– Вали отсюда, жирная корова! – рявкнул мой любимый муж Паша.
– Что? – в шоке уставилась я на него.
– Ты не слышала, что ли? – ехидным голосом сказала моя лучшая подруга Лера, которая даже прикрыться не пыталась и так и продолжала совершенно голой лежать на нашей с Пашей постели. – Паш, она не только жирная, но еще и в уши долбится, – рассмеялась она.
– Тебе еще раз повторить? – зло рыкнул мой муж, а я заметила, как наливаются кровью его глаза… те глаза, которые когда-то смотрели на меня с любовью.
А я еще и верила в эту любовь.
– Это м-моя квартира, – дрожащим голосом сказала я, опешив.
– Ты на меня её переписала, тупая дура, – зло усмехнулся Паша и добавил: – У тебя ровно пятнадцать минут, чтобы собрать своё шмотьё и свалить на хрен из МОЕЙ хаты. – Слово «моей» он еще и выделил особым тоном голоса. – И скажи спасибо, что я так добр к тебе, а то вообще мог бы голой на улицу вышвырнуть.
– Ах ты!
Я со злости хотела влепить ему пощёчину, но он перехватил мою руку и так болезненно сжал, что у меня из глаз брызнули слезы.
– А-а-а! – заорала я, чувствуя, что еще немного – и моя кость хрустнет.
Я кое-как высвободила свою руку, баюкая кисть.
А Паша наклонился и, нависая надо мной, процедил:
– Если ты, сука тупая, думаешь, что можешь поднять на меня руку, то это зря. Я могу её спокойно оторвать. Твой папаша сдох, и никто за тебя не заступится.
А я зло бросила в ответ:
– Я пойду в полицию…
– Тебе никто не поверит, – усмехнулся мой муж.
– А я еще и свидетельские показания дам, что ты такая пришла и нагло врешь на Пашеньку из-за ревности, – злорадно добавила рыжая.
– У тебя осталось четырнадцать минут, – процедил Паша. – Собирай манатки и вали, куда хочешь.
– Я это так не оставлю, – прошептала я. – Всё равно подам на раздел имущества.
– Еще посмотрим, – рассмеялась Лера. – Мой отец – адвокат, он оставит тебя без копейки денег.
Я перевела на неё удивленный взгляд.
– Что ты смотришь, тупица, – усмехнулась она и еще и потянулась, как кошка, вставая на колени и убирая свои рыжие локоны, оголяя свою грудь. – Вали давай отсюда, пока цела.
– Мы же подруги, – проблеяла я. – Как ты могла?
– Подруги мы были только в твоем воображении, Танюша, – протянула рыжая, зло усмехаясь мне в глаза. – Если бы не отец, который приставил меня к тебе, чтобы ближе подобраться к твоему, то я точно не обратила бы на такую посредственную лохушку, как ты, внимание. А теперь свалила из нашей с Павлушей хаты.
– Вы еще поплатитесь оба! – сказала я тихо, так как сил на то, чтобы говорить громко, не было.
Да и рука разболелась не на шутку.
– Ну-ну, – хмыкнула Лера.
А мне осталось лишь развернуться и, опустив голову, идти собирать вещи.
Спустя несколько часов я сидела за барной стойкой и вяло попивала мартини с водкой. Настроение было хреновым. А каким оно еще может быть, когда твой муж внаглую притаскивает домой любовницу, к тому же твою лучшую подругу, и на мои возмущения еще и бросает, ухмыльнувшись:
«Скажи спасибо, что я вообще на твою жирную тушу внимание обратил. Теперь, когда твой папаша копыта откинул, ты мне на хрен не нужна, так что проваливай».
А затем выставляет тебя за дверь твоей же собственной квартиры, которую ты по глупости и влюбленности оформила на любимого мужа, еще и скрыв этот факт от собственного отца.
Если бы папа был жив, он бы его живьем закопал, но папы больше нет, а я… я просто влюбленная дура. Даже нет, не так. Жалкая жирная влюбленная дура, которая не способна была заметить под собственным носом двух предателей. Лучшая подруга и собственный муж. Господи… где были мои глаза?
Мысли о собственной никчемности, тупости и уродливости так и кружили в моей голове и не желали меня оставить в покое.
Настроение было настолько дерьмовым, что хотелось сдохнуть.
