яковлев отводил большую роль экономической и юридической наукам, которые, по его оценке, призваны изучать содержание экономических отношений и обнаруживать наиболее эффективные способы воздействия на них со стороны государства⁶⁰. Ученые подчеркивали, что решающее значение при оценке социальной эффективности правовых норм имеет выявление изменений в базисе общества, достижение определенного экономического эффекта⁶¹. На важность учета наряду с социальными и экономическими факторами уровня экономического развития в целях обеспечения эффективности правоприменения указывал В.В. Лазарев⁶². Изучив механизм и пределы регулирующего воздействия гражданского процессуального права, Н.И. Авдеенко отмечала, что одним из центральных вопросов науки гражданско-процессуального права является вопрос о соотношении его с экономическими отношениями. Изучение этого центрального вопроса предмета науки гражданско-процессуального права предполагает также освещение соотношения процессуального права как формы и экономических отношений как содержания, а также определение их роли в развитии и изменении процессуального права и о влиянии самого права на развитие базиса⁶³. Экономический анализ права дает новые инструменты для исследования этой связи.

Оценивая возможность применения методологических положений иных наук в правоведении, С.С. Алексеев настаивал, что «указанный познавательный инструментарий должен соответствовать назревшим юридическим проблемам, которые для своего решения требуют именно данных общенаучных методов, методологических положений иных наук»⁶⁴. И сегодня такого рода назревшие проблемы имеются. Одна из наиболее важных среди них – проблема эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства. Вопрос эффективности – основной для экономического анализа права⁶⁵, а потому именно он может стать новым методом поиска путей совершенствования правосудия по гражданским делам.

Представители недогматической юриспруденции и экономисты исследуют правила судопроизводства как набор стимулов. Так, «судебный процесс представляет собой систему стимулов, в его основе лежит логика редуцирования неправосудия, которое возникает, если споры решаются не на основе фактических обстоятельств дела и применимым к ним нормам права»⁶⁶. Рационализация правовой, в том числе судебной деятельности, – это, безусловно, сфера, где экономические методы имеют право на существование. Некоторые европейские ученые убеждены, что рациональность субъектов процессуальной деятельности весьма относительна, что ограничивает применение экономической аргументации⁶⁷. Подобный подход основан на узком понимании рациональности, учитывающей лишь измеряемые деньгами издержки, спектр которых, безусловно, значительно разнообразней.

На наш взгляд, именно применение экономического подхода позволяет оценить эффективность гражданского и арбитражного судопроизводства, процессуального права, их влияние на экономическое поведение, на отношения людей, связанные с рациональным выбором, а также наметить пути повышения их результативности и экономичности, выработать предложения по модернизации процесса, повышению качества рассмотрения судами гражданских дел.

Проникнутый экономической логикой подход позволяет проанализировать и оценить эффективность сравнительно небольших изменений при оптимизации системы гражданского судопроизводства, которая в целом, безусловно, является стабильной, сделав при этом акцент на стимулах для участников правоотношений, которые будут обладать перспективным, а не ретроспективным действием. Действуя как стимулы, процессуальные нормы рационализируют деятельность всех участников производства по делу, повышают эффективность процессуальных действий. Основанные на соображениях результативности и экономичности действия участников судебного процесса по выбору форм и средств защиты права, реализации диспозитивных процессуальных норм становятся более рациональными. Следует подчеркнуть, что анализируемые особенности экономического подхода не вступают в противоречие с традиционными методами правовой науки, а, напротив, могут их продуктивно дополнить. Примечательно, что советские правоведы использовали в своих исследованиях не только социологические методы, но также и методологические приемы, сходные с методами экономического анализа права, предпринимали попытки прогноза действия правовых норм и их эффективности⁶⁸.

Перспективность применения экономического подхода для исследования судопроизводства определяется и еще одним обстоятельством. В качестве отличительной характеристики рассматриваемого метода обычно указывается, что экономический анализ в описании поведения индивидов придает гораздо большее по сравнению с другими методами значение тезису, что личности являются рациональными и действуют с оглядкой на возможные последствия своего выбора⁶⁹. Основное допущение экономической науки, определяющее и экономический анализ права, состоит в том, что люди являются рациональными максимизаторами в удовлетворении своих потребностей – все люди во всей своей деятельности, связанной с выбором⁷⁰. Именно такое отношение к лицам, вовлекаемым в сферу гражданского судопроизводства, может стать основой его модернизации, построения системы децентрализованного регулирования, обеспечивающей повышение уровня судебной защиты прав и законных интересов, эффективности процессуальной деятельности через передачу инициативы участникам производства по делу. Это также и основа для дифференциации производств по критерию свободы выбора участников правоотношений при максимизации удовлетворения своих потребностей.

В исследованиях гражданского и арбитражного судопроизводства, процессуального права основная роль экономического анализа видится в оценке их эффективности, действенности, экономичности и рациональности. Именно эффективность определяет применимость law and economics. «Экономический подход к праву базируется на концепции эффективности»⁷¹. Отношение к эффективности судопроизводства и основанная на нем привычная теория серьезно меняются. И если сегодня «принцип эффективности встроен в право под другими понятиями»⁷², то в недалеком будущем категория эффективности объединит экономические и правовые исследования практического и доктринального плана. Экономический анализ гражданского судопроизводства обеспечит исследование общественных отношений и регулирующих их правовых норм для обоснования того, как должна строиться эффективная система гражданской юрисдикции, а также осмысление в экономических категориях реально существующего гражданского судопроизводства, даст возможность сформировать возможные сценарии ее изменений и трансформаций. Подчеркнем, экономический анализ призван не заменить, а продуктивно дополнить классические методы изучения права. «Основное назначение экономического анализа права – анализ правовых норм с позиции их экономической эффективности, влияния на общественное благосостояние и оптимальность распределения ресурсов без предположения, что данный анализ носит приоритетный характер»⁷³.

