Глава 2

Подозреваемая Ларисой Дмитриевной особа являлась воспитательницей из корпуса «Маленьких Менделеевых». Звали ее Лидусей. Почему директриса подозревала во вредительстве именно Лидусю, она не объяснила. Но Аня особо и не расспрашивала. Достаточно, что у директрисы есть на Лидусю зуб. И если Аня выяснит, что подозрения директрисы не так уж и необоснованны, все, можно считать, что Лидуся улетит из центра первой же электричкой.

Аня этому радовалась. Эта Лидуся была еще той штучкой. Она почему-то невзлюбила Аню с первого дня, с первой минуты, даже с самой первой секунды. Вот самое честное-причестное слово, стоило Ане сойти с автобуса, как она тут же увидела устремленный на нее взгляд той самой Лидуси. И взгляд этот был уже полон самой откровенной злобы, хотя девушки друг с другом и двух слов еще не успели сказать. Но Лидуся уже заранее ненавидела Аню. За что? Совершенно непонятно.

И еще Лидуся, будучи девушкой общительной, говорливой, веселой и со всеми, кроме Ани, приветливой, как-то так умудрилась повернуть дело, что Аня стала замечать не то чтобы неприязнь коллег, но какие-то косые взгляды в свою сторону. А уж если в компании присутствовала Лидуся, то она не отказывала себе в удовольствии как-то подколоть Аню. И за истекшую неделю Лидуся так в этом деле преуспела, до такой степени сумела накалить между ними атмосферу, что Аня уже подумывала либо о физическом устранении Лидуси, либо о своем собственном устранении.

А тут такой шанс! Лариса Дмитриевна сама не ведала, какого джинна выпустила из бутылки, когда попросила Аню об одолжении.

– Конечно, это Лидуся и есть! Она же вредная, как… как я не знаю что! Второй такой вредины на свете просто нету! Вредит окружающим просто из любви к искусству.

Да, но подозрения подозрениями, а как подобраться к этой самой Лидусе? Войти к ней в доверие точно не получится. Подружиться тоже. Какое там подружиться, не убить бы ее! Но как-то зацепиться с ней нужно. И Аня решилась. Будь что будет, она пойдет на личный контакт. И, завидев Лидусю, она решительно направилась к ней.

Лидуся в это время сидела в компании других вожатых и по своему обыкновению скалила зубы. Увидев Аню, она что-то сказала, глядя в ее сторону, отчего все остальные покатились со смеху. Аню как горячей волной окатило. Что эта девка себе позволяет!

И, подойдя ближе, она спросила у Лидуси прямо в лоб:

– За что ты меня ненавидишь?

Та не ожидала от своей жертвы сопротивления и в первый момент растерялась. Но уже через пару секунд наморщила свой хорошенький носик, поводила им из стороны в сторону, словно принюхиваясь, а потом вдруг воскликнула:

– Чем это тут запахло?

Аня почувствовала, как на нее накатывает волна бешенства. Дикого, неистового, от которого темнеет в глазах и звенит в ушах. Вообще Аня была человеком миролюбивым. И выходила из себя она крайне редко, но зато уж когда это случалось… Тут уж обидчику позавидовать было никак нельзя. В бешенстве Аня себя контролировала очень слабо. Можно сказать, вовсе не контролировала.

Вот и сейчас, не до конца сознавая, что она делает, девушка подскочила к Лидусе и вцепилась той в волосы своими растопыренными пальцами. Целилась в лицо, хотела расцарапать щеки, губы, выцарапать глаза, но Лидуся в последнюю секунду увернулась, и Аня сумела ухватить лишь густые пряди ее волос. Эта неудача привела Аню в окончательное неистовство. Она трясла Лидусю, словно грушу, время от времени выкрикивая:

– Будешь еще так делать? Говори, гадкая, будешь?!

Но Лидуся тоже оказалась не робкого десятка. Когда первая оторопь у нее прошла, она попыталась дать Ане сдачи. Руки ее шарили по Аниному телу, но активней всего Лидуся работала ногами. Удар, еще удар, третий пришелся на коленную чашечку, и ноги у Ани подкосились. Она стала падать, но Лидусю из своего захвата не выпустила. Так что на землю они грохнулись вместе, причем Аня в полете как-то изловчилась, извернулась и на земле умудрилась оседлать снова растерявшуюся противницу.

