Громко всхлипнув, Шери бросилась к школьной подруге и обняла ее. Дениза поморщилась, с трудом справившись с приступом кашля – Блау предпочитала духи с цветочным запахом, и душилась ими излишне щедро.
– О, Дени, – воскликнула блондинка, – ты уже знаешь, что случилось?!
– Мы тут работаем, Блау, так что не в курсе последних сплетен, – вмешался в разговор Бад, – тебе не прислали новые платья? Или бал во дворце правителя оказался скучным?
Ответом был полный укора взгляд голубых глаз, действовавший только на тех, кто плохо знал блондинку. Но Флетч все равно почувствовал себя неловко. Наверное, не стоило так глупо шутить, хотя бы ради Денизы, только что покинувшей операционную…
– Я говорю о Терри, – терпеливо продолжила Шери, проигнорировав насмешку. – Представляешь, никто не хочет мне сказать, что с ним, и насколько серьезно он ранен.
Девушка расплакалась, почти повиснув на плечах Денизы. Та машинально обняла её, погладив по мягким волосам. И тут же заморгала от ярких вспышек – это репортеры не желали упускать удачный кадр. Послышался шелест блокнотов…
Дени не сомневалась, что завтра популярные издания города выйдут с заголовками: «Шери Блау навещает жениха в госпитале» и «Самая красивая девушка Саммера в отчаянии из-за ранения Терри Брука»…
Один шустрый репортер обратился прямо к Денизе:
– Девушка, вы не могли бы повернуться боком? Вы мне обзор загораживаете, госпожа Блау плохо выйдет на снимках…
– Так, господа, – ровным тоном произнесла Дениза, но в ее глазах промелькнул огонёк – верный признак того, что ее терпение на исходе. – Если вы помолчите, хотя бы пару минут, я сделаю заявление о состоянии господина Брука.
Почти мгновенно наступила тишина. Все взгляды обратились к практикантке. Даже Шери убрала руки с её плеч и отступила на пару шагов назад, едва не отдавив при этом ногу Баду.
– Ты по-прежнему такой незаметный, Бад. Мальчик-невидимка, – чуть слышно произнесла она и очаровательно улыбнулась.
Бад явно собирался достойно рявкнуть в ответ, но ему помешала Дениза.
– Прежде всего, хочу напомнить уважаемым господам, что вы находитесь в госпитале, – начала она. – Кроме Терри Брука, здесь много других пациентов, после серьезных операций, которые нуждаются в покое. Думаю, у вас всех есть близкие и друзья. Вам бы понравилось, если бы кто-то с шумом и грохотом вломился в приемный покой, сведя на нет все усилия целителей?
– Прошу прощения, госпожа, – выступил вперед один из репортеров, – как ваше имя?
Девушка вскинула голову.
– Дениза Вэр, практикант. Учусь на третьем курсе Академии. Итак, сегодня вечером в госпиталь был доставлен господин Брук. Ему была сделана операция. И на данный момент состояние пациента – стабильное…
Дени краем глаза заметила удивленное лицо друга. Кажется, тот не ожидал от неё подобного спокойствия и уверенных, словно заранее заготовленных фраз. Ведь речь шла о Терри! О том самом Терри, которого она, несмотря на все заверения, всё еще любила. И который, раненый, лежал в палате, в нескольких шагах от неё.
«Я многому научилась за эти годы», – грустно подумала Дени.
Но, кроме Бада, среди толпы находился еще один человек, знавший о её чувствах. И Шери Блау, прищурившись, смотрела на неё, словно прикидывая, насколько можно верить бывшей подруге. На секунду в её глазах промелькнула самая настоящая злость, тут же сменившаяся показным смирением.
– …Это все, господа. За дополнительными сведениями можете обращаться к администрации госпиталя. Я больше никого не задерживаю.
Когда не слишком довольные журналисты ушли, Дениза со вздохом опустилась на скамейку. Всё-таки она очень устала. Бад подошел к ней и успокаивающе положил руку на плечо.
– Может, тебе пойти отдохнуть? – негромко спросил он.
– Потом.
Дени в очередной раз подумала, как же ей повезло с другом. Таким добрым, искренним, всегда готовым поддержать и прийти на помощь.
Тем временем Шери открыла сумочку, достала зеркальце в серебряной оправе и несколько мгновений внимательно себя рассматривала.
– Кошмар какой, – вполголоса бормотала она. – Краска на глазах размазалась, а никто из репортеров даже не подумал сказать об этом! И голубой цвет мне не идет. Представляю завтрашние статьи… К тому же, в госпитале такое ужасное освещение…
– Хватит, – не выдержал Флетч. – Ты случайно приемный покой с бальным залом не перепутала? А то от блеска твоих побрякушек глаза болят.
Не удостоив его ответом, блондинка обратилась к Денизе:
– Я и не знала, что ты здесь работаешь. Удивительно, ты же зелья в школе терпеть не могла. И всегда боялась крови…
Дени не стала напоминать, что просто проходит практику. Шери подобные мелочи не волновали.
– А ты совсем не изменилась, – нарушила повисшую паузу Дени, глядя не на посетительницу, а на дверь операционной.
Блау проследила за ее взглядом, но ничего интересного не обнаружила.
– Ну, ладно, – блондинка намотала на палец длинный локон. Её лицо приняло сосредоточенное выражение. – Мне-то ты можешь сказать, по старой дружбе, что произошло? Я же Терри не чужая…
Заметив, как вздрогнула Дени при этих словах, Флетч шагнул вперед, заслонив её собой.
– Ничего нового ты не услышишь. Операция только что закончилась, но целители ещё не выходили. Я думаю, тебе лучше прийти завтра, или через день. Или ты хочешь просидеть здесь всю ночь?
