Глава 4

Месяц, так силу свою и не восстановивший, вновь прилег отдохнуть. Ночью ему предстояло долг свой исполнять – мир родной дозором обходить. От помощи Милавы мужчина наотрез отказался. Слишком уж странную реакцию вызывала у него эта девушка.

«Не сказать, что красивее других, виденных мною, ничуть не умелая, нисколько не нежная и совсем не так добра и открыта, как Спутница брата моего…» – Месяца снедало необъяснимое разочарование, но в причинах его он разбираться не желал. И без того неприятностей достаточно.

– Не забывай, я не обычный мужчина из твоего мира. Я прожил на свете столько зим, сколько ты и вообразить не способна, и точно в состоянии сам справиться со своими проблемами.

Месяца смущала даже мысль о том, что Спутница может посчитать его слабым. Кто знает, что в их мире, забывшем о сказочной магии, говорят теперь о Месяцах? Именно это, а еще подступающая слабость и яркая картинка сидящих рядом Милавы и Константина стали причиной его резких и поспешных слов. Заметив в глазах девушки мгновенно вспыхнувшую боль, Январь пожалел о хлесткой фразе, но… оправдываться, подбирать слова… Сил на это уже не было.

Милава же, отшатнувшись после такой отповеди, поспешно моргнула, надеясь скрыть за потяжелевшими от слез веками вспыхнувшую в душе горечь.

«Кто я против него? Против сверхсущества, обладающего силой и мудростью многих поколений? Где уж мне, не заслужившей любви даже близких и родных людей, добиться его уважения. Тем более что справляюсь я со своими обязанностями пока… никак. Об этом мне и служки снежные говорили. Да и Стражи намекали… – самоедство расцвело в душе Милы пышным цветком. – Усвоить мне надобно крепко-накрепко, что неровня я ему! И вести себя соответственно. Служить Месяцу. Как служат звери его снежные».

Как ни хотелось Милаве предложить Месяцу использовать дар ее клана себе во благо, но теперь вовсе не решилась бы она заветные слова сказать. Январю виднее, мудрее он девушки, когда посчитает нужным, сам призовет ее для восстановления сил своих.

Потому лишь в сторону отступила, взглядом в пол уставившись да губы строго поджав, пока мужчина усталой поступью помещение покидал. Оставшись одна, растерянно оглянулась: какую же пользу ей принести? Не думала Милава, что так одиноко и непонятно ей будет в этом мире. К душевному одиночеству девушка была привычна, но незнание мира заставляло чувствовать себя… ненужной.

Выбравшись из комнаты, несмело побрела она к себе, рассматривая по пути длинный коридор. При этом взгляд ее по странной случайности зацепился за дверь, ранее не замеченную. Чем-то отличалась она от остальных…

«Чем? – озадаченная Милава замерла напротив. И тут же осознала ответ: – Расположением!»

Неприметная, полускрытая большой лестницей, ведущей на второй этаж дома. Раньше она девушке на глаза не попадалась.

«Кладовочка?» – в задумчивости замерев перед дверью, принялась размышлять Милава. Но войти не решалась: мало ли там что?

Позади кто-то деликатно кашлянул, и это заставило Милаву нервно подпрыгнуть. За раздумьями она даже не услышала чужие шаги. Обернувшись, заметила рядом Топтыгина. В черных блестящих глазах медведя светилась… усмешка.

– Входи, Спутница. Чего замялась?

– А можно? – немного страшась, переспросила девушка. Слова Месяца сильно пошатнули ее уверенность в себе: неуместным любопытством вызвать недовольство хозяина дома не хотелось.

– Конечно! Что, как ты думаешь, там за дверью? – медведь качнул головой. – Хлам всякий. Вещи, за ненадобностью сложенные.

«О! Точно кладовка».

И Милава решительно нажала на небольшую округлую ручку. Медведь следом за девушкой протопал в затемненное тяжелыми портьерами помещение. А та первым делом приблизилась к большому и единственному окну и отдернула завесу из тяжелой ткани. Свет залил относительно небольшую комнату, где в полнейшем беспорядке высились стопки книг, громоздилась какая-то мебель, укрытая чехлами, вплотную к стенам стояли тяжелые сундуки…

– Кошмар! Сюда давно не заглядывали?

– Я все собирался, но… – косолапый «мажордом» запнулся на полуслове. – Где нам, зверям, со всем этим разобраться. Тут и личные вещи предыдущих Спутниц, которые те не смогли забрать из мира сказочного, и какие-то, по разным причинам забракованные и просто надоевшие, хозяйские мелочи… Одни книги чего стоят! Мы же грамоте не обучены.

