"Судьба сокрушает нас двояким образом: отказывая нам в наших желаниях и исполняя их."
А. Амиель
Часть 1 «Жестокость»
Пролог
Из-за рёва мотора Стас не слышал счёт, зато видел, как взметнулся ярко красный лифчик, оголяя грудь девушки. Старт!
Он не сомневался в победе, поэтому задержал взгляд чуть дольше на очаровательном третьем. «Надо бы с ней познакомиться!» – мелькнула мысль, и он выжал газ.
Они уже не были той беспредельной «золотой молодежью», которая устраивает гонки на улицах города – это пройденный этап. Теперь трасса выбиралась тщательно, никто из участников заранее не знал, где будет проходить рейсинг. Плюс – на «линии» устраивались ловушки. Именно они давали всплеск адреналина, которого катастрофически не хватало в их пресыщенной жизни.
В прошлый заезд погиб Ренат. Полгода никто не выезжал. Сегодня рискнули только они с Горынычем.
Разрыв в две секунды грозился обернуться провалом, если Стас не выровняется в ближайшую минуту. Красная бэха Гарика «проплыла» справа, оставшись позади, когда мерседес Стаса буквально смело в сторону. Под ложечкой заныло, железный привкус во рту усилился… Зад пошел влево – слегка влево руль, выравниваем… Черт! Повело вправо – руль вправо, до автоматизма… Крутой поворот впереди. А-а-а…! Что с дорогой? Авто мотало словно пьяную девицу. Легкая дрожь возбуждения пробежалась по позвоночнику и заструилась в ступни. Нога слегка дрогнула, чуть придавив педаль газа, «мерс» чутко отреагировал, выбросив свое огромное металлическое тело на обочину. Машину накренило, теперь только правые колеса удерживали ее на земле… Внизу мелькал каменистый обрыв…
Есть! Зрачки расширились, сердце заколотилось, кровь направилась к мышцам, вызывая всплеск энергии – адреналин в крови!
– Ёху!!! – вырвалось из горла.
Железный конь тяжело вздрогнул, ощутив под собой более твердое покрытие выровнялся, вставая на четыре колеса. Задняя часть пошла в занос, выводя передние колеса на асфальт и автомобиль заскользил по дуге поворота не снижая скорости. Стас увидел, как Горыныча вертит красной юлой по скользкой дороге. Он победно ухмыльнулся и показал в зеркало фак.
– Ты лучший! – Кира бросилась ему на шею, не дав захлопнуть дверь.
– Что за дерьмо на дороге?! – он обнял одной рукой ее за талию, а второй вытер пот со лба.
– Масло, бисер, силикон… еще что-то, – возбужденно щебетала она. – Моя идея!
– Ты хотела меня прикончить, птаха? – Стас сдавил ее бок, отчего она пискнула и хихикнула.
– Ты получил? Получил, что хотел? – она взяла его за подбородок и впилась в губы, размазывая по ним алую помаду.
Визг тормозов и отборная ругань известили о прибытии Гарика. Через секунду их уже окружала возбужденная толпа, брызги шампанского и восторженные вопли.
Они сбежали, оставив выигрыш – десять ящиков MUMM на растерзание зрителей, прихватив только одну бутылку, из которой Кира символично полила победителя. Пусть не «Формулы», но…
Эффект адреналина в организме может длиться до 1 часа после выброса. Они должны успеть, поэтому остановились посреди трассы и Кира без стеснения «оседлала» Стаса, задевая упругой задницей клаксон, который разрывал гудком окружающие дорогу поля, вспугивая стайки мелких птичек.
Они были самой красивой парой в университете. Стас и Кира.
Она – дочь одного из «хозяев» города: избалованная, неприступная принцесса; натуральная блондинка с отточенной фитнессом и йогой фигурой; с глазами из «самого синего льда».
Он – племянник магната: «золотой мальчик»; брутально-красив; зверино-грациозен; со странными медово-золотистыми глазами, глазами тигра, не человека.
Они сошлись еще на первом курсе и вот уже второй год были вместе. Что их связывало? Любовь? Этого никто из них сказать не мог, потому что больше всего они любили себя. Они идеально подходили друг другу по статусу и в свой круг допускали лишь избранных.
Глава 1
Учеба протекала вяло, по сравнению с активным отдыхом, но пропускать занятия нельзя – у Стаса договоренность с дядей. А Кира ходила в универ ради Стаса.
– Что не сделаешь, ради любви, – смеялась она. – Даже учиться начнешь!
– Присутствие в универе, не сделает тебя умнее, – Стас лениво закрыл глаза и попытался вызвать в себе ощущения, когда его мерин балансировал на двух колесах.
– Ста-асик, мне скучно… – пропела Кира, прижимаясь всем телом к нему, прогоняя видения.
– Кир! – он раздраженно отпихнул ее. – Я не клоун. На, попей сок.
– Ну, за-ай! А вечером? Что будем делать вечером? – Кира льнула к нему, не обращая внимания на завистливые взгляды студенток, кучковавшихся в буфете. – Может ко мне?
– Посмотрим, котенок, – он чмокнул ее в нос, недовольный тем, что она не дала ощущениям всколыхнуть кровь, и пошел к выходу. Даже не оглядываясь, он знал, что Кира лениво поднялась со стула, оправила длинными пальцами с безупречным маникюром юбку-карандаш и походкой «от бедра» двинулась за ним, горделиво откидывая волосы на спину.
Он вспомнил, как она вчера слизывала шампанское с его щек, сжимая бедра и внутри плеснулось, поплыло… Удар в солнечное сплетение:
– Ой! Простите! – пролепетали снизу.
– Очечи купи новые, слепошара! – это уже Кира подоспела.
По коридору разлетелись учебники, которые нелепая студентка рассыпала, врезавшись в него.
Он переступил через них, слегка поддев носком «ЛАТИНСКИЙ ЯЗЫК В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ».
«Первокурсница?»
– Что же ты не помог девушке? – наигранно слащавым голосом протянула Кира.
– А ты чего не помогла? – он насмешливо приподнял бровь.
– П-ф-ф!
– Лучше молчи, а то…
– А то, что? – ее рука скользнула по его спине и пощекотала за ухом.
– А вот и наш Шумахер! – Гарик раскрыл объятия и шагнул навстречу от группы, собравшейся перед аудиторией.
– Игорюх, хорош балагурить! – Стас сморщился и отстранил друга.
– Кирок не дала? – хохотнул Гарик и увернулся от шлепка девушки.
– Его нагло протаранили в буфете и хотели похоронить под кучей макулатуры. Да, Стасик? – Кира потрепала его за щеку, чем еще больше вывела из себя.
Настроение стремительно портилось. А Кира, наоборот, веселилась, стараясь выжать из ситуации все, чтобы хоть немного развлечься.
Если бы не дядя, то Стас сейчас смотался с универа, ехал на скорости, ловил кайф, слушал «Поступь Тарботрона» …
– А вот и слепошара! – голос Киры ворвался в его мозг, внося дисгармонию.
По коридору шла девушка, прижимая к груди стопку книг. Худенький очкарик.
– Я бы ее отшпилил, – присвистнул Гарик и девчонка прибавила шаг, не поднимая головы.
– За сколько дней затащишь ее в постель? – тут же заинтересовалась Кира.
– Неделю! – хмыкнул Игорь.
– Три дня! – вдруг сказал Стас.
– Вечер перестает быть томным! – засмеялась Кира. – «Скука – это пост души, когда жизненные соки помышляют о высоком. Искушеньем не греши.»
– Она же страхуил, комрады! – подал голос Вано.
– «Некрасивых женщин не бывает,
Красота их – жизни предисловье,
Но его нещадно убивают
Невниманием, нелюбовью», – процитировал Гарик Долматовского. – Ты серьезно считаешь, что этого ботана можно за три дня уломать? Тогда я умываю руки и с удовольствием понаблюдаю за этим спектаклем!
– Только у меня условие! – Кира подняла вверх палец с острым ноготком. – Никакого секса! Достаточно раздеть ее и спор выигран!
– А мы что – спорим? – Стас сощурил глаза и нашел взглядом удаляющуюся фигурку в конце коридора.
– Почему бы и нет? – загорелся Игорь и потер руки. – Мне давно твой катер приглянулся…
– Рехнулся? За такую мелочь…
– Против моей бэхи! – Гарик протянул руку.
– А это аргумент! – Стас сжал чуть влажные пальцы друга. – Кир, разбей!
Глава 2
Маринка провинциалка, деревенщина, понаехавшая… Но это здесь, в Москве. У себя в городке она «золотая медалистка» и дочь «приличных родителей». Каким чудом ей удалось поступить в университет, когда все решали деньги и связи она до сих пор не знала – повезло, так думала она, рыдая от счастья в общаговскую подушку. Что было бы – не поступи она на факультет социологии? (на экономический даже не рискнула замахнуться, там без денег делать нечего!). Вернуться домой с позором? Устроиться на работу официанткой в пиццерию и до конца жизни драить столы, снося шлепки по заду? Нет! Родители и так оторвали от семьи все накопления, чтобы Маринка смогла выбиться в люди. Она бы не смогла их подвести. Ни их, ни своих четверых младшеньких. Поэтому она настроена очень серьезно – бороться до конца!
В общаге дым стоял коромыслом, водка лилась рекой и веселье не затихало до утра…
Первый курс даже вспоминать не хотелось, а на втором ей неожиданно повезло (она подозревала, что не без помощи ректора, который уважал ее за усердие) и ее переселили в другую комнату, где жили вполне нормальные девчонки, которые предпочитали учиться, а не гулять. Наконец-то ночью можно было выспаться, не вдыхая запах табака и не слыша похабные анекдоты.
Казалось, всё, наконец, начинает налаживаться.
Несмотря на осень, настроение было по летнему солнечным. Утренний разговор с мамой принес в душу небольшое смятение:
– Смотри, Марьяш, осторожнее с энтими москвичами!
– Ма! Я здесь уже год, все нормально! Да и некогда мне с парнями гулять, я же учиться приехала, – смеялась Маринка.
– Голубева вон тоже съездила, поучилась, – ворчала мать, – привезла в подоле, Галине подкинула и доучиваться поехала!
– Ася Голубева красавица, а на меня и не смотрит никто, – отшучивалась Маринка.
– И слава богу! Ты там поскромнее одевайся и губы не мажь!
– Хорошо, мам, обещаю!
