Почувствовав, как с души сваливается бетонная плита, я поставил трубку в держатель на торпеде. Так, теперь позаботимся о следующей занозе. Мобильный затрезвонил, не посмотрев на определитель, я схватил аппарат и бодро сказал:
– Слушаю.
– Ваня, – послышался голос Лизы Рокотовой, – сделай одолжение, приезжай в кофейню на Тверской, срочно.
– Но у меня…
– Не медли, Ваня, – нервно воскликнула Лиза, – жду тебя.
Я повернул ключ в замке зажигания. У Рокотовой явно случилась беда. С Лизой мы провели вместе полгода. Рокотова, тридцатидвухлетняя женщина, замужем за успешным бизнесменом, супруг Лизы занимается колесами, ему принадлежит основная часть предприятий шиномонтажа в Москве, но это лишь верхушка айсберга, потому что покрышки нужны не только частным автомобилевладельцам, но и водителям огромных самосвалов, автобусов, пилотам самолетов. Поэтому Юрий, кстати, он мой ровесник, постоянно разъезжает по России, а Лиза изводится от тоски в трехэтажном особняке на Рублево-Успенском шоссе.
Любовница из Лизы получилась великолепная, ей, как и мне, не хотелось предавать наши отношения огласке, поэтому по шумным тусовкам и модным выставкам мы не ходили. В дорогие рестораны путь нам тоже был заказан, стоит там появиться вместе, как сплетники моментально замолотят языками. Поэтому мы с Лизой, понимаю, что в такое трудно поверить, ходили в общедоступные, забитые простым народом места, куда никто из тусовщиков никогда не заглядывает. Рокотову такие походы очень веселили, она надевала джинсы, свитерок попроще, натягивала бейсболку и, хихикая, говорила:
– Чувствую себя студенткой, давно забытое ощущение.
Лиза не конфликтна, мила, вполне симпатична внешне, и нам было о чем поговорить. Еще она категорически отказывалась принимать от меня подарки, соглашалась лишь на милые пустячки типа плюшевых игрушек. Собственно говоря, Лизе от меня нужно было лишь одно – мужское внимание, то единственное, чего не мог ей дать очень обеспеченный, но вечно занятый муж.
Некоторое время назад мы с Лизой расстались, отношения наши, очень удобные и необременительные, были бесперспективны, окончательно привязываться друг к другу мы не хотели. Елизавета не собиралась разводиться с Юрием, сумевшим окружить жену комфортом и богатством, в мои планы создание семьи тоже не входило. Впрочем, мы могли продолжать необременительный роман и дальше, но, решив посетить захудалый кинотеатр на окраине столицы, неожиданно наткнулись там на Леру, сестру Юрия. Каким образом даму занесло в сие заведение, осталось неизвестным. Слава богу, Лиза мигом оценила ситуацию и, бросив меня, рванулась к Лере с воплем:
– Вау, ну и встреча!
Я поспешил затеряться в толпе, но, не забудьте, мой рост почти два метра, и Лера явно приметила долговязую фигуру, спешно пробиравшуюся против людского течения к выходу.
Лиза, испугавшись болтливого языка Леры, осела дома у телевизора с вязаньем в руках. Наша любовь сдулась, словно проколотый воздушный шарик, и вообще она перестала радовать. Впрочем, я, продляя агонию, пару раз звонил любовнице, но в конце концов услышал каноническую фразу:
– Давай останемся друзьями.
И с огромным облегчением ответил:
– Конечно, дорогая, обращайся в любой момент, я брошу ради тебя все дела.
И вот сейчас Лиза воспользовалась моим предложением.
Сев за маленький круглый столик, я отметил, что Лиза слишком бледна, у нее синяки под глазами, и с воодушевлением воскликнул:
– Добрый вечер, дорогая, ты, как всегда, ослепительно выглядишь.
– Ваня, – даже не улыбнувшись, ответила Лиза, – у нас проблемы! Очень большие, можно сказать, почти непреодолимые. Я беременна!
