Из «Стихи о любви и жизни»
О любви:
День святого Валентина проложил в Россию путь,
Мы привыкли, нам бы повод – выпить, ну и отдохнуть.
Жил когда-то там, в Европе, престарелый Валентин,
На ночлег пустил он пару, потому что жил один.
Оказалось, эти двое повенчаться не смогли,
От родителей сбежали, жили-были, как могли.
Валентин, их приютивший, о прощении молил,
Получив прощенье бога, их крестом благословил.
Было это или сказка, но отныне и вовек
Праздник этот почитает даже русский человек.
Шлют любимым «валентинки», засорили интернет,
В День святого Валентина все друг другу шлют привет.
День святого Валентина проложил в Россию путь,
Мы привыкли, нам бы повод – выпить, ну и отдохнуть.
Не забудь, пошли любимой ты сердечка лепесток,
Коль внимание проявишь, ты не будешь одинок.
Мир поэзии, мир волшебный,
Моё сердце к нему припало.
Он загадочный и надменный,
Там хранится стихов немало.
Я возьму с собой мою музу,
Ведь дарить стихи не устала.
Чтоб как торт пахлава к наврузу,
Моя рифма сладкою стала.
Пребывая в гостях у сказки,
Ты нашепчешь сотни куплетов.
Под рифмовку твоей подсказки
Не встречал я милей дуэтов…
Я защитником нашим стану,
От беды заслонять нас буду.
Залечу в твоём сердце рану,
Ещё вымою всю посуду.
Нас вулкана не смоет лава,
Мы с тобой на горе Парнаса.
Не нужны мне деньги и слава,
Дай мне крылья, как у Пегаса.
Много лет прошло, но всё же
По сей день ты мне дороже
Изумруда и рубина,
Ты – дороже кокаина.
Что мне делать, я не знаю,
Без тебя вдали – страдаю.
Мне с тобой не целоваться,
Не ласкать, не обниматься.
Твоё сердце сбилось комом
И гремит металлоломом.
Мне в него не достучаться…
Так не лучше ли расстаться?
Сказала ты «Люблю» в прямом эфире,
Слова твои мой растопили лёд.
Я снова счастлив в этом бренном мире,
Испив их, как хмельной, бодрящий мёд.
Нет слаще и прекрасней слов тех в мире,
Слов череды, что написала мне.
Запахло розой у меня в квартире,
В эфире ты и я – наедине.
Ты пишешь мне: «Люблю тебя, родимый,
Ты то счастье, что меня накрыло.
Ведь лишь с тобой я счастлива, любимый,
Я скучала, моё сердце ныло…»
Сказала ты «Люблю» в прямом эфире,
Слова твои мой растопили лёд.
Я снова счастлив в этом бренном мире,
Испив их, как хмельной, бодрящий мёд.
Соблазни меня сегодня. Соблазни!
Сделай так, чтоб не забыл я эти дни!
Скоро вечер, мы останемся одни.
Соблазни меня, родная. Соблазни!
Прочитай моё согласие в глазах,
Соблазни меня! Ведь всё в твоих руках.
Хочешь, буду я рабом на целый день?
Хочешь, буду за тобой ходить, как тень?
Сколько раз тебя я, помню, соблазнял,
Но в ответ всегда я слышал: «Ты нахал!»
Соблазни, чтоб полетал я в облаках,
Целоваться, чтоб тянулась на носках.
Соблазни меня сегодня. Соблазни!
Сделай так, чтоб не забыл я эти дни…
Но уставшая любовь опять молчит,
На тахте под одеялом сладко спит.
Утро доброе, поверь: нет его светлей,
Ведь любовь пришла ко мне из мечты моей.
Я её обнял, прижал нежно так к груди,
А она в ответ: «Ну всё, хватит, уходи.
Я пришла тебе сказать: больше не люблю,
Только вещи заберу, сразу отвалю.
Ты, конечно, неплохой, любишь ты меня,
Всё прощаешь, ждал меня, вон, четыре дня.
Мне, конечно, тяжело будет без тебя,
Ты готовишь вкусно так, душу теребя.
Но любовь – увы, она с глупостью, с тоской,
С риском жизни и души. Ты не мой герой…»
И ушла, как в прошлый раз, не сказав куда.
«Не вернётся», – мне гудят тихо провода.
Только сердце шепчет мне, что она придёт,
Сердце верит, что, сравнив, всё сама поймёт.
Ведь любовь – увы, она с глупостью, с тоской,
С риском жизни и души, поищи такой.
Я-то знаю, есть она в сердце у меня,
Что поделать, снова жду я четыре дня.
Пролетели эти дни, и пришла она,
Где ходила – не спросил, мне она нужна.
Сколько хочешь уходи, но вернёшься вновь,
Ведь магнита нет сильней, чем моя любовь.
Робко губ твоих я коснусь,
Но всего лишь на сладкий миг.
Их свинцовостью обожгусь
И зароюсь в страницах книг.
Поцелуй твой – как ветра вздох,
Словно капля рос на листках.
Словно молний яркий всполох,
От него плыву в облаках.
Пред тобой я робкий такой,
Видно, ты взяла меня в плен.
Не хочу я судьбы иной,
Без любви она точно тлен.
Туман, дождливо, непогода,
Аллея, двое под зонтом
Идут, обнявшись, а природа
Шлёт испытание дождём.
А ветер, листья обрывая,
Попасть в лицо им норовит.
Зонтом порывы отбивая,
Они идут, им путь открыт.
Ступая бережно по лужам,
Уже идут навстречу нам.
Он и она. Жена ли с мужем?
