Стрелять в уток – это все равно что драться с боксерской грушей. Промахнешься – ничего страшного, в следующий раз ударишь поточней. Потому что следующий раз будет. Боксерская груша не ответит ударом на удар, утка не выстрелит, и жизнь продолжится. Если, конечно, никто не спросит за бедную птицу.
Стая где-то за камышами, Егор не мог видеть дичь. Он видел самого охотника, смотрел, как тот берет на изготовку свою «вертикалку». Две легавые уже в деле, бегут в камыши – ставить птицу на крыло. Осталось совсем чуть-чуть.
Испуганные утки взмыли над камышами, Шампур взял на прицел одну из них, выстрелил. В тот же момент и Егор нажал на спусковой крючок.
Отдача у охотничьего ружья неслабая, если охотник плохо держится на ногах, он может упасть. И Шампур мог потерять равновесие из-за своего же выстрела. Во всяком случае, стоящий рядом с ним «бык» удивленно и с насмешкой вскинул брови, глянув на него. Амбалу понадобится несколько секунд, чтобы въехать в ситуацию, и это время работает на Егора.
Лес – для него такая же привычная стихия, как море для рыбака. Он умел передвигаться быстро, тихо и незаметно, а если вдруг ему все же наступят на пятки, в руках – карабин с оптическим прицелом. Есть еще пистолет, нож.
А в погоню за ним запросто могли отправить легавых. Собак всего две, и они плохо приспособлены для охоты на человека, но все возможно. Егор нарочно спустился в овраг, несколько метров пробежал по ручью, намочив ноги.
Предосторожность оказалась излишней, собаки в погоню не бросились. И людей он не слышал.
Шесть километров для Егора – не расстояние. Главное, не заблудиться, с его опытом и навыками это маловероятно. Он четко держал направление и все же слегка сбился с пути. От машины, где его ждала Роза, уходил на восток, а, возвращаясь, выходил к ней с южной стороны. И оказался в тылу у двух подозрительных типов в камуфляже, которые из-за кустов наблюдали за его «Нивой». И один замер, как затишье перед бурей, и другой – Егор мог просто пройти мимо, не заметив их. Но у камуфляжа не совсем подходящий раскрас, слишком уж много в нем зеленого цвета, тогда как в лесу – золотая осень. А глаз у Егора наметанный, да и профессиональная привычка смотреть в оба никуда не делась.
Но и охотники за удачей заметили его. Услышали, развернулись, в руках у одного Егор заметил «узи» с глушителем. Очень серьезная штука, с такой на словах не поспоришь. Стрелять, и никаких разговоров. Если, конечно, есть возможность. И мастерство.
Карабин Егор держал за плечами, но в руке у него приведенный к бою «ТТ». Он опережал противника на целых две секунды, но расстояние, увы, ни в его пользу. До цели восемнадцать-двадцать метров, а он на бегу, дыхание сбитое. Надо покрепче ухватиться за ускользающий миг, запрыгнуть на него, удержаться в седле – и шашкой наотмашь.
Первая пуля прошла мимо, вторая сшибла ветку над головой неизвестного стрелка. Еще мгновение, и Егор напорется на свинцовую очередь. Но третья пуля его спасла. А четвертым выстрелом он уложил второго охотника, который пытался поймать его на прицел своего пистолета.
Цель поражена, но Егор не расслаблялся. Остановился, осмотрелся, прислушался сквозь звон в ушах. И увидел Розу, которая бежала к нему со стороны машины. Красивая девка, короткая стрижка ей к лицу, облегающие джинсы подчеркивали стройность ног.
Прежде чем задавать вопросы, Роза бросила взгляд по сторонам. При виде трупов глаза у нее удивленно округлились.
– Давай в машину! – велел Егор.
Он не стал забирать оружие у покойников, но обшарил их карманы в поисках документов. Не было ничего. Только сигареты, зажигалки, патроны. И ключи от машины, которая наверняка стояла где-то далеко.
Егор запрыгнул в «Ниву», Роза устроилась рядом и потребовала:
– Рассказывай!
– Одним Шампуром на этой земле стало меньше.
– А там что за шашлык? – спросила она, кивком показав за плечо.
– За кустом мариновались, за тобой наблюдали.
– Зачем?
– Или меня ждали.
– Кто?
– А кто знал, что мы здесь?
– Дока?
