– Эй, еще два пива, а нашей спутнице бокал мартини! – произнес толстый байкер.
Его фраза была встречена смехом, ведь под спутницей он подразумевал третьего своего компаньона на сегодняшний вечер. Эти трое были знакомы с самого детства. Первый – бывший военный, ныне надрывает спину на складе в северных доках. Низкорослый, коротко стриженный и молчаливый, он напоминал тех людей, о которых сложно судить по первому впечатлению. Имя его Бенедикт. Второй – толстый, бородатый с длинными волосами байкер. Гардероб его выглядел соответственно его предпочтениям в музыке. Он занимался ремонтом мотоциклов в собственном гараже. Дело не прибыльное, но на пиво хватало. Звали его Джефри. Третий – Майкл. Он с детства был некоторого рода посмешищем в этой троице. Оно и ясно: зависть – дело такое. Он единственный из этих троих, кто покинул захолустье, в котором они выросли, получил образование, имеет высокооплачиваемую работу, женат на красивой женщине и имеет трех детей. Все материальные блага сопутствуют. Друзья подкалывали его с детства, а после убеждали в том, что он взъелся попусту и они это делают в шутку. Возраст всех троих – тридцать четыре года. Майкл изредка навещал старых друзей в захолустье, и они праздно проводили время в любимом баре, в котором напились первый раз, будучи еще подростками. Первые двое предпочитали хмельное, Майк вино либо вермут. И эта разница в предпочтениях тоже не раз бывала поводом для колкой шуточки от Джефри. В баре «Алиби» в тот вечер собралось немало народу. Местные рабочие собрались посмотреть матч между Канадой и США. Шел чемпионат мира 1999 года. Канада в тот вечер одержала победу, что произвело фурор среди болельщиков и спровоцировало множество пьяных драк по всем подобным заведениям.
– Эй, Джеф, спорим, сейчас будет тачдаун? – выкрикнул кто-то из толпы.
– А давай! – ответил Джефри и ударил ладонью об стойку бара, на которой оказалась купюра в десять долларов.
Все судорожно следили за действиями Джовеса Наивалу. В итоге тачдаун не состоялся, что вызвало бурную реакцию у распивающих и пополнение в кошельке Джефри.
– Майк, как идут дела у твоей крупной компании? – спросил вдруг он.
Майкл силился что-то ответить, но посетители шумно отреагировали на игровой момент и заглушили все его слова. Джеф, обратив свое внимание на телевизор, проигнорировал ответ Майкла.
– А как идут дела в твоей мастерской? – интересовался Майкл.
– Хреново. Третий день не могу собрать трансмиссию «Харлея», какой черт меня дернул взяться за эту работу?
Бенедикт противно хихикал, попивая пиво. Трансляция подходила к концу, раздосадованные победой Канады курили одну за другой сигареты. Старый чумазый водитель бензовоза ударил одного из неизвестных посетителей, ему непременно казалось, что этот подозрительный тип болеет за Канаду. Посетители не обратили на это особого внимания. За спинами троих старых друзей прошла официантка. Джефри не постеснялся оценить ее фигуру посвистыванием, а Бенедикт жадно уставился на ее ноги. Майкл не обратил на нее никакого внимания. Одета она была скромно, на вид очень мила. Бармен повторил все три напитка, но Джеф, кажется, начал брать лишнего. Его охмелевшая толстая физиономия покраснела. По Бенедикту было сложно понять, пьян ли он или нет, он продолжал молчать и болтать ногами на стуле.
– Эй, детка! – обратился Джеф к официантке.
– Отвали, – лениво кинула она в ответ.
Джеф смутился от такой наглости, а Бенедикт опять захихикал.
– До скольки у тебя смена? Может, тебя подбросить домой? – продолжал он.
– Ты слышал, что я сказала, – было ее ответом.
Джефри задело за живое.
– Прекрати, Джеф, ты перебрал, поехали домой, уже поздно, – успокаивал Майкл.
– Пока я не допью свое пиво, я с места не сдвинусь, – проворчал сквозь зубы Джеф.
Далее вечер продолжился в молчании, троица потягивала напитки на фоне шума пьяного рабочего класса. Джеф залпом выхлебал свое пиво и выпустил громкую отрыжку. После он попросил бармена дать ему бутылку виски, расплатился, и все трое покинули заведение.
