Глава 2 Добро пожаловать в Монт-д’Эталь
Берег приближался. Ник уже мог различить фигуры матросов в порту и чуть поодаль – королевскую карету, из которой выходил брат. Улыбка сама собой заиграла на лице принца, и гнетущие мысли исчезли.
– Вы дома, Ваше Высочество, – поддержал капитан. – Еще несколько минут, и можно будет спускаться на берег.
Ник кивнул. Он плотнее прижался к фальшборту, вытянувшись вперед, будто это могло приблизить его к дому, и разглядывал причал. Брат, сестра и еще один человек, судя по всему – жених сестры, уже покинули карету и ждали принца. Вдалеке возвышался Монт-д’Эталь. Над родовым замком принца нависло бело-желтое солнце, но хлесткий ветер не давал насладиться теплом ускользающей осени. С севера надвигались тучи, грозясь испортить погоду.
Корабль пристал к берегу. Спустили трап, и Ник с колотящимся сердцем поспешил на родную землю. Ступил на деревянные доски причала, и почти побежал к брату. Димир шагнул ему навстречу. Обнял принца так, будто не встречал, а провожал в путь, и Ник ощутил, как радость наполняет трепещущее сердце. Димир сделал шаг назад, осматривая подросшего брата, пока Ник в ответ рассматривал его. Драгоценные камни в короне Димира блестели на солнце. Не зря имя молодого короля на древнеамиррийском языке означало «солнце». Ник сам себе казался тенью статного и лучезарного Димира – истинного короля. Жаль, что этот титул достался старшему брату так рано.
Принц подошел к сестре. Поцеловал ей руку, как того требовал этикет, а потом, не выдержав, чмокнул в румяную щеку и прижал девушку к себе. Маргарет рассмеялась и обняла Ника в ответ. Выпутавшись из объятий, принцесса представила своего жениха:
– Харео Бельверес, миар Заморья.
«Миар – знатный, но ниже лорда», – мысленно покачал головой принц. Из писем с родины он мало что знал о женихе сестры. Ему передали, что Харео не слишком титулован, зато настолько богат, что может без труда заполнить золотом яму в эфлейской казне. Только разве этого достаточно, чтобы стать мужем принцессы?
– Рад знакомству, – Ник кивнул головой.
Харео слегка поклонился и расплылся в улыбке, излишне радостной в известных обстоятельствах. Конечно, ведь это не его отец умер. А есть ли у богатого жениха семья, родственники, по которым можно скорбеть? Наверняка старый советник Фергюс все выяснил о Харео, иначе мужчину и близко не подпустили бы к принцессе.
Теперь, когда восторг от первой встречи поутих, Ник заметил, что брат и сестра в черной одежде из-за траура по отцу, а в их глазах видна грусть. Широкие плечи Димира опущены, словно на них он удерживал всю тяжесть королевской доли.
– Ты, должно быть, устал с дороги? – поинтересовался король. – Садись.
Он махнул в сторону карет. Их оказалось две – вторую Ник с корабля не заметил. Слуги уже уложили в одну из них вещи принца, чтобы отвезти в Монт-д’Эталь. Родной замок, как всегда, встречал вздымающимися ввысь башнями из коричневого камня. Ник, уже отвыкший от королевских привычек, улыбнулся – до Монт-д’Эталя вполне можно было дойти пешком, путь в карете займет немногим меньше времени. Но под властным взглядом брата Ник сел в экипаж. Непривычно, но приятно было вновь, после стольких лет в чужом краю усесться в дорогую карету и откинуться на мягчайший бархат, расшитый золотыми нитями. Димир сел рядом. Экипаж тронулся, застучали по брусчатке копыта лошадей. Из окна Ник увидел, как вторая карета с Маргарет и Харео отправляется следом.
– Что случилось с отцом? – заговорил принц. Он не знал, когда вновь сможет задать этот вопрос брату наедине. – Болезнь?
– Убийство, – прохрипел Димир.
Новость сперва оглушила Ника, а потом его охватило негодование.
– Кто убийца?
– Пока неизвестно, но инквизиция уже работает, Фергюс сам ищет убийцу.
– Если сам Фергюс, то…
Договаривать не требовалось. Если за дело взялся сам старый советник, то убийце недолго осталось гулять на свободе.
Карета повернула. За окном показался серый забор кладбища. Ник впился глазами в очертания склепа, где теперь покоился отец: короля Грегора похоронили, пока принц был еще в пути.
– Ты, наверно, хочешь навестить могилу отца? – понимающе спросил Димир.
