Сходную мысль на материале еврейского кинематографа сформулировал Мирон Черненко: «[Этническое кино] – визуальное осуществление глубинных архетипов и стереотипов национальных культур, оберегающих себя от акультурации и денационализации» (Черненко М. Красная звезда, желтая звезда: Кинематографическая история еврейства в России. М.: Текст, 2006. С. 7).
Черты очевидного сходства можно отыскать, сопоставляя «этническое кино» и так называемый Третий кинематограф (периферийные кинотрадиции неевропейских стран). Концепцию «трех кинематографов» в 1960-е годы выдвинули Фернандо Соланас и Октавио Хетино, латиноамериканские авторы левых взглядов. На близость идей Третьего кинематографа и indigenous cinema обратил внимание Гордон Грей: «Голливуд (модель Первого кинематографа) <…> стал универсальным (часто бессознательным) стандартом для всего мира. Европейское арт-синема (Второй кинематограф), в большей или меньшей степени отвергающее голливудские конвенции, ориентировано на индивидуальное самовыражение, то есть на фигуру автора». Третий кинематограф ориентирован на пропаганду революционных идеологий и на утверждение культурной самобытности стран третьего мира. «Стремление Третьего кинематографа найти альтернативные пути представлений своих сообществ разделяет (если вычесть политический протест) такое направление, как туземный художественный кинематограф…» (Грей Г. Кино: визуальная антропология. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 123–124).
Следует различать этническое и этнографическое кино (документальное и постановочное). Первое отражает внутреннюю жизнь культуры, второе – ее внешние проявления: фиксирует экзотические ритуалы, обряды жизненного цикла и прочие традиционные практики. Создается оно сторонними наблюдателями и рассчитано на стороннего зрителя – как и работы визуальных антропологов (коллекции хроникальных съемок, предназначенные для дальнейшего изучения и интерпретации – при содействии инструментария гуманитарных наук).
Начиная с XIX века в этнографии Российской империи и далее СССР этим термином обозначается неравномерный и незавершенный синтез местных верований с православием (см.: Левин И. Двоеверие и народная религия в истории России: ранние формы. М.: Индрик, 2004).
Первый – и единственный на данный момент – фильм на языке мордвы-эрзя «Азор» (2018) не смог стать фактом искусства, оставшись лингвистическим памятником, своеобразным пособием по усвоению родной речи. Кинематограф индийского штата Нагаленд еще не прошел стадию профессионализации. Фильмы здесь создаются на средства баптистских религиозных братств: житейские истории несут в себе явный дидактический посыл (задача – утверждение христианских ценностей), нацелены на легитимизацию диалектов различных племен нага, функционирующих параллельно с нагамским креолом (nagamese), официально признанным лингва франка штата.
Академик Валерий Тишков писал в первые постсоветские годы: «Гражданские нации – многоэтничные образования с разной степенью культурной и политической консолидации. Подавляющее большинство наций включают несколько, а иногда десятки и сотни этнических общностей, говорящих на разных языках и исповедующих разные религии (например, американская, индийская, канадская, китайская, малайзийская, нигерийская, швейцарская). Обычно язык и культура наиболее многочисленной этнической общности обретают доминирующий (а иногда официальный) статус в гражданском сообществе – государстве, а культура малых групп или групп иммигрантского населения, называемых меньшинствами, подвергается ассимиляции и дискриминации» (http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/o_nacii1.html).
Следует отметить, что позиция Тишкова обусловлена посттравматическим синдромом, вызванным распадом СССР и страхом перед повторением ситуации в масштабах РФ. Академик предпочитает ссылаться на опыт Франции. Но французский подход к конструированию «цельности нации» («добровольное» стирание этнических идентичностей, отказ от преподавания в школах локальных наречий) не всеми экспертами признается передовым: он подвергается критике активистами, защищающими самобытность носителей «отмирающих» языков и наследие старожильческих этносов (окситанцев, корсиканцев, бретонцев, басков).
Халзанов снимал игровые фильмы и о других народах России – башкирах, тувинцах, чукчах. Незадолго до своей кончины он основал в начале 1990-х годов студию «Зов», где собирался делать «экзотическое кино» на деньги региональных заказчиков.
Государственной (контролируемой местным правительством) киностудии в республике нет. Производство фильмов – дело небольших частных компаний. Технических специалистов (операторов, звукорежиссеров) принято приглашать из соседнего Иркутска.
Ситуация усугубляется тем, что литературный бурятский архаичен и малоупотребим в быту. «Разговаривать по-бурятски» – значит изъясняться на одном из локальных диалектов. Официальный язык перестал выполнять функцию средства коммуникации, цементирующего этнос.