Девушка окинула взглядом коридор с серыми стенами, узкую жесткую скамейку, на которой сидела Дениза, и задумалась. Предложение Бада явно не показалось ей привлекательным.
– Ну, я бы с удовольствием, но у меня утром назначена встреча, – неуверенно начала она. – Я не могу подвести других людей, сам понимаешь. Тем более, что к Терри не пускают. Так что, если ты считаешь, что мне лучше прийти позже…
– Конечно, Шери, – отвернувшись, чтобы скрыть улыбку, ответил Бад. – Если хочешь, я проведу тебя черным ходом, чтобы репортеры не заметили.
– Спасибо, Флетч, – красавица по привычке «стрельнула» взглядом из-под длинных ресниц.
Но ее усилия пропали даром: парень развернулся и направился к лестнице, желая как можно скорее увести Блау из госпиталя.
Когда он вернулся, Дениза стояла у раскрытого окна и торопливо писала на листке бумаги. По подоконнику, покрытому облупившейся краской, важно расхаживал большой сизый голубь.
Бад прищурился: в последний месяц он часто встречал эту птицу рядом с госпиталем. Теперь понятно, к кому она прилетала.
Услышав шаги, Дениза поспешно свернула письмо и привязала зеленой ленточкой к лапке голубя. Что-то проворковав на прощание, птица взмыла вверх и растворилась в ночном небе.
– Твой парень пишет? – с деланным безразличием спросил Флетч. Ему не верилось, что семья Вэр или их друзья стали бы писать на дорогой бумаге с золотым гербом.
Дениза сделала вид, что не услышала вопроса.
***
Войдя в дом, Дениза прикрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной. Улыбка стекла с её лица, плечи ссутулились. Дрожащими пальцами она развязала тесемки плаща и бросила его в угол, на обитую тканью скамейку.
Потом девушка прошла на кухню, вымыть руки, которые до сих пор пахли лекарствами. Ужинать не хотелось, и, взяв чашку холодного чаю и немного подсохший пирожок, она вернулась в гостиную.
Вокруг царила тишина, такая приятная после шумного госпиталя. Опустившись в кресло, Дениза с удовольствием вытянула ноги: за целый день работы ей удалось отдохнуть не больше получаса.
«Хорошо, что сестры Терезы сегодня не было. Вряд ли я смогла спокойно выслушивать её нотации».
Девушка поймала себя на том, что старается думать о чём угодно – напарнике Флетче, целителе Томкинсе, рецептах зелий, даже о сестре Терезе, изводившей практикантов своими придирками, но только не о Терри. Словно пациент, попавший в госпиталь в тяжёлом состоянии, являлся для неё строгим табу.
«А ведь так оно и есть, – вдруг пришла ей в голову мысль. – Даже если Терри поправится, мы никогда не сможем стать друг для друга чем-то большим, чем школьные друзья. У него есть Шери, а у меня…»
Стук в окно прервал её мысли. Подняв голову, Дениза увидела хорошо знакомого ей голубя. На мгновение ей захотелось сделать вид, что она ничего не заметила, чтобы птица с письмом вернулась обратно.
Но девушка сдержалась. Какой смысл убегать от того, что уже предрешено? Мюррей пришлет другую птицу, или же сам приедет в её дом.
Приоткрыв окно, чтобы голубь мог залететь, Дениза неторопливо сдернула записку с его лапки. Птица недовольно задела её крылом, словно не понимая, почему девушка так медлит.
– Ответа не будет. Лети, – тихо сказала Дениза. Она проследила взглядом за птицей, исчезнувшей в вечернем сумраке, и внезапно позавидовала ей. Даже если птице приходится возвращаться к своим хозяевам, она этого не поймет, не почувствует, что лишена свободы.
А вот она, Дениза, прекрасно все осознает.
Она еще раз перечитала записку Нейтона, составленную в безукоризненно—вежливых выражениях. Молодой человек приглашал её на ужин, точнее, ставил в известность, где этот ужин состоится. О том, что Дени может ответить отказом, ему и в голову не приходило.
На секунду ей так и захотелось поступить. Пожаловаться на усталость, на головную боль и лечь пораньше спать. Но птица Мюррея уже улетела, а искать другую, девушке совсем не хотелось. Можно было бы связаться с парнем с помощью шара, но Дени не любила им пользоваться. Проще встретиться и сказать в лицо всё, что думаешь.
«Тем более, что Мюррей может просто перенести ужин на другое время».
Сборы оказались недолгими. Денизе и в голову не пришло, наряжаться для Нейтона. Она по-прежнему считала, что их будущий союз – только сделка, устраивающая обе стороны. Мюррей выбрал её, она ответила согласием – что ещё нужно?
«Хотя бы немного дружбы и уважения друг к другу. На любовь рассчитывать не стоит», – думала Дени. Пересмотрев свои платья, она выбрала одно из них, из светлого льна. Из украшений девушка надела серебряную цепочку с кулоном, выглядевшую скромно, по сравнению с бриллиантовым кольцом. Впрочем, Дениза старалась носить подаренное Мюрреем кольцо, камнем вниз, чтобы не привлекать внимания.
Накинув на плечи плащ – на улице начиналась метель – Дениза вышла из дома. Её ожидал сюрприз – присланная Нейтоном карета. Видимо, молодой человек счел неприличным, чтобы его невеста добиралась до места встречи пешком.
Дени, грустно улыбаясь, смотрела в окно кареты. Каждый знак внимания Нейтона причинял боль, напоминая о собственных ошибках и небезупречном поведении.