Моя концепция строится на том, что часть территории современной России и Русского Севера является родиной возникновения современного разумного (говорящего) человечества Homo sapiens sapiens – основателя будущих цивилизаций. Дать ясность этому понятию может только отчетливое представление всей совокупности исторических данных. Создать его одна небольшая книга не может, и я не преследую цель полного раскрытия всех пластов исторического прошлого. В задачу данного исследования не входит кому-то что-то доказывать. Это дело интереса читателя. Но лично меня интересуют реальные события прошлого нашего народа и государства, и я составил цепочку с доисторического прошлого без влияния русофобских теорий. На мой взгляд, ближе к истине стоят специалисты в этой области А. И. Асов, В. И. и Г. В. Вернадские, Г. С. Гриневич, Л. Н. Гумилев, Н. Р. Гусева, В. Н. Демин, А. Г. Кузьмин, Ю. Д. Пухов, В. В. Седов и многие другие, на выводы которых я буду делать ссылки в ходе изложения данного материала.
Базисом вывода являются новейшие, я бы выделил прорывные, научные открытия за последние тридцать лет в области истории, генетики, археологии, антропологии, палеонтологии, палеогенетики, эволюционной биологии и многих других науках, позволяющие нам объективно заглянуть в глубокую древность. Многочисленные публикации, реставрированные памятники, сборники и собрания различных источников и их систематизация дают нам то, чего были лишены предшествующие поколения. На поворотных этапах истории люди всегда пытались разобраться в происходящих событиях. В древности ответы на возникающие вопросы обосновывали отшельники и странствующие мыслители Китая, аскеты Индии, философы Греции, пророки Израиля, а также жрецы, сказители, ведуны, великие христианские мыслители и политические деятели.
А вот истории, как науке, повезло меньше всего. Она стала заложницей политических амбиций царедворцев. В древней мифологии сохранилась такая легенда: Бог небес Уран и богиня земли Гея наплодили большое потомство. Среди них отмечается девица небывалой красоты Мнемозина, которая стала богиней памяти. Ее соблазнил любвеобильный бог Зевс. Они родили девять сестричек. Каждая из них взяла на себя ответственность за развитие человеческих знаний в самых разных областях: самая старшая Каллиопа – патриотические песни, ее рук дела многие сочинения о славных победах; Эвтерпа стала заботиться о лирической поэзии; Эрота – о прославлении эротических деяний; Талия взяла под покровительство театры комедийной направленности, а Мельпомена – драмы; Терпсихора увлеклась танцами, балет ее рук дела, в России она особенно преуспела; Урания занялась астрономией. Отдельно надо выделить самую младшую Клио от греческого слова «прославляющаяся». Она стала отвечать за историю. Ее всегда изображали со свитком папируса и грифельной палочкой в руках.
Все сестры активно помогали людям в своем совершенстве и развитии, повышении культурного кругозора и эстетического уровня. Заметны усилия и старания в своей области и Клио, но она всегда находилась под пристальным вниманием всех уровней политиков, критиков и критиканов, кликуш, борзописцев и просто случайных людей, которые использовали историю в своих интересах, вернее, в прославлении своих подвигов и благих дел, даже тех, к которым они были не причастны. Уже в древности понимали необходимость формирования особого мнения о человеке и через это – возможность влиять на поведение живущих и будущих людей к этому индивиду.
Известно, что Александра Македонского в походе сопровождали ученые греки, наиболее грамотные люди того времени. Два секретаря, Эвмен из Кардии и Диодот из Эритрии. Они вели дневник о ежедневных событиях, которые проверялись и исправлялись самим полководцем. Эти записи дошли до наших дней как дорожный царский журнал или эфемериды. Отдельные историки отмечают, что за непонравившийся текст летописец мог лишиться даже жизни. История стала на службу политиков. В их угоду она стала предметом спекуляции. На протяжении веков не гнушались искажать исторические истины, пускали в ход ложь, которая широко использовалась многими исследователями как историческая правда. Причем при глубоком рассмотрении отдельных исследований некоторых авторов они выбирают именно подобную ложь и выдают ее как историческую сенсацию.
Основные ответы по теме будут изложены в следующих главах, но чтобы подойти к ним, читателю необходимо фрагментарно ознакомиться с вопросом развития историографии только в нашей стране, так как мировая история сама по себе универсальна.
Дело в том, что многие нынешние европейские государства возникли на обломках высокоразвитой по тем временам Древней Греции и Римской империи и стали наследниками их культур. Они передали достижения науки, техники, культуры, искусства, этики, эстетики, систем государственного и общественного устройства. Только Греция дала миру таких гениев и гигантов мысли, как Архимед, Аристотель, Героклид, Демокрит, Евклид, Ксенофонт, Платон, Плутарх, Пифагор, Сократ и т. д. Одновременно европейские страны унаследовали и хищническую хватку Рима и его стремление к захвату других территорий, сначала железом и кровью, а затем и торговлей и водкой, опиумом и деньгами, но чтобы любыми средствами установить свое господство по всей Ойкумене. «Русские же сформировались на своей особой почве, на востоке, восприняв черты своих европейских и азиатских народностей и духовное влияние Византии» (К. Ясперс «Смысл и назначение истории». М., 1991. С. 98).
Протославяне, проторусы, русы, венеды, склавены, анты, славяне и другие племена и народы, образовавшие великорусский этнос будущей России, которые изначально занимались исключительно мирным земледельческим трудом, скотоводством и ремесленничеством, были вынуждены первоначально уходить от природных катаклизмов, а потом постоянно уступать места обитания воинственным племенам и различным кочевникам. В силу сложившихся исторических условий последним ареалом их обитания стали непроходимые леса и болота вдали от мировой цивилизации. Через десятки тысяч лет они вернулись в места обитания своих дальних предков и сами создавали свой мир, культуру, условия жизни на базе собственных исторических традиций и сохранившихся связей с прошлым. За прошедшие тысячелетия климат и ландшафт резко изменились, и им пришлось осваиваться и приспосабливаться к новым условиям. Перемещаясь из одного места в другое, наши предки выработали у себя искусство приспособления и успешно использовали накопленный опыт выживания в самых сложных бытовых условиях. В простоте своего бытия славяне привыкли подходить ко всему разумно и бережно.
Хочу заранее увести читателя от соблазна сделать вывод об отсталости или дикости отдельных народов, как это делали древние историки, разделяя их на стадии: дикость, варварство и цивилизация. Древние греки и римляне вообще всех инородцев считали варварами. Их точку зрения в свое время критиковал Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Сегодня наука доказала, что неполноценных этносов и народов быть не может. Л. Гумилев отмечает, что сама идея «отсталости» или «дикости» может возникнуть только при использовании синхронистической шкалы времени. Если сопоставить в один момент профессора, студента и школьника, причем все равно по какому признаку: то ли по степени эрудиции, то ли по физической силе, то ли по количеству волос на голове. Это можно сравнивать до бесконечности. Главное здесь – в возрасте: «…цивилизованные ныне европейцы стары и потому чванливы и гордятся накопленной веками культурой, как и все этносы в старости, но она же напомнит, что в своей молодости они были дикими франками и норманнами, научившимися богословию и мытью в бане у культурных в то время мавров» (Л. Гумилев. «Древняя Русь и великая степь». М., 2008. С. 407–408).