Куда уж скромнее? У ней весь гардероб юбка, да, три блузки. А блеск для губ она только вчера купила, чтоб губы не обветрились. Маринка, улыбаясь своим мыслям, торопилась в буфет – она сегодня без завтрака осталась, надо хоть чай с булочкой взять.
Ее привычка ходить, низко опустив голову, сыграла с ней злую шутку, столкнув с рослым парнем из «этих». Учебники разлетелись, она извинилась и кинулась их собирать.
– Очечи купи новые, слепошара! – презрительно бросила ей длинноногая красотка.
Маринка вспыхнула, хотела ответить, но прикусила язык – таким отвечать себе дороже. Ходят по универу павлинами, думают, что они – хозяева мира! И везде у них зеленый свет, все им легко дается. Красивая оболочка, а внутри пустота. Ни-че-го! Маринка не завидовала, просто недоумевала, как так в жизни получается, что одним дается все – внешность, богатство, а другим – ни денег, ни красоты. И крутись, как хочешь. Если бы ей предложили поменяться местами с этой бездушной красавицей? Маринка украдкой посмотрела вслед удаляющейся парочке и невольно засмотрелась, как легко и грациозно двигается парень. Вот он поднял руку и провел по темным волосам. Надо же, она даже лицо его не видела, зато ее окатило волной парфюма, от которого до сих пор кружится голова… Или это от голода?
Глава 3
Стас рассчитал все правильно и ждать девчонку пришлось всего пару минут. Он нагнал ее у самой двери и вместе с ней шагнул в тесный проход. Затем, с невозмутимым видом, пошел за ней следом. Девчонка оглянулась, поправила очки и пошла быстрее. Стас почти поравнялся с хрупкой фигуркой. Она остановилась, делая вид, что ее заинтересовала стена с объявлениями. Он прошел вперед и остановился в метре от нее, сделав вид, что набирает сообщение. Девчонка изучила стену и пошла, прибавив около Стаса шаг. Он ухмыльнулся и дал ей отойти на пять метров, а затем снова догнал. Она шмыгнула в библиотеку.
Ну, в библиотеку, так в библиотеку!
– Как нет? – услышал он ее голос. – Мне обязательно нужно…
– Где же я на всех напасусь, деточка? – развела руками библиотекарь.
– Только не говорите, что «Социологии» Гидденса у вас опять нет! – с притворным недовольством подал голос Стас.
– Опоздали, молодой человек! Девушка вон «Экономический анализ» неделю пасет…
И вот сейчас он, имея карт бланш, посмотрел прямо на нее. На свою жертву!
– У меня есть «Анализ», могу выручить!
– Правда? – она спросила с придыханием.
Интересно, это от него у нее горло перехватило или от счастья, что учебник нашла?
– Должен же хоть кто-то в этом универе иметь возможность учиться, – пафосно произнес Стас и добавил, улыбнувшись своей самой сексуальной улыбкой: – Стас.
Девчонка задумчиво покивала.
– Меня зовут Стас, – повторил он. – А тебя?
– Ой, – она снова смешно поправила очки, – Марина. Марина Игнатова.
– Ну, что, Марина Игнатова, – голосом ректора произнес Стас, – пройдемте со мной, чтобы обсудить наш вопрос.
Он указал ладонью на дверь и слегка склонился, приглашая ее.
Маринка не смогла удержаться от улыбки. Напряжение, державшее ее, спало. А парфюм Стаса напомнил о вчерашнем случае в буфете.
– Ты меня извини, что я вчера в тебя врезалась, – неожиданно для самой себя произнесла она. – Я ведь и правда слепошара…
– Я заметил, – Стас легко коснулся ее плеча. – Иначе ты бы не устояла перед моей красотой! – закончил он со смехом.
Маринка тоже рассмеялась и отвернулась в сторону, пытаясь скрыть вспыхнувшие щеки – Стас был так красив, что внутри сладко ныло. Но она реалистка и понимала, где он и где она… Только почему-то от этого становилось больно. Она непроизвольно нахмурилась и тут же услышала:
– А вот грустить в моем обществе – категорически запрещено! – он подхватил ее под локоток и легкой походкой вывел из библиотеки.
Библиотекарь только головой покачала – на ее «веку» тысячи студенток попались в сети таким вот «сынкам», а потом рыдают в уголочке, делая вид, что читают…
– Так ты на социологии? – спросил Стас, когда они остановились около окошка. Маринка кивнула. – Может, тогда и ты меня выручишь?
– Гидденс? – улыбнулась Маринка.
– Он самый. У меня реферат, а в библиотеке сама видела…
– Хорошо, – улыбнулась Марина. – Только… У нас завтра выходной, а в пятницу у меня семинар по социологии. Мне тоже нужен будет учебник.
– Значит придется встретиться сегодня для обмена дарами! Ты где живешь?
– В общежитии…
– Диктуй номер, вечером заскочу…
Вот так все просто. Стас поцеловал экран айфона и посмотрел на спину Маринки, которая поспешила на пару. Она, словно почувствовав его взгляд, оглянулась, и он подмигнул ей. Смешная она. Прячется за стеклами очков, постоянно отворачивается… Маленькая такая… Теплая…
– Стаси-ик! – громкий чмок в ухо и на руке повисла Кира. – 1:0 по всей видимости? Я видела, что слепошара тебе номерок дала.
– Ага, – кивнул он. – Скоро на бэхе гонять будем.
– Не факт, не факт! – хохотнул Игорь. – Дать номер телефона и снять труселя… – он потянулся и потер руки, а потом изобразил, что держится за штурвал катера и «порулил» к аудитории.
– Клоун, – фыркнул Стас.
– Зато скоро на катере будет рассекать! – подначила Кира.
– Пешочком он скоро будет рассекать…
Глава 4
«Вечером заскочу, вечером заскочу…» – крутилось в голове, как мантра. Во сколько у него начинается вечер? Сейчас пять часов – это вечер? Маринка уже три раза умылась и раз шесть причесалась. Внутреннее беспокойство не давало ничем спокойно заниматься. Вроде что такого? Сиди, учи, или ужин приготовь, он позвонит, ты выйдешь, вынесешь учебник, он тебе отдаст свой и разойдетесь по своим делам. Почему в этом обычном обмене учебниками виделось нечто большее? Маринка даже не разглядела его толком, смущение мешало, уткнула глаза в пол, как дурочка. Эх. Но его глаза, даже увиденные мельком, невозможно забыть. Необычный цвет, словно только что скачали мед из сот, как янтарь…
Маринка снова побежала умываться холодной водой, потому что щеки горели, пылали… Звонок раздался тогда, когда она набрала ледяную воду в ладони и погрузила в нее лицо. Не раньше, не позже! Сердце тут же заколотилось, грозясь вырваться наружу. Руки задрожали и телефон, выскользнув из мокрых ладоней, грохнулся на плитку, разлетевшись на запчасти. Маринка взвыла и кинулась собирать его по кусочкам. Старенький Самсунг обиженно пиликнул и по треснувшему экрану растеклось разноцветное пятно. В этот момент снова раздался звонок. Маринка беспорядочно тыкала пальцами по мертвому дисплею. Телефон настойчиво звенел. Отчаяние затопило. Маринка беспомощно смотрела на то, как Стас (а то, что это был Стас, она ни капли не сомневалась!) пытается дозвониться. А у нее даже номера его нет, чтобы перезвонить!
Маринка даже забыла про учебники. Настолько горько и обидно стало, что она со слезами вернулась в комнату и уткнулась в подушку. Сколько лет Маринка так не плакала? Наверное, с детства. Да и то, она не помнит, чтобы ее охватывало такое отчаяние. Когда дышать уже стало невозможно, Маринка подняла голову от подушки, в поиске носового платка и… уткнулась взглядом в Стаса. Он стоял в дверях, привалившись одним плечом к косяку, и беззастенчиво рассматривал ее, с легкой ухмылкой. Маринка дышала ртом, потому что нос был заложен, губы тут же пересохли, и она нервно облизнула их. С лица Стаса сбежала улыбка, глаза стали цвета коньяка.
– По ком слезы льешь, красавица? – прозвучал его голос с легкой хрипотцой.
Он кашлянул в кулак и шагнул в комнату, прикрыв за собой дверь, потому что в коридоре уже начала собираться толпа любопытствующих.
– Телефон! – вымучила из себя Маринка.
Она сказала это таким трагичным голосом, словно умер ее близкий друг. И вдруг опять расплакалась, от комизма ситуации – она два часа ждала Стаса, прихорашиваясь, а в результате он застал ее растрепанную, в слезах, с гнусавым носом.
– Айфон? – понимающе присвистнул Стас.
– Самсунг! – захлебываясь слезами, выдавила Маринка. – Вдребезги!
Стас, наверняка, решил, что она так убивается из-за того, что разбила телефон. Конечно, остаться без телефона было неприятно, но это просто вещь – сегодня пришла, завтра ушла, – и Маринка никогда бы не стала так рыдать из-за этого. Просто немного сэкономила бы и купила себе бэушный смартфончик на авито, или на юле. Плакала она совсем по другой причине, но Стасу это знать не обязательно!
– Ну-ка, прекращай истерику. Вытри нос, – он протянул ей свой платок серебристого цвета. Его в руках-то страшно было держать, не то, что сморкаться. Поэтому Маринка помотала головой, отказываясь от предложенного. – Мне самому что ли тебе вытереть? – произнес Стас и шагнул к ней с таким решительным видом, что Маринка ни на секунду не усомнилась, что он сейчас заставит ее сморкаться в платок, как маленькую.
Она поспешно схватила платок и приложила его сначала к глазам, а потом к носу.
– Я постираю и верну, – пискнула она.
– Угу. А сейчас собирайся, пойдешь со мной, – он покрутил Маринкин Самсунг и сунул его в карман.
– Куда?
– На Кудыкину гору! Кстати, где мой Гидденс? – Стас выудил из-под мышки «Анализ» и, помахав им, положил на стол. – А, все, вижу! – улыбнулся он, заметив учебник по социологии на столе. Бесцеремонно заграбастав его, он повернулся к Маринке: – Тебя долго ждать?
Все это время она в каком-то шоковом состоянии сидела на кровати, а от этих слов подскочила, словно на нее кипятка плеснули и заметалась по комнате. После пары минут бессмысленных открываний, закрываний шкафчиков, она сдалась.
– Я готова! – как пионерка сказала, а потом снова облизнула губы и пригладила рукой волосы.