– Я вас подброшу до дома, – произнес Джеф.
– Да ты же в стельку пьян, – заметил Майк.
– Брось, зануда, местный шериф – мой должник. Я отреставрировал его «Индиан» за полцены, он был на седьмом небе от счастья.
Бенедикт и Джеф справили нужду на стенку бара, и все трое погрузились в пикап. Джеф остатком зубов открыл бутылку виски и выплюнул пробку на улицу. Из магнитолы звучали хиты AC\DC, бессмертная классика. Приятели передавали друг другу бутылку и подпевали музыке. Майкл держал себя немного замкнуто, его одолевало нехорошее предчувствие. Бенедикт первый раз за вечер проронил слово, напевая припев. Джеф начал вести машину весьма неосторожно, он постоянно вылетал то на встречную полосу, то на обочину. Майк отозвался об этом весьма неодобрительно.
– Заткнись, Майки, подожди, это она вон идет!? – вытаращив глаза, спросил Джеф.
По обочине шла та самая официантка.
– Да, Джеф! – вякнул Бенедикт.
Пикап со свистом резины резко остановился, девушка оглянулась. Бенедикт и Джеф выпрыгнули из пикапа и подбежали к ней.
– Отвали, значит?! – верещал Джеф. – Отвалить? Ах ты, сука!
Он схватил ее за руку, Бенедикт, как шакал, ходил вокруг нее с ехидной рожей. Девушка оказала сопротивление.
– Тварь! – завопил Джеф и повалил ее на землю.
Теперь я, как автор, вынужден напомнить о себе и сказать, что, относясь к прекрасному полу с почтением и уважением, не могу допустить подробного описания дальнейших действий моих героев. Пожалуй, самое верное из существующих объяснений таким поступкам – низкая самооценка, требующая постоянного подтверждения своего величия. Майкл сидел в пикапе и наблюдал за происходящим. Внутри него не на шутку разыгралось сильнейшее противоборство. С одной стороны, стадный инстинкт призывал его к поддержке своих друзей, под манипуляциями которых он находится с самого детства. Алкоголь в крови только подталкивал его на совершение такого ужасного поступка. Он ощутил чувство вины перед ними и уже предполагал, какие колкости полетят в адрес его самооценки. Сразу же испытав все вышеописанное, он проникся ненавистью к этим двум людям и рассмотрел вторую сторону своего противоборства. В нем он чувствовал вину перед самим собой и своей любимой женой, потому что полминуты назад он чуть было не вступил в половую связь с другой женщиной, от чего его отгородил здравый рассудок и внутренний анализ. Подсознательно он понимал, что он слабак и не может выбраться из-под гнета этих двух опустившихся мужчин. Именно слово «опустившихся» так сильно дернуло все струны его души, что он устремил взгляд себе в ноги. Внутренний критик кричал: «Ты видишь, как они ломают людей вокруг, как и ломали тебя? И у тебя нет смелости либо уже примкнуть к ним, либо дать им отпор!» Руки его задрожали, он поднял растерянный взгляд и глотнул виски. К тому моменту эти два урода уже застегивали штаны. Девушка лежала на земле вся в грязи, она заливалась неистовым плачем. Сердце больно кольнуло, и он сделал еще один глоток виски. Насильники вернулись в пикап с одышкой. Джеф заметно отрезвел. В своем поведении он был похож на спортсмена, который только что выполнил невозможный трюк, благодаря которому стал победителем, и в данную минуту дает интервью, рассказывая о своих ощущениях от происходящего. Бенедикт натянул свою противную улыбку и отобрал бутылку виски у Майкла. Майкл испытал сильное омерзительное чувство от близкого присутствия таких людей. Пикап рванул вперед с пробуксовкой колес, от которых девушку закидало грязью.