– Гадина!

– Сама гадина!

Неизвестно, чем бы это кончилось, возможно, Аня и излупила бы Лидусю до тяжелых травм, но ей удалось лишь пару раз приложить ее головой о землю. Да и то не об асфальт, а о мягкую, покрытую опавшей хвоей траву. И даже подходящего соснового корня, торчащего из земли, чтобы припечатать об него Лидусин затылок побольнее, и то не нашлось.

– Спасите! Караул! – тем не менее орала обезумевшая от страха Лидуся. – Она меня убьет!

Только после ее воплей о помощи двое коллег бросили наконец снимать видео, спрятали смартфоны и кинулись разнимать дерущихся девушек. Все прочие столпились дружным хороводом и продолжали съемку. Двум мужчинам справиться с озверевшей Аней не удалось, она так крепко вцепилась в Лидусины волосы, что оторвать ее представлялось возможным лишь вместе со скальпом последней.

– Да помогите же! Вы люди или кто?

Еще один человек оставил съемку. За ним другой. А потом и остальные тоже поняли, что самая потеха закончилась, и отложили смартфоны. Остался лишь один – длинный, тощий, с противным вытянутым и очень бледным лицом, который и довел запись до самого конца.

– Вечером посмотрим еще раз, поржем, – пообещал он остальным, а затем обратился к виновнице: – Ань, а ты чего так взбесилась?

Аня едва дышала, но все же нашла в себе силы, чтобы огрызнуться:

– А сам ты как думаешь?

– Думаю, достала она тебя своими подначками.

– Правильно думаешь.

– Ну что, Лидуся? – повернулся тощий к другой участнице событий. – Схлопотала, наконец? А мы тебя предупреждали, чтобы ты угомонилась. Но нет, совсем от ревности с ума спятила.

– Олег! Заткнись!

Лидуся тоже тяжело дышала. Кроме того, лицо у нее было сильно расцарапано. Нет, Анины когти тут были ни при чем, постарались песчинки и мелкие камешки.

– Заткнись, придурок! – повторила она. – Просто заткнись!

Но парень – воспитатель из группы «Маленьких Менделеевых» – лишь весело заржал в ответ.

– Обидно, Лидуся, когда на твои чувства другому человеку наплевать? Вот и мне тоже было обидно. А так я даже рад, что Славка тебе отказал.

– Закрой свой рот!

Лидуся была в такой ярости, что собиралась снова броситься в бой. На этот раз на долговязого парня. Но тот ловко от нее увернулся и, хохоча, отбежал на небольшое, но вполне безопасное расстояние, так что Лидуся только и смогла, что кинуть в него несколько сосновых шишек, от которых тощий парень снова ловко увернулся. Забава пришлась ему по вкусу, и он так хохотал, что с кухни прибежали повара, а из медпункта медсестра.

Последняя была весьма кстати, она смогла проводить девушек к себе в медпункт, смазать им там ссадины и обработать царапины. И, конечно, проделывая все эти манипуляции, она не преминула сделать хулиганкам выговор.

– Стыдно, девушки! – произнесла медсестра с чувством. – В первый же день передраться между собой! Что же к середине смены будет? А к ее концу? Поубиваете друг дружку?

– Мы не дрались, – угрюмо буркнула Лидуся, разглядывая в зеркальце наливающуюся на скуле синеву. – Мы просто упали. Правда, Аньк?

Аня, которую уже оставил боевой запал и к которой стало потихоньку возвращаться ее обычное благоразумие, тоже уже смекнула, что за драку их обеих по головке не погладят, могут и выговор влепить, и премии лишить, и вообще неприятностей не оберешься, если этот случай дойдет до начальства, поэтому она торопливо поддакнула своей врагине.

Подобострастно глядя на медсестру и свою тезку – Анну Савельевну, она произнесла:

– Конечно, просто упали! Шутили, немножко перестарались, а потом упали. Случайно это у нас вышло!