Основой современных методов исследования эффективности является теория рационального выбора. Как известно, в самом общем виде, согласно данной теории, человек преимущественно ведет себя рационально и стремится максимизировать реализацию собственных целей и предпочтений, выбирая между различными поведенческими альтернативами ту, которая позволяет добиться реализации своих предпочтений в большей степени и с меньшими издержками или усилиями⁷⁴. Сегодня нет оснований отказывать участникам производства по делу в суде в рациональности при совершении процессуальных действий. Скажем больше, гражданский процесс предполагает реализацию как лицами, участвующими в деле, так и судьями функции выбора тех или иных действий, c которыми закон связывает наступление правовых последствий. Как и в обычной жизни, выбор в судебном процессе всегда есть, нередко это выбор между правомерным и неправомерным поведением, иногда это выбор из правомерных альтернатив, допускаемых законом. Заинтересованные лица решают, обращаться в суд за защитой или нет, в течение всего судебного процесса взвешивают выгоды от продолжения разбирательства спора по существу или окончания дела миром, сопоставляют риски и издержки совершения процессуальных действий (например, заявления ходатайства о назначении экспертизы, поиска и представления дополнительных доказательств), выбирают, соглашаться с решением суда или обжаловать его в вышестоящей инстанции. Перечень правомерных процессуальных альтернатив, закрепленных диспозитивными нормами процессуального права, может быть продолжен.

Распространение тезисов указанной теории на гражданское и арбитражное судопроизводство позволяет при его анализе исходить из того, что участники судебного процесса ведут себя преимущественно рационально и стремятся максимизировать свою выгоду, добиться реализации своих целей в большей степени и с меньшими издержками. Максимизация выгоды и минимизация затрат осуществляется путем выбора наиболее предпочтительной поведенческой альтернативы. Конечно, можно привести сотни примеров, на первый взгляд, нерационального поведения лиц, участвующих в деле, как аргументов против применения указанной теории рационального выбора в судопроизводстве. Правоведы сомневаются в рациональности участников правовых конфликтов и возможности применения экономических механизмов для их разрешения⁷⁵. Отметим, однако, что рациональность действий далеко не всегда опирается на материальные выгоды, нередко человек делает выбор по итогам оценки субъективной полезности материальных и нематериальных благ, и такой выбор будет рациональным. Современные методы исследования эффективности неизбежно учитывают наличие ценностных суждений. Кроме того, процессуальное законодательство является общей моделью, создание которой опиралось именно на общие закономерности, а не на редкие исключения.

Серьезным преимуществом современных методов исследования эффективности права и правовой деятельности является тот факт, что анализ количественных показателей и явлений проводится с учетом их дисконтирования (корректировки) вероятностными коэффициентами. Сравниваются не идеальные модели, а реалистичные состояния. А.Г. Карапетов указывает, что оценка рациональным индивидом издержек и выгод от выбора той или иной поведенческой альтернативы осуществляется на основе не номинального, а их ожидаемого значения⁷⁶. Это позволяет более точно спрогнозировать результаты реализации процессуальных норм и последствия изменений процессуального законодательства. Можно сколько угодно долго рассуждать о значении и свойствах судебного решения, но стороны процесса оценивают не номинальный, а реальный его эффект, дисконтированный вероятностью фактической реализации властного предписания. Отметим также, что субъективные представления о вероятном исходе всего дела и последствиях совершения отдельного процессуального действия поддаются количественному анализу⁷⁷. По нашей оценке, апробация и внедрение методик выбора судебного разбирательства или договорного урегулирования спора наиболее перспективно в процессе арбитражном, предполагающем рациональность и профессионализм сторон.

Вне зависимости от применяемых методов исследование эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства нацелено на поиск баланса общего и частного, создание современной системы гражданской юрисдикции, обеспечивающей достижение целей и решение задач судебной деятельности с минимально необходимыми издержками.

2. Эффективность правосудия и судопроизводства: понятие и содержание

Категория «эффективность», как известно, получила весьма широкое распространение. На фоне признания ее общей направленности ученые и практики вкладывают в нее разное содержание, исходят из ее разного происхождения⁷⁸. Не претендуя на всеобщую дефиницию понятия «эффективность», подчеркнем, что главное в нем – это действенность, результативность и экономичность. Эффективность – наполненная правовым, социальным, экономическим содержанием категория, которая может сыграть одну из ключевых ролей в научных исследованиях гражданского и арбитражного судопроизводства, а также в практической деятельности.