Следующим утром все трое приступили к своим делам. Бенедикт потел на погрузке, превозмогая сильнейший похмельный синдром. Джеф поступил куда более благоразумно и потягивал пиво за работой. У него все никак не шла сборка трансмиссии «Харлея», о чем он матерно выкрикивал в воздух. Майкл немного помятый спустился со второго этажа своего дома на большую белую кухню. Там, по обыкновению, его ждала яичница и апельсиновый фреш. За столом сидели сын Оуэн восьми лет, старшая дочь Сара пятнадцати лет и младшая дочь Эмили одиннадцати лет. Супруга попивала сок, стоя у раковины. Она была молодой учительницей начальных классов. Невероятной красоты девушка со светлыми волосами пожелала Майклу доброго утра. Муж ответил взаимностью. Во всем его поведении было заметно что-то странное. Странное для всех окружающих, но мы-то с вами знаем, что терзало его душу. Он прикладывал все усилия, чтоб казаться лучшим отцом и мужем. Проницательный взгляд жены сразу это заметил.
– Все позавтракали? – спросил Майк. – Тогда идемте, я отвезу вас в школу.
Дети встали и лениво потащились к выходу.
– Милый, у тебя все в порядке? – спросила жена.
– Да, а что такое?
– Ты какой-то странный.
– Дорогая Джейн, ты сегодня особенно красива, – произнес он и поцеловал жену, – до вечера, и я тебя люблю.
Джейн осталась стоять со стаканом сока в руке, в его слова она не поверила.
Прошел рутинный день, в котором Майк через старания в работе пытался оправдать свой вчерашний проступок. Он руководил отделом маркетинга в крупной фирме по производству строительных материалов. Коллеги высоко оценили его стремительность, и все как один желали знать, в чем секрет такого боевого настроя. Майк кивал, мол: «Ну да, ну да, вы будете в шоке от такого секрета» – и с улыбкой оставлял вопрос без ответа. Домой он вернулся поздно, Джейн уже спала. Майк после душа лег рядом с женой, и, само собой разумеется, в его сознании закружились кадры того злосчастного вечера. Битый час он ворочался с боку на бок и внезапно услышал стук на кухне. Он медленно спустился на первый этаж, включил свет и осмотрелся. На пороге у входной двери лежал лист бумаги со следующим текстом: «Забудь про спокойный сон». Испарина выступила на лбу, снова эта дрожь в руках. Он резко открыл входную дверь и осмотрелся по сторонам. Эхом вдалеке был слышен собачий лай, и никого вокруг. Эту записку он предусмотрительно положил в бардачок своей машины, урна под раковиной на кухне, по его мнению, не годилась для сохранения такой тайны. Он наказал самому себе непременно выбросить ее завтра в уличную урну. После вернулся в постель и проглядел в потолок до рассвета.
В то утро Бенедикт не вышел на работу. На улице он вызвал подозрение у патрульного экипажа полицейских и был подвергнут обыску, в ходе которого у него изъяли пакетик с неизвестным веществом.
– Офицер, я сам полковник в отставке, давай договоримся? – отчаянным тоном уговаривал Бенедикт.
В ответ на это офицер зачитал его права и застегнул наручники. Следует заметить, что камера, в которую он был помещен, была ему уже давно знакома. Он уже имел две судимости и ясно осознавал, что теперь ему точно не избежать срока. По его выражению лица нельзя было сказать, что он сильно удручен этим фактом. «Ведь, с другой-то стороны, там ничего тяжелого таскать не надо», – подумал он, и уныние не постигло его полностью. Была некая доля грусти в таком его положении, а конкретно из-за отсутствия главных развлечений в его жизни: наркотиков, проституток и алкоголя. Когда ему было дано право на один звонок, он первым делом оповестил Джефри. Если бы право давалось дважды, то Бенедикт бы отказался. До его судьбы больше никому нет дела. Джефри не выказал должного в таких случаях соболезнования, в его понимании срок для Бенедикта был некой поездкой в оздоровительный санаторий.
Этим же утром Майк, сонный и медлительный, завтракал с семьей на кухне. Джейн еще больше углубилась в подозрения о странности мужа. Когда тот покидал дом, она осведомилась о состоянии его здоровья и озвучила свои замечания по поводу его поведения.
– Все в порядке, милая. Сейчас сложный период в нашей компании, у меня завал на работе, и я плохо спал, – ответил он.
На этот раз супруга поверила в его слова и прониклась сочувствием, после объятий и поцелуя они договорились вечером устроить простенький ужин для них двоих.