– А можно… – девушка опасалась, что это прозвучит крайне самоуверенно, но ее во всем любящая систему душа едва ли не волком выла от творящегося вокруг безобразия. – Может быть, мне можно тут все разобрать? Хотя бы рассортировать и расставить так, чтобы легко было найти любой нужный предмет? При необходимости… Я могу делать это в свободное от своих обязанностей время.

«К примеру, пока Январь отдыхает».

– Месяц будет недоволен, что Спутницу его нагрузили лишней работой, – с сомнением возразил медведь.

– Да какая же это нагрузка?! – изумилась Милава, азарта не скрывая и уже осматриваясь вокруг, с чего бы начать. – Мне это в радость! Я люблю уборку. И помочь буду рада. Очень!

– Тогда пожалуйста. Действуй! – довольно фыркнула снежная копия лесного хищника.

«Ух, развернусь!» – предвкушающе потерла руки девушка.

– Об одном прошу, – не забыла о главных своих обязанностях Милава, – как Январь-Месяц проснется после отдыха своего – отправьте ко мне Рыжуху предупредить. Хочу во время ужина за ним поухаживать да на дозор ночной собраться помочь.

– Так и сделаю, – отвесил ей неуклюжий и немало смутивший девушку поклон медведь и скрылся за дверью, отправившись по своим делам.

«Итак… С чего начать?» – Милава настороженно замерла, прислушиваясь к… себе.

В душе жило предчувствие какого-то открытия, чего-то невероятного. Судьбоносного!

«Это как разбирать чердак в старом-старом замке. На нем гарантированно найдутся наряды, о которых ты читала только в книжках и, повинуясь вдруг вспыхнувшему в душе желанию воплотить детскую мечту и почувствовать себя принцессой, ты примеришь их, а потом замрешь перед огромным зеркалом на причудливо изогнутых ножках, увидев в нем героиню когда-то любимой сказки. Зеркало это, конечно, тоже обнаружится здесь же, под одним из чехлов. Давно забытые и вышедшие из употребления детские игрушки, которые, тем не менее, ничуть не утратили своей прелести и даже спустя десятилетия готовы чаровать простенькой мелодией или дивным выражением кукольного личика, с которого достаточно всего лишь смахнуть пыль…».

Милава, всю жизнь лишенная возможности чувствовать любовь окружающих, осязать и впитывать каждой клеточкой кожи это животворящее чувство, это чудо, особенно любила мечтать. Мечтать о реальности, в которой будет нужна, любима, о мире, в котором именно она будет принцессой. И пусть ее восторженными поклонниками будут всего лишь близкие и родственники!

И сейчас в этой комнате девушка вдруг с необъяснимой убежденностью ощутила: настало ее время! Время, когда сбываются мечты, происходит чудо… А еще – появляется тайна.

Едва обежав взглядом корешки старинных книг, какие-то пожелтевшие тетради и альбомы, Милава уже знала, что совсем не знакомство со Змеем Горынычем открыло ее сердцу дорогу в сказку.

Нет! Это случилось сейчас. Тут! Это сделало… предчувствие! Предчувствие чуда и… тайны. Или, может быть, надежды?..

Чуда, которое она, несомненно, сама сможет тут отыскать, и тайны, которую непременно разгадает. Тайну своей судьбы. Милава отчаянно надеялась найти ту самую сказочную диковинку, давно и безнадежно потерянную всеми.

«Книжные полки», – потянув за край ближайшего куска ткани, скрывающей нечто высокое и громоздкое, девушка обнаружила пустой шкаф. Переместив взгляд на ближайшую стопочку книг, присела с ней рядом. Устроившись прямо на полу, стянула с большого кресла неподалеку мягкую подушку, подоткнула ее под спину и… взяла в руки лежащую сверху папку.

«Приступим!»

Легчайшим движением пальцев дернув за незамысловатый бантик, легко освободила содержимое. Даже такого плавного прикосновения оказалось достаточно, чтобы тончайшие листы бумаги взмыли в воздух, словно потревоженные ее дыханием, и веером рассыпались возле нее. А на них…

«Январь. Январь. Январь…»

Девушка всматривалась в изображения, поражаясь таланту художницы. В том, что создатель этих рисунков девушка, сомневаться не приходилось. Каждый штрих, мазок, мельчайшая черточка буквально дышали восхищением, обожанием. Любовью… К объекту, послужившему моделью для этих рисунков.