В конце 1980-х годов Н.А. Чечина отмечала, что изучение вопроса эффективности гражданского судопроизводства в науке советского гражданского процессуального права находится на постановочном уровне, вследствие чего понятие эффективности трактуется в процессуальной литературе неоднозначно⁷⁹. За прошедшие годы ситуация особо не поменялась. Достижению ясности не способствует и разное представление о категориях, эффективность которых изучается. Так, отечественные ученые и практики по-прежнему спорят об эффективности правосудия в целом и правосудия по гражданским делам в частности, эффективности гражданского судопроизводства, гражданского и арбитражного процесса. В научной и учебной литературе, а нередко и в судебной практике, при анализе проблем эффективности перечисленные правовые категории без всякого основания отождествляются, чему во многом способствует их использование законодателем в ГПК РФ и АПК РФ. Среди процессуалистов не наблюдается единства и в понимании самой категории «эффективность». Более того, несмотря на отсутствие единого понимания эффективности деятельности судов, вопросы с предложением ее оценки включаются в немногочисленные социологические опросы⁸⁰. Познавательная ценность ответов на них, на наш взгляд, невысока. Все это существенно затрудняет проведение эмпирических исследований и теоретического анализа рассматриваемых проблем. Что же включают и как соотносятся понятия эффективности правосудия, гражданского и арбитражного судопроизводства, гражданского и арбитражного процесса, а также процессуального права?

«Правосудие является формой осуществления судебной власти в соответствии с установленными правилами судопроизводства. Поэтому правосудие, судебная власть и судопроизводство, вопреки распространенному мнению, синонимами быть не могут. Но с определенными оговорками их можно рассматривать как материально-правовой (применимое право), процессуальный (юрисдикция) и институциональный (судоустройство) аспекты правосудия»⁸¹. Прав В.М. Шерстюк, понятия «правосудие» и «судопроизводство» – это качественно разные категории, каждая из которых имеет свои существенные признаки⁸². Какое понимание правосудия должно быть принято за основу в изучении проблем эффективности? «Правосудие есть предусмотренная законом деятельность суда по рассмотрению судебных дел в целях восстановления и защиты нарушенных законных интересов и прав»⁸³. Правосудие – это форма реализации судебной власти, форма осуществления судами функции применения права. Неслучайно устоявшимся является понимание правосудия как осуществляемой в особом процессуальном порядке деятельности суда по применению норм права к конкретным фактам и отношениям⁸⁴. Только тогда, когда происходит реализация власти, когда к отношениям сторон суд своей властью применяет право, можно говорить о правосудии. Реализация власти – это принуждение, подчинение воле, она ущемляет интересы подвластного субъекта, снижает выгоды его произвольного поведения, порождает издержки. Сам процесс реализации власти (в рассматриваемом контексте – судебной власти) также затратен, как для государства – суверена, так и для подвластных субъектов. Появление издержек позволяет поставить вопрос об эффективности реализации судебной власти, об эффективности правосудия. Насколько издержки сопоставимы с результатами и должны ли они вообще приниматься во внимание?

По оценке А.В. Цихоцкого, термин «правосудие» имеет, по крайней мере, два значения. С одной стороны, оно означает процесс судебного правоприменения и его результат; c другой – определяет систему органов государственной власти и процесс, происходящий в ее рамках⁸⁵. Однако далеко не всякая деятельность, происходящая в судебной системе, может быть отнесена к правосудию. Очевидно, что в таком качестве не может расцениваться, например, рассмотрение президиумом кассационного суда общей юрисдикции материалов по изучению и обобщению судебной практики и анализу судебной статистики. Более правильной видится позиция о том, что «правосудие – это разновидность государственной деятельности по защите нарушенного частного права или публичного интереса, осуществляемой специальным органом в пределах предоставленных ему полномочий в процессуальной форме, направленной на обеспечение гарантий справедливости судебного разбирательства, на основе неотъемлемых прав граждан и не противоречащих им иных нормативных правовых актов»⁸⁶.

Правосудие по гражданским делам в самом общем виде, полагает Г.А. Жилин, – это деятельность суда общей юрисдикции или арбитражного суда по рассмотрению и разрешению дел, отнесенных к их компетенции гражданским процессуальным или арбитражным процессуальным законодательством, которое устанавливает и сам порядок судопроизводства⁸⁷. Правосудие по гражданским делам С.К. Загайнова определяет как урегулированную нормами гражданского процессуального права и арбитражного процессуального права деятельность судов общей юрисдикции и арбитражных судов по рассмотрению и разрешению гражданских дел, направленную на обеспечение прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота⁸⁸. Подобные дефиниции имеют право на существование, но для практической оценки эффективности неприменимы, поскольку акцентируют формальную, но не сущностную сторону правосудия. Бесспорно, правосудие по гражданским делам – это деятельность суда. Совершенно очевидным является и то, что такая деятельность урегулирована законом. Нельзя не согласиться и с тем, что это деятельность по рассмотрению и разрешению гражданских дел. Однако схоластическое сужение понятия правосудия его внешними проявлениями препятствует раскрытию его истинного потенциала. В такой логике эффективной должна признаваться реализованная в соответствии с нормами гражданского и арбитражного процессуального права деятельность суда общей юрисдикции или арбитражного суда, в результате которой гражданское дело было формально рассмотрено и разрешено. Судебный акт вынесен, казалось бы, эффективность налицо. Только вот достигнута ли цель и не обессмыслен ли результат затратами его достижения? Наибольшее значение в оценке судебной деятельности имеет рациональная удовлетворенность результатом рассмотрения дела тех лиц, которые участвовали в деле.

Некоторые ученые фокусируют внимание на алгоритме действий суда: «Правосудие в своем основном содержании заключается в том, что суд в установленном законом порядке исследует фактические обстоятельства рассматриваемого дела, применяет к установленным фактам соответствующую норму материального права и делает из нее для данного дела вывод, разрешает дело постановлением приговора, решения, определения»⁸⁹. Определение бесспорно правильное, но описательное. Остается без ответа вопрос о том, для чего суд совершает все перечисленные действия, какова их цель. Разрешение дела, все иные действия суда должны быть наполнены содержанием, определенным не самой судебной деятельностью, а ее внешним эффектом, активной ролью в механизме правового воздействия.