– Как? – вырвалось у меня. – И ты тоже?!
Высокий гладкий лоб Лизы перечеркнула морщинка.
– Что значит – «и ты тоже»?
Я спохватился и попытался достойно выйти из идиотской ситуации.
– Ну, в том смысле, что и ты тоже могла забеременеть! Вроде мы предпринимали необходимые меры.
Лиза развела руками.
– Врач сказал, такое случается, ни один контрацептив не дает стопроцентной защищенности. Но это еще не все!
– Да? – пробормотал я, хватая со стола салфетку. – Сделай милость, говори дальше.
– О своем интересном положении я узнала некоторое время назад, – спокойно вещала Лиза, – и приняла решение рожать.
Рубашка моментально прилипла к спине.
– Ну… в общем, конечно… – промямлил я.
Лиза усмехнулась.
– Ваня, я вовсе не собиралась уходить к тебе от Юры, извини, но жить в нищете – это не для меня.
– Ясно, – пробормотал я.
– Потом, – продолжала Лиза, – я была искренне уверена, что забеременела от Юры. Видишь ли, мы с тобой пользовались защитными средствами, а с мужем я спала так, хоть и редко, но он оказывался в моей постели. Поэтому, убедившись в правильности предположений, я с радостью сообщила Юре: «Ты скоро станешь отцом». Ну кто бы мог подумать, как развернутся потом события!
– И что случилось? – севшим голосом поинтересовался я.
– Юра молча встал и ушел, а через пару часов заявилась его сестричка Лера и заявила: «Уматывай, убирайся из дома в чем есть. Брат тебе голой взял, такой и уйдешь».
Пораженная Лиза попыталась узнать, что же произошло, и услышала сногсшибательную информацию. Оказывается, Юра, переболевший в детстве свинкой, был бесплодным, детей у него просто не могло быть. Муж, стесняясь патологии, никогда не сообщал жене о своей физиологической особенности.
– Ты шлюха, – орала Лера, – выматывайся вместе с нагулянным добром к той коломенской версте, с которой тогда в кино была.
– И вот теперь, – стараясь сохранить сдержанность, завершила рассказ Лиза, – я оказалась на улице, без вещей, кредитная карточка заблокирована, ключи от машины отняты, охране велено не подпускать меня на пушечный выстрел к поселку. Все организовала Лера, она давно меня ненавидит, в свое время сестрица подкладывала под брата подружку, да Юра на меня внимание обратил. Сам понимаешь, пробил час мести. И куда мне податься? Друзей близких нет, один ты. За гостиницу платить нечем. Отправиться на историческую родину в Ростов-на-Дону? И чего? В родительских апартаментах полно народу проживает, тут еще я заявлюсь, да с животом в придачу. Ваня, дай совет, как мне поступить?
Я схватил бутылку минеральной воды, выпил ее прямо из горлышка и брякнул:
– Давай отвезу тебя к хорошему гинекологу, а потом посмотришь по ситуации. Может, сказать Юре… э… э… Ну, что ты ошиблась! Тест наврал! А поскольку не знала о бесплодии мужа, то…
– Ваня! – хрустальным колокольчиком прозвенела Лиза. – У меня четырнадцать недель.
– И что? – икнул я. – При чем тут количество дней?
Лиза усмехнулась.
– Твоя наивность в некоторых вопросах граничит с пещерностью. Аборт делают до двенадцати недель. Нет, теоретически прервать течение беременности можно на любом сроке, но поздняя чистка очень опасна для здоровья женщины и к тому же абсолютно аморальна.
Я растерянно оглянулся по сторонам.
– Но почему ты так запустила беременность? – спросил я.
Лиза усмехнулась.
