Мартовские притчи
О перенапряжении
Рядом жили две лампочки. Одна горела ярко, другая чуть тлела. Тлевшая спрашивает яркую:
– Почему ты так ярко горишь?
Яркая отвечает:
– Потому что подключена к высокому напряжению.
Тлевшая из зависти тоже подключилась к высокому напряжению – и перегорела.
Мораль очевидна: не суйтесь в напряжение, на которое не рассчитаны.
Об убивающем разрыве отношений
Земле надоело крутиться вокруг Солнца.
– Каждый год одно и то же, я выросла из этой зависимости, мои амбиции намного выше, чем вращаться вокруг Солнца… И еще много чего обидного говорила она Солнцу.
Солнце долго слушало претензии и крутило Землю вокруг себя, пока, наконец, не решило отпустить строптивую спутницу. Земля обрела долгожданную свободу и полетела вдаль от Солнца, но не радость обрела она, а холод, уничтоживший всю жизнь на ней. И превратилась Земля в обычную мертвую планету, каких много…
Мораль: не надо рвать связи, которые вас оживляют и поддерживают в вас жизнь, какими бы сковывающими они ни казались.
О самомнении, исключающем условия
Жили-были две сосны: одна на богатой почве рядом с ручьем, отчего обрела богатую крону, а другая – худенькая и бедная – в отдалении на краю обрыва, где своими корнями едва держалась, чтобы не упасть. Сосна с богатой кроной, как ветер растеребит ее крону, вечно выговаривала сосенке, худенькой и пожелтевшей:
– Ты тупая, как дерево, будь иначе, ты была бы богатой, как я.
Смешно это выглядело, как одно дерево говорит другому, что ты тупое, как дерево, но в жизни так часто бывает.
Мораль: причину собственного благополучия многие видят в своих талантах, но никак не в случайностях, и не в почве, на которой они произрастают.
О преимуществе направления деятельности ума над его величиной
По луже возле тротуара проехалась машина, и в воздух взвились брызги грязи – того самого строительного материала «праха земного», из которого был создан, согласно Книге Бытия, первый человек на земле – Адам. Каждая брызга в отдельности, блестя на весеннем солнце, казалась себе такой золотой и чистой, что не удержалась, чтобы не рассмеяться над соседними брызгами:
– Какие вы все грязные!
Недолог был полет брызг, они приземлились на одежде какого-то гражданина, который был вынужден сдать ее в химчистку.
Мораль проста: никогда не гордитесь своим величием и умом, вполне возможно, что вся ваша деятельность, в конечном счете, приведет к неприятностям, которые кому-то придется устранять.
О ничтожности прошлых заслуг
Волею случая и благодати Христофор Колумб внезапно ожил то ли в Севилье, то ли в Санто-Доминго, то ли в ином месте Испании, готовом претендовать на его могилу, обрел плоть и устремился в город. Но его интересовали не достопримечательности, а тревожил голод за столько столетий, не на шутку разыгравшийся.
Христофор зашел в ближайшее кафе, а затем еще в одно, а затем еще в одно… Везде он просил покушать, везде напоминал о том, что на его золото, в частности, отстроены города Испании, но везде получал отказы в пище. В результате Христофор вернулся на свое кладбище, прилег отдохнуть в своей могиле, которая за столько-то лет стала его домом, и опять помер, дав газетчикам возможность порассуждать об осквернителях…
Мораль: вот так иногда и получается, что если у вас сегодня нет денег и работы, и благоволящих вам влиятельных людей, то никакие прошлые заслуги вам не помогут.
О пользе ударов судьбы
Ребенку подарили мешок орехов. Он принялся их разбивать молотком и есть ядра. Но некоторые орехи оказались пустыми, а некоторые – испорченными. Ребенок подошел к родителю и спросил:
– Почему все орехи снаружи выглядят хорошими, но некоторые внутри плохие?
Родитель ответил:
– Так определено природой, а иногда и обманом торговцев.
Мораль: так и в человеческом мире: узнать, что у человека внутри, можно только под ударами судьбы.
О горделивых претензиях и поступках
Жили-были кисти, которые рисовали картины. Работал ими известный художник, правда, не помню ни его имени, ни его фамилии. Но кисти возомнили, будто картины – их заслуга. Они посчитали художника лишь тем, кто дал им возможность рисовать и в какой-то мере помогает. Эту меру кисти оспаривали, думая, что они рисуют на холсте что-то свое и причем – самое главное между административными мазками художника, а иногда – наперекор. Однако те кисти, которые слишком вольничали, полетели в мусорное ведро, а остальные подчинились, правда, не переставая рассуждать о своих талантах.