Так называемые подруги, что вились вокруг меня, пока отец был жив, даже трубки не взяли. Я ведь не только с Лерой дружила. А теперь получается, что все они общались со мной только из-за связей отца?
И я осталась совсем одна.
Эх, прав был папа, что за говно-человека замуж выхожу, но я же не слушала его, слишком сильно влюбилась. Да и к Лере он плохо относился, называл вертихвосткой.
Папа всегда чувствовал людей издалека. Да только я не хотела ему верить, постоянно думала, что он преувеличивает и слишком сильно меня опекает.
Паша такой красавчик, ну как в такого можно не влюбиться? К тому же первый обратил на меня внимание. До этого все мужчины только носы воротили или смотрели с жалостью, а он…
Да и Лера – она была такой дружелюбной. Помогала мне подобрать стиль. Скрывать свои недостатки. Правильно пользоваться косметикой.
Как бы я могла подумать, что она крутит шашни с моим мужем за моей спиной? Они же никогда этого не показывали.
Я чувствовала себя развалиной. И самое ужасное, после всего случившегося надеялась на то, что Паша одумается, выгонит Леру, а я вернусь в его жаркие объятия.
Господи, самой было тошно от подобных мыслей, но я ничего не могла с собой поделать. Даже плакать не получалось. Настолько хреново было на душе.
Так бы и сидела я, страдая, посыпая голову пеплом и напиваясь всё сильнее и сильнее, если бы бар не закрылся и меня не попросили на выход.
Пришлось соскребать свой зад со стула и уходить.
– Можно я такси вызову и подожду здесь? – Выходить на улицу в два ночи что-то совсем не хотелось.
Район, в котором мне пришлось жить, был не особо благополучным. Но что поделать, денег у меня было не так уж много, чтобы шиковать.
Квартира мне досталась от прабабушки, маминой бабушки, которая умерла буквально полгода назад. Древняя однушка с ужасным ремонтом. Отец заставил меня оформить эту квартирку на себя. Вроде бы собирался потом её продать, я не вникала. Даже мужу забыла о ней рассказать. Не до того было. И вот благодаря этому мне было где жить. И да, до этой квартиры не добрались власти.
А питаться придется на стипендию.
Я, вообще-то, студентка еще. И кое-какие деньги остались на карте, отец мне каждый месяц отправлял. Хорошо хоть, универ ни бросила, папа настоял, только поэтому и осталась учиться, а то вообще не представляю, как бы дальше жила.
А квартиры, принадлежавшие отцу, мне были недоступны, как и все его деньги, потому что всё попало под временный арест властей. Папу перед смертью обвинили в финансовых преступлениях и лишили доступа ко всему имуществу и счетам. Но он говорил, что его кто-то подставил, и вроде бы должен был вот-вот найти и покарать тех, кто это сделал. А потом его просто убили.
– Нет уж, я и так из-за вас задержался, – недовольно фыркнул бармен, вырывая меня из грустных мыслей об отце, и вытолкнул меня на улицу, закрыв дверь.
Я поежилась от ночной прохлады и с грустью вспомнила о пиджаке, который не захотела надевать. На мне было черное платье в блестках, на тонких бретельках, открывающее мою пышную грудь и даже часть спины.
На самом деле, когда я шла в бар, в своих фантазиях думала о том, что благодаря этому платью сейчас легко смогу найти мужика на ночь, чтобы утереть дорогому муженьку нос. Поэтому и не стала надевать пиджак.
Вот только в ближайшем баре меня ждал жесткий облом. За столиками сидели в основном влюбленные парочки и ни одного свободного мужика.
И я такая, вся красивая, со своими пышными формами, сидела у барной стойки, якобы ожидая своего принца на белом коне, только он так и не появился.
Поэтому пришлось тупо напиваться и уныло смотреть на чужое счастье через зеркала в баре. А сейчас пожинать плоды своей глупости.
Осмотревшись по сторонам, я заметила в нескольких метрах от бара подержанную иномарку с разбитыми фарами, и из неё доносилась музыка, что-то из шансона, а также столбом стоял дым, просачивающийся через полуоткрытые окна.
Сразу становилось понятно, чем там народ занимается.
Нет, я не ханжа, конечно, но все равно стало неприятно и откровенно боязно.
Очень надеюсь, что те, кто там сидел, до меня не докопаются.