Любовь же делят пополам.
И дай им бог, как говорится,
Все испытания пройти,
От непогоды заслониться
И встретить счастье на пути.
Когда-то в юности моей,
Я не забуду этих дней.
Обнявшись, по аллее шли,
Стоял дворец царей вдали.
Светило солнце, неба синь,
В церквушке: «Боже!» и «Аминь!»,
Русалка плакала в пруду,
Я очарованный иду.
Как нежно целовались мы,
Любовь заполнила умы.
И пенье птиц, и запах трав…
Не понимал – где сон, где явь?
Вдруг дождь полил как из ведра,
Свой пыл ему сдержать пора.
Промокли, пробивает дрожь,
А в поле колосилась рожь…
Но не забыть мне никогда
Аллеи той, того пруда,
Тех поцелуев на мосту,
Дворца царицы, красоту.
Розы расцветают, так благоухая,
Их цветов палитра льётся через край.
Я вдыхаю запах, их имён не зная,
Возникает чувство, что попали в рай.
Красота такая с острыми шипами,
Как характер женщин, тайною покрыт.
Я смотрю на женщин розами-глазами,
Путь к моей любимой мне навек закрыт.
Расцветают розы, как обычно, летом,
А любовь пылает раннею весной.
Эта нестыковка служит мне ответом:
Нет любви у женщин летом и зимой.
И до самой смерти мы живём надеждой,
Что любовь вернётся, как придёт весна.
Розы расцветают, хвастаясь одеждой,
Только ранним летом – то не их вина.
Розы не виновны, что весною милой
Не цветут так ярко, как любовь людей.
Женщина и роза станет вам любимой,
Если очень нежно обращаться с ней.
Ах! Как скучно мне сегодня, нет моральных сил,
Подтолкну судьбы кораблик, чтобы он уплыл!
Пусть плывёт себе свободно, не боится гроз,
Вдруг в пути он встретит всё же женщину из грёз.
То единственное счастье, радость давних дней,
Ведь безоблачно был счастлив я лишь только с ней.
Ведь нежнее шёлка тело, не коснуться мне,
Я живу в стране далёкой, встречи лишь во сне.
Где же ты, моя голубка и колодцы глаз?
Пил из тех её колодцев нежность каждый раз.
И тонул в её колодцах, всё забыв вокруг,
Ты единственная в мире, нежный, милый друг.
Твои руки, прикасаясь, грели сердце мне,
Обвивали, словно ветви, в нежной тишине.
Твои губы боль снимали из души моей,
Не вернуть мне никогда уж тех далёких дней.
Но моя любовь, как прежде, в сердце бьёт ключом,
Быть хочу я ей защитой и мужским плечом.
Встретит мой её кораблик, верю и сейчас,
Без неё, без счастья, ласки разум мой угас.
И примчится телеграмма, всего пару строк:
«Я тебя люблю, как прежде, милый Василёк.
Мне ужасно одиноко у Невы мостов,
Поменяю свою гордость на твою любовь…»
Не могу я ей ответить, женщине из грёз,
Что женат уже лет сорок и достал склероз.
Не поют тут вечерами наши соловьи,
Пересохло моё сердце, как в песке ручьи.
Как много мы теряем в жизни нашей,
Когда не для любимых вдруг живём.
Мы давимся с утра овсяной кашей
Да бутерброды с зеленью жуём.
А ведь могли, давно и безвозвратно,
Уйти к любимым, изменив судьбу.
Но мы живём и терпим многократно
Всю ругань, оскорбления, борьбу.
Борьбу с собой, своим несносным эго,
С привязанностью к детям возрастным.
Надеемся – есть Альфа и Омега —
И верим обещаниям пустым.
Идут года, причём неумолимо,
Вернуть нельзя ни вздох, ни даже миг.
Любовь и счастье – всё проходит мимо,
Той истины никто и не постиг.
А ведь могли купаться в волнах счастья,
Встречать с работы, руки целовать.
Дарить цветы и прятать от ненастья,
Готовить завтрак, до зари вставать,
Пальто подать, когда уже уходишь,
И тапочки подать, когда пришла.
Ты в этом счастье разве не находишь?
Ах да, находишь. Жаль, что не нашла.
Возить тебя раз в сутки на работу,
На дачу, за сто вёрст, пока сезон.
На эту бескорыстную заботу,
Как рыцарь сердца, просто обречён.
Когда же в этом мире будет счастье?
Влюблённые соединят сердца?
Когда уйдёт разлука и ненастье?
«Да никогда!» – и голос то – творца.
Зима, мороз, уж полночь, я не сплю,
Смотрю на звёзды – Господа молю.
Прости мне, Господи, мои пороки,
Я грешен, каюсь, и извлёк уроки.
Я был один и в детстве, и потом,
В душе был рыжим, озорным котом.
Вокруг меня родня и люди были,
Но, видно, недостаточно любили.
Никто меня всю жизнь не понимал,
Любое моё действие – скандал.
Я был унижен и жизнью, и судьбой,
Пред иконой говорил всегда с тобой.
Всё шло не так, всё «наперекосяк»,
Вокруг лишь лицемерие и мрак.
Я в жизни был как белая ворона,
Но научился жить без слёз и стона.
Так почему я жалуюсь теперь?
Любовь её мне не открыла дверь.
Старею, и любовь моя со мною
Покрылась вся красивой сединою.
– Прости! – молю я Господа. – Прости,
Моя душа уже давно в пути.
Мы скоро все предстанем пред тобой,
Ведь не поняты, измучены судьбой.