Отнюдь не формальная сторона правосудия позволяет говорить о его особой роли, особом значении, требует наделять правосудие как деятельность особым статусом. Правосудие – это главным образом защита государством прав и свобод, претворение в жизнь правовых норм судебной властью, перевод формальных предписаний в фактические состояния. И уже потом это регламентированная нормами гражданского процессуального права и арбитражного процессуального права деятельность судов общей юрисдикции и арбитражных судов по рассмотрению и разрешению гражданских дел. Деятельность, содержанием и смыслом которой является защита прав и свобод, их признание государством за конкретными субъектами и реализация властью суда. Таким образом, правосудие по гражданским делам – это защита государством гарантированных им прав и свобод, обеспечиваемая переводом правовых предписаний в фактические состояния, властная реализация правовых норм судами общей юрисдикции и арбитражными судами в форме деятельности по рассмотрению и разрешению гражданских дел, урегулированной нормами гражданского процессуального и арбитражного процессуального права. По этой причине об эффективности правосудия необходимо говорить именно как об эффективности защиты прав и свобод.

Ученые полагают, что эффективность судебной защиты должна выражаться в рациональном по количеству и характеру процессуальных действий регламенте судопроизводства, способном обеспечить выполнение целевых установок гражданского процесса, а также в равенстве и взаимодействии суда и сторон в ходе процесса⁹⁰. Стоит отметить, что эффективность судебной защиты и ее способов все чаще становится предметом анализа при разрешении судами конкретных дел и оценке действий суда и сторон. Так, например, Верховный Суд РФ указал, что «отказ в иске в связи с ошибочной квалификацией недопустим, поскольку не обеспечивает разрешение спора, определенность в отношениях сторон, соблюдение баланса их интересов, не способствует максимально эффективной защите прав и интересов лиц, участвующих в деле»⁹¹. В другом деле Судебная коллегия по экономическим спорам расценила оспаривание сделки как неэффективный способ защиты⁹².

Процессуальной формой осуществления правосудия по гражданским делам является гражданское и арбитражное судопроизводство. Как форма осуществления правосудия, особая разновидность государственной деятельности судопроизводство традиционно рассматривается в процессуальной науке⁹³. Вместе с тем В.М. Шерстюк полагает, что по отношению к судопроизводству правосудие представляет более узкое понятие⁹⁴. Как известно, судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118 Конституции РФ). В доктрине судопроизводство определяется как предусмотренный нормами гражданского процессуального права порядок возникновения и развития гражданских процессуальных правоотношений, установленный для правильного и быстрого рассмотрения и разрешения судом гражданских дел, порядок осуществления правосудия по гражданским делам⁹⁵. Современные ученые настаивают на необходимости пересмотра этого понятия, рассматривают его в качестве совокупности разнообразных судебных процедур, не все из которых призваны отвечать признакам процессуальной формы, посредством которых осуществляются различные функции судебной власти⁹⁶. С.К. Загайнова убеждена, что гражданское судопроизводство является, c одной стороны, формой правосудия по гражданским делам, а с другой – является одним из предметов (наряду с административным судопроизводством, исполнительным производством) регулирования гражданского процессуального права и арбитражного процессуального права⁹⁷. Дефиниция развернутая, но в больше степени формальная, она не позволяет дать практические оценки эффективности судопроизводства как предмета регулирования процессуального права либо как застывшей формы. Очевидно, что задача повышения результативности судопроизводства, удовлетворенности его итогами, укрепления его вклада в развитие государства и общества может быть решена только путем анализа его содержательной, но не формальной стороны. «Более правильным будет подход, при котором сущность судопроизводства рассматривается как особый вид познания, субъектом которого выступает суд, объектом – фактические обстоятельства дела и соотношение их с правовой нормой»⁹⁸. Творческое познание, завершаемое конкретным правоприменительным актом, объективированным результатом, – вот предмет для исследований, изучения результативности и экономичности.

Еще более продуктивным видится анализ гражданского и арбитражного судопроизводства как одного из видов процессуальных производств. В теории права процессуальное производство рассматривается как главный элемент юридического процесса, представляющий собой системное образование, комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленных процессуальных действий. Процессуальное производство объединяет три органически взаимосвязанных компонента: процессуальные правоотношения, процессуальное доказывание и процессуальные акты-документы⁹⁹. Процессуалистами производство рассматривается как предусмотренный процессуальным законом порядок рассмотрения юридического дела в суде, который обусловливается материально-правовой природой дела, осуществляется в форме соответствующих процессуальных правоотношений, характеризуется соответствующей системой установления и доказывания фактических обстоятельств рассматриваемого дела, а также фиксацией результатов рассмотрения дела в процессуальных документах¹⁰⁰. Установленный законом порядок, проявляющийся в правоотношениях и объективируемый процессуальными действиями и актами, – вот предмет для анализа с применением не только классических методов юриспруденции и формальной логики, но и современных методов оценки эффективности.

Судопроизводство – это порядок, реализованный в действиях, именно их результативность может стать предметом оценки. Как отмечает В.В. Ярков, судопроизводство по каждому конкретному гражданскому делу представляет собой последовательное осуществление процессуальных действий. В рамках единого комплексного процессуального правоотношения постоянно возникают и прекращаются правовые связи между его участниками¹⁰¹. В идеале такие действия должны приводить к ожидаемому результату с минимальными издержками.