А что же тот, кто, вне сомнений, стал для художницы источником бесконечного вдохновения?

«Холоден, отстранен и… безумно прекрасен».

Всматриваясь в лицо Месяца, полного сил и глядящего с белоснежного листа чуть ироничным и самодовольным взглядом воплощенного совершенства, Милава забыла, как дышать. Но совсем не из-за переполнившего душу восторга от возможности сколь угодно долго всматриваться в эти идеальные черты.

Девушка взглядом словно проникла глубже, сумела рассмотреть в сумерках окружающей Месяца ночи, в бездонной глубине его глаз то, что скрывал слой краски. Отчаяние, муку, боль… Чувства той, что так беззаветно любила, уже понимая, что никогда не познает взаимности.

Вздрогнув, Милава поспешно собрала рисунки и вновь запихнула их в папку. Не отпускала девушку мысль, что листочки эти – зеркало, в котором ей позволено увидеть себя будущую. Такую же несчастную, как предшественница, если только…

«Если я допущу такую же ошибку!» – выработанная за годы жизни стратегия существования и сейчас не дала сбоя, подсказав решение: не подчиняться эмоциям, а во всем действовать по плану!

Решительно отложив в сторону папку, девушка взяла книгу, что, возможно, тоже принадлежала влюбленной художнице. На эти мысли Милаву навели картинки, которые буквально приковали ее взгляд, стоило только перевернуть несколько страниц.

«Только тот, кто сам может творить, способен почувствовать суть необъяснимого очарования этих… произведений искусства», – Милава и сама толком не поняла, что зацепило ее взгляд, но никак не могла насмотреться на словно ожившие картины из тончайших завитков витиеватого металла.

Вот с поразительной для такого прочного материала точностью на гравюре передан момент солнечного затмения. Совершенно нет ощущения, что все это – и сочные цвета солнечной «короны» – выполнено из металла.

«Как фотография!» – изумилась жительница техногенного мира.

А вот навсегда замерли в неподвижности две стремящиеся в небесную высь птицы. Расправив крылья, поймав воздушный поток, они, казалось, в следующий миг устремятся дальше, покидая изящный женский браслет, украшением которого служили.

И еще огромное множество детальнейших рисунков, в которых на страницах книги были запечатлены железные чудеса – украшения, мечи и даже металлические оклады книг.

Зачарованная красотой и талантом неведомого творца, Милава совершенно забыла о времени. Добравшись до последней иллюстрации, осторожно закрыла книгу и еще несколько минут сидела неподвижно, смежив веки и смакуя мгновения тихого наслаждения.

Наслаждения чудом.

Осторожно отложив в сторону книгу, девушка обнаружила под ней плоскую коробку. Ведомая любопытством, приподняла крышку и… задохнулась от восторга.

«Блюдечко! И яблочко… Все, как в самых взаправдашних сказках! – мгновенно узнала Милава. – А что, если и остальное правда? И я могу посмотреть края чужие? Или… свой родной мир? Дом? Увидеть семью?.. Что, если и моя давняя предшественница на этот случай его при себе держала?»

– Яблочко, покажи мне дом мой родной, – невольно подражая героиням детских сказок, вслух взмолилась девушка, пристально вглядываясь в белоснежную глубину блюдца.

Вот только… То ли обращалась она не теми словами, то ли сказочный «монитор» давно вышел из строя (оттого и пылился тут всеми забытый), но никаких изменений не происходило. Блюдце оставалось однотонным, а яблочко – на вид совершенно свежее! – с места не двигалось.

«Эх, жалость какая! – вздохнула Милава, осторожно пальчиком поглаживая румяный бочок фрукта. – А что, если он только для «местной» территории работает? На кого бы посмотреть?»

В первую очередь перед мысленным взором девушки встал Змей Горыныч, так поразивший воображение при первой встрече. Пусть Кощей и оказался запредельно красивым, но… трехглавого, да еще и дракона, не каждый день встретишь!

И, о чудо! Стоило Милаве подумать о мощном теле ящера, о расправленных в полете крылья, как…

…наливное яблочко дрогнуло и покатилось, круг за кругом расширяя отчетливую картинку заснеженных горных вершин, голубого морозного неба и фигуры летящего Змея.

– Получилось! – возликовала Милава.

Но не успел еще сорваться с губ вскрик, а воздух вокруг странным образом уплотнился, появилось ощущение полета и ее окатило волной холода. Девушка вздрогнула и в потрясении огляделась вокруг. Ни намека на теплую комнату в доме Месяца. Лишь острые скалистые вершины гор, что высокими хребтами прорезали заснеженную долину, мягкие белоснежные сугробы да сумасшедший ветер, грозящий сбросить вниз.