– Совершенно случайно.

Но Анна Савельевна им не поверила. Она плюхнулась на стульчик, который жалобно затрещал под ее немаленьким весом, и проговорила:

– Будет врать-то, Лидуся. Я же не слепая и не глухая, люди ко мне ходят. Рассказывали мне, как Славка вокруг тебя прошлым летом крутился. А потом что? Размолвка у вас произошла? Разбежались вы с ним в разные стороны? А я тебе вот что скажу, коли не сумела мужика возле себя удержать, так и нечего на соперницу бочку катить. Любишь, люби себе в тайне. Поплакать ночью можешь в подушку, когда никто не слышит. А на людях свою гордость иметь надо. Думаешь, кроме меня, никто не сообразил, чего ты к Аньке цепляешься? Ревность тебя съела, вот что! Все об этом судачат, а тебе и невдомек.

Аня с изумлением перевела взгляд на Лидусю, ожидая, что та начнет возражать или как-то иначе оправдываться, скажет, что это все полнейшая чушь. Но Лидуся ничего такого не сказала, лишь сокрушенно вздохнула.

– Эх ты! – продолжала свои увещевания медсестра. – И ладно бы парень был хороший, а этот…

И, сморщившись, Анна Савельевна смачно сплюнула в плевательницу. Этого Лидуся уже стерпеть не могла.

– Вы такого на Славу не говорите, пожалуйста. Откуда вам знать, какой он?

– А глаза мне на что? Небось уже неделю имею счастье его персону лицезреть. А сменщице моей он и вовсе надоел хуже горькой редьки. Сколько у его отряда травм и ссадин она залечила, так весь лагерь столько бед ей не принес. На него одного, считай, все прошлое лето и горбатилась. Ни минуты покоя! Не успеет одну коленку забинтовать – мол, с велосипеда ребенок свалился, спуск с препятствиями осваивали, уже следующего к ней ведут, с ожогами. С тобой, спрашивает, что случилось? Опыты с линзой, говорит, проводил. Слава нас костер в лесу учил без спичек разводить. Ладно, этого обработает, сразу целая компания, все сплошь в синяках да шишках. С вами что? Паркуром каким-то дурацким учились заниматься. Считай, из-за Славки сменщица моя и уволилась. Завалил он ее работой.

– Зато детям со Славой весело было. В его группу все просились перевестись. У него одного в группе сорок девять человек было, у всех других воспитателей и двадцати не набиралось.

– То-то его в этом году из воспитателей турнули.

– Не турнули, а до помощника директора повысили. Только Славе такая работа не нравится, он с детьми любит возиться.

– Детство у твоего Славки еще в одном месте играет. Не вырос он, самому играться охота, вот и нашел себе ровесников. По разуму-то твоему Славке лет двенадцать от силы, не вырос он еще из коротких штанишек. Ему не с девушками гулять, а мячик во дворе гонять.

– Зря вы так. Слава хороший.

– Что в нем хорошего? Одна внешность, да и это на любителя.

– Неправда! Не только внешность! Слава еще очень добрый. Может, он и впрямь не очень умный и не очень взрослый, но зато с ним бывает весело. Временами. И он… Он ничего своего не пожалеет, лишь бы его любимой хорошо с ним было.

И, повернувшись к Ане, Лидуся горячо воскликнула:

– Ты это учти! Не теряй Славу! Не будь такой дурой, как я!

Аня потрясла головой.

– Тут какая-то ошибка. Слава не мой парень. Нас с ним ничего не связывает.

Лидуся разинула рот.

– Врешь! – выдохнула она. – Зачем ты мне врешь?

– Я говорю правду! Всегда! У нас со Славой ничего нет.

– Пока нет? Но потом будет, да? – жадно допытывалась Лидуся. – У вас же с ним роман?

Аня заметила, что и медсестра уставилась на нее во все глаза. И возмутилась:

– Нет! Нет у нас никакого романа.

– Но вы приехали с ним на одном автобусе.