Таким образом, гражданское судопроизводство – это установленная законом форма защиты судом прав и свобод, процессуальная форма властной реализация судами правовых норм, объективируемая как деятельность по рассмотрению и разрешению гражданских дел. Созвучное определение может быть сформулировано для арбитражного судопроизводства. Об эффективности судопроизводства необходимо говорить применительно к рассмотрению и разрешению гражданских дел по защите судом прав и свобод, властной реализации судами правовых предписаний.

Определенный законом порядок судопроизводства по гражданским делам принято именовать гражданским (арбитражным) процессом. Также гражданский процесс рассматривается как нормированная законом деятельность его субъектов, направленная на приведение в действие правовых норм¹⁰², как юридическое отношение между судом и частными лицами, имеющее своей конечной целью признание судом гражданского права или правомерности данного фактического состояния по случаю их нарушения¹⁰³. «Гражданский процесс есть система регламентированных нормами гражданского процессуального права процессуальных действий суда по осуществлению правосудия по гражданским делам и процессуальных действий иных участников процесса, принимающих участие в рассмотрении дела судом и в исполнении судебных решений, – действий, которые составляют содержание гражданских процессуальных отношений и совершаются в порядке, определенном нормами гражданского процессуального права»¹⁰⁴. Нередко учеными процессуальные действия объединяются с правоотношениями. А.Ф. Клейнман отмечал, что термин «гражданский процесс» обозначает как само судопроизводство, так и гражданские процессуальные правоотношения, без которых не может быть гражданского процесса¹⁰⁵. По оценке И.В. Решетниковой, гражданский процесс – это урегулированная гражданским процессуальным правом совокупность процессуальных действий и гражданско-процессуальных правоотношений, складывающихся между судом и другими субъектами при рассмотрении и разрешении гражданского дела судом общей юрисдикции¹⁰⁶.

На заре советской науки процессуального права гражданский процесс отождествлялся с судопроизводством и рассматривался как система мер, направленных к принудительному осуществлению при содействии судебных органов гражданских прав, принадлежащих отдельным лицам и учреждениям¹⁰⁷. И если одни советские ученые в принципе не разделяли гражданский процесс и судопроизводство¹⁰⁸, другие вкладывали в понятие гражданского процесса неоправданно широкое содержание. Так, Н.И. Авдеенко полагала, что понятие гражданского процесса является более широким, чем понятие правосудия по гражданским делам, поскольку охватывает все процессуальные действия всех участников процесса¹⁰⁹. А.А. Мельников, напротив, был убежден, что гражданский процесс – это само правосудие, т. е. сама деятельность суда и других участников процесса при осуществлении правосудия и возникающие при этом правоотношения¹¹⁰.

В процессуальной науке и сегодня нет единства мнений о соотношении гражданского судопроизводства, гражданского и арбитражного процесса. Некоторые ученые полагают, что «понятие гражданского и арбитражного процесса шире понятия гражданское судопроизводство, поскольку данные процессы включают в себя исполнительное производство как систему норм, регулирующих и процессуальную, и внепроцессуальную юридическую деятельность»¹¹¹. Прямо противоположной позиции придерживается, например, Л.М. Пчелинцева¹¹² и другие ученые. По мнению Г.А. Жилина, «с точки зрения конституционных норм арбитражного судопроизводства как самостоятельной формы осуществления правосудия не существует, а гражданское судопроизводство включает в себя не только гражданский, но и арбитражный процесс. Обе разновидности судебного процесса являются процессуальной формой осуществления правосудия по гражданским делам»¹¹³. Если анализировать гражданский и арбитражный процессы именно как формы осуществления правосудия – деятельности судов по рассмотрению и разрешению дел, то включение в них исполнительного производства, объединяющего и процессуальную, и внепроцессуальную юридическую деятельность, становится далеко не бесспорным. Даже приняв первую из указанных позиций, мы вынуждены будем говорить о разных подходах к эффективности судебной и несудебной деятельности, например, судопроизводства и исполнительного производства. Неслучайно А.Ф. Клейнман называл гражданским процессом именно судебную деятельность по рассмотрению и разрешению гражданских дел и по исполнению судебных решений с предоставлением заинтересованным лицам права участвовать в рассмотрении дела, неразрывно связанная с принадлежащими суду и участвующим в деле лицам процессуальными правами и с возложением на них процессуальных обязанностей¹¹⁴. На наш взгляд, гражданский процесс – это определенный нормами процессуального права порядок судопроизводства по гражданским делам, порядок рассмотрения и разрешения судом гражданских дел. Об эффективности гражданского и арбитражного процессов можно говорить именно как о результативности и оптимальности закрепленного законом регламента, порядка судопроизводства по гражданским делам.

Несколько с иного ракурса подходит к процессуальной эффективности О.В. Исаенкова – она исследует эффективность гражданской процессуальной формы, рассматривает ее как соотношение достижения целей гражданского судопроизводства и решения обозначенных в ст. 2 ГПК РФ задач наименее затратными способами. При этом, по мнению О.В. Исаенковой, эффективность гражданской процессуальной формы детерминируется ее признаками – нормативностью, обязательностью, системностью и всеобщностью (универсальностью)¹¹⁵. Такой подход убеждает в возможности оценки не только качества деятельности по рассмотрению и разрешению гражданских дел, но также и правовой формы такой деятельности, оптимальности и универсальности определенного нормами процессуального права порядка судопроизводства по гражданским делам.