Майор Евдокимов пошел на повышение, и должность у него теперь более солидная, и звание – подполковник. Сам он Егора уже не курировал, этим занимался его человек. Но в любом случае «уши росли» от Евдокимова.
Они с Розой прибыли в Москву позавчера, на вокзале в камере хранения забрали документы, ключи от машины, а также фотографию приговоренного к расстрелу авторитета. Шампур собирался на охоту, там, в лесу, его и планировалось исполнить. Информация оказалась верной, и Егор без особых проблем вышел на цель. А кто-то вывел на него киллеров, чтобы закрыть с ним вопрос. Это уже четвертое исполнение на их с Розой счету. Возможно, на этом решили поставить точку. «Приказ об увольнении» подписан, «работники отдела кадров» отправились к Егору, чтобы довести до сведения прямо на месте. Решили, что одного «узи» для подписи вполне хватит.
– Не знаю, – пожал он плечами.
– А кто еще?.. Как говорил один мой знакомый, они слишком много знали, – усмехнулась Роза.
– Много, – кивнул Егор.
С Розой он уже два с небольшим года. Был момент, когда он уже собирался засылать к ней сватов, но узнал, чем она занималась, и резко передумал. Но совсем отказаться от нее не успел. Узнал, что Роза проститутка, уже после того, как она стащила у бандитов деньги. На нее наехали, Егору пришлось вмешаться, и такая началась чехарда. Столько трупов он оставил после себя… А потом появился майор Евдокимов: или Егор сотрудничает с органами, или его приговаривают к пожизненному сроку. Если бы не Роза, менты бы до него не добрались. Надо отдать ей должное, она осознала свою вину и напросилась к нему в упряжку. С тех пор они в деле. Задания незаконные, сотрудничество неофициальное, положение шаткое. За полтора года их привлекли к делу в четвертый раз.
– Что будем делать? – спросила она.
– Уже сделал.
– Этих нет, пришлют других.
– А кто знает, что этих нет?
– Узнают.
– Если мы за собой не уберемся.
– Может, не надо? – вздохнула Роза.
– Выше голову, боец!
Егору и самому не хотелось возвращаться, но трупы должны были исчезнуть. Как говорится, концы в землю.
И виски выдерживают в дубовых бочках, и коньяк, а вкус почему-то совершенно разный. Может, потому, что виски делают из пшеничного спирта, а коньяк – из виноградного. И еще в бочке под виски сначала выдерживают мадеру. Во всяком случае, должны выдерживать. Наташа уже научилась определять, была в бочке мадера или нет.
А была ли бочка дубовой? А была ли вообще бочка?.. Слишком уж дорогое виски она пьет, чтобы задаваться такими вопросами. Только дешевое пойло могут производить без бочек.
И еще она умела пить виски без закуски. Для нее это не трудно. Она же не какая-то алкоголичка, чтобы пить большими глотками. Она пьет по чуть-чуть. И делает это незаметно, чтобы няня не заметила. Ни к чему им знать, что Наташа балуется спиртным, может сложиться превратное о ней представление как о матери.
Наташа сделала глоток, подумала о сигарете, но качнула головой – рано еще. Сначала поцелует сына на ночь, а потом уже выкурит в свое удовольствие сигаретку. Возможно, к этому времени вернется Родион. Что-то часто он стал задерживаться на работе в последнее время. И протезы ему не жмут…
Она вышла на балкон, глянула на Москва-реку с высоты дома и прибрежного холма. Место отличное, забор не виден, только река, поля, лес. Воздух за городом свежий, дышится легко.
И дом у них с Родионом большой, с двумя бассейнами, участок – шестьдесят соток, свой пруд, березовая рощица. Бандиты оставили Родиона без ног, но это не мешает ему толкать дела в гору с мощью дизельного локомотива. И дом он быстро построил – под ключ. На прошлой неделе справляли новоселье, гостей было мало, зато эмоций – более чем. На радостях Наташа набралась под завязку, не помнила, как до кровати добралась. Но кто посмеет ее за это осудить? Она так хотела жить в своем доме, наконец ее мечта сбылась.
Наташа осторожно достала фляжку, быстро сделала глоток и вернула все на место.
В доме прислуга – горничная, няня, во дворе работает садовник, в сторожке у ворот два охранника. Все хозяйство на ней. И с Олежкой она проводит много времени. Какая может быть работа? А у нее – образование, могла бы возглавить юридический отдел в компании мужа.