Как хорошо, что хоть любовь была,
Душа от неги облаком плыла…
Смотрю в твой светлый лик под образами,
Дай бог нам встретиться под небесами.
Покинул свою нежную любовь
Среди каналов, парков и мостов.
В том городе далёком, но родном,
Где магазин «Копеечка» кругом.
Оставил я любовь совсем одну,
Как оставляют беженцы страну.
Чего юлить? Ведь бросил я её,
А жизнь свою стираю, как бельё.
Бродил я с ней по улицам, мостам,
На каждом припадал к её устам.
Рука в руке – это было счастье,
Не было намёка на ненастье.
Вдоль Мойки и Фонтанки тихо шли
И взглядом провожали корабли.
Те молча шли меж крыльями мостов,
Сиренью пахли тысячи кустов.
На Марсовом Суворов нас встречал,
У Зимнего, нам саксофон играл.
Ах, как играл и плакал саксофон,
Как будто знал о той разлуке он.
Что делать мне теперь, скажи, о Бог?
Как сердце мне избавить от тревог?
Ведь я, как прежде, всё её люблю,
Чтоб быть нам вместе, я тебя молю.
Когда услышишь ты мою мольбу?
Когда я встречу вновь свою судьбу?
Среди каналов, парков и мостов
Дай встречу у сиреневых кустов.
Её образ, чуть поседевший,
Такой же прекрасный и нежный.
Лишь волос слегка поредевший —
То времени след неизбежный.
Ах, какие же были страсти
И полёт до небес в блаженстве.
Теперь это страсти-«мордасти»,
Утешение в духовенстве.
И зачем только ты мне снишься?
Из разлуки большая любовь.
Видно, смерти ты не боишься,
Коль приходишь ко мне вновь и вновь.
Ты просила: «Приезжай»,
Я приехал.
Попросила: «Обнимай»,
И я обнял.
Попросила: «Где он рай?»
И я искал.
Попросила: «Приласкай»,
И я ласкал.
Попросила: «Не зевай».
Я не зевал.
Попросила: «Уезжай».
И я умчал.
Попросила: «Не шути».
И я не стал.
Попросила: «Вновь приди»,
А я – устал.
Признаюсь, я и как всё было,
И как хотел, и как могло.
Бродила ты одна уныло,
Я подошёл, мне повезло.
А подошёл без реверансов,
Спросил спокойно: «Вы одна?»
Не помню в точности нюансов,
Любви нахлынула волна.
Нас закружило, завертело:
И поцелуи, и постель.
Дарила ласки неумело,
Как вспомню, сладко и теперь.
Безумной страстью наслаждаясь,
Мы говорили о любви.
Тобой, как мёдом, упиваясь,
Все деньги прокутил свои.
И шлю супруге телеграмму:
«Здесь нынче дорогой постой.
Шли денег, – начал я программу, —
Закончить надо. Вечно твой».
Вот так обманывал супругу
В порыве страсти неземной.
Водил в экскурсии подругу,
Ну а списал всё на постой.
И это было, было, было,
А то, что было, то прошло.
Волною лодку надломило,
Вон, лишь валяется весло.
Остыло сердце, чувства улеглись,
На первый план выходят ум и разум.
Душа попросит у любви: «Борись».
Разубеждает вездесущий разум.
Он объясняет чувствам, что и как,
Взывая к скромности и воздержанью.
Твердит одно: «Любовь – такой пустяк,
Не позвольте победить желанию.
Не позволяйте, чтоб глаза в глаза,
Не допускайте, чтобы тело к телу.
Разлука – это чувствам тормоза».
И много лет такому «беспределу».
Проклятый разум! Он непобедим
И подавляет чувства постепенно.
Нам все твердят: «Нам он необходим,
Без разума не проживёшь степенно».
Быть может, где-то там, где небеса,
Душа и чувства успокоят разум.
Твой поцелуй и мой сольют уста,
И наконец заскочит ум за разум.
Любовь – безжалостная штука,
Но как приятна для души.
Любовь – хорошая наука,
Влюбился – всё, стихи пиши.
Прошёл и я науку эту,
Мне есть что внукам рассказать:
Про чувства, канувшие в лету,
Про сына, дочь, жену и мать.
Любовь – как первое апреля,
Сплошной обман из века в век.
Но всё равно, от счастья млея,
Живёт надеждой человек.
Я помню, в юности далёкой
Твой милый рисовал портрет.
И в этой жизни одинокой
Он для меня как божий свет.
Тебе послал его я сразу,
Засунув молча в бандероль.
С тобой бродили по Кавказу,
Любили, не играя роль.
Но фото милое доселе
Перед глазами, как алтарь.
Себя держу я на пределе,
Разлука душит – сука, тварь!
Но ты живёшь, и это – классно,
Могу с тобой поговорить.
Твоя улыбка так прекрасна,
Она любви, ушедшей нить.
Когда ты «рыжего» подносишь
К экрану, нежно теребя,
Любви моей как будто просишь,
Как прежде, я хочу тебя…
Вот так пишу о чём попало,
Что только в голову взбредёт.
Грехов наделал я немало,
Ни царь, ни Бог не разгребёт.
Сегодня я твоё письмо прочла
И вижу: луг, цветы, летит пчела,
Закат, восход, небесную лазурь,
Разбросанную по лесу глазурь,
Палитру красок осени в лесу,
Листвы, опавшей дивную красу.
И в платье белом, словно под венец,
Я выхожу из леса наконец.
«Привет!» – сказала, будто обожгла.
Забыть другого так и не смогла.
Я помню, ты меня предупреждал,
Что получу предательства кинжал.
