Я бесцельно крутила на столешнице стоящий на острие кинжал, оставляя на дереве след, обдумывая варианты, которые определят мое обозримое будущее.
Телохранительница посла фейри.
Это позволит мне регулярно видеться с людьми на разных политических встречах. Не самое любимое развлечение.
Руководящая охранная должность низкого ранга.
Не идеально, но со временем можно будет продвинуться.
Личная охранница члена королевской семьи.
Да, как же.
Я просматривала варианты, отбрасывая большинство из них.
Можно стать разведчицей аванпоста, но тогда я никогда больше не увижу Гиацинту. «И Фаолана», – прошептал в моей голове тупой до нелепости голос.
Я нахмурилась. Вчера я провела в обществе Фаолана всего час, но этого хватило, чтобы у меня слегка помутился рассудок.
Ничего не изменилось. Он все еще был Неблагим. Я была Благой. Между нами никогда ничего не будет. Вот только Фаолан с юных лет обладал раздражающей смесью обаяния плохиша, наделенного задумчивой сексуальностью. Ну, может, шестнадцатилетнюю меня это сочетание и не раздражало, но двадцатичетырехлетней мне не нравилось, чем вчера закончился наш разговор.
Вряд ли Фаолан потерял из-за него покой и сон.
Я со вздохом подкинула кинжал и едва обратила внимание, когда его рукоять со знакомым глухим стуком легла на ладонь. Воздух вокруг казался заряженным электричеством – так бывает перед тем, как на мир обрушится буря. Но снаружи ярко светило солнце, значит, это ощущение не имело ничего общего с погодой, а имело прямое отношение к тому, что произошло с Андерхиллом.
Я напряглась, услышав гулкий стук в дверь. Мне не полагалось иметь слуг, пока я не выберу свое призвание, поэтому я открыла сама, держа в руке кинжал, и увидела пожилого человека, судя по золотой с серебром ливрее – лакея.
– Чем могу помочь?
Человек посмотрел на мое оружие и поспешно протянул большую коробку, завернутую в пурпурную бумагу.
– Велено передать Каллик без Дома.
Вторая доставка за сегодняшний день. Утром принесли еду – в качестве щедрого дара, чтобы я продержалась, пока не получу первую стипендию.
Я бросила кинжал за спину и услышала глухой удар, с которым он воткнулся в дальнюю стену.
– Каллик – это я.
Я взвесила коробку в руке. Кто, черт возьми, мне это прислал?
Старик покосился через мое плечо.
– Не сразу я вас нашел. Не знал, что тут есть дома на задах замка. Несчастливое число, не так ли?
– Это задница замка, а не зады, – поправила я. – Нечего стесняться в выражениях.
Он широко ухмыльнулся.
– Как скажете. Доброго дня, мэм.
Пинком захлопнув дверь, я вернулась к столу, бросила на него коробку и уставилась на нее.
Золотые блестки по всей обертке. Карточка с тиснением. Голубая лента.
Я разорвала упаковку и высоко приподняла брови при виде того, что лежало внутри.
Платье.
Я схватила карточку.
«Каллик без Дома. Ваш наряд для сегодняшнего пира. С уважением, администрация замка».
Праздник – явно не тот случай, когда можно ходить в кожаных штанах и рубашке.
Все Испытанные получили «наряд» или только я? Другими словами – мне прислали личный подарок от Дорогого Отца или еще один из призов? Не то чтобы это имело значение. Как бы я ни выглядела, он не станет предъявлять на меня права. Уж точно не на таком празднестве. И все же я была не настолько глупа, чтобы считать, что у меня есть выбор. Хочешь не хочешь, придется надеть присланное.
Когда я вытащила ярды ткани из волшебных пределов коробки, платье развернулось, стало больше. Нежно-сиреневое, в точности подходящее к моим глазам. Я прижала тюль к руке. Я унаследовала бронзовую кожу матери и невольно признала, что цвет платья подчеркивает ее скрытое сияние.
Подняв платье, я поморщилась. Как, черт возьми, сражаться и бегать в этой тряпке? Ну, делать что-либо подобное на празднике вряд ли придется, но восемь лет тренировок не проходят даром. Любое место могло оказаться смертельно опасным.
По сравнению с этим одеянием платья, которые я иногда носила в приюте, больше смахивали на мешковатые сорочки. Лиф из почти прозрачного кружева лишь служил основой для сиреневых блесток, которым полагалось прикрывать девушку. Блестки усеивали и плечи, а длинные рукава заканчивались сиреневыми перьями – да, перьями! Перья украшали также всю широкую тюлевую юбку, каскадом ниспадавшую до полу.
Сногсшибательно! И это великолепно смотрелось бы на ком-нибудь другом, только не на такой грязной дворняге, как я.
– Ты больше не в Андерхилле, – выдавила я.
Раздалось короткое чириканье, в воздухе появился холщовый мешочек и с металлическим звяканьем упал на стол.
Повесив платье на спинку единственного стула, я взяла мешочек, растянула завязки… Внутри блеснули золотые монеты.
– Да, – прошептала я.