На базе древних цивилизаций развитие западных стран проходило быстрее, что обусловило потребность в людях с более высоким уровнем знаний, квалификацией и интеллектом. Этому способствовала относительно мирная и стабильная обстановка. Бывшие светские и монастырские школы уже не могли удовлетворить потребность общества. Не случайно еще византийский император Константин Багрянородный (905–859) покровительствовал Магнаврской школе, которую некоторые наши ученые стали считать университетом. По уровню обучения и подготовки учеников, систематизации накопленных знаний в области права, языкового наследия, сельскохозяйственного опыта и военных навыков уже в XX веке была потребность в более высоком уровне подготовки специалистов. В последующем эта потребность возросла. В XI–XIII веках в Италии, Испании, Франции, Англии, чуть позже в Германии начали возникать университеты – храмы науки. Старейшие из них: Болонский университет, а также Сорбонна, Саламанка, Оксфорд, Гейдельбергский в Германии. К ним следует добавить и первый славянский университет в Кракове, основанный в 1364 году. Все западные университеты находились под эгидой и защитой папства, а не местного правителя или епископа. Прообразом нового уровня образования была система Семи свободных искусств, сложившаяся еще в раннее средневековье и восходившая к эпохе Древнего Рима (система учебных предметов из двух циклов: тривиум, включающий грамматику, риторику и диалектику; после квадривиум – арифметику, геометрию, астрономию и музыку).
В новых высших научных учреждениях наряду с юриспруденцией стали процветать философия, латинская и греческая литература, богословие, история, медицина, логика и другие науки. Высокий духовный и нравственный авторитет профессорского состава сказывался на студентах и на формировании нового научного потенциала в этих городах и странах. Профессорский состав в основном читал лекции, а проверка знаний проводилась на диспутах. Эти словесные турниры мало походили на научные споры нашего времени. Их участников мало интересовала суть обсуждаемого вопроса. Главным было искусство полемики, красноречия и логического изложения мыслей, чего нашим учебным заведениям не хватает в обучении школьников и студентов. Диспуты велись на латинском языке, и чем искусней был спорящий в составлении аргументированных сентенций, тем больше у него было шансов одержать победу. Истории известны случаи, когда спорщики так распалялись, что прибегали к аргументам более действенным, чем латинские цитаты. Зал оглашался криками, затем пускались в ход кулаки и даже палки. Слушатели подзадоривали спорящих и делились на две противоположные, по мнению на ответы, группы. Для победы на подобных занятиях шла большая подготовка. Студенты вынуждены были заучивать наизусть манускрипты, древнееврейские свитки Талмуда и Торы, а также инкунабулы (книги, сходные по оформлению с рукописью в эпоху начала книгопечатания), трактаты, лекции, методические рекомендации и пособия преподавателей. Для подготовки устраивались предварительные дискуссии по некоторым вопросам, которые зачастую завершались глубокой ночью. Научная мысль не редко была скована слепым подчинением каноническим авторитетам.
В России все это время преобладали различные начальные и средние школы при монастырях, создание которых было положено еще Ярославом Мудрым (978–1054), где преобладало изучение Закона Божия.
Первый учебник в нашей стране по истории был издан в Киеве в 1674 году под названием «Синопсис», который состоял из 110 глав, использовался практически до середины XIX века и переиздавался более 25 раз. «„Синопсис“ сочинен в Киеве во времена митрополита Петра Могилы. Она, хотя весьма краткая и многое нужное пропущено, но вместо того польских басен и недоказанных включений с избытком внесено» (В. Н. Татищев. «История Российская». М., 2003. Т. 1. С. 14).
Основной причиной его популярности было то, что иных учебников по истории все это время не было. Его авторство приписывают Иннокентию Гизелю. В архивных материалах сохранилась записка: «„Синопсис“ был послан в Москву в иноземный приказ к одному из видных руководителей внешней политики России Артамону Матвееву» (С. П. Пештит. «„Синопсис“ как историческое произведение» (Труды отдела Древнерусской литературы) Т. 15. С. 285).
Основным источником содержания учебника стала хроника игумена Михайловского монастыря Феодосия Сафоновича, который, в свою очередь, опирался на сведения польского ученого и историка Мацея Стрыйковского (1547–1582). Последний в своих трудах опирался на сведения латинских авторов и летописей польских, литовских, киевских и прусских монастырей. Книга издавалась в годы борьбы за воссоединение Украины с Россией и отпора турецко-крымской агрессии, ее окончательный текст сложился не сразу. Через четыре года вышло второе издание с дополнением о первом басурманском приходе под Чигирин в 1677 году. Третье издание 1680 года увеличилось по объему в два раза по сравнению – с первым. В нем нашло подробное освещение Мамаевого побоища. В «Синопсисе» излагается в основном история Киевской Руси на ее ранней стадии возникновения и развития. Изложение событий доведено до 1651 года, когда в Киеве воеводой, как сообщается в книге, стал «благочестивый» Адам Кисель, который вел соглашательскую политику и это всех устраивало. В первом издании не нашло отражение национально-освободительное движение украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого, а в последующих – и сам факт присоединения Левобережной Украины к России. Из многочисленных летописей, которые велись в северо-западных и восточных областях России, была использована только Густинская (Густынская) летопись, которая, по мнению некоторых исследователей, была составлена только в середине XVII века, а до нас дошла в списке 1670 года. Автор тщательно выбирал только то, что было связано с ранним периодом Киевской Руси и почти полностью исключил из повествования Владимир и Москву. Из последующих событий, после монгольского нашествия, выбирал события, которые имели отношение к судьбе Киева: о судьбе Киевской митрополии, о присоединении Киева к Литве и обращении его в воеводство. Почему автор завершил 1651 годом? Отдельные исследователи полагают, что это было связано с внешнеполитической обстановкой – нежеланием ссориться с Польшей, с которой шли активные переговоры. «Агрессия панской Польши, стремившейся искоренить православие, веру, церкви, и народы российские» (Там же. С. 286).
Исходя из всего сказанного напрашивается вывод: первый учебник русской истории явился на свет с довольно случайным содержанием и имел большие пробелы. Он был промежуточным произведением между уходящими в прошлое летописями и начинающейся исторической наукой нашего государства. Таким путем пробивал себе дорогу сквозь старую средневековую летописную форму новый вид повествования о прошлом. Этим не могли не воспользоваться иностранные авторы, пришедшие в Россию «на ловлю счастья и чинов».
