Во второй половине 19 века в Европе возникло новое представление о человеке. Оно появилось в рамках медицинской парадигмы, в ходе лечения, которое называлось «лечение разговорами» – так отозвалась о психоанализе одна из первых пациенток доктора Фрейда. Этот новый вид лечения был основан на создании совершенно специфического типа дуальных отношений пациента и врача (впоследствии психотерапевта). Именно с этого момента человеку понадобился некто вроде двойника, или скорее некто, помогающий установить контакт со своим двойником или неизвестной бессознательной частью своего Я.
Одновременно, в «массовой» литературе, как раз |возникающей в тот момент, стали все чаще звучать мотивы «раздвоения», и его граница проходила между «Я хорошим и светлым» и «Я злым и темным». Оскар Уайлд и его портрет Дориана Грея, Роберт Льюис Стивенсон с доктором Джекилом и мистером Хайдом, а также Эдгар По c Вильям Вильсоном – имена этих авторов и персонажей стремительно обретали популярность, переселяясь со страниц книг на сцены театров и на экраны синематографов.
Набирающий популярность новый жанр – научная фантастика – наполнялся другими сюжетами. Восставшие роботы и бунтующие машины вторили мотиву «раздвоения», поскольку во многом отражали страх утраты контроля. Этот страх перед своим творением, фактически, являлся страхом утраты контроля над собой.
В этой культурной ситуации (непредсказуемой «встречи с самим собой»! ) психология как наука, особенно, психоаналитические теории предлагали определенные средства «защиты». Во-первых, психология предоставляла научные объяснения различным тревожным явлениям, а во-вторых в рамках той или иной интерпретации позволяла справляться с психологическими проблемами.
Фрейд, первым заговоривший о разделении Я, боролся за расширение независимости Эго от Супер-Эго и Оно (по крайней мере, там, где это возможно). Юнг, свою концепцию выстроил на преодолении разделения между Эго и бессознательным. Череда последующих теорий (может быть, только за исключением бихевиоризма и гештальт-психологии) развивалась под «знаком удвоения». Одни концепции подчеркивали глубину разрыва между частями человеческого Я, другие, наоборот, боролись за его интеграцию, но разделение оставалось базовой гипотезой. Термины, фиксирующие эту гипотезу, возникали и оставались работающими многие десятилетия: «кризис идентичности», «внутренний конфликт», «комплекс», «суб-личность» и т. д.
Сто лет спустя идея удвоения индивида перешла на новую стадию в связи с возникновением виртуального Я. Идея виртуального Я в чем-то повторяла, но во многом и превосходила идею бессознательной личности. Славой Жижек даже писал о возникновении новой телесности, поскольку он считал, что погружение в киберпространство может усилить наш телесный опыт (новая чувственность, новое тело с большим числом органов, новый пол). Кроме того, оно открывает возможность тем, кто управляет машинами, кто управляет киберпространством, буквально похитить наше (виртуальное) тело, лишая нас контроля над ним, так что никто больше не сможет относиться к телу как к своему собственному. И эта проблематика в настоящее время становится универсальной.
Хотя идея разделения Я давно стала господствующей в культуре, дуальные отношения «психотерапевт и пациент» затрагивали лишь немногое число людей. Однако отношения между «виртуальным» и «реальным» Я сегодня касается почти каждого.
Данная книга посвящается людям, которые вступают со своим виртуальным Я в совершенно особые отношения – это те, кто увлекается ролевыми компьютерными играми. Феномен геймера является иллюстрацией многих проблем, актуальных для современной философской дискуссии: проблема самотождественности и устойчивости образа Я, проблема множественности, проблема границ между индивидами и группами индивидов, и, конечно же, традиционная философская проблема о том, что для нас сегодня является реальностью.
Идея о том, что наше представлением о реальности конструируется, сегодня уже стала общим местом, и некоторые психологические концепции стали неотъемлемой частью этой идеи.