Ник кивнул.
Гвардейцы, завидев королевскую карету, бросились раскрывать ворота, и вскоре колеса задребезжали по булыжникам монт-д’этальского двора. Экипаж остановился.
– Располагайся, отдыхай, – сказал Димир, и принц поднял взгляд к башне, где находилась его комната. —Можешь сходить на кладбище.
– Хорошо.
– А потом зайди ко мне. Надо поговорить. Обо всем, – предупреждая вопрос Ника, пояснил брат. – Я буду в кабинете.
Когда Ник пошел на кладбище, погода испортилась. Небо словно осунулось.Оно было сплошь залеплено тучами, но в просветах между ними упрямо мелькало солнце. Скелеты засохших листьев шуршали между могилами. Принц приближался к склепу, где покоились все короли Эфлеи, а руки дрожали. Толстые стены и тяжелая крыша надежно укрывали мертвых, хотя им уже ничто не угрожало.
Ник толкнул дверь склепа. Она открылась беззвучно – раз петли смазаны, значит, в последнее время это место часто посещали. Затаив дыхание, принц спустился по лестнице. Воздух здесь был тяжелый, перемешанный с пылью и скорбью. В горле пересохло. Ник еле передвигал ноги, будто тайная сила не давала ему идти, а в уголках глаз собрались слезы. Принц упал на колени перед могилой отца. Прислонился лбом к шершавому камню, провел пальцами по надписи с именем короля Грегора Таяльди. Он молчал, не в силах выразить свою боль – все равно мертвецы не слышат слова Светлого мира. Сырость склепа обволакивала и проникала под одежду, кожа покрывалась мурашками. Ник не знал, как долго пробыл, замерев без движения, возле могилы отца. Время ничего не значило в обители смерти. Но вот колени заныли от неудобной позы. «Надеюсь, светлые Существа оберегают тебя», – прошептал Ник.
Не оборачиваясь, он вышел из склепа. Ветер стих. Вдали у ворот кладбища Ник увидел человека. Тот, вытянув худую и длинную, как у птицы-падальщика, шею, высматривал кого-то среди могил. Темная просторная одежда с широкими рукавами и лысая голова еще больше делали его похожим на огромную птицу. Он встретился взглядом с принцем, едва заметно кивнул, и они пошли друг другу навстречу.
– Лорд Кединберг! – обрадовался принц, когда они поравнялись.
– Никос, друг мой, – удовлетворенно улыбнулся лорд. Он всех называл «друг мой». – Как давно мы не виделись! Ты вырос, повзрослел!
Ник приосанился. Ему хотелось сделать ответный комплимент, но даже слова, которые предписывает произносить в таких случаях дворцовый этикет, не шли ему на ум при виде лорда Фергюса Кединберга. Тот сильно постарел и приближался, по мнению принца, к отметке, за которой начиналась убогая старость. Время поиздевалось над внешностью советника: морщины безжалостно изрезали его лицо и руки, а под широкой одеждой угадывались очертания скелета.
Ник и лорд Кединберг медленно побрели к дороге, где стояли экипажи. Накрапывал холодный дождь. Его ледяные капли падали на лицо принца, обжигая кожу.
– Расскажете об отце? – поинтересовался Ник.
– Кто его убил, ты хотел спросить? Мне нечего сказать. Пока.
– Я в вас не сомневаюсь.
– Благодарю, друг мой, – безрадостно ответил потомственный инквизитор.
– Вас что-то тревожит?
Лорд Фергюс Кединберг накинул капюшон и вздохнул. Он возглавлял Верховный Совет, и приятного в этой работе, понятное дело, было мало. Старик махнул рукой:
– Дел много, и ни одного приятного. У соседей война, у нас тоже не все гладко: люди волнуются, казна пустеет. Твоему брату сейчас приходится несладко.
– Он поэтому попросил меня вернуться? Чтобы я ему помогал? – поежился Ник.
– Тебе так или иначе придется вникнуть в дела королевства.
– Может, мне лучше вернуться в Академию, доучиться? Я пока так мало знаю о настоящей политике, экономике, военном деле…
– Друг мой, учиться можно всю жизнь, – возразил Фергюс. – Но чтобы действительно чему-то научиться, надо этим заниматься. Мы найдем тебе дело дома.
Вздох Ника скрылся в стенании ветра. Принц, смирившись, сменил тему:
– Я видел жениха сестры. Что он за человек?