Из их числа следует выделить малоизвестного в нашей стране поляка Эмина, исколесившего всю Европу. В Турции он принял магометанство, а позже в России – православие. В Петербурге вначале находился на службе шляхетского корпуса, затем стал переводчиком в Коллегии иностранных дел. Он тоже умудрился сочинить и написать «Российскую историю». Как отмечают исследователи, в истории, как и по жизни, он остается авантюристом, смелым, нахрапистым и беззастенчивым, ссылается на несуществующие источники и развязно бранит всех сочинителей и летописцев. За основу своего материала берет только сведения своих соотечественников. На практике историю Руси исказил до полной нелепости и излагал ее в форме художественного произведения. Подобных взглядов придерживался екатерининский вельможа Елагин, который изложил их в работе «Опыт любопытного и политического о государстве российском повествования». Но эти и иные творческие сочинения не нашли достойной поддержки в творческой интеллигенции и научной аудитории на тот момент. К большому сожалению, на сегодняшний день некоторые нынешние либералы-историки и просто дилетанты поднимают негативные и недостоверные сведения из подобных сочинений и выдают их за истину. О них будет сказано ниже.
Университеты в России возникли спустя четыреста лет после стран Европы: в Петербурге был открыт в 1726 году как часть Академии наук; в Москве – в 1755 году. К сказанному следует добавить, что из-за отсутствия профессоров и преподавательского состава высшей квалификации начиная с времен Петра Первого Россию заполонили иностранные специалисты. С момента создания и по 1841 год из 34 академиков-историков было всего трое русских: М. Ломоносов, Я. Ярцев и Н. Устрялов. Все остальные были иностранцы, которые осуществляли полный контроль по написанию русской истории. Особым местом для них стали наши первые вузы, где преобладали немцы. Времена правления императрицы Анны Иоанновны названы эпохой бироновщины. Немцы были на всех ключевых постах. Академия наук также состояла из них. Фактически при ней была захвачена политическая власть представителями германского народа и обслуживала их интересы. В конце XIX века так отозвался известный русский врач, писатель и археолог В. М. Флоринский о последствиях вмешательства немецких профессоров в русскую историческую науку: «Всю Среднюю и Северную полосу они отдают финнам, южные степи – скифам и сарматам, не дозволяя видеть ни в тех, ни в других наших родоначальников, всю Сибирь приурочили к туранским племенам, Балканский полуостров – оракийцам, Западную Европу – кельтам и германцам, Малую Азию – эллинам и семитам, а колоссальному славянскому организму не оставили ни одного клочка земли, который он мог бы назвать своей колыбелью» (В. М. Флоринский. «Праславяне. Где жили наши предки?». С. 6). Дошло до того, что в прошлом нашим предкам-славянам западноевропейские ученые вообще не находили места на земле, а немецкий философ идеалист-диалектик Георг Гегель не считал славян «историческим народом». Тенденция искажения нашего прошлого, искажение вклада нашего народа в мировую цивилизацию и его унижение продолжаются до сегодняшних дней.
В. Мединский отмечает, что вплоть до «друга Коля» Германия никогда не была другом, да и Гельмут Коль думал в основном о продвижении НАТО на Восток и открывающихся в этой связи перед его страной перспективах. В каждом сближении с Россией Германия выгадывала и защищала только свои интересы. Перекосы в правлении жалких наследников Петра Великого привели к тому, что Россия стала неравноправным партнером Запада, фактическим его полуколониальным придатком. В конце прошлого столетия наша страна стала еще и его сырьевым придатком. Именно немцы и положили в основу нашей истории свои взгляды, от многих положений до сих пор мы никак не можем избавиться. Их теоретические подходы в изложении нашей истории начинались с чистого листа, так как нашими специалистами существенных исследований практически не проводилось. В своем романе «1984» Джордж Оруэлл дал прекрасную формулу целей написания учебников и книг по истории с точки зрения властителей: «Тот, кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое». Историческая информация является ключом для понимания текущей политической ситуации и возможных сценариев развития будущего. Это все поняли в глубокой древности, и не случайно новые племена, наряду с уничтожением или вытеснением аборигенов, старались уничтожить все, что напоминало бы о прошедшем. Царь Хаммурапи (1792–1750 до н. э.) – самый мудрый царь Месопотамии. Его 282 закона были начертаны на черной каменной колоне клинописью. В 1595 году до н. э. Вавилония была разгромлена хеттами из Анатолии, которые нанесли значительный ущерб всему прошлому. Так были уничтожены хранилища ценнейших книг: протошумерская в Вавилоне, этрусская в Риме, папирусная в Фивах и Мемфисе, огромная библиотека в Царьграде. Император древнего Китая Цин Шихуанди систематически сжигал литературные труды философов, так как боялся, что их опасные идеи могут исказить проект его нового социального порядка. В сирийском мире халиф Омар в ответ на запрос одного из своих военачальников, только что захвативших Александрию в Египте и не знавших, что им делать с александрийской библиотекой, сказал: «Если писания греков согласуются с Книгой Бога, то они бесполезны и их хранить нечего; если же не согласуются, тогда они опасны и их тем более следует уничтожить». Согласно легенде библиотека, которая собиралась в течение девятисот лет, была пущена на растопку общественных бань. Какова бы ни была доля вымысла в этих легендах об Омаре и Цинь Шихуанди, сожжение книг в Мюнстере во времена Гитлера – факт достоверный. Турецкий президент Мустафа Кемаль Ататюрк сумел произвести еще более резкий разрыв с прошлым культурным наследием, прибегнув к более радикальному средству. С целью отказа от иранского наследия и принятия западной модели культуры, он пошел на замену алфавита. 1 ноября 1928 года Великим национальным собранием в Турции вводился латинский алфавит. Через месяц все газеты, журналы, книги, общественные надписи должны были печататься новым алфавитом. Через полгода его должна была освоить вся страна. И не надо сжигать книги, через два-три поколения их просто никто не сумеет прочитать. Только небольшая группа ученых могла заниматься этими книгами. Действия разные по времени и обстоятельствам, а цель одна – не дать новому поколению объективной информации о прошлом. С появлением иностранных специалистов в научных и государственных структурах России события развивались таким же образом.
