Анита ближе к вечеру вместе с тётей и сестрой пришли к нам, чтобы позвать на прогулку маму. Но она пожаловалась на плохое самочувствие и осталась, я же вышла подышать свежим воздухом, но мысленно желала тишину. А моя тётя и Анита обсуждали все, что видели и кого видели. Я давно научилась вежливо улыбаться, но при этом не слушать речь человека. Надеялась, что никто не поймает меня. Я была погружена в свои мысли, что и не заметила, как мы дошли до мостовой. Если утром это место было шумным базаром с яркими пряными ароматами приправ и фруктов, то вечером тут была уютная тишина, слышалось медленная и очень красивая мелодия, которая заставляла закрыть глаза и погружаться в каждую ноту, в воздухе витал приятный запах пончиков, молока и корицы. Тётя, посмотрев по сторонам и не заметив никого из знакомых, буквально побежала туда. Я попросила Аниту остаться со мной у одного конца моста. И та осталась, пока тётя и её старшая дочь Элиза что– то смотрели в лавках, тусклый жёлтый свет еле освещал несколько прилавок, где все ещё что– то продавали.
Мой взгляд упал на конец базара, где несколько мужчин, перекрикивая друг друга, загружали мешки в машину. В одном из мужчин я узнала того, из– за кого не пошла дальше моста.
Я с трудом слышала их, и не понимала тех слов, что они произносили. Армянский язык я знала на хилую тройку… Знания остались лишь потому, что бабушка говорила исключительно на родном языке. Он кричал, чтобы все ускорились, и явно был раздражён. Что– то навеяло мне мысль о том, что он занимается чем– то незаконным. Ведь его глаза пытались о чем– то сказать… Но вот о чем?!
Энн вздрогнула, его глаза будто разоблачили её… Он смотрел на неё пару секунд, отвернулся и продолжил работу.
Я была уверена, что этот мужчина больше не посмотрит в нашу сторону.
Не успела я опомниться, как осталась одна. Я уже было сделала шаг, но остановилась… Анита побежала к маме выпрашивать браслет, который видела утром на базаре и только сейчас о нем вспомнила.
– Что за нелепость, пробубнила Энн.
– Ваше высочество недовольно, ухмыльнулся мужчина и оказался перед ней.
Энн увидела его и от удивления сделала шаг назад. Растерялась, но быстро смогла собраться.
– Что вам надо?!
Этот незнакомец пугал её, но она все равно не собиралась терять самообладание. Тем более от него пахло спиртным.
– Вы меня покорили, он еле выговорил слова и хотел подойти ещё ближе.
– Не приближайтесь, прошипела она грозно.
– Ты же моя землячка. Тебе не стоит бояться, улыбнулся он мерзкой улыбкой, она готова была ударить его.
– Эй! Артак!
Энн увидела, что к ним приближается тот самый парень.
Оставь её… Тебе не нужны неприятности! – он говорил по– армянски, но Энн все понимала. Микаэль взглянул на неё украдкой, будто проверив, что с ней все хорошо, и снова обратился к мужчине. Затем вовсе помог уйти в другую сторону. Энн все также стояла. Спустя минут пять Микаэль вернулся к ней.
– Тебе лучше не стоять тут одной.
– С каких пор мы перешли на «ты»?! ответила она на русском, а он, будто не услышав её слова, продолжил на армянском.
– Тут много мужчин, которые расценят твою заносчивость и гордость только за то, что ты всего лишь играешь роль… Это кого– то может и заманить… От таких, как ты, одни неприятности последнее он произнёс тихо и смотрел вовсе не на ту.
– Послушай, ты, во второй раз в своей жизни она могла сорваться.
– Тише ты… Ты же не хочешь, чтобы нас увидели тут одних… Вдруг ещё подумают, что ты влюблена в меня и прибежала сюда ради встречи… По городу поползут слухи…
Энн открыла рот, для того чтобы, что– то сказать, как он начал удаляться. Сзади были слышны шаги. Оглядевшись, она увидела, как её знакомые девушки идут в её сторону.
– О Энн… Дорогая! Здравствуй!
– Здравствуйте, вежливо улыбнулась она.
– Мы тебе не помешали? Ты была с кем– то тут?
– Да, я здесь с сёстрами и тётей, но они ушли на базар, а от этих пряностей у меня разболелась голова… Вот и отошла от них сюда разговор завязался о жалобах на шум и запахи этого базара, которые они недолюбливали. Энн слушала их с холодной улыбкой и думала о совсем другом разговоре…