Пройдя по «строю» общаговских, прищелкивающих языками, презрительно фыркающих, завистливо вздыхающих, они вырвались в теплую влажность осени.
– Дождь был, – удивилась Маринка.
– Не, – засмеялся Стас. – Это ты намокрила!
– Больше так не буду, – улыбнулась она. – Так куда мы едем? – она в нерешительности застыла перед услужливо открытой дверцей Мерседеса.
– Секрет! Это компенсация за то, что мне пришлось тащиться в вашу общагу и нюхать эту жареную селедку!
– Это вьетнамки из двести пятой, – засмеялась Маринка. – Кстати, вкусно!
И она снова засмеялась, увидев, как Стас сморщился. В машину она села в отличном настроении, и они всю дорогу смеялись, обсуждая детали общаговской жизни. То, что угнетало Маринку на первом курсе, сейчас казалось смешным и нелепым. Особенно, слушая, как Стас это все преподносит.
Стас привел ее в М-Видео.
– Выбирай, – шепнул он, подтолкнув ее к витрине с телефонами.
– Нет! – шарахнулась в сторону Маринка.
Стас вздохнул и закатил глаза. Достал из бумажника карточку магазина и показал ей.
– У меня на ней 20 000 рублей бонусами и если я сегодня их не истрачу, то они сгорят.
– Откуда столько накопилось? – ахнула Маринка.
– Дядя покупал для детского дома компьютеры. Давай же, выбирай, а то я уже проголодался. Нанюхался этой вашей селедки…
– Мне как-то неудобно…
– Неудобно спать на потолке. Как тебе Huawei Honor 10?
– Отличный выбор! Остался только витринный образец, но можем заказать, – подскочил консультант. – Молодежный смартфон, посмотрите на дизайн, все переливается! Из плюсов мощные камеры. Вот смотрите, я вас сфотографирую…
Стас по-хозяйски притянул ее рукой за плечи, а Маринка от неожиданности открыла рот. Так они и запечатлелись.
– Класс! – воскликнул Стас. – Перекинешь ее мне? Теперь точно придется брать, именно этот.
– Наталья, – крикнул консультант, – оформи покупку.
– Как ловко они нам телефон-то продали, – ахнула Маринка уже на улице. – Как цыгане сработали!
– Тебе хоть нравится? – спросил Стас.
– Да, я еще не поняла, что это мой, – честно ответила Маринка.
– Сейчас найдем уютное местечко, поужинаем и я помогу тебе настроить, – деловито говорил Стас, снуя между машинами, явно превышая дозволенную скорость.
Стас решил поехать в «Примус». Дорогое кафе, стилизованное под старину, находилось в подвале старого особняка и представляло собой нечто вроде лабиринта. На стенах горели факелы (не настоящие, естественно, но очень похожи), на столиках свечи. Отличительная особенность – все столики на двоих и размещаются в боковых ответвлениях лабиринта, каждый отдельно. Райское местечко, для влюбленных парочек. Кире здесь не нравилось – слишком мрачно. Она предпочитала лофты, где собирается шумная тусовка из сливок общества. Вот где она могла показать себя во всей красе, повертеться перед всеми завистницами. Стасу же здесь нравилось – атмосфера уединенности и романтики поднимала настроение. Он припарковал машину у входа, вышел и открыл дверь Марине.
– Давай руку, здесь ступеньки крутые!
Марина протянула ему руку, он сжал ее пальцы, и они стали спускаться. Администратор провёл их за свободный столик. Марина с интересом оглядывалась, в таких заведениях она никогда не бывала. Стас заметил её интерес и улыбнулся.
– Нравится?
– Очень! – чересчур пылко воскликнула Маринка и, смутившись, добавила: – Так красиво и необычно!
– Люблю здесь бывать, – улыбнулся Стас и, откинувшись на спинку кресла, спросил: – Что желаешь?
– Не знаю… – замялась Марина, глядя в меню.
– Ты мне доверяешь? – он подался вперед и хитро посмотрел на Марину. – Давай, сам сделаю заказ?
– Хорошо. – с облегчением согласилась Марина. – А то я потерялась совсем.
– Органическое пиво любишь?
– Да я его и не пробовала…
– Серьезно? Ну тогда обязательно стоит попробовать!
Подошёл официант. Застыл изваянием, слегка улыбаясь.
– Pour nous, – неожиданно заговорил Стас на французском, – s'il vous plaît soupe à l'oignon 2 portions, confit de canard, Brochette donglet grilléet de la bio bière au verre… – он на секунду задумался, – et Tirami-su Maison pour une fille.
Он даже не открывал меню.
– Tu ne veux pas d'huîtres aujourd'hui?
– Non merci.
– Что ты заказал? – прошептала Маринка, паника медленно надвигалась, перемешиваясь с восхищением.
– Луковый суп … – начал Стас, но увидев сморщенный носик девушки, захохотал. – Он здесь потрясающий! Тебе понравится. Утиный конфи, шашлычки из говядины, пару бокалов пива и… тирамису для тебя.
Стас провел пальцами по своим волосам, взлохматив их.
– А что тебе сказал официант?
– Он предложил нам устрицы, – парень подмигнул, голос его стал почти бархатным, – для разжигания страсти! – Он засмеялся. – Французы они такие.
Стас внимательно посмотрел на Марину. Почему-то оказалось так естественно, – сидеть с ней вдвоем, ждать заказ и любоваться, как свечи бликуют на ее волосах. Любоваться? Стас нахмурился. Он ведь действительно на нее засмотрелся. Вылупился, беззастенчиво пожирая глазами ее курносый нос с веснушками, полные губы, которые она постоянно облизывала, черт бы ее подрал!
– Марин, – голос снова прозвучал хрипло, и Стас глотнул воды из большого бокала, – расскажи о себе. Ты откуда?
– Из Твери. Там родилась и выросла.
– У тебя большая семья?
– Огромная, – она словно оттаяла и ее лицо засветилось изнутри, – родители, три сестры, брат и бабушка с дедой. Я уж молчу о тетках, – засмеялась Маринка.
– Это хорошо, когда такая семья… А у меня мама умерла, – неожиданно для себя сказал Стас. Он на эту тему вообще никогда не говорил и если речь заходила о родителях, то ловко уводил разговор в сторону. – Умерла, когда я был совсем маленький, а папу я и не видел никогда. Меня дядя воспитывает.
Маринка, повинуясь порыву протянула руку и положила ее на сжатый кулак Стаса. Он не убрал его. Она слегка погладила его пальцами, словно жалея маленького, одинокого котенка. И постепенно напряжение в его руке исчезло, он осторожно перевернул кулак и вот уже ее пальцы покоятся в его. Теперь уже он поглаживал ее большим пальцем, продолжая говорить. Слова сами лились, он говорил, словно освобождаясь.
– Я когда маленький был, хотел хоть на один день их увидеть. На каждый Новый Год загадывал желание, чтобы увидеть родителей… Да и сейчас иногда скучаю и становится невыносимо грустно…
Стас посмотрел прямо в ее глаза, которых совсем не было видно за стеклами очков.
– Мне жаль… – выдохнула Маринка и слегка сжала его ладонь.
– Да ничего, всё в порядке.
В этот момент принесли заказ и Стасу пришлось выпустить руку Маринки. Когда ее пальцы упорхнули, он вдруг ощутил одиночество. Захотелось снова прикоснуться к ней. Чтобы отвлечься, принялся рассказывать истории блюд, цепляя на кончик вилки кусочки и заставляя ее пробовать, чтобы подтвердить свои слова.
– Чувствуешь послевкусие? Это именно то, ради чего все и задумывалось…
Маринка с серьезным видом пробовала, прислушиваясь к ощущениям, и радостно кивала головой, как ребенок.
Разговор плавно перетекал с одной темы на другую. Стас расспрашивал Маринку обо всем, а она бесхитростно отвечала на его вопросы, даже провокационные.
– У тебя есть парень?
– Нет, что ты?! – смеялась она. – Мне с учебой совсем не до этого.
– Да, брось! За два года не закрутила ни одного романа? – подначивал он, а внутри непривычно замирало в ожидании ответа.
– Нет.
– А там, у себя, встречалась с кем?
– Нравился мне один, даже влюблена была…
Стасу вдруг стало неприятно, он даже пожалел о своем вопросе, но, как мазохист продолжил расспросы.
– Вы с ним встречались? До сих пор любишь его?
– Сколько вопросов! – Маринка осторожна сняла очки и положила около тарелки. – Он был старше меня на четыре года…
Стас помотал головой.
– Извини, это личное, можешь не рассказывать… – и затаил дыхание.
– И он даже не знал о моем существовании, – продолжила Маринка.
Стас шумно выдохнул и посмотрел на нее.
– У тебя глаза зеленые! – изумленно воскликнул он.
И Маринка засмеялась, рассыпая смех, хрустальными колокольчиками. Настолько сильным было изумление Стаса. Словно он обнаружил у нее на лице еще один нос.
– Офигеть, – прошептал он. – Ты специально прячешь эту красоту за стеклами, чтобы мужчины не падали штабелями в твои ноги? Хотя ноги у тебя тоже отменные, – подмигнул он и Маринка непроизвольно одернула юбку, прикрывая колени.
Она не привыкла к комплиментам, поэтому тут же почувствовала смущение и неловкость.
– Можно тебя кое о чем попросить? – Стас протянул раскрытую ладонь. – Дай руку. Ну, смелее, не укушу.
Пальцы Маринки легли в его ладонь, они слегка дрожали, и Стас спрятал улыбку, на секунду зажмурившись. Он снова не одинок. Если бы его спросили, какой момент в жизни был самый счастливый, он бы назвал этот… Маринка сидела, боясь шелохнуться. На самом деле внутри нее бушевало такое пламя, что удивительно, как она еще до сих пор жива. Она стремительно теряла самообладание. Протянув ему руку, она сделала шаг в пропасть и теперь парила, понимая, что падение неминуемо… Глубоко вздохнув, она шепнула, шепнула, потому что дыхания на полный голос не хватило.
– Так, о чем ты хотел попросить?
– Не надевай, пожалуйста, очки…
– Так я же ничего не увижу, – улыбнулась Маринка. – Минус четыре.
– А я буду твоими глазами, – и он погладил ее пальцы.