Мораль: не гневите Бога и начальство горделивыми претензиями, а в особенности – поступками.
О счастье гибельного соперничества
Один многоизвестный экспериментатор выбросил посреди бескрайнего моря множество людей, сразу перешедших в категорию утопающих. Они в большинстве своем не могли погибнуть с голоду, прекрасно держались на воде, могли быть счастливыми и даже плодились и размножались, но судьба всех их приговорила к утоплению.
Экспериментатора интересовало, как поведут себя эти утопающие. И каково было его удивление, подтвержденное жизнью не одного поколения утопающих, что среди них, причем среди очень многих, высшим счастьем стало видеть, как кто-то утонет раньше, а еще лучше – подсобить… Да-да-да… не помочь плыть, не спасти, как положено по морскому закону, а именно утопить… Каждый боялся глубоководной бездны под собой, но каждый старался подтолкнуть в эту бездну соседа!
Мораль очевидна: счастьем утопающих, какими являются все живущие на этой Земле, оказалось успешное соперничество, а тут уж все средства хороши.
О вреде злорадства
Два гриба росли поблизости, хорошо спрятавшись под листвой, и часто спорили, у кого лучше укрытие. Но как-то шальной грибник обнаружил один из грибов и срезал его под триумфальный смех оставшегося незамеченным гриба.
– Я же говорил, что я лучше спрятался! – покрикивал удачливый гриб.
Смех и покрикивание гриба грибник не услышал, поскольку язык грибов тих. Но, на беду весельчака, от смеха затряслась его шляпка, и листья соскользнули с нее, обнажив укрывавшегося. Тут его грибник заметил и срезал.
Мораль традиционна для притч о злорадстве: не надо радоваться чужим неудачам и горестям, можно нарушить свою защиту.
О преувеличении собственных заслуг
Туча как-то сказала Солнцу с вызовом:
– Хоть ты и жаркое и, как говорят, большое, но мне ничего не стоит заслонить тебя, погасить твое пламя и скрыть свет.
– Глупая ты туча, твоя гордыня не видит дальше собственной тени, которая всего лишь маленькая клякса на поверхности Земли, – ответило Солнце.
Мораль такова: людям свойственно преувеличивать свои достижения и знания, вместо того, чтобы эти знания и достижения увеличивать.
О своевременном избавлении от излишнего груза
Путешественники летели на воздушном шаре и радовались открывающимся видам. Но вскоре шар стал терять высоту, и возникла угроза, что он не долетит до места назначения. Но это ли горе? В корзине воздушного шара был балласт, который путешественники начали сбрасывать, и шар благополучно приземлился там, где и предполагалось, а мог улететь и еще дальше.
Ситуация обыденная, и мораль тут проста: балласт есть у всех, и его надо сбрасывать, когда возраст уже не добавляет сил, а отбирает. Если не сбрасывать этот балласт, то можно приземлиться на кладбище раньше времени.
О неразличимости одной боли среди многих
Как-то раз поспорили между собой иголки аппликатора Кузнецова, какая из них острее и пронзительнее. В судьи призвали они спину.
– Скажи, спина, какая из нас острее колет?
– Не хочу никого обидеть, – сказала спина, – но все ваши уколы сливаются в одно ощущение.
Мораль: в большой боли теряются мелкие.
О гордыне, приводящей к одиночеству
Буква А возомнила о себе, будто она самая важная в алфавите, поскольку является в нем первым лицом. Стала буква А небрежно относиться к другим буквам, притеснять их по мере возможности и выживать из коллектива. Постепенно буква А осталась одна и не смогла более произнести ни одного слова, кроме бесконечного горестного крика: А-а-а-а-а…
Мораль: не надо о себе думать в превосходной степени относительно других.
О том, от кого можно ждать помощи
Машина неслась по ночной трассе, а путь освещали две фары. Внезапно одна из двух фар погасла. У водителя не оказалось запасной лампы, машина так и поехала дальше, одноглазо поглядывая вперед.
Погасшая фара заскучала, пригорюнилась и взмолилась к коллеге по работе:
– Сестра, помоги мне, все-таки не один год мы с тобой светим в одном направлении.