Тем не менее, настоящее время характеризуется тут особенным «разделением труда». Есть в этой сфере профессионалы (например, работники СМИ, рекламы или киноиндустрии), любители (например, блоггеры), и просто «наивные потребители», которые используют «уже готовые» миры и персонажи вместе с политическими конструктами и призывами. Отчасти это разделение напоминает и другую важную для нашего времени иерархию, которая подразумевает, что в мире, наполненном компьютерами, существуют программисты и инженеры, продвинутые пользователи, и просто пользователи, нажимающие кнопки на своем сотовом телефоне.
Насколько эти иерархии влияют на развитие нашего воображения? Смутные образы, которые возникали у нас при чтении книг, сменились конкретными лицами, фантастические предметы – трехмерными объектами. И даже эмоции и отношения, которые долгое время на экране кино оставались не до конца понятными и неопределенными, постепенно превращаются в язык готового штампа, в котором крупный план героя после реплики героини намекает на вполне очевидный «скрытый смысл происходящего». В мире тотальной визуализации текстов и смыслов наше воображение обретает новые характеристики, которые пока изучены очень мало.
Конечно, в мире, где все умеют писать, далеко не все становятся писателями, а в мире, где все умеют пользоваться компьютерами, наверное, не все станут веб-дизайнерами. Но все же… Сейчас нам еще очень сложно предсказывать каким изменениям подвергнутся привычные для нас психические процессы, связанные с пониманием, мышлением, воображением и творческими способностями в целом.
Когда речь заходит о компьютерных играх, то вопрос о сконструированной реальности выходит на первый план. С одной стороны речь идет об игре, то есть о процессе, в котором присутствует риск и возможны всякие неожиданности. С другой – это игра компьютерная, а значит полностью запрограммированная, и сколько бы ни было вариантов выбора у играющего, количество ответов со стороны игры всегда будет ограниченным.
О том, как и зачем возникает тесная связь индивида с этой «гипер-сконструированной» реальностью и написана эта книга. Книга о том, как кто-то из нас стремится обрести двойника в том мире, где можно быть уверенным в том, что вселенная абсолютно надежна. Появление новой группы людей, которых стали называть «геймерами» оказалось свидетельством того, что наше «Я», вопреки очевидности и здравому смыслу, действительно, не есть нечто «целое и неделимое». Все мы, так или иначе, размышляя о себе и о мире, исходим из понятия целостности личности, которая только при расстройствах теряет контроль над своим «Я». Собственно, увлечение компьютерными играми долго и рассматривалось как такое расстройство, наряду с «Интеренет-зависимостью». Но сложно считать какое-то поведение расстройством, если количество людей, которые подпадают под его параметры, приближается к «статистической норме». То, что несколько лет назад считалось «Интернет-зависимостью», сегодня стало частью повседневности огромного числа людей – мы действительно живем сегодня в двух реальностях, приспосабливая и свое «реальное» и свое «виртуальное» Я к новым типам деятельности и коммуникации. Рост популярности компьютерных игр говорит о том, что и они требуют от нас более глубоко изучения и понимания.
При проведении настоящего исследования для анализа виртуальной игровой реальности было выбрано два психологических подхода. Один из них, связан с идеей целостной и интегрированной личности – это концепция аналитической психологии Карла Густава Юнга). Второй – это психоанализ Жака Лакана, у которого структура субъективности, в принципе, не может быть сведена к единому «Я». Оба этих психолога являются одними из немногих, кто уделял особое внимание роли воображения и фантазии в нашей жизни. И эта роль с их точки зрения касается не только внутренних психических процессов, но и внешней реальности, образ которой мы формируем, для того, чтобы в ней жить.
Одним из самых ярких моментов в теории Лакана является открытие «стадии зеркала», того этапа в нашей жизни, когда у нас впервые возникает «образ Я». Он возникает благодаря тому, что на рубеже первого и второго года жизни мы видим свое отражение в зеркале. Но не только в нем. Мы отражаемся в реакциях близких людей, в том, как нас воспринимают окружающие и как они к нам к нам относятся. Сегодня, благодаря виртуальной реальности «отражающих поверхностей» стало намного больше. А стадия зеркала, возможно, становится непрерывной из-за постоянной потребности идентифицировать себя среди других людей (и образов других людей), с помощью тех двойников, которых мы себе создаем.