Внимательно рассмотрел ее коротко остриженные ногти, овальной формы, без лака. Такие естественные, розовые гладкие и от того щемяще милые. Некстати вспомнился дорогой маникюр Киры, которым она любила царапать его кожу, Стас нахмурился, отгоняя видение, которое сразу принесло дискомфорт. Перевернул ладошку Маринки и провел по линиям указательным пальцем.
– Жизнь у тебя длинная, яхонтовая моя, – сказал он тоном цыганки и Маринка хихикнула. – Вижу любовь у тебя большую… – он постукал пальцем по ладони.
– Взаимную? – совершенно серьезно спросила Маринка.
– Страстную, жгучую, как цыганская ночь…
Звонок прервал его речь и Стас, не отпуская пальцев Маринки, достал второй рукой айфон, посмотрел на экран, смахнул вызов, отключил айфон…
Маринка, воспользовавшись этим, вытянула свою руку, несмотря на протесты Стаса.
– Мне надо носик попудрить, – сказала она, надевая очки.
– О, прости, прямо и направо, – внутри снова образовалась пустота. – Колдунья, – шепнул он вслед.
А Маринка залетела в туалетную комнату и прижала руки к груди. Сердце грохотало, как состав. Голова кружилась до легкой тошноты. Стянув очки, открыла холодную воду и промокнула глаза и пылающие щеки. А потом попыталась рассмотреть себя в зеркало. Что происходит? Это точно происходит с ней? Может это шутка? Розыгрыш? Господи, как страшно и как… прекрасно…
Когда Маринка вернулась, Стас уже распотрошил ее умерший Самсунг, извлек симку, вставил ее в новый смартфон и закачал несколько приложений.
– Тебе звонила мама, – как ни в чем ни бывало сообщил он, – я сказал, ты в душе…
Маринка даже задохнулась от такой дерзости, но увидела ямочку на его щеке и поняла, что он сдерживает улыбку.
– Шутишь, – выдохнула она и протянула руку. – Можно, я перезвоню, а то она будет волноваться.
– Конечно, это же твой телефон.
Маринка не стала уходить, и Стас стал свидетелем теплого разговора дочери с мамой.
– Она всегда тебя так опекает? – сделав огромные глаза, с наигранным ужасом произнес Стас.
На самом деле это было чертовски приятно. Да все было настолько хорошо, что он с ужасом посмотрел на часы, боясь, что вечер стремительно заканчивается.
Маринка неправильно истолковала его жест.
– Да, она права, уже поздно. И у тебя, наверное, свои дела, а ты тут со мной возишься…
– Ты действительно думаешь, что я с тобой вожусь? – его лицо вдруг заострилось, напряглось.
– Но… – растерялась она и попыталась придумать объяснение всему. – Ты меня пожалел и вот поэтому…
Громкий смех Стаса прервал ее неловкие попытки.
– Я очень жестокий, Марин, – отрезал он и усмехнулся: – Даже не помню, когда я кого-то в своей жизни жалел. И сейчас, уж точно, жалостью даже не пахнет, – его голос стал густым и тягучим.
– Тогда что это? – она совсем осипла от волнения. – Для чего ты это делаешь?
Вместо ответа Стас протянул руку, стянул с нее очки, а потом встал.
– Потанцуем? – и увлек ее на небольшой пятачок.
Музыка заиграла громче.
Еще один плюс атмосферы «Примуса» – когда ты сидишь, музыка играет тихо и не мешает разговору, но как только выходишь на площадку перед столиком, музыка звучит громче, погружая, обволакивая…
– Ты мне нравишься, – шепнул Стас в ее волосы. Маринка задрожала, и эта дрожь передалась ему. – Очень нравишься, – произнес он, замирая. – Неужели ты не заметила?
– Так…быстро все…я…я…
– Сам в шоке, – пробормотал он и притянул ее поближе.
Они уже не танцевали. Просто слегка покачивались. Стас закрыл глаза и не мог насытиться ощущением счастья. А Маринка полетела в пропасть, уже не чувствуя сердца…
Когда началось все это? Когда их руки сомкнулись или, когда он посмотрел в ее глаза? А может когда увидел, как она горько плачет, всхлипывая и шмыгая носом? Или еще раньше… когда он смотрел вслед торопливо удаляющейся фигурке…Неважно. Важно только то, что он сейчас чувствовал. И он не хотел с этим расставаться.
Маринка пошевелилась в его руках – он непроизвольно сжал ее сильнее.
– Ты раздавишь меня, – шепнула она.
– Пойдем отсюда, – шепнул он.
Маринка не сопротивлялась. Она вообще потеряла способность действовать самостоятельно. Словно искусная вязальщица сплела их воедино. Они молча вышли на улицу и сели в машину. Все так же молча Стас завел машину и поехал. Маринка даже не спросила куда. Куда бы он ни привез ее, она была согласна. Вот так легко, да. Даже если это будет их последняя встреча. Она не кичилась девственностью и не хранила ее, как драгоценность. Просто так исторически сложилось, что до этого момента не было никого, с кем бы она зашла дальше поцелуев.
Даже на выпускном, когда Витька Мельников – балагур и двоечник, но при этом самый красивый парень в школе, – увез ее на мотоцикле на речку, смешил до рассвета, а потом робко поцеловал… А Маринка, чувствуя необыкновенную легкость и сумасшедшинку от происходящего, ответила ему. И робкий поцелуй перешел в страстный, сводящий с ума, а руки Витьки принялись блуждать по ее телу… Даже тогда она понимала, что не хочет ничего большего, только вот этот хмельной поцелуй и все. Поэтому ничего и не было.
А сейчас она не просто хотела, она жаждала, изнывала от желания, украдкой разглядывая сосредоточенный профиль Стаса. А ведь они даже не целовались! Но между ними произошло нечто гораздо большее. Гораздо ценное.
– Приехали!
Маринка посмотрела на здание общежития и непонимающе приподняла брови.
– Уже почти полночь. Беги, Золушка, а то карета превратится в тыкву…
Словно ушат колодезной воды на голову. Это чтоб не мечтала, дура! Подавив горькое чувство, она улыбнулась.
– Спасибо за вечер! За все спасибо! – рука шарила по дверце в поиске ручке, на глаза навернулись слезы, и она поспешно отвернулась.
– Эй…
На ее плечо мягко легла теплая рука и она замерла.
– Завтра выходной, можно я приеду пораньше? Съездим куда-нибудь…
Вот что за вечер сегодня? Сердце, то, как сумасшедшее мечется в панике, то замирает от восторга, то сжимается от страха, то плачет от обиды, то вдруг обретает крылья и взмывает к облакам.
Маринка зажмурилась и кивнула. Она даже повернуться к нему не могла, потому что боялась, что он увидит ее нюни. Но от него разве скроешься?
– И не вздумай плакать, принцесса, – он легонько потянул ее к себе, прижал к своему плечу, погладил по голове. – В моем обществе грустить запрещено. Помнишь?
Она покивала, а слезы так и полились, против ее воли.
– Да, что ты будешь делать…
Маринка почувствовала, как его губы касаются ее волос, лба, как его ладони обхватили ее мокрые щеки. Стас коснулся губами кончика ее носа, она чуть подняла голову, повинуясь движению его рук, и его горячее дыхание переплелось с ее. Несколько томительных мгновений. Маринкин чуть слышный стон и Стас впился ей в губы, чувствуя, что теряет не только контроль, но и всю прошлую жизнь…
Еще секунда и он сорвется прямо здесь, в машине, перед окнами всей общаги.
– Мариш, пожалей меня…
Невероятным усилием оторвался от нее. Он знал, что она уже готова безропотно отдаться ему. Он может сейчас увезти ее к себе и до утра заниматься любовью, а завтра выходной… Он знал, что она хочет этого так же, как и он. Он никогда не чувствовал такого, как сейчас. Даже с наркотиками. Но он не мог этого допустить. Почему? Да потому что у него есть одно незаконченное дело, черт возьми!
– Ты правда завтра приедешь? – робко произнесла она, коснувшись пальчиками его щеки.
– Правда. И, – он протянул ей смартфон, – держи телефон под рукой. Я напишу перед сном.
Кто сказал, что люди не летают? Маринка парила над землей, пусть низенько, но парила. Правда, пришлось спуститься на грешную землю и иметь разговор с вахтершей, которая бубнила про то, что следующий раз не пустит…Но это такие мелочи. Такие мелочи!
Глава 5
Стас подъехал к «Колизею», заглушил мотор и минут пять сидел, глупо улыбаясь. В голове мелькали картинки их вечера с Маринкой. Каждая картинка несла свой эмоциональный всплеск. Не было ни секунды, когда ему было скучно и хотелось уйти. Странно, а ведь они ничего особенного не делали, просто болтали. Почему болтовня Киры его раздражает, а Маринку хотелось слушать и слушать? Почему он вдруг раскрыл ей свою душу, вот так просто на первом свидании… Свидании? Ну, да, а что это еще было?
«Эй, парень! Ты же поспорил на нее, и это часть твоего плана!» – напомнил ему противный голосок изнутри.
Вот именно это и подтачивало, мучило и не давало покоя. И чем быстрее он с этим разберется, тем лучше. Он открыл бардачок и забрал ключи от катера. На входе, как всегда, толпилась толпа желающих попасть в клуб. Повинуясь непонятному порыву, Стас прихватил двух девчонок, скромно топтавшихся чуть поодаль от толпы, и провел их с собой. Он в «Колизее» вип-гость, у него вечная бронь на столик, и он может привести с собой кого угодно.
Такие права есть только у хозяина клуба и у него. Стас не знал, что такого дядя сделал для Феликса (владельца «Колизея»), но со спокойной совестью пользовался привилегиями, иногда даже выходя за рамки дозволенного. Но ему все прощалось. Безнаказанность развращает. И если раньше Стасу было стыдно за свои поступки, то потом такое поведение вошло в норму. Он знал, что администрация клуба в ужасе «закатывала глаза» когда видела его с друзьями на входе. И он знал, что любая выходка сойдет ему с рук. Сначала это возбуждало. Потом опостылело. Последний месяц он вообще не появлялся в клубе, поэтому криво усмехнулся, увидев, как зашушукался персонал. Он знал, что охрана уже по рации известила, кто к ним пожаловал.
– Ведите себя прилично, – сказал он девчонкам, – и держитесь подальше от вип-зоны. А лучше и вообще подальше от этого места.
Девчонки смешно хлопали приклеенными ресницами и одергивали юбчонки. Они и не чаяли пробраться в святая святых. Место, где собирались сливки общества, известные актеры, певцы и самые богатые женихи столицы.