Майк, увлекшись работой, почувствовал некоторый духовный подъем. Усталость стала не столь заметной, хотя по взгляду можно было распознать его внутренние терзания. Вернулся домой в сумерках, дети уже были по своим комнатам и готовились ко сну. Он поднялся на второй этаж в спальню, там его ждала супруга. На их широкой кровати стоял поднос с двумя бокалами вина и тарелка с сыром и креветками. Джейн не сдержала свою игривую улыбку и сделала маленький дамский глоточек.
– Как прошел день? – спросила она.
– Сегодня лучше, мы заканчиваем новый проект и скоро станем богаты, – улыбаясь, произнес он, – а как твой?
– Учительская рутина неинтересна. Мне приходиться объяснять, что канцелярский клей и гуашь – это несъедобное, – рассмеялась она.
– Я сейчас, – сказал Майк и зашел в ванную.
После супруги попивали вино и мило беседовали. Джейн окончательно рассеяла в своем разуме всякие подозрения и опасения за своего мужа. В праздной игре задушевных слов они столкнулись взглядом, полным любви. Джейн поставила бокал и подползла к нему на четвереньках. Губы слились в поцелуе, и они предались страсти.
В полночь Майкл проснулся. Вино оказало обезвоживающее воздействие на его организм, и он спустился на кухню. Стоя в темноте, он выпил стакан воды и чуть было не уронил его на пол от услышанного:
– Когда ты был с ней, ты представлял ее или меня? – послышалось в темноте.
– Что за черт? – удивленно произнес Майк.
– Я не черт, я куда более страшное существо, – прозвучало в ответ.
Майкл включил свет, и перед ним предстал ужас во всей красе. Это была девушка. В чертах ее лица угадывались черты той официантки, только сейчас ее волосы были длиной почти до пола, растрепанные и грязные. В глазах темнота. Одета она была в белую ночную сорочку.
– Не узнал? – придавая своему голосу игривый тон, спросила она.
– Что тебе нужно? – в испуге спросил Майк.
– Чтобы вы все трое горели в аду. И я позабочусь об исполнении своего желания, но для начала заставлю тебя наконец стать мужчиной.
– Послушай, то, что случилось, – это ужасно, скажи, чем я могу тебе помочь?
– Уже ничем, уже поздно, Майкл. Как ты можешь после этого спокойно жить? Пить свой гребаный фреш, возить детей в школу, трахать жену, продолжать работать? Как?!
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, мы можем пойти в полицию и заявить об этом, – отчаянно проговорил Майк.
– А почему ты сразу этого не сделал? – склонив голову, спросила она. – Оставили меня помирать избитую, в рваной одежде, с запахом мочи и каплями спермы!
Майкл замешкался, но ничего конструктивного сказать так и не смог.
– Маньяк и жертва встречаются не случайно. Я буду постоянно приходить в эту гостиную, я буду уничтожать твою жизнь медленно, но верно. А когда ты останешься совсем один, ты поймешь цену своей ошибки и своей жизни в целом.
В электрощитке, расположенном возле входной двери, произошло короткое замыкание, и свет потух.
– Майкл, что случилось? – послышался крик со второго этажа.
– Ничего, милая, кажется, выбило пробки!
Майк включил рубильник в щитке, и свет снова загорелся. Девушки уже не было.
– Милый, что случилось?
– Я спустился попить воды, и выбило пробки в щитке. Пойдем спать.
Джейн с озадаченным выражением лица отправилась с мужем в постель.
Утром Майкл, не подавая виду, уже умел мастерски входить в роль заботливого семьянина. Джейн не разглядела новых поводов для беспокойства и готовилась к выходу на работу. У нее был второй рабочий день после отпуска. Ее уроки начинались позднее, чем Майкл покидал дом, поэтому на работу она ездила на такси. Майк этим утром решительно отправился в мастерскую Джефа. Тот, заприметив до боли знакомый ему джип, вышел из мастерской, вытирая руки от мазуты.
– Майки, старина, ты слышал новость?
Майк уже подумал, что эта женщина посещала и их тоже.
– Бенедикт, тупица, опять попался легавым, – сказал Джеф и закатился хриплым смехом.
– Что случилось?
– Опять начал курить дурь. Ну а видок у него сам знаешь, копы остановили его и обыскали.