Раздельное изучение эффективности правосудия по гражданским делам через призму результативности защиты прав и свобод, эффективности судопроизводства как характеристики деятельности по рассмотрению и разрешению гражданских дел, властной реализации судами правовых предписаний, эффективности гражданского и арбитражного процесса как результативности и оптимальности закрепленного законом регламента, порядка судопроизводства по гражданским делам не позволяет решить проблему эффективности. Необходима, на наш взгляд, общая теория эффективности, и объединяющим, центральным началом в ее построении может стать именно судопроизводство.

Должно ли судопроизводство быть эффективным? Некоторые ученые убеждены, что «гражданский процесс – это про права и другие социальные интересы, несводимые к экономической эффективности»¹¹⁶. На наш взгляд, только эффективное судопроизводство может сделать субъективное право эффективным. В теории права выявлена закономерность – «повышение качества и эффективности судебной деятельности влияет на степень и широту реального действия закона»¹¹⁷.

Подчеркнем, эффективность правосудия и судопроизводства сегодня – не просто теоретическая конструкция, она закреплена в процессуальном законе и обрела практическое значение. Так, например, Конституционный Суд РФ разъяснил, что положение ч. 7 ст. 227 АПК РФ предоставляет судье право выделить неимущественное требование истца в отдельное производство, если признает раздельное рассмотрение требований соответствующим целям эффективного правосудия¹¹⁸. Суды уже не первый год используют анализ соответствия действий судей и лиц, участвующих в деле, целям эффективного правосудия в оценке качества деятельности судов нижестоящих инстанций¹¹⁹, правомерности выбора средства судебной защиты¹²⁰. Что же такое эффективное судопроизводство?

В экономическом анализе права центральными в исследованиях являются три концепции эффективности: эффективность в обмене, эффективность в производстве и критерий эффективности Калдора-Хикса¹²¹. В общей теории права обсуждалось несколько концепций эффективности, известных как «целевая», «результативность» и «полезность»¹²². Ученые также говорили о функционально-целевой и причинно-функционально-целевой концепциях эффективности, потенциальной (прогнозируемой) эффективности¹²³. Не все из них выдержали испытание временем, и сегодня принято говорить о двух основных подходах к пониманию эффективности. Прежде всего она рассматривается учеными как соотношение цели и достигнутых результатов. Большинство правоведов разделяют мнение о том, что эффективность правосудия по гражданским делам и его формы – гражданского судопроизводства – характеризует отношение его целей и результатов. Так, например, А.В. Цихоцкий полагает, что эффективность правосудия по гражданским делам есть способность (свойство) правосудия как вида осуществляемой судом в установленной законом гражданской процессуальной форме государственной деятельности по рассмотрению и разрешению конкретных судебных дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых постановлений обеспечивать при определенных условиях достижение социально значимых целей. Эта способность характеризуется отношением фактически достигнутого правосудием уровня целей к нормативно установленному законом¹²⁴. Насколько эффективность можно считать свойством, а тем более способностью? Наверное, эффективность – это характеристика, отражающая не просто способность достигать социально значимых целей, а результат достижения таких целей. В этом смысле более правильной представляется позиция, выраженная Н.А. Чечиной, – «понятие эффективности правосудия должно быть определено как соотношение между фактическим результатом ее и теми социальными целями (конституционными задачами), для достижения которых судебные органы созданы»¹²⁵. Сходной точки зрения придерживается Д.А. Фурсов: «Под эффективностью правосудия следует понимать не только его качество (упорядоченность, усиливающая процессуальные гарантии защиты нарушенного права), своевременность, но и результат»¹²⁶. М.Ш. Пацация предлагает рассматривать эффективность процессуальной деятельности проверочных инстанций как их способность реально достигать в ходе своей процессуальной деятельности стоящих перед ними целей, а в конечном счете обеспечивать решение социальной задачи, стоящей перед арбитражным судом как органом правосудия¹²⁷. На наш взгляд, способность достигать целей – это потенциальная эффективность, заданная оптимальным построением судебного процесса, правилами судопроизводства, обеспечивающими рассмотрение и качественное разрешение дела с минимально необходимыми издержками. Реальная эффективность – это уже сравнение целей и фактических результатов, характеристика реальной судебной деятельности, ее результативности и экономичности.

Серьезную роль в достижении целей судопроизводства в аспекте его эффективности отводит Конституционный Суд РФ. «Установление процессуального порядка, противоречащего конституционным целям гражданского судопроизводства, не позволяет рассматривать соответствующую судебную процедуру в качестве эффективного средства правовой защиты»¹²⁸. Определенный нормами процессуального права порядок судопроизводства по гражданским делам, рассмотрения и разрешения гражданских дел должен не просто соответствовать конституционным целям гражданского судопроизводства, такой порядок должен обеспечивать их полную реализацию. В ином случае не имеет смысла говорить об эффективности судопроизводства.