– А можно с тобой? – брюнеточка уцепилась за его локоть и моляще заглянула в глаза.
– Нет, – отрезал Стас и нашел взглядом Игоря, который на правах друга Стаса, беззастенчиво пользовался его бронью.
Киры рядом не было. Может и к лучшему. С ней он поговорит чуть позже. Быстрым шагом направился к диванчику, на котором развалился Гарик. У него на коленях ерзала Ева – силиконовая красавица, звезда инстаграм. В воздухе явно чувствовался аромат не только кальяна. Стас уже полгода как завязал со всякими штучками, а вот Игорь, наоборот, втянулся. Надо бы с ним еще раз поговорить. А еще лучше лишить его привилегий в клубе.
– Ева, – Стас махнул рукой, показывая, чтобы она испарилась.
Два раза он не повторял и та, надув и без того надутые губы, «стекла» с Гарика и «утанцевала» в зал нетвердой походкой.
– Ты чего бушуешь? – вальяжно протянул Игорь, чуть приоткрыв один глаз.
– Держи, – Стас кинул ему ключи от катера.
Игорь даже не сделал попытки их поймать, и они брякнулись ему в пах.
– Черт, Стасян! Ты меня потомства лишишь! – сморщился тот.
– Наркота тебя потомства лишит! – ответил Стас и сел рядом, подцепив со стола бутылку пива.
Открыл, сделал долгий глоток, сморщился, чуть не выплюнул, но вовремя сдержался и проглотил.
– Что за параша? – посмотрел он на бутылку.
– Это Евин сидр. Будешь? – он плеснул виски в стакан.
Стас помотал головой и махнул официантке.
– Воду.
Игорь побрякал в воздухе ключами.
– Значит ли это, что слепошара тебя отшила?
– Это значит, что забудем про спор.
– Не понял?
– А тебе и понимать не надо, – Стас хлопнул его по плечу. – Катер тебе компенсация.
– Ни хрена не понял, но такой расклад мне нравится! – хохотнул Игорь и осушил стакан.
– И еще есть новости, – Стас взял бутылку воды и откинулся на спинку дивана. – У нас больше нет привилегий в клубе…
– Чо за нах?! – Игорь даже протрезвел, пытаясь подсчитать на сколько они сегодня нагуляли.
– Не ссы, – Стас заметил его испуг, – сегодня последний день. Так что придется завязать с халявой. – Он похлопал Игоря по коленке. – Пора переходить на ЗОЖ, братишка! Киру не видел?
– Неа.
Стас вспомнил, что так и не включил айфон. Наверняка она ему уже обзвонилась. Опять весь мозг вынесет. Как только монитор загорелся посыпались уведомления. «Стописят» звонков от Киры и столько же сообщений. И одно сообщение от Маринки. Это он отправил с ее телефона фотографию. Губы сами растянулись в улыбке, когда он открыл снимок. Такая она здесь смешная…
– Ни черта себе, – присвистнул Гарик, заглянув в айфон и увидев фото. – Ты втюхался что ли?
Что ему ответить? Совершенно не хотелось обсуждать Маринку ни с кем из них. Промолчал.
– Тебе Кира фаберже открутит! – констатировал Гарик и вдруг заржал, аки конь. – Ну, ты даешь, Стасян!
Заметив веселье за столиком, снова материализовалась Ева.
Айфон ожил, извещая, что Кира заметила, что он снова в сети.
– Я в «Колизее», давай сюда. Заболела? Хорошо, скоро буду.
– Удачи! – Гарик салютнул стаканом. – Я буду молиться за твои бубенцы! – и он осенил их крестом, рукой со стаканом.
Стас уже был у выхода, когда заметил тех девчонок. Около них крутился Крыс, местный дилер.
– Зачем мне это надо? – пробормотал Стас и направился к ним.
– О, какие люди! – Крыс раскинул объятия.
Стас ловко увернулся.
– Я заберу своих дам?! – и, не дожидаясь ответа, повел девчонок к выходу.
Дождь согнал всех под узкий козырек. Администратор услужливо протянул Стасу зонтик, и они втроем добежали до машины, почти не замочившись.
– Вас куда подвезти?
– А мы не хотим еще домой, – разочарованно протянула брюнетка.
Вторая отмалчивалась. Чувствовалось, кто у них заводила. Стас вздохнул.
– А куда вы хотите?
Черненькая быстро идентифицировала, что ими заинтересовался богатенький мальчик и уже нарисовала себе радужные картинки безоблачного будущего. Поэтому смело ответила:
– Можем отвезти Аньку в общагу и… – она наклонилась вперед и горячо задышала Стасу в ухо, обдавая его легким ароматом спиртного.
– Без и, – прервал ее Стас и тут его бес в ребро: – Может, мне Анька больше понравилась?
Он не видел лица брюнетки, только услышал, как она засопела обиженно, но тут же нашла выход:
– Можем и втроем…
Сзади послышалось бормотание и шушуканье. Анька явно была против.
Айфон Стаса проснулся и гневно разразился Кириным голосом:
– И долго тебя ждать? Я уже…
– Пятнадцать минут, дорогая, – и отключился. – Ничего не выйдет, девочки. Жена ругается! В другой раз. Так куда вас отвезти?
Юные искательницы приключений снимали комнату в Выхино. Логичнее вызвать такси, что Стас и сделал. В ожидании, выслушал душещипательную историю, как сложно студенткам живется в столице. А в голове витали образы Маринки: когда она смеется у нее ямочка только на одной щеке, из-за этого получается такое милое личико…
– Спасибо вам, – голос Ани вернул его назад.
Она буквально вытолкала подругу из машины. Дома точно разругаются вдрызг.
– Ты поаккуратнее по таким местам, – пожалел ее Стас. – И смени подругу.
– Да, она хорошая, – улыбнулась Аня. – Просто очень хочет богатого мужа найти, – сказала и выпорхнула из машины в дождь.
– Бабы-дуры, – сказал и врубил музыку на всю.
Надо было подготовиться к разговору с Кирой. Она жила вдвоем с отцом, мать у нее умерла, когда та еще маленькая была. Папочка ни в чем ей не отказывал, поэтому, когда Кира захотела пентхаус в центре города – она получила пентхаус в центре города. Огромные окна, вид на столицу с высоты птичьего полета – сколько вечеринок они отгуляли там, не сосчитать. Закрытые вечеринки в своем кругу. О таких не распространяются в соцсетях, на них нет дешевых понтов. На них нет мажоров. Каждый знает и ценит свое место в жизни. Они могли собраться и на частном самолете махнуть на Ривьеру, чтобы закатить вечеринку на яхте и СМИ об этом не узнает, ибо не комильфо.
Кира вообще не любила оставаться одна. Но сегодня она упорно ждала Стаса. Тем более начальные признаки простуды не давали возможности быть неотразимой.
Она встретила его в розовой пижаме, с упаковкой платков. Нещадно гундося, дуя губы, принялась жаловаться.
– Я болею, мне плохо, а ты даже не интересуешься что я и как. Ты совсем меня любишь!
– Кир…
– Поцелуй свою девочку…
Она принялась стаскивать с него пиджак.
– Подожди, – он отстранил ее руки. – Я на пять минут.
– Боишься заразиться? – надулась она.
– И это тоже…
– Что, даже не пройдешь? – изумленно изогнула бровь.
Очень красивая! Особенно сейчас, когда волосы небрежно стянуты резинкой, а лицо без макияжа…
– Я так соскучилась, – вдруг совсем по-детски шепнула Кира и в уголках ее глаз заблестело. – Насморк этот дурацкий и температура, – она шмыгнула носом, махнула рукой и пошла прочь, смешно шаркая тапочками.
Все пошло совсем не так, как Стас предполагал. Разговаривать с ТАКОЙ Кирой было намного сложнее. Ей и так сейчас плохо… Стас вздохнул, скинул мокасины и пошел следом.
– Кушать хочешь? – не оборачиваясь, просипела она. – У меня суши остались или можем заказать…
– Нет, спасибо. Кир, иди сюда, – он остановился посередине зимнего сада.
Она тут же развернулась и пошаркала к нему походкой лыжника. Остановилась в шаге, голову набок склонила, мол, слушаю, говори. И бровки домиком.
Стас шумно вдохнул. Кира выпятила нижнюю губку. Глаза у нее слезились, толи от насморка, толи от жалости к себе…
– Нам надо расстаться, – выпалил Стас и выдохнул.
– На сколько? – деловито осведомилась Кира и улыбнулась.
– Навсегда.
– О… – выдала Кира, продолжая улыбаться. Потом кивнула и, шагнув к нему, обвила руки вокруг талии. – Очень смешно.
Он обнял ее за плечи.
– Я не шучу.
– То есть ты приехал ко мне ночью, чтобы сообщить это? – она потерлась о его грудь щекой.
– Да.
– Смелый поступок, – мурлыкнула она, продолжая тереться. – Я оценила.
Внутри Стаса начало разгораться волнение.
– Кир, ты можешь хоть раз в жизни быть серьезной? – он отстранил ее от себя и прошел к бару. Открыл холодильник, взял воду.
– Я серьезна, – она скинула тапки и осталась в белых носочках, неслышно дошла до дивана и забралась на него с ногами. – Сделай чай, – с нотками каприза сказала, впустив чуть детскости, – с лимоном.
Разговор зашел в тупик. Кира словно не слышала, что он говорил. Стас молча приготовил чай, выдавил лимон, добавил мед и отнес кружку Кире.
Она подула, пригубила, ойкнула и осторожно поставила чашку на стеклянный столик.
– То есть ты решил бросить меня? – в лоб спросила, отметая цветистые выражения.
– Не бросить, Кир. Мы просто останемся друзьями, – он смело выдержал ее взгляд.
– Остаются друзьями по обоюдному решению. А ты бросаешь меня! – припечатала она.
– Хорошо, – устало вздохнул он. – Пусть так.
– Почему?
Резонный вопрос. Они вместе почти три года. Целая вечность. Все уже негласно считали их мужем и женой. Правда, у Стаса случались походы на сторону, но о них Кира даже не догадывалась. А последние полгода он был верен ей, потому что осточертело все. Все казалось пресным. Стас понимал, что это из-за того, что он прекратил употреблять фен, поэтому он ударился в экстрим, чтобы стимулировать выброс адреналина. Но добиться эффекта становилось все сложнее. А без этого желание не возникало… До сегодняшнего дня. Маринка изменила все. Маринка! Он ведь обещал написать ей перед сном. Взгляд на часы – уже почти два. Твою мать! Надо побыстрее заканчивать…
– Я не люблю тебя, – грубо получилось, но хотелось уж поскорее избавиться от тягостного разговора.