Именно в этот период стали искажаться и фальсифицироваться исторические истины о возникновении государственности у славян, истоках их возникновения на политической арене, способности управлять государственным устройством. Вот уже боле 300 лет тема норманнской теории не сходит со сцены постоянных дискуссий. В этой теории славяне буквально всеми своими достижениями, государственностью, культурой обязаны пришлым скандинавам и германцам. Все, что противоречит этой теории, ими уничтожалось или объявлялось подделкой либо разворовывалось и переправлялось за рубеж. «Например, знаменитый Лейденский манускрипт, содержащий лучший по сохранности текст гомеровской „Илиады“ был привезен в Лейден неким профессором Маттеном, который выдрал его из книги XIV века, входившей в собрание Главного архива иностранных дел России. Им же были вывезены из библиотеки Московской патриархии десятки, если не сотни иных ценнейших рукописей» (А. И. Асов. «Послание старины глубокой. Судьба „Боянова гимна“» // Журнал «Наука и религия». 1995. № 4. С. 14). Есть и такие сведения.
Татищев передал в библиотеку Академии наук очень древнюю новгородскую летопись, но после этого кто-то вырвал из нее наиболее ценные первые листы с уникальными сведениями. От многих источников, таких как Иоакимовская летопись, ничего, кроме нескольких цитат, не осталось. Все то, что нельзя было увезти, безжалостно уничтожалось или объявлялось подделкой. В сущности, немецкими профессорами были вычеркнуты из истории России целые столетия. Собственно, вся история России ими же и была сочинена, в том числе и «призвания варягов».
Вместе с тем до приглашения иноземных князей в других странах никому дела не было, а вот как только появилась Русь, сразу возникли проблемы. Она стала кому-то мешать. Все дело в ее особом евразийском территориальном положении.
Надо исходить из того, что в Средневековье приглашение на престол издали – было обычным явлением. Даже гордились этим. Например, бритты сами попросили племя саксов для оказания им помощи в защите от опустошительных набегов своих соседей. Хронист сообщает: «Благородные саксы! Несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами, бритты готовы вручить вашей власти! Мы ищем убежище под крылом вашей доблести! Какую бы повинность вы ни возложили на нас, мы будем охотно ее нести». И они пришли на помощь и защитили их от враждующих племен пиктов и скоттов.
В. Мединский со ссылкой на германского историка Видукинда Корвейского (967 год) пишет: «Но когда предводители войска увидели, что земля эта обширна и плодородна, но жители ленивы в деле ведения войны… тогда они отозвали большую часть войска и заключили мир со скоттами и пиктами. И сообща с последними, выступив против бриттов, изгнали их из страны, а самую страну подчинили своей власти. И так как остров этот расположен в некоем углу моря, то и по сей день они называются англосаксами». Вот и новое государство, возникшее путем предательства и разбоя, и главное, никого это не смущает. История не помнит теорий по этой проблеме, ставивших под сомнение законность такого образования. К сведению читателя, племена англосаксов пришли из Северной Германии и Южной Дании, где были известны как англы, саксы и юты. В III и IV веках они расселились по разным областям Римской империи, в том числе и в Галии, где их влияние было недолговечным. Только после этого они оказались на территории нынешней Британии, образовав несколько отдельных королевств.
История помнит и иные случаи в просвещенной Европе. Так случилось среди европейских рыцарей в Иерусалимском королевстве во время Крестовых походов (1200–1215 гг.). Глава этого королевства, раздираемого внутренними противоречиями и беспорядками, опустошенного голодом и мором, король Аморий умер, а вскоре скончались малолетний сын и супруга. Наследницей престола осталась дочь, а знать и сородичи, измученные раздорами, как и в нашем случае «славяне, кривичи, меря и чудь», все желали крепкой власти и такого князя, который смог бы ими управлять. Совет аристократии решил просить царя у Запада и обратился к народу и власти Франции, которые направили своих героев для Крестовых походов и защитников священной земли. Они просили у французского короля дать им в государи рыцаря или барона, способного сохранить остатки несчастного Иерусалимского королевства. И это произошло спустя почти четыреста лет после образования Древнерусского государства. И ничего, никакого дискомфорта Европа не испытывала, а когда Русь объединилась и укрепилась, так словно бельмом на глазу она для них стала.
А о происхождении государственности у Древней Руси и какой национальности Рюрик, до сих пор ученые так и не пришли и не придут к единому мнению по этому вопросу. Это как в философии спор между материалистами и идеалистами. Это темы для вечного спора. Как отмечает А. Клесов, норманнизм – не наука. Это уже идеология, антирусскость, антиславянство. Это определенное «строение мозга». Он не успокоится. Ему надо непременно показать себе и другим, что это норманны основали Русское государство, что славяне там вторичны и они не способны к самостоятельному существованию, что нет основы для патриотизма. В этом их цель. «И для этой ментальной цели им все средства хороши. Зачем и почему? Да структура мозга такая» (А. Клесов. «Происхождение славян». М, 2015. С. 329).
Еще в XIX веке С. Гедеонов в историческом исследовании «Варяги и Русь» (СПб. 1876) дал научный отпор измышлениям приверженцев норманнской теории, в том числе и по шведским названиям порогов на р. Днепр, которые излагаются в книге византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей». Во втором томе «Русь» он пишет, что эту книгу император писал для сына – будущего императора Роману II (правил с 959 по 963 г.).
«Итак, послушай, сын, то, что, как мне кажется, ты обязан знать; обрести разумение, дабы овладеть управлением. Ведь и всем прочим я говорю, что знание есть благо для подданных, в особенности же для тебя, обязанного печься о спасении всех и править и руководить мировым кораблем».
В книге излагается искусство управления страной. Одновременно он советовал обращать внимание на торговые связи с рядом стран, в том числе и Русью. Он дал подробное описание водного пути в Киев и опасностей от многочисленных порогов, которые ожидают купцов на пути следования, описал способы их преодоления купцами на моноксинах (вид славянских судов-долбленок-однодеревок). По каждому порогу передал название на славянском и скандинавском языках, которые стоят на первом месте в ряду свидетельств, приводимых в доказательство норманнского происхождения Руси. Действительно такие названия имели место. Далее автор на стр. 530 разъясняет, что русские князья нанимали их в свои дружины, дорожили знаниями норманнов в морском и ратном деле и употребляли их лоцманские выражения.
К письменным источникам о норманнском и шведском происхождении славянского государства кроме письменных сообщений Нестора приводятся сведения из Вертинских летописей, а также Ахмед аль Катиба и Лиутпранда, Константина Багрянородного о названиях днепровских порогов. Но этого крайне недостаточно, так как полностью отсутствуют следы иноземного влияния на быт, историю славян. Иных доказательств у норманнистов нет. Да и их доводы по вышеотмеченным темам вызывают сомнения в истине. Заслуживают внимания данные, которые приводит Н. Р. Гусева со ссылкой на антропологов: «Единственная заведомо норманнская краниологическая серия из могильника в урочище Плакун в Старой Ладоге никаких аналогий в восточнославянских сериях не обнаруживает… Весьма интересно, что и в балтийских, в непосредственном контакте с которыми находились норманны в циркумбалтийском экономическом регионе, не прослеживается никаких антропологических связей с норманнами, в то время как у славян, так и у балтов достаточно отчетливы черты генетического взаимодействия» (Н. Р. Гусева. «Русский север – прародина индославов». М., 2010. С. 93).