Понимание эффективности как соотношения цели и результатов деятельности снимает с повестки дня надуманное противопоставление эффективности и качества гражданского судопроизводства¹²⁹, а также непродуктивный поиск баланса между процессуальной эффективностью и целью правосудия¹³⁰. Некачественное судопроизводство не может быть эффективным. Некоторые зарубежные авторы исходят из того, что «чистая» эффективность – способность производить как можно большее количество любого рода судебных решений о гражданских правах и обязанностях в течение заданного времени – проявляется в контексте дискуссии о целях гражданского судопроизводства¹³¹. Способность разрешить максимальное количество дел в течение определенного срока – это не эффективность, а производительность. На наш взгляд, эффективность определяется не способностью производить акты, завершающие разбирательство дела в суде, а реальной защитой гарантированных государством прав и свобод, трансформацией правовых предписаний в фактические состояния. Роль суда в современном обществе определяется не его способностью издавать постановления, а фактической властной реализацией правовых норм в форме деятельности по рассмотрению и разрешению гражданских дел. Очевидно, что постановка таких целей судопроизводства определяет подбор средств для их эффективного достижения. И здесь мы солидарны c А.В. Цихоцким, полагавшим, что цель правосудия – эталон его эффективности, компонент судебной деятельности, определяющий конкретный результат, форму и содержание этой деятельности¹³².

Второй взгляд – это понимание эффективности как соотношения результата и затрат на его достижение, ставшее классическим для экономической науки (прежде всего для теории благосостояния) и именуемое сегодня статической эффективностью. С некоторой условностью этот взгляд может быть назван экономическим. В теории управления под эффективностью предлагается понимать как степень достижения цели, так и степень экономичности расходования ресурсов¹³³. В.М. Шерстюк пишет об укреплении гарантий судебной защиты прав граждан и организаций при максимальной экономии процессуальных средств как о реальном повышении эффективности гражданского судопроизводства¹³⁴. Сокращение издержек при сохранении качественного результата – это важное направление повышения эффективности правосудия по гражданским делам в целом и его процессуальной формы – судопроизводства – в частности.

Необходимость учета затрат при оценке эффективности подчеркивалась советскими учеными¹³⁵, некоторые авторы даже предлагали наряду с эффективностью рассматривать экономичность как самостоятельное свойство¹³⁶. Суды сегодня также принимают во внимание затраты всех видов при оценке эффективности судопроизводства. Так, например, Арбитражным судом Московского округа было указано на то, что неоправданное и лишенное смысла использование временных, финансовых и кадровых ресурсов государства для нового рассмотрения дела противоречит принципу процессуальной экономии и требованию эффективности судопроизводства, для сторон по делу это порождает необоснованное состояние неопределенности относительно их прав и обязанностей¹³⁷.

По оценке Конституционного Суда РФ права на доступ к правосудию и на законный суд по самой своей природе требуют законодательного регулирования, при осуществлении которого федеральный законодатель располагает определенной свободой усмотрения, что, однако, не освобождает его от обязанности соблюдать вытекающее из Конституции РФ требование разумной соразмерности между используемыми средствами и поставленной целью и, осуществляя соответствующее регулирование, обеспечивать процессуальные гарантии участвующим в деле лицам¹³⁸. Нетрудно заметить корреляцию позиции Конституционного Суда РФ и «концепции пропорциональности», ставшей основой модернизации английского гражданского процесса в конце XX в. Издержки средств судебной защиты должны соизмеряться с целями такой защиты, задача государства – сбалансировать эти компоненты эффективного судопроизводства.

Издержки судопроизводства – это все затраты, прямые и косвенные, которые возникли в связи с разрешением гражданского дела в суде. Издержки судопроизводства включают: издержки обращения в суд, издержки подготовки дела и судебного разбирательства, издержки вынесения судебного решения, издержки его проверки судами вышестоящих инстанций. Издержки гражданского (арбитражного) судопроизводства могут быть разделены на частные и публичные. Частные издержки – это все затраты, возникшие в связи с рассмотрением дела в суде у частных лиц, которые являются участниками производства по делу. Публичные, или общественные, издержки – это все виды затрат государства и общества, постоянные и переменные, прямые и косвенные, возникшие в связи с рассмотрением гражданского дела в суде. Публичные издержки включают издержки правового воздействия. В совокупности частные и публичные издержки образуют общие издержки судопроизводства.

Далеко не все авторы, однако, разделяют взгляд на эффективность как на соотношение результата и затрат на его достижение. По некоторым оценкам, «однобокий взгляд на проблему эффективности, который учитывает только отношение результата к затратам и никак не связан с истинным назначением судопроизводства»¹³⁹. Анализ правовых проблем требует рационального подхода, но не декларативных заявлений. Бесспорно, экономичность не может становиться основной идеей. Подчеркнем, однако, что сопоставление результата с затратами на его получение характеризует эффективность, оптимальность избранных способов реализации цели. Рациональное применение рассматриваемого подхода состоит в его последовательном использовании для комплексной оценки эффективности. Первым действием оценивается достижение цели, вторым – издержки получения соответствующего результата.

Отметим, что экономическая наука наряду со статической изучает также и пока неизвестную правоведению динамическую эффективность. Она в меньшей степени сориентирована на проблемы издержек и распределения ресурсов. Динамическая эффективность связывается со способностью экономической системы стимулировать предпринимательскую энергию (творчество) и координацию. Познавательная и практическая ценность концепции динамической эффективности определяется ее способностью служить методом анализа явлений реального мира, где невозможно достичь равновесия и где идеал эффективного распределения ресурсов по определению недостижим¹⁴⁰. На наш взгляд, познавательный потенциал теории динамической эффективности для анализа правовых явлений еще только предстоит раскрыть.