– И когда ты это решил? – словно прокурор пытала Кира.
– Давай обсудим это потом, окей? – уже мягче произнес Стас. – Я просто хочу, чтобы ты знала, что я отдал сегодня Гарику катер и прошу тебя тоже забыть про этот дурацкий спор…
– Так во-от оно что! – насмешливо протянула Кира. – А я-то думаю – куда ты пропал? А это в ней дело? – Кира имела слишком острый ум, чтобы все сопоставить, сделать выводы и вынести вердикт. – Ты поймал азарт. Это пройдет. Она отказала тебе, и ты увлекся. Понимаю тебя, – кошечкой метнулась к нему, оседлала колени и обняла за шею. – Расскажи, как это было?
– Кир… Пожалуйста…
Стас расцепил ее руки и, обхватив за бедра, сдвинул с себя. Она не сопротивлялась, и Стас мысленно поблагодарил Бога за посланную Кире простуду. Будь она здорова, то устроила бы ему сейчас! А так, за время болезни она успокоится, переживет и поймет, что они совсем не пара. Надо только немного направить ее мысли в нужное русло.
Подождав, когда она высморкается, он взял ее за руку.
– Кир, малыш, нам было хорошо вместе. Ч-ш-ш! – утихомирил он взметнувшуюся было девушку. – Но мы просто… – попробовал подобрать слова и сыграть на ассоциациях, – стояли на остановке и ждали каждый свой автобус. А чтобы не скучать, весело проводили время друг с другом. Мой автобус подошел. Но и твой скоро приедет. Самый лучший! – это он от души сказал, погладив ее по раскрытой ладони.
– Автобус, – кивнула Кира. – Ага. Все понятно! – сказала и широко улыбнулась, высвобождая руку. – Уже поздно. Хочу спать. Пока.
Махнула рукой. Мазнула губами по щеке. Подхватила упаковку платков и сбежала…
Стас нахмурился. Вот так все просто? А с другой стороны, чего ей переживать? Он для нее тоже был не более, чем развлечение. С этими мыслями он покинул квартиру Киры, оставив свои ключи на барной стойке. Больше он сюда возвращаться не намерен.
А Кира, услышав, как хлопнула входная дверь, разревелась в голос. Нет на свете ничего страшнее обиженной и брошенной женщины! Они ответят за каждую ее слезинку!
На сердце у Стаса стало легко и тепло по-весеннему. Словно после затяжной, холодной зимы он скинул тяжелую одежду, которая сковывала и давила. Хотелось раскинуть руки и закричать от радости в ночное небо. Поборов сумасшедшее желание, Стас сел в машину и достал айфон.
«Спасибо за самый лучший вечер в моей жизни! – написал он, снабдив сообщение смайликами с сердечками. – Ты уже, наверное, спишь. Поэтому мое «прекрасных снов!» уже опоздало. Постараюсь успеть на «доброе утро!» Заеду в 10ч. P.S. дольше не выдержу!»
Маринка с бьющимся сердцем прочитала послание, прижала новенький смартфон к сердцу и наконец-то заснула. Счастливая. Влюбленная.
Глава 6
Стас тщательно распланировал свидание. Хотелось показать Маринке такие места, где она точно не была. Никогда еще он не желал доставить радость другому человеку так сильно. Он вчера полночи рассматривал ее фотографию и уснул счастливый с айфоном на груди. А ровно в десять припарковался у общаги и набрал Маринке.
Через три минуты она уже выпорхнула из дверей. Никаких тебе получасовых ожиданий! Стас удовлетворенно отметил ее наряд: кроссовки, джинсы, футболка и куртка. Его всегда раздражали двенадцатисантиметровые каблуки Киры, которые мешали пешим прогулкам.
Собственно, у Маринки таких и не было.
Ее глаза сверкали, а щеки цвели румянцем – она всегда так мило смущалась, когда смотрела на него. Сегодня Маринка выглядела совсем девчонкой, волосы заплетены в колосок, да, еще…
– Ты без очков! – воскликнул он изумленно, и Маринка рассмеялась.
– Линзы, – подмигнула ему и зарделась от удовольствия.
Заметил!
Ему совсем не обязательно знать, что она в восемь утра прибежала в торговый центр и до девяти томилась в ожидании, когда откроется аптека. И что она истратила на эти чертовы линзы значительную часть своего бюджета. Какая ерунда! Да, она готова есть одну капусту, лишь бы видеть этот тигриный взгляд с легким прищуром и эту улыбку, от которой щекотно в животе.
– Заметила какое сегодня утро? – спросил он и завел авто.
– Да, – выдохнула Маринка, щурясь от солнышка. – Не по-осеннему летнее. Спасибо, что вытащил меня.
– Аналогично! – Вот тут Стас ни капли не покривил душой.
Странно, но говорить совсем не хотелось. Ехать бы вот так вечно, вместе. Стас еле удержал порыв, положить руку на обтянутую джинсами коленку. До боли хотелось прикоснуться к ней. Желание настолько сильное, что он неосознанно сделал крутой поворот так, что Маринку «снесло» на него.
– Ой, – пискнула она.
– Прости, – улыбнулся он, увидел, что Маринка нахмурилась и внутри непривычно екнуло: – Испугалась?
– Такие гонки до добра не доводят…
– Ты как мой дядя! – рассмеялась Стас.
– Ничего смешного…
– Прости! Клянусь, что больше не буду!
Маринка кивнула, словно принимая обещание нерадивого ребенка больше не шалить.
На смотровой площадке на Воробьевых горах было тихо и безлюдно – еще слишком рано. Поэтому Стас и решил начать с нее. Через час-два начнут подъезжать свадебные кортежи, мамы с колясками, студенты из универа, а ближе к вечеру – байкеры. Но сейчас им никто не мешает. И Стас взял на себя роль экскурсовода.
– Площадку спроектировали во время строительства университета еще в 50-х годах. Это один из семи холмов, на которых стоит Москва. Восемьдесят метров над рекой…
Стас посмотрел на Маринку, которая, в буквальном смысле, стояла открыв рот.
– Не говори, что ты здесь еще не была!
– Была, конечно! Но сегодня здесь все по-другому…
– Еще бы! Сегодня ты со мной! Давай руку…
Ее пальцы утонули в его и Стас, наконец-то, почувствовал полное умиротворение. Улыбка словно прилипла к его губам. Вероятно, он выглядел глупо. Да и к черту! Если быть счастливым – это выглядеть глупо, значит буду глупцом!
– Приготовься, я буду тебя много фотографировать.
– О, нет! – Маринка смущенно провела по волосам.
– О, да! Ты же не хочешь, чтобы я вечно любовался на твой открытый рот в М-видео? Поэтому… улыбни-ись…
А потом они катались на фуникулере и Маринка нервно сжимала его руку. Оказалось, что она до жути боится высоты. И Стас нежно обнимал ее за плечи. Жаль, что дорога в один конец занимает всего пять минут…
– Храм Василия Блаженного, а вон скульптура Петра I, – негромко говорил он в ее волосы.
Канатная дорога сблизила их, и рука Стаса уже уверенно покоилась на Маринкиных плечах, а она робко прикасалась ладошкой к его талии, прожигая насквозь кожаную куртку.
Солнце радостно заняло свое место в зените и нещадно жгло, заставляя прохожих снимать то, что на них нацепила осень. Вот и они оставили куртки в машине, захватив только рюкзак Стаса.
В парке Новодевичьего монастыря Маринка не была и когда они вдоволь нагулялись вокруг пруда, Стас, как волшебник, извлек из рюкзака тонкий плед и за минуту устроил пикник.
Аккуратные лоточки с деликатесами из известного ресторана…
– Следующий раз сами бутиков наготовим, – он закинул в рот мини пирожок и зажмурился.
Представил, как Маринка в фартучке строгает бутерброды и небывалое счастье опалило своим теплом.
– Ты очень красивый…
Слова на выдохе, искренние, с обожанием. Стас знал, что он красавец и сотни девчонок говорили ему об этом, а он либо насмешливо хмыкал, либо пропускал мимо ушей. А тут каждое слово горячим угольком в сердце. Открыл глаза и столкнулся с зеленым Маринкиным взглядом. Она смотрела на него так доверчиво, так… любяще? В пальчиках осторожно зажат пирожок, который она даже не откусила… И тут он смутился. Застеснялся, слова запутались на языке, и краска смущения залила щеки.
– Ого! – засмеялась Маринка. – Ты и краснеть умеешь?
И она легонько ткнула его в плечо. А он не удержался, поймал ее кулачок и, притянув к себе, упал на спину, увлекая за собой.
– Пусти, – хохотала Маринка, смешно морщась.
– Ни за что в жизни! – хищно улыбнулся он и перевернул ее на спину. И вдруг смех ушел, все стало так серьезно, словно от этого зависела его жизнь. – Я люблю тебя… – неожиданно для самого себя прошептал он.
Он увидел, как глаза Маринки увлажнились, заблестели и у самого в носу запершило. Ощущение счастья до слез грозилось разорвать на куски. Требовало выхода… И он, вскочив на ноги, раскинул руки и закричал в голос:
– Я люблю тебя, Маринка-а!
Кира прислонилась спиной к дереву и до крови прикусила губу. Отчаяние и обида рвали когтями сердце. Ногти до боли впились в ладони. Кира сжала челюсти так, что зубы заскрежетали. Не видя из-за слез дороги, она побежала к машине, на ходу доставая айфон.
– Гарик? Я должна отомстить…
Глава 7
– Ты чего такая довольная? – пытала Маринку Катя – соседка по комнате.
– Настроение хорошее, – Маринка раскинула руки, как вчера Стас и пропела: – Я люблю тебя, жизнь!
Катя прищурила глаза и ткнула пальцем с обгрызенным ногтем в Маринкин смартфон.
– Где взяла? – вопрос получился осуждающим.
Девчонки в комнате все были бюджетницы, звезд с неба не хватали, зато щедро делились друг с другом своим скудным гардеробом и последним дошираком. А тут новый телефон. Дорогой. И у кого? У Маринки!
– Подарок, – улыбнулась Марина.
