На сегодня прием окончен. Вероника с улыбкой проводила последнего пациента до двери. Дункану восемьдесят четыре. Очень милый старичок, хотя жестоко страдает от радикулита, но никогда не жалуется. Веронике это очень импонировало.
– Жду вас через неделю в то же время, Дункан.
– Не получится, душенька, хотя не представляю, что бы я без вас делал. Но я улетаю в Брисбен к внучке на день рождения. Ей исполняется двадцать один. Думаю погостить у сына недельку-другую. Погрею на солнышке свои старые кости. Нынешняя промозглая зима в Сиднее меня едва не доконала. Как только вернусь, сразу вам позвоню.
– Хорошо. Счастливо отдохнуть, Дункан.
Она посмотрела вслед старику, который медленно шел шаркающей походкой в сторону своего небольшого домика с террасой на Глиб-Пойнт-Роуд. Большинство ее пациентов живут неподалеку. В основном пожилые люди с кучей болячек. Хотя иногда она оказывала помощь и студентам-спортсменам Сиднейского университета. Веронике приходилось иметь дело с травмами футболистов и регбистов.
Честно говоря, она предпочитала оказывать помощь пожилым пациентам мужского пола. Они, по крайней мере, не заигрывали с ней. И дело не в том, что она не могла дать им отпор. Вероника с подросткового возраста привыкла к восхищенным взглядам представителей противоположного пола, потому что родилась красавицей: правильные черты лица, безупречная светлая кожа, каштановые волнистые волосы, фиалковые глаза, чувственные губы. Джером называл ее красоту природной.
Джером…
Вероника на мгновение зажмурилась, пытаясь отогнать мысли о нем, но тщетно. Внезапная гибель Джерома потрясла ее, но то, что она о нем узнала, стало настоящим ударом.
Она до сих пор не могла поверить, что он был таким… таким безнравственным и испорченным.
Вероятно, она была наивной дурочкой, если даже зная, через что пришлось пройти в замужестве матери, не унаследовала ее циничное отношение к мужчинам. Напротив, ей всегда нравились мужчины. Более того, Вероника ими восторгалась. Да, она понимала, что некоторые из них ведут себя вызывающе, но таких она всегда сторонилась.
Вероника не считала себя ханжой. Однако не выносила мужчин, которые намеренно презирали правила поведения в обществе, вели себя высокомерно и вызывающе. Ее избранник должен быть идеальным мужчиной – успешным, честным, сильным и, желательно, красивым. В конце концов, он будет не только мужем, но и отцом их будущих детей. Вероника мечтала о большой семье. У нее будет как минимум четверо детей. Она не представляла себе семью с единственным ребенком.
Когда она познакомилась с Джеромом, он показался ей идеальным кандидатом на роль мужа и отца.
Как выяснилось позже, он был весьма далек от идеала.
Вероника наливала в чайник воду, когда зазвонил ее мобильный.
Вероятно, кто-то хочет записаться на прием, решила она. Личные звонки были для нее редкостью.
– Слушаю, – резче, чем хотела, ответила она. Мысли о Джероме снова расстроили и рассердили ее.
– Я говорю с мисс Вероникой Хансен? – спросил низкий мужской голос с едва заметным, скорее всего, итальянским акцентом.
– Да, – подтвердила она.
– Меня зовут Леонардо Фабрицци, – представился мужчина.
Услышав это имя, Вероника едва не выронила трубку, но затем вцепилась в нее так, что побелели пальцы, пытаясь осознать, кто с ней говорит. Не может быть в мире несколько итальянцев по имени Леонардо Фабрицци. Наверняка это он. А возможно, и нет. В жизни случаются странные совпадения.
– Леонардо Фабрицци, известный лыжник? – выпалила она, не раздумывая, правильно ли поступает.
На другом конце на пару секунд воцарилось молчание.
– Вы меня знаете? – наконец спросил он.