Жаль не это, к боли я привыкла,
Страшно, что душою я поникла.
Доверия к мужчинам больше нет,
И как мне быть? Не нахожу ответ.
Осень мило листвой зашелестит,
Щегол замёрзший больше не свистит.
Ворона: «Кар!» – и крыльями шумит,
Плывут вон тучи, скоро задождит.
Сегодня твоё письмо читаю,
Отведав, увы, лишь только чаю.
Но если редко будешь мне писать,
Я буду пить коньяк. Ядрёна мать!
Я не могу забыть тебя на миг,
В твоих глазах я тайну всю постиг.
Манят они как пламя мотылька,
Горю всю жизнь, но не сгорел пока.
Манят же губы нежностью своей,
Как путника уставшего – ручей.
Хмельную сладость этих лепестков
Я сохраню на тысячу веков.
Твои объятья – нет уж слаще пут,
Они любому молодость вернут.
В объятиях сливаются тела,
Блаженствуя, сгораю весь дотла.
Пока стучат влюблённые сердца,
Любовь живёт, не ведая конца.
Давай без клятв её мы сохраним,
Я счастлив потому, что я любим.
Я не могу забыть тебя на миг,
В твоих глазах я тайну всю постиг
И прочитал в них вечную любовь.
Люблю, любим, и нет уж слаще слов.
Цветущее поле подсолнухов,
Зелёный шумящий камыш.
Крик чаек, весёлых, как клоунов,
Иль яркую звёздную тишь?
Дарю тебе эту сумятицу,
От сердца дарю, от души.
В придачу Большую медведицу,
За ухом ты ей почеши.
Я вижу, как звёзды рождаются,
Полярная светит звезда.
Под маску ко мне забираются
Комарики, звон, как всегда.
Над озером ивы качаются,
И цапля стоит в камышах.
Вон выдры в пруду кувыркаются,
Сверкает луна в их глазах.
Кольнуло под сердцем легонечко.
Щекой прокатилась слеза.
Кольнуло ещё раз тихонечко…
В небе звёзды – твои глаза.
Казалось, всё – тебя я бросил
И отрубались все концы.
Судьбы удары все отбросил,
Так нашептали мне «слепцы».
Любовь, огромную, в полнеба,
Железной волей я прогнал.
Не дал ей на дорогу хлеба,
Не попрощался, не обнял.
Ушла она прекрасной песней,
Царевной Лебедь уплыла.
И стала жизнь ещё чудесней,
Шли вверх служебные дела…
Но только ночь свои просторы
Окинет тёмной простыней,
Заката красные узоры
Плывут и шепчут: «Милый мой».
И тело лёгкое, как дымка,
Одежду сняв, идёт ко мне.
Плывёт любви твоей снежинка
И застывает на окне.
Став паром, в щели проникает,
Всё заполняет, как туман.
То вдруг так ярко возникает,
То исчезает, как обман.
То нежный шёлк руки на шее,
То ног, разброшенных призыв.
Уже движения смелее
И стон блаженства, как надрыв…
О, как истерзан я душою,
И сердце втоптано в пыли.
Хочу, хочу я быть с тобою,
Но ты по-прежнему вдали.
Я умираю от кошмаров,
Они приходят по ночам.
А вдруг не выдержу ударов
И душу дьяволу продам?
Спаси! Спаси! Молю, скорее!
Меня отсюда забери.
Ведь я люблю ещё сильнее,
В краю рождения зари.
Тёмною ночью любовь вне закона,
Шторы отброшены, видно, как днём.
Мой ненаглядный ласкает до стона,
Страсть закипает, пылает огнём.
Сильные руки ласкают так смело,
Жадные губы впиваются в грудь.
Делает он всё легко и умело,
В ласках его я хочу утонуть.
Я не мечтала о ласках, пьянящих,
Мой вырывается стон из груди.
Разум поёт от полётов, манящих,
К счастью, блаженству уже на пути.
Он всё ласкает, и, кажется, силы,
С каждым движеньем уходят к нему.
Ласки его до чего же мне милы,
Тянется сердце к нему одному.
Первыми вздрогнули крепкие руки,
Вздрогнуло тело, меня придавив.
Стоны его – как напевные звуки,
Мы целовались, блаженство испив.
Яркий рассвет, заиграли все краски,
Как хорошо, что не нужно спешить.
Милый дарил мне сладчайшие ласки,
Тело так просит всё вновь повторить.
Ты живёшь там, где звёзды ночуют,
Где луну запрягает ямщик.
Где «Медведицы» звёзды рисуют,
Пробивается месяца лик.
Мы поверим в любое сказанье,
В то, что жизнь возвращает звезда.
И в ночное по звёздам гаданье, —
Лишь бы счастье вернуть навсегда.
Вот тогда в голубом небосводе
Звёзды светят особенно ярко,
Вдруг увидишь в небесной свободе
Две звезды, полыхающих жарко.
Коль нет счастья, зачем жить на свете?
Кому нужен беззвёздный мир?
Мы, живые, за счастье в ответе,
И не нужен кровавый нам пир.
Звёзды падают ночью как дети,
След на небе мелькает искристый.
От любви на огромной планете
Распустился ландыш душистый.
Я за то, чтобы звёзды рождались,
Чтобы счастье бродило в ночи.
Чтобы женщине каждой достались
От любви золотые ключи.
Ты живёшь там, где звёзды ночуют,
Где луну запрягает ямщик.
Где «медведицы» в небе кочуют…
Вечность счастья даря нам на миг.
Скрипка выводит мелодии нежный мотив,
Он, разливаясь, в сердце тихо стучит.