Вероятно, opus magnum режиссера можно считать картину «321-я сибирская» (2018), рассказывающую о героической дивизии, набранной из сибиряков. Действие происходит на линии фронта, в разрушенном Сталинграде (натурные съемки велись в Сибири, а не в Поволжье). К сожалению, тон в этом кино задают стереотипные представления о «дружбе народов», идеологемы, заимствованные из сталинских лент о Великой Отечественной войне. Стоит отметить, что, в отличие от фильмов, повествующих о Второй мировой, которые были сняты французами арабского происхождения или афроамериканцами, в российском региональном кино акцент с межрасовых и межнациональных конфликтов переносится на идеализированное «братство» представителей различных этнических групп. Тенденция отчетливо проявилась в якутских военных драмах, снятых к 75-й годовщине победы в Великой Отечественной войне (вышли в 2021 году): «Сердце солдата» (реж. Руслан Тараховский) и «Рядовой Чээрин» (реж. Дмитрий Кольцов). Фильмы этого типа – вольно или невольно – способствовали укреплению официальной патриотической мифологии.
В YouTube можно найти также работы других самоучек.
По словам режиссера, русскоязычие его картин объясняется лингвистическими реалиями республики: немногие из хакасских зрителей и актеров свободно владеют родным языком (литературным его вариантом или локальными диалектами).
Михаил Кулунаков дебютировал с полнометражным кинофильмом «Тропа» (2023).
Хотя территории расселения ненцев и хантов соприкасаются, эти народы принадлежат к разным языковым группам. Ненцы – самодийцы, ханты – обские угры.
Бытовой простодушный расизм не был чужд советскому обиходу. Ведущий режиссер Свердловской киностудии Ярополк Лапшин дебютировал фильмом «Пора таежного подснежника» (1957), действие которого происходило в Бурятии: «В местном горкоме партии к съемочной группе отнеслись доброжелательно, но когда речь зашла о выборе актеров, было поставлено условие: русских пусть играют русские, а бурятов только буряты (а не представители каких-то других национальностей). <…> Я начал подбирать актеров, и вот уже были найдены исполнители практически на все роли, а героиню я все не мог найти. Бурятки вообще-то некрасивые: плоские лица, узкие глаза, кривые ноги. Мы посмотрели театры, балет – все не то» (цит. по: Кириллова Н. Ярополк Лапшин. Екатеринбург: Сократ, 2015. С. 48–49). Роль «красивой бурятки» досталась «евроазиатке» (отец девушки был китайцем, мать русской, но даже бурятская кровь имелась в минимальных количествах).
Убежден, что такая типажная подмена допустима только в тех случаях, когда приходится воссоздавать образ утраченной культуры. Так, в фильме «Пегий пес, бегущий краем моря» (СССР, 1990) режиссер Карен Геворкян реконструировал ушедший в небытие обиход сахалинских нивхов. Или если изображается некий собирательный этнос, как в фильме «Ага» (2018) болгарского режиссера Милко Лазарова, снимавшемся в Якутии с местными актерами, но повествующем о жизни вымышленного северного народа с неопределенным типом хозяйствования, во многом похожего на эскимосов.
Татарстан стал для федеральных властей образцовой витриной умеренного ислама (суннитского толка).
Название фильма – имя громадной сказочной рыбины, будто бы обитающей в Волге. Встреча с ней приносит удачу.
Башкирская автономия была создана в 1919 году (в границах, отличающихся от нынешних). Она считается первым национальным образованием на территории нынешней Российской Федерации, официально признанным российской властью.
Фильм «Тимур и его команда» (реж. Александр Разумный, 1940) – экранизация одноименной повести Аркадия Гайдара.
Сохранились и доступны в YouTube три немые картины: приключенческий фильм на татарском историческом материале «Булат-Батыр» (реж. Юрий Тарич, 1928), мелодрама о внедрении потребительской кооперации в удмуртской деревне «Соперницы» (реж. Алексей Пель-Дмитриев, 1929), социальная драма о трудностях коллективизации, снятая в калмыцких степях «Очир» (реж. Дарья Шпиркан, 1933).
Лишь незначительная часть чувашей сохранила языческую веру предков, большинство исповедует православие. Чуваши принадлежат к тюркской языковой группе, но сами они считают, что ментальность их ближе к финно-угорской (в этногенезе народа участвовали марийцы).
Алексей Тенчой – литератор, продюсер и по совместительству буддийский лама. Название фильма «Хорло» в переводе с бурятского означает «круг», «колесо».
Петербургский режиссер Юрий Фетинг специализируется на выездных постановках и экзотических кинолубках. Его предыдущая работа – упоминавшаяся выше картина «Бибинур» – основана на татарском материале.
Примечательная параллель: первые бурятские комедии с подчеркнутым локальным колоритом, вроде фильма «Буузы» (реж. Жаргал Бадмацыренов, 2013), также создавались выходцами из КВН.
Недавно был выпущен сиквел «Заметки Манджика. На краю степи» (2021), эксплуатирующий наработки первого фильма. Дробность композиционной структуры в нем, к сожалению, только усилилась.