– Да… – неопределенно ответил Фергюс. Уголки губ потянулись вниз. – Не очень знатный, обычный миар, зато очень богатый. Ничего плохого, как, впрочем, и хорошего, о нем сказать не могу. Лучше тебе обсудить это с Димиром. Садись в карету.
В дороге разговор старика с принцем стал более оживленным. Ник рассказывал о жизни в Заморье и об учебе, стараясь отвлечь себя и старика от гнетущих мыслей. За окном быстро росла, заслоняя небо, глыба монт-д’этальской стены, и каменная дорога расширялась. По ней плясал дождь, из-под колес летели брызги, на обочину стекала грязная вода, собираясь в лужи. Вскоре карета остановилась во дворе. Принц, минуя нижнюю ступеньку, спрыгнул на землю. Остаток пути они с лордом Кединбергом прошли быстрым шагом, кутаясь в одежду и ни о чем не разговаривая. Лишь у самого входа в замок, где широкая арка укрыла их от непогоды, Фергюс стянул капюшон и, не глядя на принца, сказал:
– Привыкай, друг мой. Теперь это королевство – твоя жизнь.
Король лежал в кресле, рот приоткрыт, взгляд застыл. На светлом одеянии багровели засохшие пятна: одно на шее, другое – на груди. Тело уже начало издавать неприятный запах. Фергюс зажмурился, потом открыл глаза, и воспоминание исчезло.
Дождь все молотил по брусчатке монт-д’этальской площади. Старик проводил принца и, спрятав лицо под складками просторного капюшона, поспешил туда, где воспоминания разгорались с новой силой.
За железной дверью, у самого входа в подвалы инквизиции, под потолком зияли две оконные дыры. Дальше – непроглядная тьма. Старик зажег лампу. В сырых коридорах был слышен слабый звук шуршаний и крысиных попискиваний. Фергюс был полноправным хозяином этого места. Здесь, в подземельях, он из королевского советника превращался в мрачного инквизитора. Его главным оружием становились не близость к королю и не титул, а страх, который старик внушал несчастным арестантам.
Свет масляной лампы, которую нес Фергюс, коснулся невзрачной двери, ничем не отличавшейся от подвальных стен. Только ржавая каемка и черное углубление замочной скважины выдавали ее существование. Какая инквизиция может обойтись без секретных ходов? Инквизитор достал ключ. Послышался щелчок, и Фергюс ощутил привычный затхлый запах. Тусклый свет лампы выхватил развалины подземелья. В другом крыле Монт-д’Эталя был скрыт такой же проход, через который в замок проник убийца – человек, лишивший жизни короля Грегора.
Распалив себя мерзким воспоминанием, инквизитор запер тайную дверь с другой стороны и пошел дальше. Накануне он собрал всех, кто знал или мог знать о тайных лабиринтах, и рассадил их по допросным комнатам. Руки и ноги арестантов сдавили кандалы, а на столах лежали пыточные инструменты, призванные разговорить несчастных. Фергюс взял в руки один из них и повертел им перед носом первого подозреваемого.
– Значит, ты знал о тайных подвалах? – хмыкнул старик, и допрос начался.
Ник посмотрел вверх. Сквозь дождевую завесу разглядел высокую башню, которая в детстве пугала его мрачными коридорами. Десяток лет прошло с тех пор, как он последний раз заходил сюда. Воспитанием мальчика занимались придворные учителя и мать, но она умерла, не в силах вытолкнуть следующего ребенка из утробы, и отец, похоронив жену, отправил маленького принца в заморскую академию. В то время все, чей достаток позволял оплатить учебу, отправляли отпрысков к заморским учителям. Тогда Ник попрощался с Монт-д’Эталем. В замке осталось его детство, и теперь каждый уголок дома погружал юношу в воспоминания.
Принц зашел в башню. Стряхнул дождевые капли с волос. Костюм промок насквозь, пока Ник спешил из кареты к башне, а внутри было чуть ли не холоднее, чем снаружи. Юноша снял сюртук и, чтобы согреться, побежал наверх. Лестница привела его к королевскому кабинету. Секретарь тут же подскочил, чтобы проводить принца к королю, но дверь кабинета распахнулась, и Димир сам появился на пороге.
– Я видел тебя с Фергюсом, – пояснил старший брат. – Проходи.
Ник зашел внутрь и оглядел бывший кабинет отца. Все осталось прежним, молодой король поменял здесь лишь стол и убрал кресло, в котором нашли мертвого Грегора.
– Фергюс постарел, – произнес принц, по приглашению брата усевшись на стул. – Кажется, когда я уезжал, он еще не был таким… старым. И таким худым. Фергюс сильно сдал.