Ик!

Резво шарахнувшись назад, подальше от отвесного края скалы, Милава зябко поежилась, обхватывая плечи руками. Ноги погрузились в снег, а одежда и обувь на ней остались домашние… Сраженная внезапной догадкой, девушка вскинула голову, в панике пытаясь сообразить, где помощь искать. И ожидаемо увидела высоко, в бездонной глубине неба, темную точку. Появилось инстинктивное понимание, что это и есть Змей Горыныч.

«Вот только как мне до него докричаться? – в отчаянии, уже основательно продрогнув, мысленно простонала девушка. – Дернуло же меня незнакомым артефактом пользоваться! Получила теперь то, что заслужила!»

Злясь на саму себя и чуть не плача от беспомощности, Милава замерла на месте, пристально всматриваясь в темные скалы. По всему выходило, что ее перебросило на какое-то плато у вершины одной из гор. Внезапно взгляд наткнулся на зияющий темнотой вход в пещеру!

«Может, это пристанище Стража? – предположила девушка. – Какая-то логика в действиях зеркальца должна же быть?»

С энергичностью предчувствующего обморожение девушка рванула вперед, прорываясь через преграды и стараясь не думать о том, что тапочки потерялись где-то в сугробе. К счастью, возле входа в пещеру снег был основательно утоптан, что лишь подтвердило догадку Милавы – большой дракон регулярно совершает посадку на это плато.

Приблизившись к широкому лазу, девушка с облегчением осознала, что тьма внутри казалась кромешной только издалека. На пороге же было отчетливо видно мягкое неяркое свечение. Но главное – изнутри тянуло теплом!

Стуча зубами и проклиная свою недальновидность, Спутница Месяца осторожно двинулась внутрь, надеясь, что в отношении своей пещеры Змей Горыныч ведет себя не как описываемые в сказках драконы. Впрочем, эти опасения были скорее отголоском иной тревоги (при первой встрече девушка поняла, что последний сказочный дракон – существо вполне разумное!): со своими обязанностями Милава снова не справилась. Январь проснется, а она не то что помочь ему не сможет, так еще и лишних забот добавит – Спутницу из переделки вызволять.

«До чего же стыдно! – в какой уже раз корила себя она, шаг за шагом продвигаясь в глубь лаза. – Чем больше стараюсь доказать свою готовность служить ему и деловые качества, заложенные обучением в клане, тем плачевнее результат. Просто злой рок какой-то!»

Взгляд же с жадным любопытством скользил по поразительно ровным каменным стенам, глянцевой, словно оплавленной породе под ногами и… Тут Милава даже споткнулась и, позабыв о холоде, невоспитанно распахнула рот.

– Сокровищница! – выдохнула девушка, не веря глазам своим. – Вот же… дракон!

А посмотреть было на что. Не дойдя до основного места обитания ящера, в боковой стене тоннеля девушка обнаружила отверстие, ведущее в еще одну пещеру. Огромную! И под завязку заваленную золотом. Именно оно и излучало то неяркое желтоватое свечение, что привлекло внимание Милавы.

«Словно все золото мира собрано тут! – охнула девушка, так и осев на пол пещеры. – Или, по крайней мере, золото всех на свете драконов».

Озноб мгновенно прошел, зато по венам волна тревожного жара прокатилась: вряд ли Змей Горыныч обрадуется такому вторжению в свое жилище.

«А что, если это огромная тайна? А я так бессовестно вторглась в его схрон!»

Милава уже приготовилась развернуться и идти назад – пусть даже замерзнуть, но дождаться хозяина или иной помощи возле входа. Только вот ноги ее не слушались! Тело словно онемело и приросло к месту, а взгляд так и прилип к россыпи монет, слитков, самородков, украшений, камней…

Такое жаркое и вожделенное чудо посреди вечной зимы.

«Вожделенное? Вожделенное??! – испугалась она, осознав ход собственных мыслей. – А-а-а! Январь!»

Паника оглушила.

– Как же ты попала сюда, Спутница Января-Месяца? И ты ли это?

Суровый окрик где-то за спиной заставил вздрогнуть, выпадая из созерцательного транса. Оглянувшись, Милава увидела забавно переминающегося на коротких драконьих лапах Горыныча. Одного с ней роста трехглавый дракон пристально, не без подозрения, всматривался в ее лицо всеми тремя парами глаз.