– Нет-нет, – торопливо ответила она, потому что и правда его не знала. Хотя они и встретились однажды на вечеринке в Швейцарии после лыжных соревнований, но их не представили друг другу официально. Потому он и не вспомнил ее имя. Но Леонардо в то время был очень известным спортсменом, чемпионом мира по слалому, рисковым и бесстрашным спортсменом. Кроме того, за ним прочно закрепилась репутация плейбоя. В ту ночь она поняла, что не зря он слыл любителем легких побед, потому что сама едва не стала его жертвой. – Я… я много слышала о вас, – пролепетала она. – Вы известная личность в мире горнолыжного спорта, а мне нравится этот спорт.
Вероника слегка покривила душой. Ей не просто нравились горные лыжи, они были ее страстным увлечением со школы. Тогда впервые она побывала на горнолыжном курорте, куда ее пригласили богатые родители школьной подруги, чтобы их дочь не скучала.
– Я ушел из активного спорта и теперь занимаюсь бизнесом, – сухо ответил он.
– Понятно. – Вероника и сама не вставала на лыжи после гибели Джерома. Ее интерес к спорту, как и ко многому другому, умер вместе с женихом. – Чем я могу вам помочь, мистер Фабрицци? – Ей подумалось, что, может быть, он нуждается в ее профессиональной помощи после длительного перелета. Что, если он поискал в компьютере частные физиотерапевтические кабинеты и вышел на ее сайт?
– Прошу прощения, но у меня для вас печальная новость, – мрачно сказал он.
– Печальная новость? – переспросила озадаченная Вероника. – Что за новость?
– Лоренс умер.
– Какой Лоренс? – Вероника не знала никого с таким именем.
– Лоренс Харгрейвс.
– Извините, но я не знаю этого человека.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Очень странно. Вы являетесь одним из бенефициантов в его завещании.
– Что?
– Лоренс завещал вам виллу на острове Капри.
– Что? Боже, это просто смешно! Это чья-то злая шутка?
– Уверяю вас, мисс Хансен, это не шутка. Я душеприказчик Лоренса, и копия его завещания у меня перед глазами. Если вы мисс Вероника Хансен, проживающая на Глиб-Пойнт-Роуд города Сиднея в Австралии, то вы теперь владелица роскошной виллы на Капри.
– Боже мой! В такое трудно поверить.
– Не могу с вами не согласиться, – полным сожаления голосом ответил он. – Я был близким другом Лоренса, но он никогда про вас не говорил. Может быть, он был вашим дальним родственником, с которым вы долгое время не поддерживали отношения? Двоюродный дедушка или троюродный кузен?
– Наверное, хотя глубоко в этом сомневаюсь, – ответила Вероника. Ее мать была в семье единственным ребенком. Что же до отца, то вряд ли у него могла быть английская фамилия. По словам мамы, он был бедным студентом из Латвии, который продал свою сперму, поскольку сильно нуждался в деньгах. Его имя отсутствовало в свидетельстве о рождении. В графе «отец» значилось – неизвестен. – Я спрошу у мамы. Может быть, ей что-то известно.
– Должен признать, что все это действительно странно, – озадаченно сказал итальянец. – Может, Лоренс когда-то был вашим пациентом или родственником пациента? Вам приходилось работать в Англии? Лоренс там жил до переезда на Капри.
– Нет. Я никогда не работала в Англии. – Правда, на острове Капри она однажды была. Давно и всего один день, как туристка. Ей вспомнилось горное побережье, усеянное роскошными вилами. Тогда ей подумалось, что только очень состоятельные люди могут позволить себе жить в этом райском уголке.
– Все это весьма загадочно, – продолжил Леонардо, – но не отменяет факта, что вы унаследуете виллу после того, как подпишете документы и заплатите налоги.
– Налоги?
– Налог на наследство, – уточнил Леонардо. – Должен предупредить, что налог на подобную собственность будет существенным. Поскольку вы не родственница, придется заплатить восемь процентов от рыночной стоимости виллы.
– А сколько стоит вилла?
– По предварительной оценке, от трех с половиной до четырех миллионов евро, – ответил итальянец.
– Боже праведный! – У Вероники на счете была приличная сумма, но отнюдь не восемь процентов от четырех миллионов.
– Если у вас проблема с деньгами, могу одолжить вам нужную для уплаты процентов сумму, которую вы мне вернете после продажи собственности.