Грусть не уходит, в моё сердце тоску пролив,
Но, разливаясь, тихо мотив звучит.
Он открывает робко в сердце большую дверь,
Гонит наружу грусть и тоску мою.
А в душу втекает чудной мелодии «зверь»,
Выветрив стужу, вводит любовь твою.
Я не противлюсь, сладостно всё принимаю,
Вместе с любовью тебя пропускаю.
Очень надеюсь, что я тебя понимаю,
К наслажденью все запреты снимаю.
Души, сливаясь, в мотиве вальса кружатся,
Воспоминания вдруг прилетают.
Мы, удивляясь, смотрим. Они ложатся
На сердце. Наши страдания тают.
Боже, помилуй нас! Счастья пошли немножко
И дай докружиться в вальсе влюблённым.
Нежной и милой ты солнцем сверкни в окошко,
Пусть наш мирок сохранится нетленным…
Скрипка выводит мелодии нежный мотив,
Он, разливаясь, в сердце моё стучит.
Пусть всё происходит в жизни пока – супротив,
Но, разливаясь, нежный мотив звучит.
Секундная стрелка по кругу скользила,
Который уж раз обходя циферблат.
Безумно, как белка, вертелась, кружила,
Смеясь от проказ, и сам чёрт ей не брат.
А я всё кручу циферблат телефона
То восемь – сорвётся, то с кода – отказ.
О, как я хочу, ну, хотя бы в полтона,
Пусть голос польётся нежнейший хоть раз.
Ну, вот – наконец-то гудок замирает,
Твой голос: «Алло!» – и я кнопку нажал.
Вот щёлкнуло что-то, твой голос стихает.
Ну, где ты? Алло! Но короткий сигнал.
Я проклял всю связь, автомат с проводами,
Будь прокляты будка и цифры на ней.
Рази её «язь», эту трубку с гудками,
Ах, подлая шутка, ты горя страшней.
Крутил два часа, даже пальцы устали,
От злости во мне содрогнулась душа.
Молил небеса, но они всё молчали
В чудесной дали, никуда не спеша.
Не видела ты, как опущены руки,
Как взгляд затуманен, как сердце щемит.
Увяли цветы от печали, разлуки,
Я словно бы ранен, и рана – болит.
Я тебе никогда не скажу, что люблю,
Не услышишь ты этого слова вовек.
Ведь обиду терплю и разлуку стерплю,
Но «люблю» не скажу, я такой человек.
Я как Пушкин учил, промолчу о любви,
Чем размазывать слово – как крем на лицо.
Своим взглядом слова у меня не моли.
Вместо слов потяну парашюта кольцо.
А хлопок куполов, после стропов рывка,
Мою душу опять возвращали к груди.
И блаженство, полёт затяжного прыжка
Будоражат мой мозг. Уходя, уходи.
Я тебе никогда не скажу, что люблю,
Не услышишь ты этого слова вовек.
Я себя постоянно на мысли ловлю:
Без любви не живёт на земле человек.
У нас сегодня снег упал,
Такой красивый.
И ветерок меня ласкал,
Весьма игривый.
Но слёзы капали из глаз,
Прощай навеки.
Пришёл моей любви отказ,
Лишён опеки.
Я в сказку верил – вот дела,
Теперь не верю.
Ты нашей встречи не ждала,
Нашла потерю.
Но время лечит, а меня
Оно лишь мучит.
Мы не согрелись у огня,
Сгустились тучи.
Но солнце будет по весне,
Я в это верю.
Верну любовь свою ко мне,
Найду потерю.
Да, мы увидимся с тобой,
В том нет сомнений.
Исполню я каприз любой,
В любви – я гений.
Грустно мне, и непонятно почему,
Вот боюсь, что я умру и не пойму.
Почему мне не смешно и где он, смех?
Или смех – он что, подарен не для всех?
Почему для нас всё светлое – темно?
Даже днем я вижу ночь в своё окно.
И подвалом пахнет даже мой чердак,
Происходит в этом мире всё не так.
Та, которую люблю я, далеко,
Мне добраться до неё так нелегко.
С кем прожил я эту жизнь, увы – никто,
Бог, скажи ты мне – всё это-то за что?
Грустно мне, и непонятно почему,
Будто душу заточили в ночи тьму.
Видно, где-то в очень дальнем далеке
Я распят, под солнцем сохну на доске.
Почему ты не пришла вчера ко мне?
Может, просто искупалась ты в вине?
Шампанским ванную заполнила с утра,
Да, в ней лежишь и не страшна тебе жара.
А может, просто к морю ты умчала?
И шум песка ты слышишь, и причала.
Там на дюнах разлеглась шикарным телом,
Я кажусь тебе для счастья не созрелым.
Вот не знаю, что и думать мне теперь.
Ведь ты закрыла предо мной надежды дверь.
Так это значит, моя участь такова,
Что вместо секса мне опять колоть дрова.
Август нахмурился тучами,
Дождь по траве моросит.
В сердце слезами горючими
Финка разлуки торчит.
Мне больно, когда, чуть вздыхая,
Тянутся руки в мольбе.
Ну, где ты? Откликнись, родная.
Сердце болит о тебе.
Мне больно, когда одиноко,
Ночью во сне повернусь.
Зачем меня бьёшь так жестоко?
В верности Богом клянусь.
И больно, когда наклоняюсь,
Чтобы заправить постель.
Ведь поздней любви я стесняюсь.
Где же спала ты досель?
Та осень мне стала дороже,
Крутит любовь карусель.