Современные исследователи убедительно доказали полную несостоятельность и необъективность норманнской теории. Но она продолжает существовать и процветать, хотя большинство ученых полагают, что это не теория и даже гипотезой нельзя назвать, так как за прошедшие столетия нет ни анализа, ни даже обзора всех известных источников по этому вопросу. Норманны во времена Нестора были разбойниками. В 745 году святой Бонифаций отзывается о них, как об опустошителях прибрежных германских земель. Они же не благосклонно относились и к Руси, Эрик опустошал ее северную часть во времена Владимира и Ярослава. «Норманны не основной случайный элемент в нашей истории. Ни один из народов, обитавших в соседстве древней Руси, не принимал в ее жизни, в ее политическом и внутреннем развитии того постоянного, деятельного участия, каким, уже с первых годов IX века, ознаменованы отношения скандинавского к русскому миру – факт несомненный, естественный, истекающий как из географического положения обоих племен, так и из однородного их европейского организма» (С. Гедеонов. «Варяги и Русь». СПб., 1876. С. 55).
Для читающих эту книгу, казалось бы, все понятно, только не тем, кто не хочет ничего понимать. Они вновь выискивают все новые и новые обвинения, даже там, где их и быть не должно. Общим поискам придирок конца не будет. Всякие научные разъяснения и ответы на поставленные ими вопросы ими не воспринимаются.
Следует выделить, что начало данной теории было положено шведскими авторами. «Обусловлено это было великодержавными устремлениями Швеции XVII века, стремившейся поживиться за счет Руси, ослабевшей в результате Смутного времени. Идеологическим обоснованием и стала норманнская теория» (М. Серяков. «Загадки римской генеалогии Рюриковичей». М., 2014. С. 211). История не знает примера кроме Руси, чтобы одно государство отказалось погреть руки на огоньке другой страны.
Шведский писатель Юхан Буре, а после и И. Л. Лощений пытались найти в слове «русский» шведские корни. Они перевели шведские слова так, что гребцы «роксолан» и их артель Рослаген в одночасье сделались русскими. С легкой руки их последователей идея о связи между собой шведской области Рослагена, финского названия шведов руотси и Руси приобрела широкое хождение и попала в массовое сознание. Последующее поколение норманнистов на протяжении веков лишь старались придать всем этим догадкам наукообразный вид и внедрить их в качестве непреложной догмы в умы европейских и отечественных читателей. Первым западноевропейским автором, заявившим о скандинавском происхождении варягов, был шведский дипломат П. Петрей. В своей «Истории о великом княжестве Московском», изданной в 1614–1615 годах, он при пересказе римской легенды предположил, что варяги вышли из Швеции. В данной работе он «за уши» притягивал название области Руден к слову «Русь». С легкой руки его вымысел стал гулять по страницам шведских, а затем и немецких исторических трудов. Их даже не смущало и то, что развитая государственность в Швеции возникла позже, чем на Руси, и уже по этой причине разные там шведские названия не могут быть отнесены к эпохе призвания варягов. Тем более что «земля или прибрежная полоса, получившая название Руден в конце XIII века, не только в IX веке, но и в X веке как физико-географический субъект не существовал, ибо она находилась под водой» (М. Серяков. «Загадки римской генеалогии Рюриковичей». М., 2014. С. 216).
Спустя некоторое время с их подачи эту идею подхватили и развили до абсурда немецкие профессора. Среди них особенно выделяются Зигфрид Байер, Герард Миллер, Август Шлецер. Они «…трудились над древнейшею историею Руси, как над историей вымершего народа, обращая внимание только на письменную историю вопроса» (С. Гедеонов. «Варяги и Русь». СПб., 1876. С. 3).
И Повесть… Нестора, и начальную русскую историю в основном стали объяснять немецкие ученые. Первый из них Байер, знаток многих языков, однако за 12 лет нахождения в России не научился и не старался познать русский язык. Миллер за семь лет даже стал профессором Академии наук, а без переводчика не мог читать русские книги. И эти люди, не зная ни русского языка, ни русской страны и ее особенностей, навязывали стране историю, которую они представляли через призму интересов Германии. Им было интереснее выискивать и находить повсюду свое родное германское и скандинавское. Их круг познания истории замыкался на западную историю, и они совсем не испытывали желания знать историю славянского народа. Как поясняет такой подход Н. И. Костомаров в книге «Быт и нравы русского народа»: «Немцы боялись образованности в России; для них гораздо выгоднее было иметь дело с народом, стоящим только на степени земледельческого развития» (М., 2016. С. 313).
В бисмарковской Германии норманнизм был единственным направлением, признанным за истинно научное. Против их засилья, фальсификации и искажения исторической правды решительную борьбу повел М. Ломоносов. При защите диссертации Миллером он вступил с ним в полемику по принципиальным вопросам возникновения государственности у славян и другим проблемам.
Немцы имели доступ ко всем секретам и источникам, длительное время были хранителями архивов, которые беспрепятственно переправляли в родные края. Ими многие тайны нашей древности навсегда были спрятаны от глаз наших ученых. «Русская история за границей продолжала до второй половины XVIII века составляться по рассказам путешественников, от Гирберштейна до Петрея; только благодаря отрывкам от летописи, напечатанным Миллером в его же „Summlung russischer Geschichte“, западные ученые получили некоторую возможность судить о содержании русских летописей». (П. Милюков. «Главное течение Русской исторической мысли». М., 2006. С. 93).
В народе до сего времени ходит легенда о том, что якобы Михайло Васильевич во время защиты ударил Миллера своим башмаком. Документального подтверждения этому нет, но в Полном собрании сочинений обнаружил его «Доношение в Академию наук об освобождении из-под стражи. 27 мая 1743 года по решению следственной комиссии о бесчинстве среди профессоров… Покорно прошу, дабы соблаговолено было моем из-под ареста освобождении для общей пользы» (М. Ломоносов. Τ. 10. Μ.; СПб., 2012. С. 271).
Наказание было почти за шесть лет до защиты, но и это свидетельствует о буйном характере нашего соотечественника. Одновременно тома 6, 8, 9 и 10 изобилуют трудами по русской истории, общественно-экономическим вопросам и географии и материалами о наступательной деятельности Ломоносова против этих ученых, обвинениями в безграмотности и незнании русского языка и нашей древней истории. Ломоносов, по существу, своими действиями выразил подъем национального самосознания всего народа и не дал спокойной жизни этим ученым. Однако все равно вреда они принесли достаточно. Фактически он был первым, кто поднял голос в защиту нашего прошлого. Передовые европейские умы тогда услышали его. Например, немецкий философ, математик, физик, юрист, языковед Готфрид Вильгельм Лейбниц не считал возражения Ломоносова бредом, как это пытались преподнести итоги его дискуссий с Миллером. Он полагал – это была борьба за русскую историю. После дискуссии М. Ломоносов сам сел за работу над составлением учебника, который был издан в 1760 году под названием «Древняя Российская история от начала русского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года». В сочинении он описал житие восьми первых великих князей с 864 до 1054 года. В дополнение к учебнику в 6-м томе ПСС можно найти составленную им родословную Рюриковичей (С. 188–209).