– Ох, жаль.
– Да ничего страшного, посидит годик-другой, может, одумается.
– Слушай, Джеф. Я могу сейчас показаться странным, но нам нужно серьезно поговорить.
– Я тебя слушаю, старик.
– Вчера та девушка приходила в мой дом.
– Какая девушка?
– Та. Официантка из бара. Она выглядела странно, у нее глаза были полностью черные. Она жаждет мести.
– Ты что, вместе с Бенедиктом дурь курил?
– Нет, Джеф, я прошу тебя, отнесись серьезнее. Она угрожала мне.
– Какая на хрен девушка? – с тупым выражением продолжал Джеф.
– Которую вы изнасиловали вместе с Бенедиктом! – крикнул Майк.
– Послушай, старик, в тот вечер все мы взяли лишнего, перемешали пиво и виски, такое бывает. Не было никакой девушки, Майкл.
Майк снова ощутил это чувство. Интерпретировать его можно как нарушение личных границ. Приемам газлайтинга Майкл подвергался с самого детства, и только сейчас он распознал это влияние.
– Знаешь что? Не хочешь нести ответственность за свои действия, тогда пошел ты к черту, Джеф. Я уже не тот мальчишка, которому можно втереть всякую чушь. Я надеюсь, эта ведьма заявится к тебе сегодня и оторвет твою пустую башку, – разгневался Майк и быстрыми шагами направился к своему джипу.
– Пошел ты сам к черту, слизняк! – бросил ему в спину Джеф.
Джип сорвался с места со свистом резины, а Джефри обронил вслед «гавнюк» и вернулся в мастерскую.
На большой перемене Джейн встретилась с директором в столовой. Они обменялись любезностями.
– Что это у тебя такое? – спросила директор. – Вот – на плече.
– Что там? – пытаясь разглядеть, спросила Джейн.
– Это синяки, Джейн.
Директор с удивленным выражением лица смотрела на Джейн, она же в свою очередь замешкалась с ответом.
– Наверное, когда убиралась не заметила, может, задела что-нибудь, – неловко оправдалась она.
Директор надменно посмотрела на синяки и запомнила этот момент.
У Майка прошел типичный рабочий день, в конце которого его ждал семейный ужин. Он поцеловал по очереди всех детей, сидевших за столом, и подошел к Джейн.
– Майк, – начала она шепотом, склонившись к нему, – вчера, когда у нас был секс, ты был со мной груб? Я не могу вспомнить, откуда у меня эти синяки.
Она вытащила руку из-под свитера и показала.
– Нет, что ты, милая, я бы не смог, – удивился он, нежно поглаживая ее плечо.
Джейн еще больше озадачилась их происхождением и заправила руку обратно. После ужина все разбрелись по комнатам, а Майкл остался в гостиной. Он составлял какие-то таблицы и корректировал текст в рабочих документах. На самом деле же он ждал новой встречи, ему казалось, что он к ней готов и может договориться. Его охватывали одновременно решительность и трепетный страх перед предстоящей встречей. Спустя продолжительное время он снял очки и растер лицо руками. Сонная усталость пришла на смену вышеописанным чувствам, и он встал из-за стола.
– Нельзя же так со своей любимой женушкой, – послышалось с порога.
Майк вышел в гостиную, где стояла она все в том же виде, как и вчера.
– Послушай, я придумал, как мы поступим, – начал было он, но она его перебила.
– Ты же знаешь, какие разговоры в обществе начинаются, когда жена выходит из отпуска вся в синяках? – с ехидной улыбкой произнесла она.
Майк понял в мгновенье происхождение и цель этих синяков.
– Постой, мы можем вместе им отомстить! – крикнул он, но девушка исчезла таким же способом, как и вчера. Через секунду свет загорелся.
– Майкл, с кем ты разговариваешь? – спросила Джейн, стоя на лестнице.
Он на мгновенье обомлел от ужаса и оглянулся перед собой, ему показалось, что ведьма не исчезла и Джейн застанет их врасплох.
– Мне звонил один из подчиненных. Предупредил, что не выйдет завтра на работу.
– Ты скоро спать?
– Да, дорогая, я скоро приду.