– И что? – рассмеялась Аня. – Слава всей нашей группе предложил пройти летнюю практику в лагере у его тети. Только другие девочки уже пристроились, они не захотели сюда поехать. А у меня накладка получилась, тот лагерь, куда я должна была ехать, после проверки закрыли. И на первую смену там заезда нет. Вот я за Славино предложение и ухватилась. А на автобусе мы с ним вместе приехали, потому что он меня сюда привез. Еще в городе сам так предложил, чтобы до лагеря вместе добираться. Я же не знала дороги, а он знал. Вот и все, что нас со Славой связывает.

Лидуся долго сверлила Аню взглядом в упор.

– И Славка тебе не нравится?

– Ничуть не нравится. Мне он тоже кажется слишком ребячливым и легкомысленным. Просто мальчишка. И еще лентяй просто жуткий. Мне такие ребята не по вкусу.

О том, что Славка на пару со своей тетей завалили ее работой, Аня решила не упоминать. Хотя одного этого бы хватило для всякого охлаждения чувств к парню. Перерабатывать никто не любит, и Аня не была исключением.

Лидуся отреагировала неожиданно.

Она всхлипнула и, раскрыв объятия, кинулась к Ане.

– А я-то дура какая! Издевалась над тобой! Прости меня! От ревности все в башке помутилось.

Аня избавилась от объятий и пробурчала:

– Ладно.

– Мир?

– Мир.

И девушки с чувством пожали друг другу руки.

– Только…

И Лидуся снова нахмурилась.

– Только сдается мне, что ты мне врешь. Если не ты Славкина девушка, тогда кто она?

– А с чего ты взяла, что у него вообще кто-то есть?

– Он мне сам об этом сказал. И имя назвал – Аня.

Анна Савельевна уже давно заинтересованно прислушивалась к их разговору. Она любила всякие такие истории. И еще любила под эти истории попить чайку с чем-нибудь вкусненьким. Вот и сейчас она вскипятила чайник, налила в три кружки крепкой заварки, туда плеснула кипятку и насыпала в миску целую гору пряников и баранок.

– Садитесь, девчонки, чайку с вами попьем. За чаем-то и разговор легче разговаривается. Ох, хороший напиток этот чаек! Вот некоторые люди кофе любят, а я так скажу, не нашенский это напиток. Может, где в жарких странах кофе и хорошо идет, а нам лучше чай пить. Потому как его много, пока пьешь, и согреваешься, и душой отдохнуть успеваешь, и мысли всякие передумать под него можно или с людьми хорошими покалякать. Вот мы с вами, взять для примера, двух слов прежде не сказали, а сейчас чаю попьем и лучшими подругами станем. Как же ты, Лидка, не разузнала, в какую именно Аню твой Славка влюбился?

– Да я его особо и не расспрашивала. Он мне сказал, что любит другую, я и обмерла. Я-то, считайте, целый год по Славке сохла. Все думала, как мы с ним летом снова встретимся, как опять у нас с ним все закрутится, одними этими мыслями и жила. Как весна наступила, я смелости набралась и ему позвонила. Вроде как по делу, расписание автобусов спросить хотела. А на самом деле проверить хотела, помнит ли он меня еще?

Славка свою прежнюю любовь помнил. Узнал Лидусю сразу. Разговаривал с ней дружелюбно, что совсем воодушевило девушку, которая помнила о своем проступке, из-за которого они и поссорились, и думала, что Славка ей тот случай еще не простил.

– Мне бы, дуре, понять, что неспроста он так по-доброму со мной разговаривает. Кабы у него ко мне еще чувства остались, не был бы он со мной таким ласковым после того, что я отчебучила.

– А что ты сделала? Изменила?

Лидуся кивнула:

– Нет, не то чтобы совсем изменила. А так…

– Как это так? – заинтересовалась Анна Савельевна. – Можно либо изменить мужику, либо нет.

– Я не изменяла, но Слава подумал, что изменила.

– С чего вдруг?

Лидуся покраснела.

– Неудобно даже рассказывать. Какая-то глупость.

– Нет уж, ты расскажи.

– Я у него резинки стащила.

– Резинки? – не поняла медсестра. – Какие еще резинки?