Он первым выступил в защиту славянского происхождения государственности и обоснованно полагал, что варяги – это полабские славяне, которые проживали на южном побережье Балтийского моря. Когда он учился в городе Фрайбурге в Германии, там еще можно было слышать славянскую речь, так как еще не все славяне на тот период были онемечены. Вот откуда и пришел Рюрик со своею дружиною, которые были по своему происхождению балтийскими славянами, но в народе получили название «варяги». Вся его дружина свободно владела славянским языком. Надо отметить, что и среди немецких ученых были и такие, которые не только поддержали Ломоносова, но и развили его критические замечания. Среди них отмечают Эверса. Он разработал концепцию поиска русов при Русском море, нежели при – Варяжском, и изыскал материалы в ее доказательство. Хотя его убедительные доводы не были использованы наукой, но впоследствии они постоянно использовались в борьбе с норманнистами. П. Н. Милюков о нем говорил, что если Шлецер был немцем и работал на Германию, то Эверс, будучи немцем, работал для России и являлся в полной мере русским ученым.
Норманнистов не смущает и то, что все исследователи так и не нашли в словах славян шведских корней, а вот в словах скандинавских народов изобилуют славянские корни. Новгородцы имели на себе какое-то варяжское влияние в своей широкой торговой предприимчивости, в смелости и отваге, в свободных муниципальных учреждениях, но все эти черты не доказывают скандинавского влияния, оно прежде всего сказалось бы в народном языке и в характере жителей. Ни в одном случае историки не видят следов внеславянского окружения. Новгородское наречие оказывается наиболее древним и чистым; в нем мы не найдем ни одного немецкого или скандинавского слова или географического названия. Этого не могло бы случиться, если бы пришлые варяги по образу жизни, языку и культуре не были бы одного корня с местными жителями.
Следует добавить и то, что историки не нашли иностранных терминов при строительстве городов Ладоги и Новгорода, хотя в таких случаях нововведения сопровождались бы ими. На протяжении ушедшего века норманнизм все более обнажал свою политическую сущность, используя ее как антирусскую доктрину. Показателен один пример: на международном конгрессе историков в Стокгольме в 1960 году ведущий теоретик этого направления А. Стендер-Петерсен заявил, что норманнизм как научное построение умер, так как все его аргументы разбиты, опровергнуты, но надо подумать о создании нового направления – неонорманнизма.
Я не ставлю целью подробно останавливаться на этом вопросе, так как эта тема постоянно исследуется. Остановился только для того, чтобы читатель понимал, как трудно дойти до истины. Секрет данной теории возник в подходе толкования первых записей наших летописей.
Заслуживают внимания высказывания И. Е. Забелина по этому вопросу, где он говорил, что психологической основой норманнского учения, которое отводит германскому племени руководящую роль в древнейшей русской истории, служит недоверие русского общества самому к себе, сомнение в своих способностях устраивать жизнь своей страны. Такого рода сомнение присуще многим русским людям, которое связано с подорванным чувством национального духовного достоинства.
Достоинство народа имеет своим источником духовные начала как первооснову его природных свойств. Чувство национального достоинства возникает в душе отдельного человека – этого маленького цветка на древе народной жизни – из сознания причастности его народа к вечному духу. Человек, лишенный национального достоинства, утверждает этим непричастность своего народа к духовным началам его жизни.
Существенный вклад в историографию и исследование нашей истории внес государственный деятель петровских времен Василий Никитич Татищев, основатель города на Урале, названного в честь жены первого императора Екатеринбург. Одно время он был Астраханским губернатором. Основным результатом его творческой работы является пятитомный труд «История Российская с самых древнейших времен», где он уже с рационалистических позиций рассмотрел развитие нашей страны и, исходя из этапов совершенствования самодержавия, дал периодизацию нашей истории, а также обобщил все имеющиеся на то время взгляды на наше развитие. Она представлена во всей полноте – не только в военно-политических аспектах, но и религиозных, культурных и бытовых.
XIX век выдвинул ряд выдающихся историков России, среди них особенно выделяются Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев. Первый из них был не только историком, но и писателем. Он явился создателем русского литературного языка, основателем нового литературного направления – сентиментализма. Источники свидетельствуют, что он почти десять лет посвятил двенадцатитомному основному труду своей жизни «История государства Российского», которая была составлена на основании глубокого изучения многих летописей и летописных сводов, иных письменных источников. Ему удалось пойти своим путем по выстраиванию нашей историографии, сохранить для потомков важнейшие и переломные исторические события и по многим моментам очистить от различного хлама.
В предыдущие годы к его труду было прохладное отношение, со ссылкой на то, что он освещал только князей, царей и императоров. Однако его талант сказался не только в изложении материала, языке, мастерстве характеристик, но и в умении отобрать наиболее значимое и важное в развитии российской государственности. Занятый описанием государей, ему удалось через призму их деяний показать общую судьбу народа. 8 декабря 1815 года, представляя свой труд на суд императору Александру Павловичу, он писал: «Новая эпоха наступила. Будущее известно только Богу; но мы, судя по вероятностям разума, ожидаем мира твердого, столь вожделенного для народов и венценосцев, которые хотят властвовать для пользы людей, для успехов нравственности, добродетели, наук, искусств гражданских, благосостояния государственного и частного» (Н. М. Карамзин. «Полная история государства Российского в одном томе». М., 2010. С. 10).
Особенно хочу выделить величайшего историка Сергея Михайловича Соловьева. Его труд из 29 томов «История России с древнейших времен» всегда был и будет настольной книгой не только ученых, но и тех, кто хочет познать наше прошлое. В своем труде он создал органическую картину развития государства и оказал сильное влияние на последующих русских и зарубежных историков.
Следующий век подарил миру много выдающихся исследователей прошлого нашего государства. О них частично и пойдет речь в следующих главах.
Сейчас очень коротко об известных для широкого ознакомления наших древнейших первоисточниках.
Официальной точкой зрения считается, что только с момента принятия христианства у славян появилась письменность. Все записи, которые ведутся на кириллице с момента Крещения Руси, властью, церковью и летописцами, признаны официальной точкой зрения. И якобы до этого не было ни письменности, ни записей об истории народа.