Джейн вернулась в спальню. Майк замахал руками от ярости. Попытка договориться не удалась, и, очевидно, жертва не собирается идти на компромисс.
Утром Майкл проснулся и на удивление увидел рядом спящую жену. Она, по своему обыкновению, просыпалась гораздо раньше всех в доме и приступала к делам. Он заметил испарину на ее лбу, цвет кожи был красный. Он приложил ладонь к ее голове и ощутил сильный жар, от этого прикосновения она проснулась.
– Боже мой, как мне плохо, – прохрипела она.
– У тебя сильный жар, родная, что с тобой?
– Кажется, я что-то подхватила.
– Может, в школе вирус ходит какой-нибудь? – предположил Майк.
Джейн согласилась с таким вердиктом и нашла в себе силы встать. Она позвонила директору и сообщила о своем состоянии и об уходе на больничный. По пути обратно в спальню прихватила аптечку и графин с водой. Майк подменил жену на семейном поприще. Приготовив завтрак, он собрал ланч детям и сам собирался на работу. Он ясно знал, что это происки ведьмы. В паническом состоянии он подбирал варианты выхода из ситуации, но решительно не понимал, чего она хотела от него. Поэтому не вычеркивал ничего из списка вариантов, даже собственноручное убийство насильников. Но как убить Бенедикта? Он ведь под арестом. В торопливой суматохе он отвез детей в школу и поехал на работу. Весь день он был рассеян. Его не заботило ничего из происходящего вокруг. В его разуме строилось множество мотивов, выходов и всевозможных вариаций, как задобрить эту ведьму. Он уже почти внушил сам себе, что убийство хотя бы одного из виновников может доказать ведьме его раскаяние и признательность.
Вечером этого же дня директор школы, в которой работала Джейн, сидела на диване перед телевизором со своим мужем. Он смотрел матч, а она читала книгу. Отложив это занятие и сняв очки, она обратилась к супругу.
– Джек, я не могу избавиться от некоторых подозрений.
– Что такое? – спросил он.
– Джейн, учительница начальных классов, недавно вышла из отпуска. Вчера я встретила ее всю в синяках, а сегодня она позвонила и сказала, что не может выйти на работу. Я боюсь сама произнести это вслух, но меня охватывает тревога за нее.
– Я проверю, – кивнул Джек.
На стене в гостиной висела форма офицера полиции.
Майкл покинул офис раньше обычного, чтобы забрать детей из школы. Зайдя в дом, он первым делом поднялся на второй этаж. Джейн спала. Он приготовил ужин и сел за стол. Его одолевало чувство усталости, безостановочный мыслительный процесс превратил его в безжизненный овощ. Пока дети ужинали, он сел за личный компьютер и углубился в изучение ведьм и обрядов по их уничтожению. В таком состоянии он не мог воспринимать и усваивать какую-либо информацию, поэтому все потуги вооружиться против жертвы изнасилования были тщетны.
Еще одна ночь, проведенная без сна, сделала его настолько серым, будто он был нарисован простым карандашом. Рядом лежала жена, красная от жара. Такой поистине пугающий контраст обрела их семья. Ранним утром Джейн медленно зашевелилась под одеялом. Слух Майкла уловил ее тихие стоны.
– Майкл, мне нужно в больницу, – прохрипела она.
– Я отвезу, собирайся.
Дети получили распоряжение ждать возвращения родителей и быть готовыми на выход в школу. По пути Джейн чихнула и потянулась поискать платок в бардачке. Там она обнаружила записку. Майкл проклял самого себя за свою рассеянность.
– Милый, что это такое? – пытаясь сделать возмущенный вид, спросила Джейн.
– Дорогая, я тебе все объясню, давай сначала сходим в больницу и узнаем, что с тобой.
В больнице Джейн приняли незамедлительно, ее внешний вид внушал серьезные опасения. Майк остался в приемном отделении ждать. Спустя непродолжительное время к нему подошел врач в маске, азиатской наружности, низкого роста, в очках.
– Необходимо срочно провести обследование всей вашей семьи. У вашей жены заболевание неизвестного происхождения, оно может быть чрезвычайно заразным.
– Сейчас я привезу детей, – в панической спешке ответил Майк и покинул больницу.