Она повернула назад и услышала, как сдвинулись с места ворота. Неужели Родион?
И действительно, во двор въехал черный «Гелендваген», а за ним еще один «Мерседес», но уже представительского класса. Наташа спустилась во двор.
Из машины Родион выходил с трудом. На протезах он держался хорошо, даже не хромал, а вот из машины выбираться – проблема. И телохранителю запретил ему помогать. Все сам, все сам… И это правильно.
Родион увидел ее, расцвел, распрямился, двинулся к ней, не хромая. Поцеловал ее в щеку и нахмурился, учуяв запах.
– Что-то ты сегодня рано. Случилось что? – спросила она и, взяв его под руку, повела к дому.
– Почему обязательно что-то случилось?
– Ну, не знаю…
– Ты пила? – пристально посмотрел ей в глаза Родион. Он почти не опирался на нее, поднимаясь по ступенькам. Протезы у него титановые, с гидравликой, точь-в-точь по размеру.
– Нет.
– А запах?
– И тогда не пила. Когда Эрик появился. Ты и тогда рано домой вернулся…
Это случилось почти два года назад. Наташа переживала сильную душевную травму, ей хотелось выпить, а тут вдруг Лика. И вслед за ней Эрик. Они принесли виски, но Наташа не составила им компанию.
Родион тогда совершил огромную ошибку, взяв Эрика к себе начальником службы безопасности, и стал его жертвой. Эрик похитил Родиона, заставил отписать компанию, а затем бросил в подвал умирать. Егор спас его чуть ли не в самый последний момент. Жаль, ноги спасти не удалось. Он стал инвалидом, именно поэтому Наташа и не бросила его. А ведь могла остаться с Егором. Она так хотела быть с любимым мужчиной, но Родион ее уговорил… И еще Наташа была беременна. От Родиона…
Егор же звал Наташу к себе. Не звонил, не приезжал, но каждую ночь она слышала его голос. А днем напивалась. Иногда до полной невменяемости. Наконец до нее в полной мере дошло, что алкоголь может погубить ребенка, и она сама бросила пить. Почти сама. Нарколог всего лишь немного помог ей.
Родился сын, какое-то время Наташа кормила его грудью, а когда перешла на искусственное питание, вдруг поняла, что можно выпить…
– Я не хочу об этом вспоминать, – поморщился Родион.
Он достаточно легко поднялся на второй этаж, зашел в детскую, половину которой занимал манеж с низкой оградой. Увидев отца, Олежек заулыбался, попробовал встать на ноги, упал, но тут же перешел на более привычный способ передвижения. На четвереньках он мог кружить по манежу со скоростью циркового мотоциклиста.
Улыбнулась и Оксана, но Родион на нее даже не глянул. Женщина она еще молодая, симпатичная, но он на нее не засматривался. Или его не волновали другие женщины, кроме Наташи, или он игнорировал няню для отвода глаз, чтобы Наташа верила в его сказки о его супружеской верности.
Родион снял пиджак, Оксана взяла Олежку, передала ему на руки, и он засиял как новогодняя гирлянда, обнимая сына. Глядя на него, Наташе снова захотелось выпить. От счастья.
Она незаметно вышла из комнаты, достала фляжку, сделала глоток. И в этот момент появился Родион. Фляжка вдруг оказалась у него в руке.
– Нам нужно поговорить.
Он взял ее под руку, провел в свой домашний кабинет, но в кресло садиться не стал, чтобы лишний раз не подниматься.
– Я что, пьяная? – уныло спросила Наташа.
– У тебя зависимость, и ты это прекрасно понимаешь.
– Я совсем чуть-чуть… – Да, она все понимала, но алкоголь помогал ей держать себя в тонусе.
– Давай я позвоню Нагорнову.
– Он такой скучный, – вздохнула Наташа. Доктор Нагорнов лечил медикаментозно, плюс гипноз, когда-то это сочетание дало эффект, могло помочь и сейчас.
– Тебе со мной скучно, ты это хотела сказать?
Наташа не ответила. Именно об этом она и подумала. И в старой квартире она скучала, и в новом доме – та же история. Родион пытался ее развеселить, но с ним в постели не интересно. И даже нелепо. И дело не в том, что вместо ног у него культи, просто в постели с ней должен быть Егор. Только с ним она узнала, что такое настоящая страсть. Только его она могла любить по-настоящему. А Родиона всего лишь терпела.