– Ну, такие… презервативы, одним словом. Резинки, которыми мы пользовались. И я их взяла. Они у Славки в ящике лежали в большом количестве. Вот я одну упаковку в карман себе и сунула.

– Зачем?

– Не знаю, – призналась Лидуся. – Глупость какая-то нашла. Подшутить над ним хотела. А он шутки не понял. Меня в измене заподозрил. Обиделся, прямо ужас!

– Ну, я думаю, – сочувственно кивнула Аня. – Кому же приятно, когда любимая девушка ему изменяет.

А вот Анне Савельевне показался этот рассказ смешным, и она неожиданно расхохоталась:

– Изменяет, да еще и презервативы те использует, которые он для себя покупал. На свои кровные денежки заработанные купил мальчик, думал, удовольствие со своей бабой получит, а она… Ой, не могу, держите меня семеро! А она у него эти резинки стянула, чтобы с другим тайком перепихнуться! Ты чего, Лидуся, не могла сама в аптеку прогуляться? Или своего нового хахаля послать? Или он у тебя совсем нищий? Даже на презервативы денег нет?

Лидуся покраснела.

– Не было у меня никого! – воскликнула она. – И нет! Это была шутка! Понимаете вы? Шутка!

Она вскочила на ноги и, сжав кулаки, поглядела на Аню с Анной Савельевной.

– Успокойся, – произнесла та, – чего раздухарилась-то так? Верим мы тебе! Было – не было, нам-то с Анюткой какое дело, правда, Анют?

Анюта промолчала. Ей отчего-то было жалко Лидусю. К тому же Аня понимала, что такая выходка была вполне в ее характере. Шутки у нее всегда были какие-то немножко плоские. И еще Ане не нравилась реакция медсестры. С чего Анна Савельевна так ржет? Почему она так бурно отреагировала? Это и впрямь не ее дело, что там случилось между Славой и Лидусей в прошлом году.

И Аня с сочувствием произнесла:

– Ты бы вернула ему презервативы, и дело с концом.

– Я хотела, – отозвалась Лидуся. – То есть сначала хотела, а потом меня зло взяло. Если он мне не верит, если он считает меня способной на такую выходку, так и пусть проваливает! Нужен он мне!

– А потом все-таки выяснилось, что нужен?

– Ну, за год я никого другого себе так и не присмотрела, – откровенно призналась Лидуся. – Вот снова о Славке и вспомнила. Позвонила ему, а он меня и огорошил, что живет с другой женщиной, что встречается с ней уже давно и ни на кого менять ее не хочет.

– В общем, дал тебе полную и окончательную отставку! – перебила ее Анна Савельевна, прихлебывая свой чай с таким счастливым видом, словно бы это был не простой чай в пакетиках с карамелькой, а лучший элитный сорт пуэра, специальным образом заваренный и со швейцарским шоколадом в придачу.

Любила медсестра сплетни, а эта сплетня ей почему-то нравилась особенно.

Аня сердито покосилась в ее сторону, призывая ее держать свое мнение при себе, а вслух сочувственно произнесла:

– Представляю, как неприятно тебе было это слышать.

– Да я чуть не лопнула от злости! Почти год думала об этом уроде, а он все это время кувыркался с другой!

– Но стоит ли тебе ему верить? Может, он это специально сказал, чтобы тебя позлить?

– Думаешь? Хочет, чтобы я ревновала?

Лидуся очень оживилась, услышав Анино предположение. Было ясно, что Слава все еще занимает в ее сердце большое место.

– И ведь посмотри, что случилось. Он таки своего добился. Я чуть с ума не спятила от ревности. Даже следила за тобой.

– Следила-то зачем?

– Хотела своими глазами увидеть, как вы целуетесь да милуетесь. Желала убедиться, что у вас со Славой и впрямь серьезный роман.

Аня пожала плечами.

– Лучше бы ты за Славкой следила.