– И за какие такие заслуги, стесняюсь спросить? – глаза Катерины совсем превратились в щелочки.
– Ну, что ты, Кать…
Настроение как-то сразу стремительно начало портиться.
– Думаешь, я не знаю чей это подарок? – голос Кати поднялся на полтона.
– Ну, если знаешь, то чего спрашиваешь? – умиротворяюще подмигнула Маринка. – Пойдем, лучше картошки нажарим!
– Нам надо серьезно поговорить! – Катя уселась рядом на кровать и аккуратно положила ладони на колени. – Ты, хоть, понимаешь с кем связалась?
– Я…
– Да, у него таких, как ты, – перебила ее Катя, взмахнув руками, – воз и маленькая тележка, вот! У него невеста эта расфуфыренная блондинка, дочка этого… Ну, короче, шишка еще та! А ты думаешь, что ты ему понадобилась? – Катя с жалостью посмотрела на подругу и обняла ее за плечи: – Ты у нас красавица. Но не для таких, как он…
– Каких – таких?
– Таких, Мариш, таких самых. Из-за которых потом такие, как мы, возвращаемся в свою дыру, с ребенком в нагрузку…
У Катьки еще при поступлении закрутился роман с одним «папенькиным сыночком» и она ездила домой «избавляться от позора», как она это обозначила. Маринка не осуждала подругу, да и как можно судить другого человека. Сама бы она так не поступила, а другим не судья.
– Не всегда все плохо, Кать…
– Всегда! – отрезала подруга и резко вскочила с кровати, отчего Маринка закачалась на растянутых пружинах. – Он тебе сейчас телефончики дарит, в рестораны водит, а завтра в койку затащит и на хер пошлет! Что же ты за смартфон продалась?!…
Катька бегала по комнате, выплескивая на подругу гадости, помноженные на собственные неудачи.
Все совсем не так! Хотелось крикнуть Маринке, чтобы Катька замолчала. Но она видела, что ту не заткнешь, что у Катерины сейчас бурлит свое прошлое. Даже непонятно было, что сейчас в Катьке бушует – забота о подруге или собственные обиды? Поэтому Маринка осторожно взяла смартфон, словно оберегая его от капелек яда, которые летели из Катьки, и спрятала его в карман. С глаз долой, как говорится.
– Я буду осторожна, Кать. Обещаю, – сделала она еще одну попытку, утихомирить подругу.
– Ох, Мариш, они такие козлы! Такие козлы…
– Угу, – невнятно буркнула Маринка, легко соскакивая с кровати. – С чем картошку есть будем? С таком или с таком?
– У меня баночка грибов припрятана, – заговорщицки улыбнулась Катька. – Ритка когда сегодня придет?
– Она домой на выхи укатила, но мы ей оставим. – Маринка погрустнела и добавила: – Отчим у нее опять мать порезал, ночью из больницы звонили…
– Твою за ногу! Да чего она его не посадит-то!
Внимание Катьки переключилось на Ритиных родителей и Маринка облегченно вздохнула. Ей до слез было жаль Риту, но она понимала, что пока ее мать пьет, это так и будет продолжаться – сломанные пальцы, выбитые зубы…
Он позвонил, когда Маринка раскладывала шкворчащую картошку на тарелки. Катька тут же насторожилась.
– Мама, – соврала Маринка. – Потом перезвоню.
Кусок не лез в горло, вкус не чувствовался… Хотелось бросить все и убежать в душ, чтобы перезвонить Стасу. А телефон предательски звенел эсэмэсками.
– Да, ответь уже, – махнула рукой Катька, – только потом не жалуйся.
Маринка бросила вилку, чмокнула Катьку в макушку и выскочила за дверь…
Стас не мог с ней встретиться в обед, как обещал, «дядя припахал его на фирме», сказал он.
– Это лучше, чем на ферме, – пошутила Маринка, а у самой внутри сжалось в тугой комочек – она не увидит его!
– Но зато весь вечер наш, – чуть охрипшим голосом произнес Стас. – Будешь меня ждать?
Бум-бум-бум! Маринке казалось, что Стас в трубке слышит, как бьет ее сердце. Горло перехватило, поэтому она кивнула – радостно, счастливо.
– Марин? – взволнованно раздалось в трубке. – Ты обиделась?
– Нет, что ты? – у нее даже голос прорезался от удивления.
– Ты не ответила мне…
– Я кивнула! – засмеялась Маринка.
Ну, не может он быть подлецом! Не мо-жет! А Катьке просто не повезло, вот она теперь во всех и видит только плохое.
Стас освободился только в семь вечера, до этого времени он каждую свободную минуту писал ей сообщения:
– Мы только поговорили, а я уже соскучился. У тебя точно в роду ведьм не было? Я тут погуглил: зеленые глаза, рыжие волосы и родинка около уха – ведьминские признаки, – влюбленные смайлики.
– У меня не рыжие волосы, а каштановые! – злой колобок; смеющийся колобок.
– То есть, наличие ведьминской крови ты не отрицаешь? – подмигивающий колобок.
– Ну-у-у… – колобок задумался.
– Я так и знал! – и тут же следом поцелуйчики: – Прости, надо бежать. Наколдуй на вечер хорошую погоду!
Но, видимо, в роду Маринки все-таки не было ведьм, потому что к вечеру началась настоящая вакханалия с дождем и градом.
– Я приду за тобой! – скомандовал Стас. – Не смей на улицу выходить!
И Маринка не смела. Она стояла у окошка и смотрела, как Стас, нарушая все правила, заезжает на тротуар, чтобы припарковаться поближе ко входу в общагу. Затем из машины показалось странное сооружение – оказалось это Стас держал над головой куртку. Так он и прибежал за ней.
– У меня зонтик есть, – засмеялась Маринка.
– Ага, зонтик. Тебя вместе с этим зонтиком, как Мери Поппинс, ту-ту. Ветрюга видела какой?
– Может не пойдем никуда? Здесь побудем…
– А как же сюрприз? – подмигнул он.
Маринке и самой не хотелось сидеть в общаге, под осуждающими взглядами Катьки, поэтому она нырнула под заботливо растянутую куртку, и они побежали к машине, шлепая по бурлящим ручьям.
Стас держал куртку над дверцей, пока Маринка забиралась внутрь.
– Ну и погодка, – он прибавил температуру. – Сильно промокла?
Его голос, когда он обращался к ней, неуловимо менялся. Становился таким бархатистым, как шерстка кота. Маринка готова была слушать его голос вечно.
– Мариш?
– А? Ой, прости, заслушалась, у тебя такой голос… м-м-м волшебный, – бесхитростно ответила она, снова вогнав Стаса в краску.
– Ноги промочила?
– Немного…
– Снимай обувь, там воздух горячий, быстро согреешься. Нам ехать минут тридцать.
– Не видно ничего, Стас, – Маринка опасливо положила руку ему на локоть. – Может, просто в машине посидим? Поболтаем?
– А мы на ощупь, – он накрыл ее ладонь своей. – А пальцы-то совсем ледяные! Маришка-ледышка… – сказал и стартанул с места, подняв веер брызг.
А Маринка сжалась и даже глаза зажмурила, мысленно успокаивая себя, не замечая, что сжимает локоть Стаса все сильнее. А Стас включил музыку – Моцарта, и погладил ее по руке: «Расслабься, я опытный водитель.»
– Чуть помедленнее… кони… – выдохнула Маринка. – Чуть помедленнее.
– Слушаюсь, сэр! – отрапортовал он и снизил скорость, затем приглушил музыку. – Время полета увеличивается на час, – голосом стюардессы произнес Стас, и осторожно спросил: – Может, тогда на ночь останешься?
Маринка молчала, поэтому Стас повернулся к ней.
– На дорогу смотри! – пискнула она. – Останусь!
И все сразу изменилось. Ушло напряжение. Душа ликовала и пела в восторге. Вот так просто!
Стас снова прибавил громкость, и Серенада №13 подхватила ликование, слилась с состоянием души. А рука Маринки ослабила хватку, сменив ее легкими поглаживаниями. Куртка Стаса мокрая валялась на заднем сиденье, он остался в футболке и Маринка трогала, изучала рельеф мышц, замирая от наслаждения.
Стас уже не торопился, наоборот, хотелось ехать вечно. Музыка и Маринка. Маринка и ее прикосновения…
– Черт! – нога вжалась в тормоз.
Маринка дернулась вперед. «Пристегнута! – мелькнула мысль. – Уф-ф!»
– Что случилось?
– Да, придурок какой-то решил дорогу перебежать, – Стас тихо ругнулся. – Хорошо я еле полз.
– Как ты его заметил? Не видно же ничего.
– Я же говорю опытный… Ты как?
– Норм. Только язык прикусила.
Стас не удержался, нащупал ее руку и поцеловал пальцы.
– Почти приехали.
Ему понравилось, что Маринка даже не спрашивает – куда? Вот так села и полностью доверилась ему. И он точно знал, куда бы он ее не привез – ей будет хорошо, потому что с ним.
Ливень, похоже, не думал заканчиваться и крупными мазками штриховал природу за стеклом. Поэтому Маринка даже не представляла, где они сейчас и когда Стас, накинув куртку, открыл дверцу, очень удивилась, увидев, что не в городе.
Небольшой домик в окружении сосенок принял их в свое благодатное тепло.
– Сейчас мы камин растопим. – Стас вдруг стал неловким, смешался: – Ты можешь переодеться в ванной, там есть теплые халаты, ты не бойся, они чистые, это… это…
– Стас, – Маринка прикоснулась к его лицу. – Все хорошо. Я хочу быть здесь, – ее пальчики гладили чуть колючую щеку, – с тобой.
– Это дом мамы, – шепнул он. – Здесь не было ни одной девушки. До тебя. Я хочу, чтобы ты это знала.
– Я знаю, – тоже шепнула Маринка.
И она действительно знала.
Несколько секунд или минут они так и стояли, смотря друг другу в глаза, словно давая бессловесную клятву. Наконец, Стас улыбнулся:
– Если мы сейчас не переоденемся, то заболеем. Ванна сразу налево, – он повернул Маринку в нужное направление. – Если что – зови на помощь! – крикнул он вслед.
В ванной Маринка обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Взглянула на себя в зеркало. Щеки алели лихорадочными пятнами, глаза сверкали сумасшедшинкой.
– Я люблю его, – сказала Маринка.