– Я совсем по чуть-чуть, – капризно захныкала она, глядя на него.
– Сопьешься.
– Как только начну спиваться, сразу же позвоню Нагорнову. Пусть меня заколдует.
– Заколдует… Это ты меня заколдовала… – Родион подошел к Наташе, обнял ее и весь завибрировал изнутри от прилива чувств. Он уверял, что не может без нее жить, и она ему верила.
– Переодевайся, мой руки, будем ужинать.
– Ужинать… – отстраняясь от нее, буркнул Родион. – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
– О форели, запеченной в фольге.
– О Егоре.
– Давай не будем, – поморщилась Наташа.
– Он повел себя подло. Вломился ко мне в дом, похитил тебя.
– Он спас тебя от смерти, если ты не помнишь, – качнула она головой.
– А меня надо было спасать? – с болью посмотрел на нее Родион и вдруг отхлебнул из фляжки, которую по-прежнему держал в руке.
– Ну как? – спросила Наташа.
– Что как?
– Легче стало?
– Еще не понял.
– А виски хорошее.
– Хорошее, – кивнул он.
– А так бы лежал сейчас в земле, и никакого тебе виски, ни хорошего, ни плохого…
– И без виски хорошо… – ответил Родион и снова отхлебнул из фляжки. – А без тебя плохо. Даже если ты всего лишь позволяешь себя любить.
– Был бы ты мертвым, не позволяла. Так что засунь свою хандру знаешь куда?
– Знаю, – натянуто улыбнулся он.
– А про Егора забудь… – сказала Наташа, забирая у него фляжку.
– Пытаюсь.
– А я уже и не пытаюсь, – усмехнулась Наташа.
– Не можешь забыть? – нахмурился Родион.
– Уже бы забыла, если бы ты не напоминал.
– А когда я о нем говорил?
– На работе задерживаешься. Вдруг ты мне изменяешь? Смотри, узнаю… уйду к Егору! – пригрозила она.
Но сама же себе и не поверила. Во-первых, не могла она уйти от Родиона. А во-вторых, она, возможно, уже и не нужна Егору. Может, у него новая любовь. За полтора года он и жениться мог, и ребенком обзавестись. А если нет, почему он за эти полтора года ни разу не дал о себе знать? Любила она Егора, но при этом привыкла жить без него. И очень даже неплохо устроилась в этой жизни. Все у нее хорошо, просто замечательно. Только вот почему-то все время хочется выпить…
В секретной организации служат секретные люди. Егор не знал, кто стоит за отстрелом бандитских и воровских авторитетов, сколько людей работает на это, в общем-то, благое дело. Он знал только подполковника Евдокимова и человека с позывным «Делегат». Но при этом знал о первом очень много: где живет Евдокимов, где служит, в каком звании. Это ставило мента в уязвимое положение, и нужно было принимать меры.
Евдокимов служил в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью, жил в Москве, в квартире, которую получил от государства. Служил на правах обычного штабного офицера, жил как рядовой гражданин – ни персональной машины, ни охраны. Автомобиль свой, личный, оружие – табельный пистолет. Но Егора «ПМ» не пугал.
Евдокимова он подкараулил возле гаража-«ракушки», в который тот еще только собирался ставить машину, и обратился к нему в вопросительном тоне:
– Товарищ подполковник?
– Фролов?.. – настороженно и с опаской посмотрел на него Евдокимов. – Ты что здесь делаешь?
Время позднее, место почти безлюдное, ближайший фонарь горит в пятидесяти метрах. Действительно, положение у него крайне уязвимое.
– Задание выполнено, – четко проговорил Егор, в упор глядя на подполковника.
– Э-э, я в курсе… Мне доложили… Тебе совсем не обязательно встречаться со мной.
– Ну, вы же искали встречи.
– Я?! Искал встречи?! Ты что такое говоришь? – Евдокимов нервно оглянулся. Как будто здесь мог появиться наряд милиции. Но почему он ищет спасательный круг? Совесть нечиста?
– Подходили ко мне двое, хотели передать вашу просьбу.
– Кто подходил?
– В лесу. Когда я с задания возвращался. Привет хотели мне передать. Из «узи».
– Из какого еще «узи»?
– Израильского производства. С глушителем…
– Ничего не понимаю.