Пришла моя первая стипендия. В буквальном смысле слова мои первые собственные монеты. Я отодвинула коробку с платьем и аккуратно высыпала их на стол. Десять. И все мои. И с этого момента я буду получать каждые две недели еще по столько же.
Если экономить на еде, одной такой монеты мне хватит на неделю. Пару монет придется потратить на новую одежду, но я хотела сэкономить как можно больше. Деньги значили для фейри не так много, как для людей, и все же на Унимаке без денег нельзя хорошо жить, и я не хотела снова сидеть с пустым карманом. А еще я собиралась позаботиться о Цинт. Я знала, что она едва сводит концы с концами, даже при новой должности.
Когда-то давно фейри полностью полагались на магию, которая давала им одежду, мебель и домашнюю утварь, но мы больше не одевались в листья и виноградные лозы, и обладание предметами мира людей (вместо каменных ножей и деревянных мисок) стало статусным. Не то чтобы я могла на такое купиться, но дворы не одобряли использование магии на всякие пустячные дела и вещи. В конце концов, равновесие должно поддерживаться; миры фейри держались на нем.
Я собрала монеты, вернула в мешочек и огляделась по сторонам. Здесь было не так уж много укромных мест. Обыскав дом, я остановилась на паре тайников. Сперва разрезала одеяло и сунула внутрь семь монет. Позвякивая остальными тремя (их я собиралась потратить завтра), пошла на кухню и сунула за кухонные трубы под раковиной.
Потом я начала приводить себя в приличный вид – на это ушло неприлично много времени.
Приняв душ, я сказала своему отражению в зеркале:
– Тебе просто нужно пережить сегодняшний вечер.
Каждый день, прошедший после того, что случилось во время финального испытания, был хорошим знаком. Великим знаком. Ничего страшного – это просто волна, которую нужно оседлать… Если бы не ощущение, что волна готова взметнуться и утопить меня.
У меня скрутило живот, мгновение я изо всех сил пыталась вдохнуть, как будто действительно только что вынырнула из глубины.
– Сосредоточься, девушка. День за днем, – прошептала я своему слишком бледному лицу в зеркале.
Заставив себя вернуться мыслями к своим карьерным возможностям, я принялась расчесывать темно-каштановые волосы до плеч. Этими вечно прямыми волосами я тоже пошла в мать. Если и возможно было как-то их уложить, я понятия не имела, как совершить такой подвиг. Но в кои-то веки я оставила их распущенными.
Я сражалась с платьем, пытаясь влезть в эту обширную палатку, когда в дверь снова постучали. Я поморщилась, увидев в зеркале свою совершенно голую спину – ну, прозрачное кружево вроде бы ее прикрывало, но, проклятье, ничего не скрывало. По крайней мере, хотя бы рукава спрячут мои накачанные руки.
– Подождите! – крикнула я в сторону коридора.
К платью прилагались туфли такого же цвета, но я бросила на них единственный взгляд и взялась за мягкие походные ботинки. Всему есть предел, верно? Сунув ноги в ботинки, я зашнуровала их и одернула платье.
«Оружие, оружие, оружие».
Застегнув на бедре ремень с ножнами, я сунула в них изогнутый нож.
Снова постучали. Я распахнула дверь и сердито посмотрела на человека, который за ней стоял.
Дворцовый охранник приподнял бровь.
– Я должен сопроводить вас в замок. Не заставляйте меня ждать.
Его высокомерие меня не впечатлило. Если не считать Гиацинту и Папоротник, я не встречала Благих, которые не вели бы себя высокомерно. Все Благие отличались чванством, даже живущие на четвертом ярусе. Честно говоря, Неблагие были немногим лучше, но они скорее пырнули бы тебя ножом в грудь, а не в спину. В этом была определенная честность, которую я могла понять.
Я шла за охранником, нервничая все сильнее. Наконец, волнение, которое мне весь день удавалось держать в узде, захлестнуло меня с головой.
Отец в замке. Этот человек ведет меня к нему? В последний раз я видела отца издали, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Нас тогда доставили в замок для распределения: одних должны были отправить в Благой двор, других – в Неблагой, и король наблюдал, как его охранники преградили путь шестнадцатилетним фейри. Я заметила отца еще из окна трамвая. А потом меня отделили от остальных, и через час надзирательница приюта сообщила, что на следующий день я отправляюсь на тренировки в Андерхилл – на два года раньше, чем большинство… Если у меня нет возражений.
У меня их не было.
Так я избавилась от сортировки.
Отец оказал мне большую услугу. Я месяцами боялась распределения, уверенная, что мое положение фейри-полукровки каким-то образом все испортит. Или что какой-нибудь фейри узнает, что я дочь короля, и отец накажет меня за то, что я выдала его секрет. Или что меня по какой-то причине вышвырнут в Треугольник. Теперь, когда я стала достаточно взрослой, чтобы над этим задуматься, я поняла, какой нелепой была последняя мысль.