По пути до дома он уведомил свое начальство о положении дел, которое препятствовало его появлению в офисе. Детям сообщилось его паническое состояние, когда он залетел во входную дверь дома. Они в растерянном испуге проследовали за отцом и сели в автомобиль. Вся семья подверглась всевозможным медицинским анализам. Спустя примерно час по их результатам выяснилось заражение всех, кроме главы этой семьи. Узкоглазого доктора ввело в заблуждение отсутствие симптомов у детей при явном наличии в крови неизвестного вируса, а также небывало высокий иммунитет отца. Все были госпитализированы, Майкла оставили в ожиданиях какой-либо информации. Он оставил номер домашнего телефона сотруднице приемного отделения и отправился домой. Взгляд его сочетал в себе отчаяние и злобу. Снова внутреннее противоборство: бояться и ждать или же нападать. Сейчас, как ему казалось, он был готов голыми руками уничтожить двух своих друзей и эту поганую тварь прямо у себя в гостиной.
Подъезжая к дому, он не обратил внимания на стоящий на противоположной стороне дороги патрульный автомобиль. Джек, заприметив объект преследования, опустил окно и сопроводил его оценивающим взглядом до входной двери. Когда дверь захлопнулась, патрульная машина была перепаркованна ближе к дому Майкла. Напарник Джека опустил свое окно, и они приступили к внимательному осмотру дома. Майкл сидел на полу в гостиной и рыдал. В какой-то момент он резко поднялся на ноги и с громким криком произнес: «Что тебе нужно от меня!? Чего ты хочешь!?» Крик был настолько неистовым, что глухо дошел до слуха офицеров полиции. Они в некоторой спешке покинули автомобиль и постучались в дверь. Джек был хладнокровен, в поведении напарника считывалась легкая напряженность. Спустя минуту Майкл открыл дверь.
– Добрый день, сэр, могу ли я войти?
– Конечно, офицер, – ответил раздавленный Майкл.
Их визит оказал ободряющее влияние на его состояние. Он предположил, что его причиной было то самое изнасилование. Майк был уже готов вот-вот упасть на колени перед офицером и молить о пощаде за его умалчивание о таком происшествии.
– Мы были поблизости и услышали крик из вашего дома. У вас все в порядке?
– Да. То есть нет, в общем, относительно все в порядке.
Офицер вопросительно посмотрел на него.
– Послушайте, сейчас нелегкие времена для меня и моей семьи и…
«А хочешь, я убью их?» – прозвучало в воздухе.
Майкл застыл, оглядываясь по сторонам.
– Сэр! – окликнул его Джек.
– Да, иными словами я растерян, моя жена и дети чем-то заболели…
«Давай я всажу ваши кухонные ножи в их глотки? Как ты думаешь, сколько тебе дадут за такое убийство?» – снова пролетело в воздухе.
– Вы слышали это? – спросил шокированный Майк.
– Слышали что?
– Этот голос.
– Сэр, я прекрасно понимаю ваше состояние, болезнь детей и жены перенести сложно, я настоятельно рекомендую вам обратиться за психологической поддержкой в такое нелегкое для вас время. Всего вам доброго, – произнес Джек, и напарники покинули дом.
Когда дверь за ними закрылась, они перекинулись парой фраз.
– Готов поспорить, он бил ее, – обронил Джек.
– Да брось, у бедолаги просто трудный период, и он слетел с катушек, – опроверг напарник.
После чего они покинули район.
– Думаешь, это смешно? – кричал Майк. – Когда ты уже как взрослый человек сядешь и договоришься со мной?
– О, как ты заговорил, милый! А почему же ты до этого молчал? А? Почему ты молчал о том, что этот твой полоумный грузчик-наркоман таскал свою дочь по врачам только ради бесплатного морфина? – произнося это, она выходила из гостиной на кухню, где стоял Майк.
– Пошли убьем их?! Ты убьешь Бенедикта, только ты сейчас сможешь это сделать, я завалю Джефа.
– Ты думаешь, я сама не могу их убить? Я могу исчезнуть на секунду и появиться опять здесь еще до того, как оторванные ошметки их вонючих тел упадут на землю!
– Тогда скажи уже, что мне сделать, чтобы прекратить этот ад?