Она и сама не знала кому она это сказала – себе или незримому образу матери Стаса, сказала, как поставила свою подпись в документе. Получите – распишитесь. От этих мыслей стало по счастливому смешно и Маринка прыснула в ладошку.
– Все нормально? – тут же раздалось за дверью.
– Ты подслушиваешь что ли? – стараясь говорить строго, произнесла Маринка.
– Естественно!
Почему все так легко? Все настолько хорошо, что становится немного страшно… Маринка быстро скинула мокрую одежду, стянула резинку с волос и посмотрела на себя. Зеркало отразило незнакомку. Эту девушку Маринка видела впервые. Это точно не она. Слишком… сексуальна? Притягательна? И Маринка поняла – вот такой ее видит Стас. А не конопатой девчонкой с испуганными глазами.
Белоснежный халат принял в свои объятия, скрыв до пят. Мама у Стаса явно была побольше Маринки.
– Спасибо, – шепнула она и вышла из ванной.
Вышла и зажмурилась, потому что подумала, что попала в сказку: сотни свечек горели повсюду и только они освещали дом, создавая новогоднюю атмосферу, мерцая, обещая волшебство.
Стас возился у камина, сидя на корточках. Он уже переоделся в сухой спортивный костюм, который сейчас натянулся на бедрах. Разве можно быть таким совершенным? Маринка неслышно забралась в кресло с ногами, свернулась клубочком и принялась наблюдать за Стасом, любуясь, наслаждаясь каждым его движением.
Когда Стас развел огонь, он обнаружил Маринку, мирно спящую в кресле…
Глава 8
Ноздри щекотал аромат кофе и еще что-то…
– Апчи-хи! – Маринка чихнула и смешно сморщилась, пытаясь спрятаться от назойливого щекотания.
– Хорош, соня! Уже одиннадцать часов, проспишь все на свете!
От голоса Стаса сердце заколотилось. Маринка улыбнулась и приоткрыла глаза. Свет неожиданно ярко резанул, а горло скрутило колючей проволокой.
– Да, ты горишь вся! – ладонь Стаса живительной прохладой накрыла ее лоб. – Лежи, не вставай, я быстро.
Словно она могла пошевелиться! – тело ломило, выкручивая суставы, горло раздирали острые колючки… Маринка всхлипнула от жалости к себе и тут же провалилась в сумрак беспамятства.
Следующий раз она «вынырнула», услышав тихие голоса:
– Я бы все же рекомендовал ее госпитализировать…
– Вы напишите, что надо, я сам…
– Пить, – прошептала Маринка и попыталась встать, но пол выпрыгнул из-под ног, опрокинув ее назад на кровать.
Голоса сплелись в неясный шум и закружились вместе с Маринкой в бешенном хороводе, унося ее во тьму. А потом ей приснился сон: они со Стасом бегут по пшеничному полю, держась за руки, смеются, как дети. Маринка босиком, отчего ноги покалывает, но она не обращает внимания, потому что это и есть счастье – бежать рядом с любимым. Она поворачивается, чтобы сказать Стасу об этом, но вдруг видит, вместо его лица, искаженное злобой лицо Киры. Она пытается выдернуть ладонь из ее цепких пальцев, но та притягивает ее к себе, хищно обнажив клыки. Маринка попыталась закричать, но из горла вылетело только сипение. Яркие вспышки прогнали страшное видение, погрузив Маринку снова во тьму. Следующий раз из сумрака ее выдернул липкий страх, который сковал ее тело, тогда она дернулась и…свалилась с кровати.
Несколько секунд пыталась сориентироваться. В голове мелькали разрозненные картинки, пока не сложился весь пазл – она у Стаса, уснула и …
– Ты решила перебраться на пол? – голос Стаса раздирал своей нежностью, а он сам бросился к ней, подхватив ее на руки. – Очнулась, спящая красавица? – он слегка покачал ее, как ребенка.
Маринка покивала, потому что горло отказывалось воспроизводить звуки.
– Еще пару дней говорить будет трудно. Лучше молчи. – Стас усмехнулся, – ты сейчас мечта любого мужчины!
Маринка нахмурила брови, легонько стукнула его кулачком, а потом обняла за шею и с наслаждением вдохнула аромат его кожи. Он пах гелем для душа, свежестью… Она в ужасе распахнула глаза, представив, чем несет от нее! Поэтому вывернулась из объятий и нырнула в кровать, натянув одеяло до носа. Образ Стаса расплылся неясными очертаниями. Маринка моргнула. Линз не было.
– Я, как настоящий хирург, провел трепанацию твоих глаз, – размытый Стас явно смеялся.
Маринка, чувствуя себя беспомощным новорожденным котенком, не могла удержаться от смеха. Слепонемая женщина! Вот уж, и правда, находка для любого мужчины.
На удивление, кроме отсутствия голоса, чувствовала она себя превосходно, поэтому ей хотелось немедленно смыть с себя остатки болезни и «съесть быка». О чем она и сообщила Стасу, отчаянно жестикулируя и двигая губами. Стас недоуменно качал головой и пожимал плечами, отказываясь понимать ее. Маринка отчаянно применяла все свои навыки актрисы, пока не догадалась, что он ее разыгрывает. Запулив в него подушку, она уверенно встала и пошла наугад. Стас хохотнул и, взяв за плечи, сопроводил в ванную.
Ванная комната хранила аромат геля, которым пахло от Стаса. Воздух чуть влажный, на душевой кабинке искрились капельки воды. Совершенно неприличные картинки принялись дурить голову и Маринка на секунду зажмурилась, позволив себе окунуться в это безумство…
В дверь несколько раз стукнули и в открытой щелке появилась рука с пакетом.
– Это тебе переодеться, – мурлыкнул Стас. – Прости, пришлось тщательно изучить твое тело, пока ты была в отключке…
Маринка шлепнула его по руке и, улыбаясь, забрала пакет.
– Потом спускайся вниз, будем завтракать! – крикнул Стас из-за двери.
А Маринка погладила ее матовую поверхность. Она не знала, что с той стороны Стас тоже приложил ладонь к двери, в этом же месте…
В пакете оказались новые очки, которые Маринка тут же надела, контейнер с линзами, мягчайший велюровый спортивный костюм изумрудного цвета, теплые носочки и комплект нижнего белья. Вспомнив слова Стаса, Маринка вспыхнула, хотя в глубине души знала, что не мог он воспользоваться ее беспомощностью. И от его подшучиваний становилось еще теплее.
Ей казалось, что она никогда не смоет с себя остатки болезни, которые пропитали кожу, поэтому она долго стояла под горячими струями, чувствуя, как окончательно выздоравливает. Вода всегда действовала на Маринку «оживляюще», поэтому она любила купаться и если дорывалась до воды, то вытащить ее было не просто. Близкие за это прозвали ее Русалочкой. И Маринке нравилось это сравнение. А вот теперь Русалочка встретила своего принца. Принца, который ждал ее на кухне и готовил завтрак.
Одежда подошла идеально, словно на нее шили. Особенно нижнее белье! Как только появится голос, она обязательно выяснит подробности этого шоппинга. А пока она наслаждалась прикосновением шелка и велюра, изумленно смотря на свое отражение. Костюм подчеркивал зелень ее глаз, которые, даже за стеклами очков, загадочно мерцали. Маринка решила обойтись без линз. Уж очень красивая оправа была у новых очков. Слегка подсушив волосы, хотела стянуть их резинкой в хвост, но не обнаружив никаких заколок, оставила их распущенными.
Стаса она нашла по аромату бекона, вьющегося снизу. Слегка удивилась, как она оказалась на втором этаже, но тут же догадалась, что он принес ее на руках. Такой заботы Маринка не получала ни от одного мужчины. Все ей было ново и щемяще от нежности.
Кухня совсем крошечная. Для двоих. От этого Стас смотрелся слишком по-домашнему, слишком по родному. И в носу сразу защипало и захотелось обнять его. Что Маринка и сделала, неслышно подойдя и прильнув к широкой спине. Он на секунду замер, ловя ощущения, погружаясь в них, чувствуя, как сердце затапливают неведомые ранее чувства. Бекон на скороде недовольно подпрыгнул, брызнув капельками обиды, что его забыли, и Стас быстрыми, ловкими движениями переложил зажаристые ломтики на тарелку. Осторожно развернулся и притянул Маринку к себе, дурея от нахлынувшего.
«Вот так бы и стоять всю жизнь…»
– Мариш, – шепнул Стас, боясь нарушить то единение, которое возникло между ними.
– М-м-м? – отозвалась она, ловя ухом гулкие удары его сердца.
– Ты бы вышла за меня замуж? – совершенно неожиданно для нее и для себя, спросил он. – Не отвечай, – он прижал ее крепче. – Тебе нельзя говорить. Просто подумай над этим.
На самом деле он боялся услышать ответ. Впервые в жизни он боялся услышать от девушки – нет.
Он вообще не понимал, как эти слова вырвались наружу. Он даже не знал, что они жили в нем. Вот так. Зато он знал, что это не просто слова – это шаг в новую жизнь. В жизнь, где уже не будет одинокое «я», а будет счастливое «мы». И так радостно стало, что он приподнял Маринку и закружил ее по кухне, сшибая табуретки… А потом аккуратно, как фарфоровую куколку, посадил ее за стол и забегал, засуетился по кухонке, а Маринка подперла кулачками подбородок и смотрела, смотрела…
Оказалось, что глотать совсем не больно и Маринка от души полакомилась всем, что Стас «наметал» на стол. А ему кусок в горло не шел от гаммы чувств, и он только пил кофе, рассказывая Маринке все, что произошло за эти пять (пять!!!) дней.
– Страшнее всего было разговаривать с твоими родственниками, – он подмигнул в ответ на расширившиеся глаза Маринки. – Поэтому я просто писал твоей маме эсэмэс от твоего имени. Кстати, она там тебя спрашивала, приедешь ли ты на выходные, к Юле на день рождения? – Маринка закатила глаза и помотала головой. Юля – соседка, которая возомнила себя лучшей подругой ее мамы и вот уже четвертый год заявлялась к ним на все праздники, со своим вечно пьяненьким мужем и одолевала маму Маринки жалобами на несправедливость этого мира. – Я так и подумал, поэтому написал, что у тебя зачет, доклад и аттестация. – Стас довольно улыбнулся и, хитро прищурившись, добавил: – Хотел написать, что у тебя теперь еще и парень есть, но… – он поднял указательный палец вверх, – но оставил донести эту приятную новость тебе.