Я верю, что встретимся всё же…
Мучился столько досель.
Разлука, разлука, несносная боль,
Я парус твой алый, моя ты Ассоль.
Грею в руках тебя, словно синичку,
Руки раскрыл, вижу райскую птичку.
Прости, приходи. Всё, навеки я твой,
Вон алый мой парус за белой кормой.
Может, ты ходишь под парусом белым —
Верой надёжным, а в бурю несмелым?
А взрывы страстей для тебя – пустота,
И в дом привела ты собаку, кота.
Ты, райская птичка, меня выбирай,
Тебе обещаю прижизненный рай.
Сам стану в раю – часовой у ворот,
Никто в этот рай, кроме нас, не пройдёт…
Но в сердце опять та несносная боль,
Я парус твой алый, моя ты Ассоль.
Вот сегодня меня резануло,
Как по маслу, по сердцу ножом.
Видно, счастье шальное уснуло
За моим возрастным рубежом.
Невозможная боль – если лягу,
Очень жгучая – если стою.
Тебе клятву даю, как присягу:
Больше песен любви не пою!
Отлегло, отошло, проболело,
Бог помиловал нынче меня.
Но не так уж послушно мне тело,
Нет задора и жизни огня.
Как-то клятву я дал, не обдумав,
Ведь проходит ужасная боль.
И тогда я, «хитринку» придумав,
К своей клятве меняю пароль.
Ты мне снишься, вуалью обвитая,
На постели лежишь, чуть прикрытая.
Сквозь вуаль пробиваются точками,
Что укрыто лишь только цветочками.
Руки, бархатность, свежесть – ухожены,
Золотистые локоны сложены.
Брови вскинуты, как в удивлении,
Ведь ты где-то же там, в сновидении.
Я хмелею от вида прекрасного,
От порыва страсти – напрасного.
Но боюсь, что проснусь не ко времени,
Ты исчезнешь в моём сновидении.
Вот ночь пробежала, как тень,
Не успел я сон досмотреть.
Зачем мне нагрянувший день?
За ту ночь готов умереть.
Похоже, ещё не судьба,
Всё живу и живу пока.
Не слышна ей моя мольба,
Вот намять бы судьбе бока.
Судьба, улыбаясь, молчит,
Ведь нельзя судьбу одолеть.
Живу, пока сердце стучит,
Успею ещё умереть.
Нельзя это жизнью назвать,
Коль любимая лишь во сне.
Не могу этот сон прервать,
Он занозой сидит во мне.
О счастье, стой!
О миг, вернись!
Сладка любовь,
Горька лишь жизнь.
Вдохнул глоток
Я жизни той.
Глоток любви,
Стакан пустой.
О счастье, стой!
О миг, вернись!
Ушла любовь,
Пропала жизнь.
Ты босиком ходила по траве…
Смыл летний дождик мысли в голове.
А этой ночью вдруг приснилась мне,
Пришла такая нежная во сне.
Вот ты идёшь, и ветерок затих,
Любуется тобой – ну, как жених.
Плывёт туман над речкою – куда?
С утра у речки холодно, беда.
Вот к речке ты подходишь не спеша,
И трепетом наполнилась душа.
Там дерево и три огромных пня,
У этих пней ты встретила меня.
Вдруг чувства пробудились в глубине,
Они таились глубоко во мне.
Так захотелось встретиться с тобой…
Увы… Проснулся рядышком с женой.
Мне твой образ милый – нежный лепесток,
Ты среди природы – аленький цветок.
Загадав желанье, лепесток сорви,
И утонешь сразу в ласках и любви.
Нет тебя прекрасней, нет тебя милей,
Добротой своею сердце мне согрей.
И в одежде царской, да, и в простыне
Лебедем прекрасным грезится во сне.
Для тебя пишу я, сам не знаю, как.
Всё стихи и прозу – то хороший знак.
Боже милосердный, встречу нам пошли,
Нет разлуки вечной у такой любви.
Мои чувства, безбрежное море,
В моём сердце застывшими были.
Но теперь все они на просторе,
Берегитесь, вы их разбудили…
Написать я готов на заборе:
«Вы на подвиг меня вдохновили.
И на этом бескрайнем просторе
Я хочу, чтоб мы оба любили».
Я влюбился как глупый мальчишка,
Чем вы сердце моё покорили?
Вам написана целая книжка,
Вы как муза меня вдохновили.
Мои чувства, безбрежное море,
В моём сердце застывшими были.
Но теперь все они на просторе,
Берегитесь, вы их разбудили.
Здравствуй, Питер величавый,
Бывший Ленинград.
Для тебя я гость незваный,
Ты ведь мне не рад.
Вдоль Невы, у Краснофлотской
Я ведь не бродил.
И мостов твоих чугунных —
Факт – не разводил.
И ростральные колонны
В ночь не зажигал.
С Петропавловки ни разу
В полдень не стрелял.
У Московского вокзала
Ты не видел встреч.
У Финляндского вокзала
Не толкал я речь.
Да и новый мост воздушный
Я не проезжал
И свою любовь земную
За руку не брал.
Не смотрел на все фонтаны,
Что в Неве цвели.
И не видел парус алый
В голубой дали.
И, конечно, белой ночью
С милой не бродил.
И в сиреневой печали
С нею не грустил.
Не обнял её ни разу,
Не поцеловал.
И заветную ту фразу
Так и не сказал.
Так зачем же я приехал?
Ну, зачем? К кому?
Видно, я с катушек съехал,
Сути не пойму.
Здесь утерян след любимой.
Я напал на след.
Ведь приехал за надеждой,
А надежды нет.