Я попробовала вызвать такси через приложение, но, к сожалению, никто не хотел брать заказ. Оно и понятно, район тут не особо хороший… Если днем еще берут заявки, то ночью уже не хотят.
С шумом выдохнув, я поняла, что придется идти пешком.
До моего дома было, в принципе, не так и далеко, всего два километра, но в два часа ночи эти два километра казались довольно приличным расстоянием.
Машину с громкой музыкой я обошла по дуге и отправилась дальше, чувствуя легкое опьянение и слегка пошатываясь на высоких каблуках.
На черта нарядилась, спрашивается? Вот ведь дура… Хотела отомстить муженьку, теперь бы до дома живой добраться.
Чем дальше я шла, тем страшнее мне было. Вокруг не было не души, да еще и не везде работали фонари, прямо как в фильмах ужасов.
И алкоголь почти весь выветрился от страха.
Я продолжала цокать каблуками по асфальту, стараясь не думать о плохом.
Один километр не прошла, а практически пролетела. Ноги уже подустали, всё же высокий каблук я редко надевала, только на какие-то мероприятия, когда отец просил или когда мы с Пашей куда-то ходили. В основном же предпочитала полуспортивный стиль в одежде.
Это сегодня я хотела доказать своему благоверному, что могу быть красивой. Была задумка позвонить ему, типа случайно, и так же, типа случайно, селфи с каким-нибудь красавчиком отправить.
Я выдохнула, чувствуя злость на саму себя.
Ну как можно быть такой жалкой?
Понятно же, что я нужна ему была только из-за связей отца. Он даже не скрывал это, когда выставил меня за дверь, и думать о том, что он будет ревновать, такая тупость. Но я никак не могла успокоиться.
Пока шла, погрузилась в себя настолько, что не сразу внимание обратила на двух мотоциклистов на здоровенных байках, стоящих впереди, на конце дороги. И только лишь громкое рычание моторов заставило меня притормозить.
А когда увидела их, то что-то не по себе стало на душе.
Они были в черной кожаной одежде и шлемах.
Зачем они там стояли, вообще не понятно. Я и заметила-то их не сразу, там, в конце улицы, было очень темно, но фары едущей машины сверкнули и немного осветили двоих громил.
От неожиданности я притормозила, а эти двое уже развернули свои здоровенные байки ко мне, кивнули друг другу и поехали в мою сторону.
В голове заметались мысли. Стоит ли бежать? Но мне казалось, что эти двое четко смотрят на меня.
Я так и застыла, не зная, что делать.
Байкеры развили такую быструю скорость (ну или мне так казалось из-за страха), что я поняла: не успею убежать, если они что-то захотят мне сделать. Ноги стали ватными и не желали двигаться.
Поэтому оставалось просто смиренно ждать своей участи.
Сердце скакало где-то в глотке и голове как бешеное, и, когда байкеры уже были от меня буквально в одном метре, причем я уже четко видела, что едут они именно на меня, а не куда-то мимо, дорога была достаточно широкой… в общем, в этот момент возле меня остановилась та самая подержанная иномарка, которую я видела возле бара. Дверь открылась, и из неё вылетел мужик в черной маске, схватил меня за талию и явно попытался затащить в машину. Правда, не ожидал, что ему придется потрудиться. Всё же не Дюймовочку тащил.
Байкеры же оказались возле нас. Только уже не на мотоциклах, а на своих двоих. Один дернул меня в другую сторону, с легкостью вырвав из рук мужика в маске, а второй двинул ему в морду.
Вот теперь я удивилась. Повторюсь, я была далеко не Дюймовочка, а байкер так спокойно это сделал, будто я была пушинкой. Но и сам он был, конечно, тот еще здоровяк. Выше меня на две головы (я не преувеличиваю), да еще и шире в плечах в полтора раза.
Пока я думала о байкере, что прижимал меня к себе, из машины выскочил еще один (такой же дрищ, как и первый) и попытался защитить своего «товарища», но получил под дых и в морду от второго байкера-громилы.
Да-да, по сравнению с этими ребятами, я о байкерах, те типы в масках были просто заморышами.
Второй же так и продолжал держать меня за талию, точнее, за то место, где она должна была находиться, крепко прижимая к своему телу.
В итоге дрищи поняли, что им лучше свалить, и поэтому первый вдруг сказал:
– Мужики, мы поняли, сваливаем!
Еще и руки вперед выставил.
