– Какое условие? – спрашиваю, а сама сжимаюсь от страха и предвкушения.
Гордей будит во мне худшее. Точнее, самые яркие эмоции. Даже те, которые не должен как друг отца. Но я помню, что сама начала эту игру. Только теперь она будет осуществляться по его правилам.
– Полное подчинение. Покорность, Арина, – добавляет, как будто я не поняла с первого раза. – Пока ты в моем доме, ты делаешь все, что я тебе скажу.
Казалось бы, что может быть проще? Даже думать не надо.
Но по дьявольскому огню в глазах Гордея и обещании в его голосе я понимаю, что выполнение этого условия будет не таким простым, как это звучит. Я даже почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, что для меня это будет сущий ад.
Год назад, когда я решила, что соблазнить Гордея – это хорошая идея, он предупредил меня.
– Если ты на самом деле готова связаться со мной, будь готова гнуться и ломаться. Потому что я не хочу то, что ты представляешь из себя в чистом виде. Я буду лепить из тебя ту, которая будет заглядывать мне в рот и с готовностью выполнять все мои приказы.
Я до сих пор не понимаю, что он имел в виду этими словами, но сейчас инстинкты подсказывают, что мне не понравится то, как Гордей будет воплощать в жизнь свои угрозы.
– Я, пожалуй, откажусь, – произношу дрожащим голосом.
Но задираю подбородок, чтобы напомнить Соболеву, что перед ним не какая-то безродная девка, а Арина Райская – дочь магната и бандита. Каждому, кто решит поиздеваться надо мной, будет мало места на этой земле.
Это еще мой бывший, Руслан, не осознал, что он натворил. А те ублюдки, что везли меня в багажнике, просто не знают, с кем связались. Как только вернусь домой, натравлю на них папочку. Я даже хотела бы посмотреть, как они будут искать пятый угол.
Гордей склоняет голову набок и рассматривает меня, словно диковинную зверушку.
– Помнишь, что я сказал тебе в прошлый раз?
– Помню, – отвечаю и смеряю его надменным взглядом.
Прямо сейчас он дается мне адски тяжело. Но я играю в крутышку, чтобы не сорваться в истерику. Мне чертовски страшно, но в то же самое время азартно. Что он сделает?
Ну не дурак же Гордей, чтобы выступать против моего отца. У него вон даже охраны на территории нет. Пистолет и два добермана – вот и все его оружие. Зато у моего папы целая армия. И он может достать из-под земли человека, который пойдет против него. А тем более, если этот кто-то вознамерится тронуть его дочь против ее воли.
Так что да, у меня есть повод корчить из себя крутышку, какой я, по сути, и являюсь.
– Тогда ты так же должна помнить мое обещание. Если ты попадешься ко мне в руки, пеняй на себя, – угрожающе тихо напоминает Гордей.
– Ты не можешь ставить мне условия.
– Ты в моем доме, – произносит насмешливо и легонько дергает бровями. – Сечешь? Ты не выйдешь отсюда, Арина, пока я не позволю.
– Папа будет искать меня. – Он медленно качает головой, на губах блуждает самодовольная улыбка. – Будет!
– Мы оба знаем, что это неправда.
Гордей прав. Я давно живу отдельно от родителей. Они практически не интересуются моей жизнью, потому что примерно раз в две недели я приезжаю к ним. Им обоим достаточно этого, чтобы просто убедиться в том, что я жива, и со мной все в порядке.
Родители любят меня, но безоговорочно доверяют мне, несмотря на то, что я бываю безрассудной. К тому же, они полностью успокоились, когда Руслан сделал мне предложение. Решили, что теперь моя безопасность – это головная боль моего жениха. Бывшего жениха… Только мама с папой об этом еще не знают.
Когда вспоминаю его поступок, внутри бурлит такая ярость, что я готова разорвать эту сволочь своими руками!
– Я не буду покорной овечкой заглядывать тебе в рот! – отрезаю жестко. – Поищи себе другую девочку для удовлетворения твоих больных потребностей!
Соскакиваю со столика и шиплю, вставая на босую ногу. Опускаю взгляд и вижу, что оставляю на светлом кафеле кровавый след.
– Черт, – произношу и, подняв ногу, осматриваю пораненную ступню. Нога грязная и вся в царапинах. Есть даже распоротая рана, но она неглубокая. – Позвони моему папе. Мой телефон…
– Остался в лесу? – спрашивает Гордей.
– Нет. Он…
Не хочу рассказывать ему, что мудак Руслан высадил меня на окраине леса и укатил, прихватив с собой мою сумочку, в которой был телефон.
Гордей отворачивается и закрывает кран. В ванне уже образовалась высокая шапка ароматной пены. Как же мне хочется залезть в теплую воду и наконец расслабить дрожащие мышцы!
Друг отца подходит ближе, заставляя меня вжиматься попкой в край столешницы. Сдергивает с меня куртку и отбрасывает ее в сторону.
– Что ты делаешь? – спрашиваю дрожащим голосом и хочу обойти Гордея, но он хватает меня за предплечья и фиксирует на месте.
– Ванна готова, – отзывается он.
Внезапно хватает за V-образный вырез моего платья и, дернув в стороны, разрывает его на две половины. Я вскрикиваю от неожиданности и впиваюсь взглядом в Гордея. Хватаюсь за ошметки платья и пытаюсь свести их, чтобы прикрыть грудь, а он убирает мои руки и разрывает платье до конца.
– Что ты делаешь?! Отпусти меня!
Начинаю отбиваться от его наглых рук, а Гордей хватает меня за талию и возвращает на столешницу.
– Хватит дергаться!
Берет мои руки и зажимает их под своими подмышками. Я трепыхаюсь, пока он стягивает платье по моим плечам, надежно удерживая мои руки. Я пытаюсь выдернуть их, и тут мои пальцы касаются пистолета за поясом Гордея.
Я совершенно не умею пользоваться оружием, но все равно выдергиваю его из-за пояса и тычу дулом в спину друга отца.
– Если не отпустишь, я выстрелю, – шиплю змеей, и руки Гордея перестают двигаться.