Питер, ты приют влюблённых,
Но скажу в укор:
На твоих мостах чугунных
Прячусь я, как вор.
Вчера моя роза опять расцвела —
Огромным, красивым цветком.
Но кажется мне, что надежда ушла,
Высоким стуча каблучком.
Ты мне не сказала вчера: «Приезжай!»
Лишь только с намёком: «Ты был».
Тоскую, томим, весь завял урожай,
В разлуке любовь я убил.
Куда я стремился, зачем я любил?
Зачем я искал лишь твой взгляд?
Уж лучше бы раньше надежду убил,
Но жизнь не воротишь назад.
Душа угасает в безмерной тоске,
А сердце болит и щемит.
И что удивляться, седины в виске,
Судьба, словно пламя, горит…
Однажды проснусь я, уже не живой,
В небесной стихии любви.
Вокруг оглянусь, но тебя нет со мной…
Пока ещё жив – позови!
О, как моя кружится голова,
Я опоздал на поезд волшебства.
Иного встретила, ну как же ты могла?
Ему поверила, плохи мои дела.
Но я твой друг и счастлив за тебя,
Хоть жить теперь придётся не любя.
Во всех церквях два дня звенят колокола,
Скажи, ну как же ты забыть меня смогла?
Тускнеет взгляд, и остывает кровь,
Ушла навеки от меня любовь…
Стихи не пишутся и не растёт трава,
В любви настала осень, нет уж волшебства.
Обними меня покрепче и к груди прижми,
Ведь с тобою мы не боги, родились людьми.
Обними меня покрепче, нежно поцелуй,
Не разжав свои объятья, до утра балуй.
Я отвечу, как умею, на твою любовь,
Обниматься, целоваться можно и без слов.
Все твои найду я точки, расцелую всю,
Будешь ты моею гейшей с острова Хонсю.
А наутро, обессилев от твоей любви,
Утоплю полконтинента в собственной крови.
За тебя пойду на плаху, за твою любовь,
Умирая, возрождаться буду вновь и вновь.
Вот смотрю на фото я и глазам не верю,
Кажется, мне, рядом ты, я пойду проверю.
А что, если у дверей ждёшь меня, страдая?
Я пошёл и дверь открыл: «Где ты, дорогая?»
В коридоре пустота, голос твой не слышу,
И такое – каждый день, просто сносит крышу.
Вижу я тебя в толпе, твой платочек новый,
Вот в автобусе, в окне силуэт знакомый.
Без тебя схожу с ума – это однозначно,
Ну, когда в судьбе моей станет всё прозрачно?
Чтобы было ясно всем, мне, по крайней мере,
Долго будешь пребывать ты в такой манере?
Что же мучаешь меня, и тебе не стыдно?
Пролетает счастье так, что конца не видно.
Годы мчатся, скоро день, встанет самый крайний,
Будет над могилой выть звук трубы прощальный.
Так много глупых мыслей в голове:
Вот, например, побегать по траве.
Схватить тебя, ну и увлечь с собой,
Тебя назвать любимой, дорогой.
Ещё хочу тебя поцеловать,
Раздеть тебя и пригласить в кровать.
Сказать тебе, что нет тебя милей.
Целуя всю, опять назвать своей.
Моим мечтам виновница – весна,
И кровь моя клокочет без вина.
Вся плоть моя желает быть с тобой —
Красивой, милой, нежной и родной.
Так много глупых мыслей в голове,
Весной я пребываю в волшебстве.
Тебя зову с собой. Ну что, придёшь?
Увидишь страсть мою и всё поймёшь.
Хрустальный звон твоей души
Звучит в ушах моих ночами.
Не улетай – живи, дыши,
Любовь пусть остаётся с нами.
Лечи меня, прошу, лечи,
Не наливай, прошу, дурмана.
Любви коварной палачи
Пытали, после пыток рана.
Души твоей хрустальный звон
Осколком ранил моё тело.
Не уходи. Прекрасный сон…
В любви я признаюсь – несмело.
Белые ночи – как твоей шёлковой кожи нежность,
Гибкая, белая рука твоя тянется в вечность.
Целую нежно губы твои, сладкие, алые,
Сливаются воедино тела, чуть усталые.
Я целую щёки твои, уши, волосы шею
И от накатившейся милой, нежной волны – млею.
Грудь твою целую в соски и губами щипаю,
За талию и бёдра твои к себе прижимаю.
Ты такая вся нежная и пахнешь ранней весной,
Уже ласкаешь меня руками, играешь со мной.
Я весь дрожу от страсти, впиваюсь в тебя губами
И целую всё твоё тело, любовь между нами.
Мы ласкаем друг друга страстно, не меняя позы,
Вон глаза твои счастьем светят, а губы как розы.
Между нами всё уже было, но мы не устали
И, прижавшись телами, о счастье нашем мечтали.
Вот ты вновь играешь со мною, меня возбуждая,
А все ласки и нежность твои – любовь неземная.
Я самый счастливый мужчина на всём белом свете,
И всё, что было с тобой у нас, держу я в секрете.
Ах, белые ночи твои, то любви нашей ночи,
Так хочется вновь туда, где ты, и нет больше мочи.
Но так они далеки и мутится сознание,
Теперь это всего лишь наше воспоминание.
Хочу приехать, больше не могу,
Душа и сердце ожидать устали.
Всю жизнь я проживаю на бегу,
Но изменю судьбу свою едва ли.
А ты всё мчишься белкой в колесе,
Судьба тебя, я знаю, не жалела.
Застрял кораблик на большой косе,
Корабль твоей любви; не в этом дело.