Байкер посмотрел на меня, и я услышала его хриплый грубый голос из-под каски:
– Кукла, ментов вызывать будем?
Я в шоке уставилась на его шлем. Кукла? Это он, наверное, так насмехается надо мной? Стало даже чуточку обидно.
– Эй, – чуть тряхнул меня второй, тот, что так и продолжал прижимать к себе. – Красотка, испугалась? Не боись, они тебя уже не тронут. Просто скажи: нужны менты или отпустим этих?
Красотка? И этот туда же?
– Я же толстая, – вдруг вырывалось у меня неосознанно…
– Что за глупости? – всерьез удивился тот, что держал меня в своих объятиях, жаль, я не видела его лица. – Ты обалденная.
– Правда? – зачем-то переспросила я.
– Слушай, красотка, я в жизни еще никому не врал. Никогда не видел в этом смысла. Поэтому давай ты не будешь меня злить и скажешь, вызывать нам ментов или отпускаем твоих дружков?
– Они не мои дружки, – ответила я, а затем как подумала, что сейчас будет, если вызвать полицию, сколько разборок и мучений… Поэтому просто покачала головой. – Нет. Я не хочу. Это сильно долго. А я уже устала и хочу домой.
Мой голос даже для меня показался очень жалким.
– Ну как знаешь, кукла, – пожал плечами второй громила, что возвышался над лежащим на земле бандитом, и, посмотрев на неудачливых похитителей, добавил: – Пошли вон отсюда, еще раз увижу в нашем районе – живыми точно не уйдете.
– Поняли, не дураки, нам проблемы не нужны, мужики, – затараторил один из бандитов и, помогая подняться тому, что получил под дых и валялся всё это время на земле, закинул его на заднее сиденье машины, сам быстро прыгнул за руль, ударил по газам и на скорости умчался по дороге.
Первый наконец-то снял свой шлем, и я увидела обладателя хриплого грубого голоса.
– Спасибо за помощь, – прошептала я, сглатывая появившуюся слюну.
Господи… мой муж по сравнению с этим красавчиком-брюнетом был жалким ничтожеством. И да, я его знала…
– Помощь в карман не положить, – усмехнулся тот, что всё еще держал меня в своих объятиях.
Я попробовала отодвинуться от него, и мужчина меня тут же отпустил, а сам тоже снял свой шлем, и я чуть дара речи не лишилась.
Передо мной стоял красавчик-блондин с пшеничными волосами и идеальными, словно у актера, чертами лица.
И этого я тоже знала.
Я видела их обоих в спортцентре, куда я ходила на йогу: иногда тайком подглядывала за красавчиками, тягающими железо в другом зале.
Само собой, меня они в упор не замечали, я для них была невидимкой. Но это не мешало мне ими восхищаться. Для меня они были настоящими совершенствами, которые прямо сейчас можно было поместить на обложку журнала.
– Я з-заплачу, – пролепетала я, понимая, что за свою помощь они явно хотят денег, и полезла в свою сумочку рыться в кошельке.
– Эй, кукла, – окликнул меня брюнет. – Ты там деньги, что ли, ищешь?
– Ну да, – растерянно кивнула я. – Скажите, сколько?
В этот момент блондин рассмеялся приятным голосом, от которого у меня почему-то внизу живота всё защекотало и, кажется, я начала возбуждаться.
– Вообще-то, красотка, – пояснил он на мой вопросительный взгляд, – мы берем только натурой.
– В смысле? – не поняла я.
– Тебя мы хотим, дурёха, – усмехнулся брюнет.
– Меня? Но я же толстая! – неверяще посмотрела я на мужчину.
– Да где ты толстая? Ты же охрененная! – опять удивился блондин, и теперь я видела его искренние эмоции.
– Но я так не могу, – проблеяла я. – Мы же не знакомы.
– Правда? – приподнял бровь брюнет. – А кто ходил и облизывался на нас в течение нескольких месяцев?
– В-вы меня видели? – с ужасом спросила я.
– Видели, только не успевали даже подойти, ты вечно куда-то убегала и пряталась, – ответил блондин.
– Но больше не спрячешься, – хмыкнул брюнет. – Теперь ты точно будешь нашей.
– В смысле «вашей»? – похлопала я ресницами.
– В прямом, – ответил блондин, и в его глазах мелькнуло что-то такое темное и порочное, что мои коленки вмиг ослабли, и я чуть не упала.