Сегодня некоторыми учеными не только оспаривается данный тезис, но и приводится ряд неопровержимых фактов, которые убеждают, что у славян и до этого была письменность. Об этом, как о древней истории нашего народа, мы поговорим позже. А сейчас остановимся на данных, признанных современной наукой.
Письменность в виде кириллицы стала проникать к восточным славянам в середине X века. Она была создана на основе греческого алфавита святым Кириллом. Это позволило переводить на славянские языки книги Священного Писания. Одну из древнейших записей, точнее фрагмент Псалтыри, на основе кириллицы археологи обнаружили в Новгороде. Там же обнаружено Остромирово Евангелие, переписанное специально для новгородского посадника (постоянно действующий управитель) 1050-х годов Слово о Законе и Благодати митрополита Иллариона написано между 1037–1050 годом. (Первый митрополит, поставленный на Киевскую митрополию из священников в 1051 году.) Первоисточником является «Изборник» 1076 года. Серьезным историческим, философским и педагогическим трудом является «Просветитель» святого Иосифа Волоцкого. С домонгольского времени до нас дошло 150 книг, а так же достаточно иных письменных источников. Я не буду касаться других очень важных в исторической науке источников: вещественных, изобразительных, этнографических, лингвистических и иных.
Есть необходимость остановиться только на тех источниках, которые приняты в историографии за основу. Это прежде всего – летописи. Составитель летописи всегда использовал в своей работе более ранние записи, рассказы или предания старейшин и волхвов. Одним из главных письменных источников по истории ранней средневековой Руси является «Повесть временных лет». Разный подход к толкованию отдельных ее положений и дал повод к возникновению норманнской теории. Считается, что она была написана монахом Киево-Печерской лавры Нестором в начале XII века (по некоторым источникам, в 1101 г.). Начальный свод дополнялся многочисленными источниками. Почему свод? Дело в том, что эта Повесть охватывает всю древнейшую русскую историю целиком, она сама по себе охватывала несколько сводов, а отдельные из них были переработаны и вошли в ее содержание. Она много раз переписывалась и изменялась. В последующем каждый князь хотел восславить себя, опираясь на исторические параллели, и утвердить проводимую им политику. Историю переписывания данной Повести досконально изучил выдающийся русский ученый, академик A. A. Шахматов. Первая редакция Повести до нас не дошла. Вторая – составлена в 1116 году. Под надзором Владимира Мономаха эту работу проделал Сильвестр, игумен Михайлово-Выдобского монастыря, близ Киева. Из нее исчезли важнейшие киево-печерские сообщения и другая информация. Академик отмечает, что эта редакция лучше всего сохранилась в Лаврентьевском, Радзивилловском и Московском академических списках.
Третья редакция составлена уже при его сыне Мстиславе, примерно в 1118 году, киево-печерским иноком; она дополнила текст первой редакции о событиях 1110–1118 годов и многими вставками. Мстислав исходил из политической ситуации своих дней и для начала переделал введение. Из текста было выкинуто многое, касавшееся зарождения государства Руси. Именно тогда в летописи и появилось сообщение о призвании в Новгород князей-варягов. Следует заметить, что до их появления самого и Новгорода еще не было. Мстислав придерживался западного варианта развития страны и все перекраивал в этом направлении. И в последующем текст Повести подвергался редактированию, дополнялся многими вставками, в том числе и рассказом Василия, духовника князя Василька Ростиславича, о событиях 1079–1099 годов. Эта редакция лучше всего сохранилась в Ипатьевском и Хлебниковском списках.
«Летопись Нестора, справедливо выдвигавшая с самого начала русской истории на первое место Киев и наделявшая варягов отрицательными чертами, летопись, отводившая Новгороду крайне скромное место небольшой северной фактории, не могла понравиться Мстиславу, породнившемуся со всеми варяжскими королевскими домами, князю, проведшему два десятка лет в Новгороде», – пишет академик Рыбаков. В. Н. Татищев упоминает и иных переписчиков данной повести, в том числе и Нифонта-историка.
В новой редакции Новгород уже становится крупнейшим городом, которым он стал гораздо позже – в XII веке. Мы имеем возможность наслаждаться чтением только в более поздних списках. Писцы, в свою очередь, что-то добавляли свое или пропускали неугодное ему или правителю. События предыдущих веков писались со слов или других записей. Все русские летописи основаны на различных письменных и устных источниках, которые нещадно постоянно переписывались в интересах своего времени. При внимательном прочтении летописей нельзя не заметить различные версии происходящих событий.
В. Мединский в книге «Особенности национального пиара» (М., 2014. С. 27) отмечает: «В древних летописях соседствуют: три совершенно разных упоминания о варягах; минимум две разные версии об этнической природе Руси; несколько версий о крещении Владимира; несколько версий, кто такой был князь Кий; три версии жизни Ярослава Мудрого». Все это порождает сомнение по многим письменным источникам того времени, и до сих пор не стихают обоснованные споры многими исследователями. Например, Д. И. Иловайский ставит под сомнение достоверность русских летописей и доказывает, что в них отражены интересы и настроения русских князей. Исправления источников повторялись в более позднее время. Вместе с тем хотел бы дать краткую справку читателю о некоторых особенностях древних источников. Прежде всего, летопись – это реальный письменный памятник, доступный нам с вами уже в печатных изданиях и Интернете. Это небольшое летописное произведение, которое не охватывает всю русскую историю целиком. Они имеют названия, полученные по различным причинам.
Лаврентьевская летопись – по имени монаха переписчика Лаврентия, который выполнял заказ суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича в Суздале. Хотел бы выделить слова «выполнял заказ» князя и его волю. Она была написана в XIV веке на пергаменте. По мнению A. A. Шахматова, она составляет Южнорусский свод и включает в себя Суздальский и Владимирский своды 1185 года. Радзивилловская или Кенигсберская летопись также включает в себя Владимирский свод, но только более позднего времени.
В Ипатьевской летописи были использованы Хлебниковский и Ермолаевский списки. Отмечаются еще летописи-временники. Они составлялись безымянными лицами, и в них описывались события, происшествия или особенности тех или иных княжеств.
«В XVI веке летопись составлялась при Московском царском дворе официально из постановлений правительства, донесений воевод и других доводимых до общенародного сведения известий» (ПСРЛ. Т. 1. СПб., 1846. «Лаврентьевская и Троицкая летописи»). Другие летописи получили наименования уже по названию монастырей и городов, где они велись. Имеются названия и по именам владельцев, например, Новгородская Забелинская или Новгородская Уваровская. Каждая из них вносит новое или изменяет старые трактовки событий. На страницах Новгородской Первой летописи младшего извода можно узнать предшественника «Повести временных лет» – Начальный свод, и они действуют вполне независимо.