– Внешне – да, но не разумом, – возразил король. – Если бы не он… Не знаю, что бы я без него делал. Я не был готов ко всему этому.
– Невозможно быть готовым к смерти.
– Я не только про смерть отца. Я не был готов к правлению. Это гораздо сложнее, чем я думал. То есть… Я наблюдал за отцом, видел, как он работает, что делает. Но это другое. Смотреть на чужой труд проще, чем выполнять его самому.
Принц кивнул.
– Расскажи, что происходит на континенте. Война?
– Война, – сказал, будто плюнул, старший брат. – Этот проклятый Калледион…
Димир встал. Подошел к карте континента, занимавшей почти всю стену. Провел ладонью по очертаниям Эфлеи, по морским и наземным границам. Потом поднял взгляд выше, к северу, который почти полностью был под властью Калледиона. Король отошел на шаг от карты. Вновь оглядел пять королевств, нахмурился. Провел рукой по волосам и указал брату на северное королевство, объясняя:
– Да, брат, война. Калледион одержим идеей завоевать весь континент, сделать его единым, как несколько веков назад. И, похоже, калледионцам это удается.
Димир вернулся к столу. Ник рассматривал карту: Эфлея располагалась на юге, дальше всех от Калледиона, но в военное время границы сдвигаются слишком быстро. Старший брат сел и продолжил рассказ:
– Не так давно Калледион вторгся в Онтфорк. Отец, а теперь и я, помогал онтфоркцам и золотом, и солдатами. Но наша казна не бездонна. Она быстро пустеет, если не сказать, что уже пуста. Эфлея больше не сможет помогать Онтфорку.
– А наши лорды не хотят поделиться своими богатствами с казной?
– Делятся. И деньгами, и солдатами. А потом жалуются, что эта война оставит их в нищете. Да и их усилий все равно не хватает, чтобы помочь Онтфорку.
– Но мы ведь не одни на континенте. Разве у нас нет союзников против Калледиона? – поинтересовался принц.
– Арнест и Дакхаар, – согласился король. – Не все так просто. Сначала я пытался вести переговоры с калледионским королем. Но он до сих пор откладывает встречу, объясняет, что занят. Чем это, интересно? – съязвил Димир. – Войной. Тогда я решил встретиться с королем Арнеста. Тот принял меня у себя. Но встреча была такой же, как нынешняя погода, – холодной и мрачной. Я так и не понял, на чьей стороне арнестцы.
– Ну а Дакхаар?
– Дакхаар, засилье ведьм, – поморщился король. – Фергюс побывал у дакхаарской королевы. Заверил, что она готова заключить с нами союз.
– А что заморские королевства?
– Их интересует только успешная торговля, а не наши проблемы. Заморцы поддержат того, кто хорошо платит, то есть не нас.
Король скомкал пустой лист. Ник понимал его отчаяние – неопытному моряку тяжело вести корабль, который попал в шторм.
– Маргарет поэтому выходит замуж? Ради денег?
– Еще не выходит. Но да, – Димир напряженно поднял плечи.
– Неужели не нашлось жениха получше?
– А где искать? Я говорил о браке с арнестским королем, но он держит нейтралитет и жениться пока не намерен. Онтфоркцы бесполезны, а в Дакхааре нет наследников.
– А Заморье?
– А заморских наследников, как я уже сказал, интересуют лишь деньги. Приданое требуется от невесты, а не от жениха. Не так-то много нашлось тех, кто готов заплатить за любовь принцессы из погибающего королевства. Харео – один из лучших вариантов. И Маргарет, к счастью, он пришелся по душе. Не знаю, как бы я заставил ее выйти замуж за того, кто был бы ей противен.
– Она бы не нарушила приказ короля, – со вздохом подтвердил принц.
– Это было бы совсем нечестно.
– Почему? – не понял Ник.
– Да так, не важно, – Димир махнул рукой. – Свадьба будет сразу, как окончится траур. У меня тоже есть невеста на примете. Пока рано об этом говорить, но брак с ней спас бы нас. И ты женишься, но не так быстро: сначала я попробую привести в исполнение свой план, да и деньги Харео помогут нам.
– Я понимаю. – Новость смутила принца, но брак был одной из самых простых вещей, которые он мог сделать для королевства, потому противиться было ни к чему.
– Надеюсь, все наладится, мы спасем Онтфорк и себя самих, – вздохнул Димир, обратив взгляд к осеннему небу за окном.