Подобный жест немало удивил Веронику.
– Вы на это пойдете? Но вряд ли такую виллу можно быстро продать.
– В данном случае все просто. Я сам хочу приобрести виллу. Я часто навещал Лоренса и обожаю это место.
Веронике нужно бы поблагодарить небеса за такое простое решение, но что-то удерживало ее от того, чтобы немедленно согласиться.
Леонардо, вероятно, уловил ее колебания, хотя она еще ничего не сказала.
– Если вы беспокоитесь, что я пытаюсь вас обмануть, – с легким раздражением в голосе заметил Леонардо, – можете заказать независимую оценку стоимости виллы. Я в любом случае заплачу налог на наследство, независимо от его размера. И наличными, – добавил он, подчеркнув, насколько богат.
На Веронику его посул не произвел никакого впечатления. Напротив, она не любила тех, кто выставляет напоказ свое богатство. Родители Джерома были очень богаты. И не давали ей забыть, какую выгодную партию она заключила, выбрав в супруги их единственного сына.
Однако судьба распорядилась иначе.
– Вам, вероятно, понадобится время, чтобы переварить эту шокирующую новость, – предположил итальянец.
– Это скорее сюрприз, чем шок, – ответила Вероника.
– Надеюсь, приятный. Поскольку вы лично не были знакомы с Лоренсом, его кончина вряд ли вас опечалила. А продажа виллы принесет вам хорошие деньги.
– Полагаю, что так, – ответила она, как бы размышляя вслух.
– Не хочу показаться бестактным, мисс Хансен, женщины не любят афишировать возраст, но мне необходимо проверить дату вашего рождения. – Леонардо назвал дату, указанную в завещании.
– Все верно, – подтвердила Вероника. – Хотя непонятно, откуда ваш Лоренс знает, когда я родилась.
– Стало быть, в июне вам исполнилось двадцать восемь.
– Да.
– Вы близнец по гороскопу.
– Вы верите в знаки зодиака, мистер Фабрицци? – с ехидной ноткой поинтересовалась она.
– Нет, конечно. Просто попутное наблюдение. Человек сам творит свою судьбу, – высокопарно закончил Леонардо.
«Какой высокомерный тип», – подумала про себя Вероника.
– Так вы точно не знаете никого по имени Лоренс Харгрейвс? – переспросил он.
– Абсолютно точно. У меня хорошая память, – заверила Вероника.
– Все это очень любопытно, – признал итальянец.
– Согласна. Не возражаете, если и я задам вам несколько вопросов?
– Пожалуйста.
– Сколько было лет моему благодетелю?
– Хм, дайте подумать. Полагаю, ближе к восьмидесяти. Ему было хорошо за семьдесят, когда несколько лет назад скончалась его жена.
– Значит, пожилой вдовец. У него были дети?
– Нет.
– Братья, сестры?
– Нет.
– От чего он умер?
– Сердечный приступ. Хотя вскрытие показало, что у Лоренса был рак печени. За неделю до смерти он говорил мне, что собирается в Лондон на консультацию по поводу печени. Но вместо этого, он составил завещание и внезапно скончался, вернувшись из адвокатской конторы.
– Боже, как ужасно.
– Возможно, для него это было избавлением от страданий. Рак в терминальной стадии гораздо хуже.
– Он много пил?
– Я бы не сказал. Хотя кто знает, чем занимается одинокий человек вдали от посторонних глаз.
Сочувствие, прозвучавшее в голосе Леонардо, немного расположило к нему Веронику, хотя плейбоев она недолюбливала.
А что, если он изменился? Прошло несколько лет с тех пор, когда он предложил ей секс на троих в компании с платиновой блондинкой.
Но девушка тут же отмела эту мысль. Плейбой, он и есть плейбой. Игрок не меняет своей сути.
– Если вы дадите мне адрес вашей электронной почты, я вышлю вам копию завещания, а вы через день-другой сообщите мне о вашем решении. Или я могу позвонить, скажем, завтра в это же время, если вам удобно.