– Юра часто говорил: «От детей одна морока, не стоит переживать, что их у нас нет». Я ведь не знала о его бесплодии и полагала, что муж просто утешает меня, так как я не беременела. С другой стороны, я не исключала возможности, что он и в самом деле не слишком чадолюбив, но дитя скрепляет брак, вот я и дотянула до такого момента, когда вмешиваться поздно. Полагала, Юра сначала испугается, все мужчины трусы, впадают в ужас при известии о скором отцовстве, но потом увидит малыша, растает, и отлично жизнь пойдет, я стану ребеночка воспитывать, все не так скучно будет. А видишь, что вышло. Извини, Ваня, но ты, как порядочный человек, обязан теперь о нас позаботиться, раз Юра не способен к зачатию, то стопроцентно я забеременела от тебя.
Я потряс головой и попытался выдавить из себя хоть слово, но из горла донеслось шипение.
– Конечно, – вещала Лиза дальше, – я привыкла к определенному уровню жизни, и меня коробят твои «Жигули». К тому же они узкие, некуда будет коляску ставить…
– Дача, – пробормотал я, – огурчики, помидорчики, баня, друзья, шашлычок, тихое семейное счастье.
Лиза скривилась.
– Я не слишком разделяю простонародные увлечения типа вскапывания огорода и песен под гармошку, но, если ты любитель подобного времяпрепровождения, спорить не стану. Ладно, поехали.
– Куда? – подскочил я.
– Как это? К тебе, естественно, не на вокзале же мне жить.
– Я обитаю с Норой.
– И что?
– Хозяйка будет недовольна.
– Ладно, тогда сними квартиру, – твердо заявила Лиза, – и дай денег, у меня ни одежды, ни еды. Что притих? Любишь кататься, люби и саночки возить.
Внезапно перед моими глазами развернулась дивная картина. Иван Павлович, обвитый словно тягловый владимирский тяжеловоз ремнями, тащит в гору череду санок. На одних, с ключами от дачи в кулачке, развалилась беременная Вера, на вторых сидит сверкающая бриллиантовыми серьгами, тоже находящаяся в интересном положении Лиза, замыкает «поезд» радостная Николетта, невесть как оказавшаяся среди будущих матерей. Мои ноги скользят по жидкой каше из глины и снега, спина покрыта потом, руки дрожат, вверх я даже боюсь смотреть, плато, куда следует во что бы то ни стало дотянуть саночки, находится настолько далеко, что о конечной точке путешествия лучше и не думать. И потом, некое чувство подсказывает, что там, на горе, кладбище с разверстой могилой, в кучу вынутой из нее земли воткнута табличка с надписью: «Место для господина Подушкина, мастера спорта по вляпыванию в неприятности».
– Не ожидала от тебя, – с укоризной качнула аккуратно уложенной головой Лиза, – ну что ж! Отправлюсь на вокзал, к бомжам, твой ребенок появится на свет у станционного туалета.
Я встал.
– Поехали.
– Неужели решил снять для меня крохотный уголочек? – заерничала Лиза.
– У меня есть пустая квартира, – сообщил я.
…Пристроив Лизу в трешку Гольдина, я снова набрал номер Эдика.
– Йес, – пробурчал тот.
– Извини, опять Ваня Подушкин тебя тревожит.
– Ну?
– Ты спишь? У вас же день начался.
– У меня выходной, – чихнул Эдька, – впрочем, теперь уже все равно. Говори.
– Видишь ли, одна из моих любовниц беременна, жить ей негде, а снять квартиру очень…
– Ваня, – перебил меня Эдька, – здесь, в Америке, продают чудесное средство, попьешь таблетки и станешь как новенький, маразм в обнимку со склерозом покинут тебя. Уже один раз ты будил меня, несчастного, по поводу сей совершенно незначительной проблемы, напомню свои слова: квартира не нужна, возвращаться в ближайшие годы не собираюсь, пусть твоя беременная живет у нас спокойно.
– Мой мозг не поражен старческими изменениями!
– Да?
– Пару часов назад я говорил с тобой о Вере, которую отвел в однушку Сони, а сейчас речь идет о Лизе, ее я хотел поместить в трехкомнатную.