Вехи локального прошлого не совпадают с опорными точками федеральной (имперской) концепции «исторической памяти». Пересечения логик редки и весьма примечательны: общим для всех этносов громадной России стал травматичный опыт сталинских репрессий и память о Второй мировой войне.
В 2023 году появился первый ногайский фильм «Испытание аулом» (реж. Ислам Сатыров). Он был снят в Карачаево-Черкессии на двух языках: ногайские реплики соседствуют с русскими.
Заимствую заглавия двух малоудачных работ из Ингушетии и Чечни.
Наиболее интересные фильмы на современном этническом материале сделаны вне зоны идеологического контроля администрации Чеченской Республики студентами московских кинематографических вузов. Фильм «Дерево» (реж. Хава Мухиева, 2018) был снят во ВГИКе, «Письмо о Зауре» (реж. Адам Дунаев, 2017) – на Высших курсах сценаристов и режиссеров. В 2023 году появился первый полнометражный фильм, снятый на чеченском языке, «Клетка ищет птицу»: дебютная драма Малики Мусаевой, ученицы Александра Сокурова, транслирует женский взгляд на горскую традицию «умыкания невесты».
Полнометражный дебют режиссера – авантюрная драма «История одной картины» (2020) – хоть и снимался на Кавказе (в том числе и в Чечне), лишен явного этнического колорита. В сценарии тем не менее нашел отражение личный опыт автора – детские воспоминания о выживании в условиях военных действий.
Олег Хамоков дебютировал в полнометражном кино картиной «Узлы» (2021). Первый полнометражный фильм, снятый целиком на кабардинском языке, добрался до проката только в 2023 году.
«На уникальный региональный опыт, связанный с особенностями воспитания, взросления и жизни на Северном Кавказе, была спроецирована матрица универсального европейского образования» (Шавловский К. Кавказский хронотоп. История Кабардино-Балкарской мастерской Александра Сокурова // Искусство кино. 2017. № 5–7. https://kinoart.ru/texts/sokurov-masterskaya-fond).
Любопытна эволюция наиболее успешных учеников Сокурова, начавших работать в полнометражном кино. Кантемир Балагов (этнический адыг, не говорящий, впрочем, по-кабардински) сразу же сделал ставку на «универсальные сюжеты». Персонажами «Тесноты» (2017), истории из девяностых, стали представители еврейской общины Нальчика, героями «Дылды» (2019) – жители послевоенного Ленинграда. Кира Коваленко снимает картины на локальных наречиях (которыми сама не владеет): «Софичка» (2016) озвучена на абхазском языке, «Разжимая кулаки» (2021) – по-осетински. Продукт при этом предназначен для внешней аудитории. Фильмы девушки-режиссера в определенной степени отражают общекавказские реалии, описывают роль женщины в мире маскулинного доминирования. Но «нравственные коллизии» для Коваленко важней, чем этнографическая аутентичность или верность гению места. Не удивлюсь, если следующую картину она снимет в Турции или Албании (то есть в любой стране, где еще не изжит патриархат). «Глубокие реки» (2018) Владимира Битокова обладали многими чертами этнического кино: герои разговаривали по-кабардински, в коллизиях и конфликтах проявила себя специфика этнической психологии, автор показывает, что у «мужественности напоказ» существует изнанка – неспособность к открытым проявлениям эмпатии. Однако следующий фильм режиссера «Мама, я дома» (2021), хоть и снимался в Нальчике с привлечением федеральных звезд, уже рассчитан на внекавказского зрителя. Условность притчевой фабулы делает несущественной топографическую привязку.
Настоящая глава представляет собой расширенный и дополненный вариант статьи: Анашкин С. Чорон, осохай и каверзы абаасы // Анашкин С. О фильмах дальней и ближней Азии. Разборы, портреты, интервью. М.: Новое литературное обозрение, 2015. С. 253–264, подготовленный для англоязычного буклета Sakha Cinema: World of Magical Nature and Myths, выпущенного МКФ в Пусане (2017) в связи с включением специальной программы из Якутии. Подробнее о Якутии на фестивале: Busan International Film Festival to Spotlight Sakha Films // VIMooZ. August 31, 2017. https://www.vimooz.com/2017/08/31/2017-busan-international-film-festival-sakha-films/.
Драматург Семен Ермолаев придерживается иной версии зарождения якутского кинематографа. Первым якутским фильмом он считает «Старую игрушку», снятую по его сценарию в том же 1986 году (см. интервью в документальном фильме «Век якутского кино» (реж. Иван Кривогорницын, 2021)). Картина режиссера Анатолия Васильева создавалась на местной студии телевидения. В отличие от «Маппы» она не демонстрировалась за пределами республики, не оставила за собой информационного шлейфа, копия фильма в настоящий момент недоступна.