– Я и пыталась, – хмуро произнесла Лидуся. – Да очень уж он быстрый. Он один шаг делает, я – три. Никак мне за ним не угнаться. Вроде как займу место возле Ларисиного домика, сижу, жду, комары меня всю облепят, а я все равно жду. Как отбой, Славка из своей комнаты в окно – и бежать. Я по кустам за ним. Но ни разу нагнать не удалось. Уходил он от меня. Знаю, что по ночам к кому-то бегает, а к кому, так и не узнала. И за тобой следила, да ничего не выследила. Вроде как вы не встречались.

– Конечно, не встречались! – подтвердила Аня.

– А ведь у Славки с твоей тезкой уже и день свадьбы назначен.

Лидуся прямо со слезами это сказала. И Аня решила ее утешить:

– Врет он все! Небось нет у него никого. Тебя позлить хочет. Вот и придумал себе эту невесту.

Сама того не замечая, Аня встала на сторону Лидуси и защищала ее теперь как давняя подруга.

– Где она, эта его Аня? Ты у него спроси! И раз уж у них такая любовь, пусть он тебе ее фотографию покажет!

Лидуся нахмурилась.

– Слушай, мне как-то неудобно к нему идти. Если Славка и впрямь все врет, чтобы меня позлить, то он может подумать, что его план удался.

– Он и так это подумает, когда ему о нашей сегодняшней стычке доложат.

– Нет, все равно я не могу завести с ним такой разговор. Я со стыда сгорю! Не хочу, чтобы он думал, будто бы еще мне дорог. А ты запросто можешь!

Аня изумилась:

– Я?

– Ты!

– И как ты себе это представляешь?

– Подойдешь к нему, как бы посоветоваться по работе. Ты же у него в подчинении, значит, имеешь право его мнением интересоваться. Потом заговоришь с ним о своей личной жизни и как бы вскользь поинтересуешься, есть ли у него кто. И послушаешь, что он тебе скажет.

– Не знаю. Мне как-то тоже неловко.

Но Лидуся уже порывисто схватила Аню за руку.

– Анечка! Умоляю! Ну, пожалуйста! Ты же не хочешь, чтобы я совсем рехнулась? Проясни ситуацию! Узнай, правда ли это про невесту. И если правда, то выясни, кто она такая!

И что было делать Ане? Отказать Лидусе и снова оказаться у нее во врагах? Нет, этого Ане не хотелось. Напротив, у нее была четкая и вполне конкретная цель: подружиться с Лидусей, войти к ней в доверие и выяснить, не замышляет ли она чего плохого против Ларисы Дмитриевны.

Теперь Аня уже гораздо лучше понимала, почему у директрисы возникли подозрения именно насчет Лидуси. Если Лариса Дмитриевна знала о том, что у Лидуси с ее племянником был роман, а потом Слава отшил девушку, то логично было предположить, что обиженная девушка может мстить и Славке, и его тетке. Нет ничего страшней мести отвергнутой женщины. И Ане хотелось разобраться в этой истории до конца.

И кроме того, сама не подозревая, она попала под обаяние своей новой знакомой. А Лидуся умела быть не только вредной, но еще и очень-очень милой. Разумеется, свои чары она пускала в ход не со всеми, а лишь с теми, от кого ей было что-то нужно добиться. Но мало находилось таких, кто мог устоять перед этой широкой белозубой улыбкой, перед открытым, устремленным на собеседника взглядом и перед мольбой, которая читалась в ясных голубых глазах Лидуси.

– Хорошо, – кивнула Аня. – Я поговорю со Славой о его невесте. Но сделаю это только один раз. И только ради тебя, Лида.

Та мигом расцвела, расцеловала Аню и заявила, что очень раскаивается в своем поведении и что теперь они с Аней лучшие подруги, просто неразлейвода!

На том и порешили. Анна Савельевна предлагала им попить еще чаю, но девушкам напиток больше не лез в горло. Они оставили медсестру в компании с ее пряниками, а сами отправились на розыски Славы. Они решили не откладывать разговор в долгий ящик. На этом особенно настаивала Лидуся, которая уверяла, что в противном случае просто лопнет от нетерпения.

Да и Аня заразилась состоянием своей подруги. И правда, чем быстрей они покончат с этим делом, тем лучше будет для всех.

Загрузка...