– Не совсем. – Они с матерью по субботам ужинали во вьетнамском ресторанчике. – Который сейчас час в Италии? Вы ведь оттуда звоните? – уточнила Вероника.
– Да. Я у себя в офисе в Милане. У нас девять двадцать утра.
Его английский был почти безупречен, с приятным мягким акцентом. Вероника всегда считала итальянцев привлекательными. У нее было много друзей среди них, особенно в пору увлечения горными лыжами.
Один особенно выделялся из всех остальных…
– Хорошо, – твердо ответила она. – Но сначала мне необходимо поговорить с мамой. Может быть, она сможет прояснить ситуацию. Но в любом случае, мистер Фабрицци, не думаю, что у вас будет проблема с приобретением виллы. Иметь недвижимость на Капри очень заманчиво, но, к сожалению, я не могу себе этого позволить. Я перезвоню вам через час или два.
– Отлично. С нетерпением буду ждать вашего звонка, мисс Хансен.
Они попрощались. Вероника, к своему неудовольствию, почувствовала легкое возбуждение. А ей-то казалось, что она давно забыла Леонардо Фабрицци.
Стараясь не думать о красавце-итальянце и о причине его звонка, девушка отправилась наверх, на половину матери. По дороге ее осенило, кем мог быть Лоренс Харгрейвс. Мысль неожиданная и не совсем логичная. Она достаточно хорошо знала свою мать.
«То, о чем ты подумала, безумие! Полный бред. Этот мужчина англичанин, а не австралиец. Кроме того, мама вряд ли солгала бы мне, особенно в таком деле», – убеждала она себя, поднимаясь по лестнице. Глубоко вздохнув, она постучала в дверь кабинета матери.
– Мам, привет, – сказала Вероника, радуясь, что голос не дрожит.
Нора сосредоточенно смотрела на экран компьютера.
– Привет, – рассеянно ответила она.
Вероника подошла к столу и крепко ухватилась за край.
– Тебе говорит что-нибудь имя Лоренс Харгрейвс?
Веронике не раз приходилось видеть на работе побелевшие от боли лица пациентов, но она никогда не видела такого лица у матери. Вероника все поняла и ужаснулась.
– Это мой отец, да? – спросила она, взглянув Норе в глаза.
Та тяжко вздохнула, а затем печально кивнула, словно извиняясь. В ее глазах читались грусть и растерянность.
Вероника сжала кулаки и скрипнула зубами. Удивительно, но ее паника и неверие быстро сменились яростью и гневом.
– Почему ты не сказала мне правду? – страдальчески спросила Вероника. – Зачем было выдумывать историю про сперму от нищего студента из Латвии, пытавшегося таким образом немного заработать? Почему было не признаться, что у тебя был роман с женатым мужчиной?
– Но у меня не было никакого романа с Лоренсом! – воскликнула Нора, краснея до корней волос. – Все совсем не так. Ты просто не понимаешь, – причитала Нора, схватившись руками за голову. По ее щекам текли слезы.
Впервые в жизни Вероника не испытывала к матери жалости.
– Тогда что это было, мама? – холодно спросила она. – Попробуй объяснить мне, почему ты утаила от меня настоящего отца?
– Я… я не могла тебе сказать. Лоренс взял с меня слово, что я буду молчать.
Вероника не верила своим ушам. Не открыть ей правды из-за данного прелюбодею обещания? В голове не укладывается.
– Твой прекрасный Лоренс умер, – огрызнулась Вероника. – Теперь нет нужды держать данное обещание. Думаю, что ты удивишься, узнав, что мой заблудший отец мне кое-что завещал, – ядовито сказала Вероника. – Мне только что позвонил его поверенный и сообщил, что я владелица виллы на Капри. Какое счастье!
Нора недоумевающе уставилась на дочь.
– А как же его жена?
– Она тоже умерла несколько лет назад, – резко ответила Вероника.
– Ох…
– Вот именно – ох, – передразнила она мать.
Ошеломленная Нора уставилась на дочь, не в состоянии произнести ни слова.
– Я думаю, мама, настала пора рассказать мне правду, – жестко сказала Вероника, скрестив руки на груди и испытующе глядя на мать.