08:00 Первый звонок
Все, что нужно знать о современной школе, я понял в день, когда учителям пришло письмо о заложенной в здании бомбе.
На первый урок у младших классов я пришел, вооружившись ноутбуком и пачкой листков для записей. На втором – в кабинет бесшумно вошел завуч, что-то прошептал на ухо учителю, а затем попросил всех выйти в коридор. С вещами.
Несколько минут спустя четыреста человек заполнили площадку у школы. По неуверенным переглядываниям и нервному смеху было понятно: еще никто не понимает, что же действительно произошло.
Где-то внутри себя я готовился к ощущению неуправляемого хаоса, которым всегда сопровождалась внезапная эвакуация в моей школе. Я уже знал, как это будет выглядеть: учителя попытаются выстроить детей группами, повышая голос и путаясь в своих же собственных действиях. А информацию о происходящем придется узнавать не от преподавателей, а от своих же одноклассников. Словно в стерильный школьный мир внезапно врывалось что-то настоящее. И к этому никто оказывался не готов.
За следующие несколько минут выяснилось, что в школе, как в бункере на случай апокалипсиса, есть все необходимое. Февральским утром дети вышли одетыми и не мерзли, а пледов и воды хватило на всех. Не было и следа паники. Школьники вовремя узнавали информацию и стояли организованными группами, как будто ожидая начала концерта. Преподаватели даже не прерывали уроков, просто сменили кабинеты на уличную площадку.
Рядом со мной запускались прямые трансляции в соцсетях. Те, кто жил поблизости, предлагали другим остаться переждать у них дома. И еще до новостей о том, что тревога оказалась ложной, стало понятно, что в этом и есть суть школы как таковой. Быть местом, которое действительно готовит к взрослой жизни. К реальным ситуациям с реальными условиями – как обещали каждому из нас первого сентября, когда мы стояли с букетами для учителей и еще не знали, что именно нас ждет в следующие одиннадцать лет.
Преподаватели в Скандинавии говорят, что прежде всего школа должна научить одному – умению быстро адаптироваться к окружающему миру.
Потому что этот мир стремительно меняется, а школа – нет. Знания повсюду, на расстоянии вытянутой руки и двух кликов. От информации тяжелее защититься, чем ее получить. Ученики больше не уважают учителя только за то, что он знает теорему Пифагора или помнит, в каком году было Ледовое побоище. А школа – больше не место, где мы получаем сакральные знания, которые нельзя найти где-то еще. И если у преподавателя отобрали возможность передавать информацию, то какие инструменты у него остаются? Как сказал бы писатель Дэвид Фостер Уоллес: «Те, благодаря которым мы в конце концов становимся собой».
«Лучшее, что могут сделать родители, – научить детей обходиться без них».
Как будто подтверждая эту мысль, я упираюсь взглядом в надпись, оставленную на расписанной мелками стене, которая в школе призвана утолить неизбежную детскую жажду вандализма. Напоминания о днях рождения, цитаты и рисунки – все это уже давно превратило стену в самостоятельный арт-объект. «Лучшее, что могут сделать родители, – научить детей обходиться без них», – написано чуть выше остальных фраз. Сразу за стеной – место, которое ты на инстинктивном уровне боишься больше всего.
Но вход выглядит совсем не так, как ты этого ожидаешь.