– Убить меня хотели.
– Кто?
– Ты!
– Э-э… – недоуменно мотнул головой Евдокимов.
– Избавляться от меня пора? – зловеще усмехнулся Егор.
– Никто не собирался от тебя избавляться!
– А кто собирался?
– Давай с самого начала! Ты возвращался с задания, кто-то к тебе подошел.
– В кустах сидели. Двое. С оружием. Меня ждали.
– Пытались тебя убить.
– Пытались, но не успели. Я был быстрей.
– Ты их убил? Я ничего об этом не знаю.
– Должен знать.
– В том-то и дело, что должен… Шампура убили, ты ушел. Все, больше ничего не известно… Были бы трупы, я бы знал…
– Может, Делегат знает?
– Делегат без меня шагу не сделает.
– Но кто-то же должен знать.
– Это не мы.
– Я в этом не уверен.
Егор надавил на Евдокимова взглядом, тот попятился. И слегка приподнял руку, как будто собирался лезть за пистолетом. Но тут же опустил. Он хорошо понимал, что Егора ему не переиграть, и тихо пробормотал:
– Может, и не было никого…
– Не было? – усмехнулся Егор.
– Может, ты все придумал.
– Зачем?
– Чтобы из игры выйти… Ты хочешь выйти из игры?
– Хочу. Но я ничего не придумывал.
– Может, это были люди Шампура?
– Исключено.
– А из игры ты выйти хочешь?
Этот вопрос Егор воспринял как угрозу.
– Выйти хочу, а выводить меня не надо. Но ты можешь еще попробовать, – сказал он, – вдруг получится. А если нет, умирать будешь долго и больно.
– Я не пробовал…
– А если тронешь моих родных… Если вдруг промажешь… Я ведь и сам… – Егор замолчал. Ну, не мог он воевать против женщин и детей, даже угрозу не смог озвучить: око за око, семья за семью.
– Никто не собирается тебя трогать, – мотнул головой подполковник. – Живи себе спокойно, работай… С бизнесом у тебя все хорошо.
– Не жалуюсь, – кивнул Егор.
– По экспорту без проблем, да?
Егор исполнял задания, которые должны были щедро оплачиваться, но не получил за это ни копейки. Зато Евдокимов помог ему с лицензией на ведение внешнеэкономической деятельности, свел с людьми, которые помогли ему наладить экспортный сбыт пиломатериала. А экспорт после дефолта в особой цене, если раньше валюта была на вес золота, то сейчас ее можно сравнивать с платиной. Производство доски Егор наладил своими силами. На него работало уже три лесопилки. И это еще только начало.
– Хотите закрыть «окно» в Европу?
– Да нет, не хочу.
– Это не самое страшное. Куда страшней, когда на кону стоит жизнь.
– И это не про меня… Скажу больше, это было твое последнее задание.
Егор хищно усмехнулся. Ну вот, Евдокимов сам загнал себя в угол.
– Э-э… Только не подумай, что мы зачищаем хвосты, – встрепенулся подполковник, прекрасно понимая, что Егору совсем не обязательно хвататься за пистолет. Достаточно было ударить ножом, который мог находиться у него в рукаве. И еще он мог убить голой рукой.
– Именно это я и подумал.
– Просто «контора» наша закрывается… Шампура уже можно было не трогать… Не надо на меня так смотреть. – Евдокимов пытался, но не мог скрыть свой страх.
– Закрывается «контора»?
– Новый премьер, новый подход. К старой проблеме… Все непросто, все очень серьезно…
– Очень серьезно?
– Ты забываешь обо мне, я забываю о тебе.
– А вдруг меня потянет на откровения?
– Не потянет. Я тебя знаю.
– А Розу?
– Ну, Розу… – Евдокимов нервно пожал плечами.
Роза пыталась быть серьезным игроком, но природная дурость не насморк, бесследно не проходит. Роза в любой момент могла отмочить «цирковой номер с конями», и Евдокимов это прекрасно понимал.
– Роза остается под моим присмотром, – сказал Егор. – За нее бояться не надо. Бойся за себя. Если вдруг за мной снова придут, разговоров больше не будет…
– Никто за тобой не приходил. Во всяком случае, с нашей стороны…
– И никаких больше дел?
– Это я гарантирую. Живи себе спокойно и ни о чем не думай. Информация о твоих… о наших подвигах уже уничтожена…
– Это последняя наша встреча, – кивнул Егор.