– У меня для тебя особенное наказание, – произнесла она и залилась громким смехом, испаряясь в воздухе.
Прозвучал звонок телефона, Майк кинулся к нему. Звонок был из приемного покоя. Ему сообщили, что у всех троих детей пошла пена изо рта, и они скончались в конвульсиях. Состояние Майкла достигло крайней степени помешательства. Он, рыдая, гнал свой джип по улицам города. Спровоцировав как минимум три аварии и разбив всю переднюю часть своей машины, он добрался до больницы. Бегом забежал в здание и направился по коридору наугад. Он заглядывал во все палаты отделения. В истошных рыданиях каждый раз натыкался на незнакомые ему лица. Свидетелем такого нарушения порядка стал тот самый врач азиатского происхождения.
– Это все она! Эта тварь! Это она! Чего она хочет от меня?! Дайте мне навестить жену! – пытаясь столкнуть со своего пути врача, кричал Майкл.
– Майкл, возьмите себя в руки, ее нельзя сейчас посещать, она в тяжелом состоянии! – кричал в ответ азиат.
– Чего она хочет?! Чего хочет эта тварь!? Пустите меня к жене! – продолжал бедный Майк.
Усилием двух охранников его все-таки удалось вытолкнуть из больницы. Там он сидел на лестнице и качался торсом вперед-назад. Такое поведение вызвало опасение среди прохожих и персонала больницы. Из приемного отделения поступил звонок в полицию, и прибывшие на место полицейские подошли к бедняге. Он продолжал раскачиваться подобным образом и вполголоса бормотал: «Чего она хочет?» Быстро повторяя эту фразу, он создавал впечатление человека, напрочь потерявшего рассудок. Офицеры попытались поднять его под руки, он, воспользовавшись внезапностью, выхватил пистолет из кобуры и предпринял попытку суицида. Пуля пролетела мимо его виска. Все люди в округе пригнулись и застыли в испуганном ожидании. Полицейским удалось скрутить Майклу руки, заковать их в наручники и погрузить в патрульную машину. В этот момент у Джейн пошла пена изо рта и начались конвульсии.
На следующий день произошли только три важных события, которые касались этой истории.
Во-первых.
Рано утром в полицейский участок прибыл врач-психиатр. Он навестил Майкла в камере и, покинув ее, произнес следующие слова дежурному участка: «У него крайняя степень сумасшествия. Он не реагирует на внешние раздражители. Необходимо перевезти его в клинику».
Во-вторых.
Когда Бенедикт проснулся в своей камере, первое, что он увидел, – это свою жертву. Она демоническим взглядом проникла в его душу. Он обхватил свою шею обеими руками и, дергаясь всем телом, довел удушение до летального исхода.
В-третьих.
Когда Джеф на своем приусадебном участке пилил доски для новой веранды, он поставил бутылку пива на столешницу циркулярной пилы. В процессе работы он не заметил стоящую позади него ведьму. Она, применив силу телекинеза, уронила бутылку. Джефри автоматически дернулся спасать любимый напиток. Диск пилы прорезал его толстое туловище и выкинул кишечник наружу.
Вот так, спустя долгие годы, издевки сверстников над мальчишкой сработали против них же. Если бы Майкл сообщил об увиденном в полицию, то насильники отделались бы только тюремным сроком. Бенедикт был найден мертвым в собственной тюремной камере. Официальная версия этого происшествия и, очевидно, самая частая версия это «бедняга не выдержал такого потрясения и решил свести счеты с жизнью». Найденный труп Джефа тоже не вызвал никакого удивления. Пьяница взялся за работу на опасном станке и поплатился за это жизнью. Что же касается Майкла, то в этой истории он, без сомнений, самый отрицательный персонаж. Врачи прикладывали все усилия, но так и не смогли победить его помешательство. Единственным прогрессом в его реабилитации было то, что он спустя несколько недель перестал качаться торсом. До конца своих дней он оставался в психиатрической больнице и повторял фразу «Чего она хочет?» По мере его старения произношение замедлялось и затихало. Будучи уже почти на смертном одре, он вовсе просто шевелил губами, по которым можно было прочитать все ту же самую фразу. В один момент эти губы сомкнулись, и душа его отправилась туда, откуда пришла в этот мир та самая тварь.