– Простите меня, Змей Горыныч! – от стыда и страха едва держась на дрожащих ногах, забормотала девушка. Понимала она, что после содеянного ее соклановкой есть причина у Стражей не доверять Спутницам. И едва зародившееся вновь доверие к клану своему до ужаса боялась разрушить. – Я это, я, Милава. Не хотела я в дом ваш врываться. По неразумию своему тут оказалась.

– Поясни в подробностях, – с присвистом велела средняя голова. – В драконью пещеру просто так не попасть. Магия особая тут, драконья. Только избранным путь сюда дозволен. Она же и дала нам знать о… гостье.

Чувствуя, что краснеет, Милава сбивчиво и торопливо, спеша оправдаться, начала рассказывать о случившемся с того самого момента, как вошла в закрытую кладовку.

– Зеркальце, говоришь? – переспросила правая голова, обменявшись понимающими взглядами с другими головами. – Надо будет взглянуть на диво это. Да узнать, откуда оно в доме Января появилось. Уж не специально ли кто подбросил?

– Да кому такое понадобилось? – усомнилась Милава. – Разве хотелось кому-то меня к вам отправить.

– К нам или не к нам – это отдельный вопрос, – склонилась в задумчивости левая голова. – А разобраться надо. Давненько не слышал я про блюдца эти. С чего вдруг одному появляться, да еще и у Спутницы Месяца, что в Силу вошел?

Милава лишь расстроенно голову опустила: доставила она всем хлопот своим любопытством.

– Да ты не стой, Спутница, – сменив тему, заторопили ее хором все три головы. – Проходи, горячего питья отведаешь, отогреешься. Редки у меня гости, сама ты наверняка о том догадалась. Да и ты, как я погляжу, замерзла.

– Спасибо вам! И за прием теплый, и за понимание! – не сдержав порыва, в пол поклонилась Стражу. И поспешила заверить: – Клянусь, о том, что увидела тут, никогда и никому не расскажу!

Стоило хозяину пещеры появиться, и вся оторопь с девушки мигом спала, словно и не было странного наваждения. Ноги теперь легко шли. Услышав слова гостьи, Змей недоуменно оглянулся. Все три шеи его изогнулись, но, глянув в сторону сокровищницы, головы понимающе кивнули.

– Не паникуй, – грусть мелькнула в драконьих глазах. – Это когда драконов много было, золото да каменья смыслом жизни их были. А мне… не важно уже все это. Идем!

Но, сделав всего пару шагов, оба вновь остановились. Это на пути взметнулся снежный вихрь, явив их взглядам… обеспокоенного Января.

– Милава! – облегченно выдохнул Месяц, на девушку глянув, и шагнул к ней ближе. Черты лица мужчины разгладились, на нем проступило облегчение. И, переместив взгляд на Стража, Январь добавил: – Горыныч, вот и в гости к тебе заглянул. А то давно уже на ледяное озеро посреди гор собирался.

– Да уж, кого-то только по великой нужде и дозовешься, – фыркнула левая голова Змея и весело оскалилась. – Но прежде отдохните да у очага погрейтесь, замерзла Спутница твоя. Быстро же ты за ней явился!

В последней фразе девушке почудилась некая игривость. Но стыд – а с появлением Месяца он вырос до прежних размеров – не давал ей взгляда от пола оторвать.

– Рыжуха заметить успела ее исчезновение: как раз за Милавой прискакала, на ужин ее звать. Видела она и картинку, что в круге переноса мелькнула. Поняла, куда Спутницу мою утянуло. Она сразу и тревогу подняла да мне сообщила. Так что я, одевшись, сразу к тебе и отправился.

«И не отдохнул толком, и без ужина!..» – в отчаянии осознала Милава груз своей вины.

– Тогда и поужинаем все вместе, – словно угадав ее тревоги, непререкаемым тоном заявила правая голова. – И мне приятно, и про блюдце это расскажешь. Откуда оно да для чего. Как бы не оказалось, что не простое совпадение это. Уж больно удивительное явление – гостя мне подсудобило. А потом, может быть, и Милаву на озеро с собой возьмешь? С него дозор свой сегодняшний и начнешь.

– Верно, – легким полупоклоном и улыбкой ответил другу Январь, под руку девушку осторожно подхватывая и в дальнюю пещеру увлекая. – Обсудить есть что. А у тебя точно никто не подслушает.

Милава и не думала противиться, скромной тенью последовала за Январем.

Загрузка...