Магия не являлась моей второй натурой, не то что у чистокровных фейри (так же, как и способность надолго задерживать дыхание под водой), но я без больших проблем научилась пользоваться нитями энергии цвета индиго. Они не сразу мне подчинились, но я всегда в конце концов добиваюсь своего. Годы, проведенные в Андерхилле, помогли мне это понять.
Стражник провел меня через заднее крыльцо, потом – вверх по лестнице для слуг. Беспокойство сильнее начало толкаться в моей груди, как только он отодвинул занавеску, и за ней я увидела четырех других Испытанных, ставших Элитой.
Никогда не думала, что буду рада встрече с Тысячелистником. Папоротник, Береза и Осина помахали мне: теперь они казались общительными и дружелюбными, и я присоединилась к ним.
– Не узнаю тебя, – пошутил Береза, кивнув на мое платье. – Ты сможешь в этом сражаться?
Я окинула взглядом их наряды – причудливые, но практичные.
– Спорный вопрос. Хочешь махнуться?
Он ухмыльнулся.
Женщина в костюме, цокая каблуками, вошла через широкую дверь на противоположном конце гостиной… По крайней мере, по королевским меркам это считалось гостиной. Зал был втрое больше моего нового жилища, но кого тут заботят размеры.
– Я управляющая замка, – серьезно сказала женщина, постукивая ручкой по блокноту.
У нее что, нет имени, только должность?
Она оглядела нас из-под очков, в которых скорее всего не нуждалась. Наверное, очки просто дополняли ее деловой образ.
– Наши гости рассаживаются, – продолжала женщина. – Через минуту вы проследуете за мной в бальный зал, где объявите королю Александру о выборе профессиональной стези и повторите свою клятву.
Черт.
Когда я произнесла эту клятву в прошлый раз, все пошло наперекосяк.
Управляющая осмотрела нас всех по очереди. Поймет ли она, что я все еще понятия не имею, какую «профессиональную стезю» выбрать?
Мы выстроились в шеренгу позади женщины, и я с радостью встала последней. По дороге я рассматривала огромные пустые залы, через которые мы проходили, а когда услышала гул толпы, чуть не схватилась за изогнутый нож. Потом учуяла ароматы жареного мяса и приправленных травами овощей и вдохнула поглубже.
Если Гиацинта готовила эти угощения, я знала, чем буду заниматься остаток ночи. И к утру платье станет мне мало.
Нас провели между круглыми столами, за которыми сидели фейри из высшего общества и члены королевской семьи. Я сильно сомневалась, что кто-нибудь из гостей этого пиршества, устроенного в нашу честь, был фейри-полукровкой. Когда мы проходили мимо, гости мельком смотрели на нас, а потом, будто заскучав, возвращались к своим разговорам.
– Ждите прибытия короля Александра, – сказала управляющая замка и оставила нас на краю помоста.
Тысячелистник взошел на возвышение с важным видом, встал поближе к двум тронам, окликнул кого-то за ближайшим столом, помахал и подмигнул.
Выглядело блевотно.
В самом начале тренировок я думала, что раз мы с ним оба ублюдки, это может нас примирить. Хотя Тысячелистника признал его отец из Золотого Дома, тот все равно был внебрачным сыном; он начал обучение, чтобы укрепить свое положение среди высокородных и доказать, что многого стоит.
Да, происхождение могло бы нас объединить. Если бы Тысячелистник не был законченным кретином. Как бы то ни было, я почти не сомневалась: он невзлюбил меня за то, что при взгляде на меня вспоминал о своей незаконнорожденности… Черт возьми, я вообще в этом не сомневалась. Я олицетворяла все то, что Тысячелистник в себе ненавидел, поэтому и сделалась сразу его любимой боксерской грушей.
Не успели мы выстроиться в шеренгу слева от королевского трона, как герольд, который только что еле слышно заявил о нашем появлении, трижды стукнул в пол золотым посохом.
– Король Александр и королева-консорт Адэр!
Бедняга, должно быть, жил ради таких моментов.
Мой отец и его жена наверняка знали, что я здесь. Они не помешали мне прийти. Если я не буду высовываться, они просто не обратят на меня внимания, как предписывает наш негласный уговор.
Крошечная частица моей души все еще мечтала о признании и любви единственного оставшегося в живых родителя, но мне не хотелось, чтобы меня знали как незаконнорожденную дочь короля. «Папочка» и его стервозная жена тоже этого не хотели. Не обращать друг на друга внимания – беспроигрышный вариант. Пристальный взгляд королевы из-под накладных ресниц меня не ранит.
Я выдохнула воздух, который долго задерживала в груди.
«Я смогу через это пройти. Я должна».
Украдкой вытерев вспотевшие ладони о сиреневую тюлевую юбку, я стала наблюдать за приближением королевской пары.
Король не смотрел на фейри, мимо которых проходил. Глубокая морщина залегла между его каштановыми бровями, он казался погруженным в свои мысли.
Я воспользовалась случаем, чтобы как следует его рассмотреть.
В его блестящих волнистых каштановых волосах появилось несколько седых прядей. Он всегда был серьезным и мрачноватым, но сегодня вечером выглядел серьезнее и мрачнее обычного.