Хочу тебя, любви твоей хочу,
Порывы сердца словом не обманешь.
Во сне к тебе, как мотылёк, лечу…
Надеюсь, это отрицать не станешь?
И всё же верю, что пока я твой,
Ведь я здоровый и тобой любимый.
К тебе приеду, двери мне открой,
Пусть будет это факт неотвратимый.
А первый стих свой в родившемся году
Начну словами: «Я вновь к тебе иду!»
Страшно мне, хоть не прослыл я трусом,
Вдруг не подхожу твоим я вкусам?
Вся жизнь моя перечит нашей встрече,
Вот денег нет, и ты живёшь далече.
Работа-сволочь, дети, внуки, мать —
Жизнь не желает этого понять.
Мы все глупые, мечтаем день и ночь
О встрече нашей, и нам нельзя помочь.
Вон, природа против нашей встречи,
«Не езди», – я всюду слышу речи.
Вот и ветер зашумел в листве густой,
Дождик капает: «Ты не ходи, постой».
Зимою лютой снег шуршит в окне,
«Ты к ней не езди», – пишет на стене.
«Ведь она тебя не любит», – шепчет дым.
«Да! В любви не разобраться вам самим».
А снег заносит вновь мои следы,
Вот как мне избежать большой беды?
Но я кричу: «Любимая, до встречи!»
Устал я слушать злой природы речи.
На небе ясном надпись я прочту:
«Бог – он исполнит ту мою мечту!»
Ну почему не спится мне? Наверно, старость,
Но ведь в душе я молодой, уставший малость.
Работа, внуки, сто забот, всегда при деле,
А вот душа моя поёт до дрожи в теле.
Весна, опять идёт весна! Как ты – шальная,
И двадцать пятый наш апрель, но ты другая.
Степенной стала ты теперь, благоразумной,
А я такой же, как всегда, почти безумный.
Шальные мысли в голове, любви желанья,
Хоть не хожу давным-давно я на свиданья.
Замкнулся в тёплой конуре у монитора,
Стихи пишу, а в голове лишь мыслей свора.
Рули, теперь ведь я ручной. Вот, прикормили,
Во мне огромную любовь почти убили.
Не добивай меня сейчас в домашнем ложе…
Весна, опять идёт весна! И дрожь по коже.
Сколько раз говорил я тебе, что люблю,
Только, чувствую, этого мало.
Я словами сорил, хоть сорить не терплю,
Но молчанью пора не настала.
Ты приходишь ко мне – почему? – по ночам,
Вот и губы твои – как бутоны.
И, со мной разделив эту ночь пополам,
Всё заполнили вздохи и стоны.
И любовные клятвы текут из меня,
Так и клялся тебе до рассвета.
Все капризы учту, ведь люблю я тебя
И могу их дарить лишь за это.
Ты достойна, поверь, и оценок, и слов
Только нежных и лишь сладострастных.
Я открыл сердца дверь, отодвинув засов
Чувств безбрежных и мыслей прекрасных.
Сколько раз говорил я тебе, что люблю,
Только, чувствую, этого мало.
Я словами сорил, хоть сорить не терплю,
Но молчанью пора не настала.
Тоска когтями душу рвёт,
А сердце – загнанный тушканчик.
Разлукой, желтизной ползёт
Вдоль тропки дикий одуванчик.
В нём отражаясь, солнца луч
Желтеет восковым разливом.
Нахлынули громады туч
И заслонили счастье клином.
Боюсь я потерять тебя
В туманных днях большой разлуки.
Уж лучше умереть, любя,
Чем жить, испытывая муки.
Прости, что я сейчас вдали,
Что не объятья – наши руки.
И на краю родной земли
В гостях лишь у тоски и скуки.
Я должен рядом быть с тобой,
Сердца чтоб наши бились рядом.
Чтоб я, не кто-нибудь другой,
Бродил с тобою Летним садом.
Ты для меня – сиянье дня,
Во мраке свет, тепло в морозы.
Прошу, не прогоняй меня,
Когда свои развеешь грёзы.
Прости за грустные стихи,
Те, что написаны в разлуке.
Мой бог, прости мои грехи,
Избавь от неразлучной скуки.
Ты как звезда, что мной открыта,
Как солнца вспышка, как вулкан.
В душе от взглядов ты сокрыта
Судьбой, попавшейся в капкан…
Любовным хмелем опоённый,
Я таял, словно снег весной.
О всех забыв, тобой пленённый,
Бежал к тебе, к тебе одной.
Ты чем меня приворожила?
Быть может, парой верных глаз?
Огромным счастьем накатила,
Все соловьи поют для нас…
Но одинокая ворона
Сидела молча на ветвях,
И взгляд её, как два патрона,
И ужас наводил, и страх…
Любовь – как первое апреля,
Сплошной обман из века в век.
Но, как и я, от счастья млея,
Живёт надеждой человек.
Нет надежды, веры, есть одна любовь,
Я уже не знаю, встретимся ли вновь.
Посидим ли снова у костра в лесу,
Где тебе с мангала я шашлык несу?
Проплывём ли рядом в озере большом?
Предадимся ль ласке вновь за камышом?
Пропоют ли птицы песни нам свои?
Распущу ли нежно волосы – ручьи?
Полежим ли рядом на сухом песке —
Солнце нас целует и рука в руке?
Солнца поцелуи смоем ли в воде?
И слеза струится вниз по бороде.
Нет, не будет это, это всё прошло
И сломалось веры правое весло.
Левое уплыло и надежды свет,
Очень слабо светит. Тишина в ответ.