За рубежом ученые и законодатели не просто рассуждают о путях повышения эффективности гражданского судопроизводства¹⁴¹, но также и анализируют издержки, которые несет государство и общество для достижения целей судебного процесса. Так, А. Узелач отмечает, что, согласно «трехмерной концепции правосудия» Цукермана, современное гражданское судопроизводство не должно фокусироваться исключительно на точных и законных решениях, но должно также учитывать издержки и время, необходимые для решения дела¹⁴². «Трехмерная концепция правосудия» А. Цукермана нашла свое воплощение в ходе реформы гражданского судопроизводства в Гонконге в начале XXI в. Как итог, «цель гражданского судопроизводства перестала ограничиваться рамками поиска исключительно содержательного правосудия, она стала включать также многовекторные задачи, предусматривающие обеспечение эффективности и разумной пропорциональности судебного процесса, а также поощрение примирения. Для решения всех этих задач на судью были возложены широкие полномочия по управлению процессом»¹⁴³. Сегодня в Гонконге суды стремятся найти хрупкий баланс в организации системы управления делом, столь необходимый для достижения императивов «эффективности, результативности и справедливости»¹⁴⁴. Подчеркнем, решение этой задачи возложено на судью и обеспечено соответствующими процессуальными полномочиями.

Российские авторы предпринимали попытки оценить экономичность правосудия и гражданского судопроизводства как его процессуальной формы. Так, например, А.В. Цихоцким в этих целях был предложен анализ бюджетных доходов и расходов, связанных с правосудием. По его мнению, издержки в этом случае могут выражаться в увеличении ассигнований, выделяемых судебной системе; они включают расходы, связанные с увеличением штата судейского корпуса, c оплатой за счет государства юридической помощи по гражданским делам малообеспеченным лицам и др. Экономические выгоды – это прежде всего доходы от правосудия¹⁴⁵. Подобные тезисы, сформулированные в середине 1990-х годов, требуют существенной модернизации. Сегодня на их основе невозможно сформулировать практически применимые выводы об эффективности гражданского судопроизводства. Применяя анализ по принципу «затраты – эффективность», необходимо оценивать весь объем социальных издержек и выгод от правосудия по гражданским делам. Издержки – это не только расходы государства на содержание судейского корпуса и оказание бесплатной юридической помощи, равно как и доходы – далеко не сумма государственной пошлины, перечисляемой в бюджет.

Учет издержек при оценке эффективности судопроизводства позволяет ранжировать ее уровни, особенно в тех случаях, когда основная цель является неступенчатой (например, цель защиты прав, свобод и законных интересов). Т.Г. Морщакова и И.Л. Петрухин отмечали, что система может быть в значительной мере эффективной и при неполном достижении ею целей. Цель не имеет степеней, эффективность же их имеет: есть большая и меньшая эффективность¹⁴⁶. Тезис справедлив для ступенчатых целей судопроизводства, достигаемых в большей или меньшей степени (например, цель укрепления законности и правопорядка). Недостижение неделимой цели обессмысливает всю судебную деятельность. Разная степень эффективности судопроизводства становится итогом сравнения результата, реализованной цели и затрат ее достижения.

Применение телеологического («цель – результат») подхода к оценке эффективности, как представляется, не исключает экономического («результат – затраты») метода. Только комплексная оценка целей, результатов и затрат на их достижение позволяет оценить реальную эффективность такого сложного социального явления как судопроизводство. Под эффективностью гражданского судопроизводства следует понимать его характеристику, определяющую реальное достижение определенных законом целей судебной защиты прав и законных интересов с минимально необходимыми (оптимальными) издержками. Эффективность определяется сравнением целей, фактических результатов и затрат их достижения, характеризует результативность и экономичность судебной деятельности.

Эффективность гражданского судопроизводства учитывает удовлетворенность его результатами, но не тождественна его социальной ценности, полезности, результативности, экономичности и другим категориям этого ряда. Некоторые из них охватываются понятием эффективности, другие играют самостоятельную роль. Так, например, В.В. Лазарев обращал внимание, что качества социальной ценности и эффективности актов применения права тесно связаны между собой. Эта связь заключается прежде всего в том, что ценность является базовым, первичным явлением и понятием по отношению к эффективности. … Социальная ценность в большей степени характеризует статику объекта, в то время как эффективность – его динамику¹⁴⁷. Иной точки зрения придерживался А.В. Малько, по его мнению, эффективность есть то, как реализуется социальная ценность права, есть степень достижения ценности. Социальная ценность и эффективность соотносятся как процесс и результат¹⁴⁸. В любом случае эффективность и социальная ценность судопроизводства являются важными его характеристиками, требующими учета как в законотворческой, так и в правоприменительной деятельности.

Эффективность гражданского судопроизводства как процессуальной формы правосудия по гражданским делам. В конце 1970-х годов И.Л. Петрухиным были намечены три уровня изучения эффективности правосудия. «На первом уровне, – подчеркивает автор, – анализируются факторы, связанные с состоянием и применением судом отраслей, институтов и отдельных норм права, изучаются правовые характеристики эффективности процессуальной деятельности (правовой аспект) … Второй уровень изучения эффективности правосудия характеризуется социологическим, психологическим, этическим подходом к изучению личности судей и народных заседателей и их взаимоотношений между собой, а равно изучением объективных условий, в которых протекает служебная деятельность и вообще вся жизнь судьи … Третий уровень изучения эффективности правосудия состоит в выявлении зависимостей между качеством судебной работы и действием социально-экономических, политических, идеологических, научных гарантий, общих для всех видов государственной деятельности»¹⁴⁹