Он не рискнул поворачиваться к Евдокимову спиной и пятился задом, наблюдая за объектом, пока тот не скрылся из вида.
Роза ждала его на вокзале. Она стояла у вагона, проводница торопила ее занять место в купе, но куда она без Егора? А он появился в самый последний момент, проводница уже собиралась закрывать дверь.
– А я уже думала, что ты не придешь, – зайдя в купе и сев рядом с ним на полку, прижалась Роза к Егору.
– Совсем не приду? – усмехнулся он.
– А вдруг?..
– На «вдруг» не надейся, делай все наверняка.
– И делать, и знать, – кивнула она.
– Если сказал, что буду, значит, буду.
– Проблемы были?
– Нет.
– А здесь, кажется, да. Или у меня уже глюки на нервной почве, или меня действительно «пасли».
– Кто?
– Мужик у седьмого вагона.
– Острый нос, короткие усики… На почтальона Печкина похож, – кивнул Егор.
Нумерация шла с хвоста поезда, он отметил это механически, не задумываясь. Также на автопилоте он фиксировал попутную обстановку, потому и вспомнил седьмой вагон, мужчину в длиннополой кожаной куртке и теплой кепке с меховой оторочкой, который стоял и курил, глядя на проводницу. Вроде бы ничего подозрительного.
– Мы зашли, а он остался. Думаешь, все-таки следили? – задумчиво проговорила Роза.
Егор глянул в окно. Перрон уже стронулся с места, мимо не спеша проплыл столб-опора. Поздно оглядываться, искать глазами «Печкина». Если только по вагонам походить.
– Если и следили, то менты не при делах.
Вне всякого сомнения, Егор стал для Евдокимова полной неожиданностью. Если за ним с Розой действительно следили его люди, он бы знал, куда отправился Егор. Евдокимову бы позвонили, предупредили, он бы не позволил застать себя врасплох… Впрочем, не исключалась и несогласованность в действиях. Вдруг правая рука не знала, что делает левая?
– А кто при делах?
– Возможно, тебе показалось.
В дверь постучала проводница. Они ехали в «СВ», белье было уже постелено, осталось всего лишь заплатить за него и отдать билеты.
А потом они с Розой отправились в ресторан. И в третьем купе седьмого вагона увидели того самого мужчину с острым носом. Он скромно сидел в дальнем углу и чуть ли не обреченно смотрел на двух подвыпивших парней, которые застилали постели.
С одним парнем Роза встретилась взглядом, кокетливо улыбнулась ему. Егор внимательно глянул на нее. Или на приключения ее потянуло, или что-то задумала.
В ресторане они заказали горячего и по сто грамм коньяка. Роза от выпивки отказалась.
– Ребята из третьего купе неправильно поймут, – озорно улыбнулась она.
– Будешь знакомиться?
– Узнаю, что за фрукт этот Печкин.
Егор кивнул. Идея ему понравилась, а учить Розу импровизации на шпионскую тему – дело неблагодарное. Она сама кого хочешь этому научит.
Они поужинали, отправились в обратный путь. Дверь в третье купе была закрыта, но Розу это ничуть не расстроило. Она без мыла могла влезть в любую щель или даже пройти сквозь стену. В купе привела себя в порядок, накрасила ресницы и губы и сказала:
– Я пойду?
Егор кивнул. Не верил он, что «Печкин» следил за ними, но жизнь хоть и прямая штука, а скрутить может в бараний рог.
– Я пойду? – повторила Роза.
– Иди.
– А если мне придется пожертвовать собой?
Егор внимательно посмотрел на нее, скрестив на груди руки. Ох, неспроста она завела этот разговор. Но промолчал. Прежде всего, Роза – его помощник и соратник. Мало того, еще и компаньон. И с криминалом они вместе воюют, и бизнес под вывеской одного предприятия делают. А еще они вместе спят. Правда, как жену Егор ее и близко не воспринимал. И еще видел в ней киллера… Она как будто все понимала и не настаивала на серьезных отношениях. И если бы решила вдруг выйти за кого-нибудь замуж, он бы отговаривать ее не стал. Вот если бы с ним сейчас была Наташа… Даже умереть в ее объятиях – само по себе счастье. А Роза – это всего лишь привычное обыкновение. И голову от нее не потерять…