Эдька издал звук, сильно напоминающий хрюканье.
– Их две?
– Да.
– И обе беременные?
– Верно.
– Ну ты даешь!
– Так уж вышло.
– Просто какой-то племенной осеменитель, – заржал Гольдин, – впрочем, извини. Ты, наверное, теперь примкнул к крылу людей, которые считают, что в России неблагоприятная демографическая обстановка, решил поспособствовать решению проблемы народонаселения? Очень патриотично!
– Хватит издеваться!
– Это вульгарная зависть, – веселился Гольдин, – лично у меня уже отсутствует юношеский задор, жить одновременно с двумя телками я завязал давно.
Мне пришлось выслушать все подколы друга, в конце концов Эдик заявил:
– Пусть вселяется, нет проблемы, только смотри, чтобы они не подружились и не выяснили, кто папочка их нерожденных деток, квартирки-то рядом.
– Подобное исключено! – заорал я.
– Ну-ну, – хихикнул Гольдин, – кстати, у меня еще дача пустует. Так вот, коли завтра подселишь туда очередную мадам с пузом, сделай одолжение, не трезвонь, заранее разрешаю использовать фазенду. Ради старого друга я готов на все, Сонька и Сарочка умрут, когда узнают!
– Не говори им ни слова, – взмолился я, – может, еще и обойдется, мне шум ни к чему.
Гольдин хмыкнул.
– Ладно, смолчу, только по поводу сохранения тайны не обольщайся, бабы сами растреплют, кстати, Николетта в курсе?
– Она знает лишь о Вере.
– А о второй?
– Нет.
– И как отреагировала твоя маменька, услыхав о перспективе стать бабушкой?
– Пока молчит, не звонит, не скандалит, не требует уложить ее в клинику, – объяснил я.
Эдик закашлял.
– Тут, в США, есть очень красивые украшения для могил, в Москву пока подобные не поставляются, куплю и пришлю. Экстравагантный венок из бисера, весьма оживит твое захоронение.
Я захлопнул крышку мобильного. Хорошо, когда есть такие верные друзья, как Эдька. Конечно, он сейчас от души веселился, но ведь и помог мне решить проблему. Ладно, можно временно перевести дух и заняться наконец-то работой. О том, как выбираться из сложной ситуации двойного отцовства, я подумаю завтра.
К дому заказчицы элитной сумочки я подкатил около восьми вечера. С одной стороны, поздно, с другой – еще вполне приличное время для нанесения визита.
Поглядев на клочок бумаги, я набрал телефон и, услыхав тихое: «Алло», бодро воскликнул:
– Позовите, пожалуйста, Галину Леонидовну.
– Вы не туда попали, – вполне вежливо ответила незнакомка.
Что ж, случаются подобные казусы, я вновь потыкал в кнопки.
– Можно Галину Леонидовну?
– Молодой человек, вы снова обратились не туда, аккуратно пользуйтесь телефоном.
– Извините, но, очевидно, сеть барахлит.
– Ну-ка, назовите номер.
Я продиктовал цифры.
– Это мой, – констатировала женщина, – я недавно сим-карту купила, ваша знакомая попросту сменила номер.
Я не стал расстраиваться, сейчас поднимусь на пятый этаж и поговорю с Галиной Леонидовной без предупредительного звонка.
Вход в подъезд охранял домофон, я помедлил секунду у двери, чтобы сообразить, как ответить на вопрос: «Кто там?», – поднял руку и отшатнулся.
Железная дверь распахнулась, выпуская наружу девочку-подростка с собакой на поводке.
– Пожалуйста, дяденька, – вежливо сказало беспечное дитя, – входите.
Я поблагодарил школьницу и прошел к лифту. Наверное, следовало предупредить воспитанного тинейджера о соблюдении правил безопасности, но я малодушно промолчал. В конце концов, за детей отвечают родители.