Летописи XI–XVI веков являлись не только источником сведений прошлого, но и сводом идей феодального характера на протяжении длительного периода. Среди источников есть необходимость упоминания о появлении такого жанра литературного характера, как описание «житие» святых, среди них житие князей Бориса и Глеба.
В начале XVI века появился Русский хронометр, который долгое время был источником знаний по всемирной истории. Он включал библейские сказания, истории Рима и Византии, рассказы сербских и польских правителей и русскую историю. Авторы хронометра переводный текст пересказывали своими словами и подробнее останавливались на тех моментах, которые им были более известны. В XVII веке он пополнился событиями Смутного времени.
Никоновская летопись – огромное обстоятельное сочинение, сведения которой опираются на множество самых разных источников: другие летописи, народные предания, архивные документы. К патриарху Никону особого отношения она не имеет, хотя и при его кафедре летописные своды тоже составлялись и один из списков принадлежит именно ему. Она послужила основой для создания «Книги степенной царского родословия», созданной в 1563 году по предложению митрополита Макария царским духовником Афанасием и являющейся официальным историческим документом, доказывающим высшее божественное происхождение русских государей. В ней излагается история Руси от Рюрика до Ивана IV Данная Книга… и Лицевой летописный свод стали энциклопедией по русской и всемирной истории. Позже все летописи были сосредоточены в «Полном собрании русских летописей», сокращенно ПСРЛ.
Становление нового историографического направления в летописании связано с появлением в летописном Своде 1650 года «Повести о древнейшей истории Руси», заменившей традиционное историко-этнографическое введение из «Повести временных лет». Этот летописный памятник оказал значительное влияние на последующие исторические произведения. Особое внимание уделяется исследованию идеологической направленности летописных памятников, содержащих материалы о начальной истории Руси, и прежде всего ее места в системе славянских государств.
В. Н. Татищев составил первую классификацию использованных источников и показал, что те, которые повествуют об одних и тех же событиях, могут различаться только степенью достоверности. М. М. Щербатов и И. Н. Болтин в 1770–1790 годах поставили вопросы о необходимости отличать исторический источник от исторического исследования, а также о важности критического отношения к достоверности сведений, содержащихся в различных источниках. Н. М. Карамзин значительно расширил их перечень, дал обзор до XVII века и выделил 44 группы, среди них: летописи, жития святых, Родословная книга, каталоги митрополитов и епископов, а также «древние монеты, медали, надписи, сказки, песни, поговорки», государственные бумаги иностранных архивов и т. д. Существенный вклад в систематизацию источников внесли и многие другие историки, но вышеперечисленные были по существу пионерами на Руси в этом вопросе.
Изучая историю более позднего времени, средневековой Руси, можно увидеть великих правителей, великих творцов и изобретателей, великих воинов и полководцев, но и тех, кто на себя вызывал и повышенное внимание, приписывал мнимые заслуги. Так, Петру I приписывали почти все, что делал или начинал делать его отец. Хотя о великих деяниях Алексея Михайловича в период правления страной почему-то скромно умалчивается в учебной литературе. Зато реформы его сына перекраивались и перелицовывались и восхвалялись преемниками Петра, решавшими собственные политические задачи.
Историки испытывают затруднения при изучении нашей истории по источникам средневековых исторических памятников зарубежных стран. Из них также надо вычленять исторические истины и факты из легендарных сказаний и религиозно-мифических материалов, которыми полны их хроники, летописи и географические описания. «В этом смысле изучение источников по древнейшей русской истории осложняется вдвойне, так как описания арабских или византийских авторов, с одной стороны, составлены „извне“, с позиций иной культуры, нередко дают стереотипные характеристики „варваров“ или приписывают им черты собственного мировоззрения, а с другой стороны, используют информацию „изнутри“, от носителей описываемой ими культуры, но содержащую опять-таки не только объективные „этнографические“ и „исторические“ факты, но и представления информаторов о месте, которое занимают они сами в мире и истории» (В. Я. Петрухин. «Три „центра“ Руси» // Художественный язык средневековья. Сборник. М., 1982. С. 143). Отдельные авторы умышленно искажали отдельные исторические события и факты в угоду своим правителям. Нередки случаи, когда и по решению преемников историю предшественника закрывали железным занавесом.
Именно из таких источников достаточно негатива досталось Павлу I. После его убийства ближайшим окружением его преемниками и участниками заговора было выплеснуто столько грязи, что не смывалось несколько веков. Хотя, вступив на законных основаниях на престол, Павел I увидел всю низость человеческой природы. Перед ним стали лебезить те, кто еще несколько дней назад поклонялись его матери, третировали Павла, а в данном случае падали перед ним на колени и готовы целовать ему руки. Он первым распорядился установить ящик в доступном для граждан месте, чтобы подданные могли лично подать жалобы и прошения, которые он после и рассматривал. Император руководствовался врожденным чувством справедливости, личным пониманием чести и долга и старался делать то, что подсказывали ему ум и сердце. И этим и приобрел не только недоброжелателей, но и убийц.
В 90-х годах прошлого века вышло ценное исследование Н. Я. Эйдельмана «Грань веков» (СПб., 1992), в котором автор попытался смыть с императора все лживое и наносное в его короткой государственной деятельности. По его мнению, император Павел I давно должен занять достойное место в истории страны, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями и клеветой как соотечественников, так и иностранных «доброжелателей». Его короткое правление было бурным, ярким и по ряду направлений плодотворным. За это время было издано 2179 законодательных актов, или 42 в месяц (не считая распоряжений, устных указаний и различных объявлений, в течение последнего года почта доставила 3229 писем с прошением, на которые ответил 854 указами и 1793 устными приказами), в то время как при Петре Первом 8 документов в месяц, а при Екатерине Второй – 12. Безусловно, количество законов еще не говорит о содержании и направлении политики. Часть из них способствовала упорядочению европеизации правления, реформам и иным изменениям. Центральное место занимала система управления государством. Он осознавал необходимость создания вертикали власти, единоначалия и контроля за всей системой управления. При всей противоречивости законодательства, стержнем сотен новых указов была централизация власти и самодержавие. Им выстраивалась линия подчинения: император – генерал-прокурор – министр или управляющий соответствующим ведомством – губернатор. Система министерств, созданная его сыном, фактически была введена, но не до конца реализована еще Павлом I.
Усиление столичной централизации отозвалось и на местах. Если за высшими правительственными учреждениями надзирал генерал-прокурор, то за губернатором и его администрацией надзор осуществлял соответствующий прокурор. 26 декабря 1798 года для них была издана Инструкция, которая предписывала доносить по службе о самых главных чиновниках губернии. Была упорядочена система власти и на нижних звеньях управления. 5 апреля 1797 года совершилась коронация самого Павла, и в этот же день было обнародовано несколько важных узаконений. Указ о престолонаследии устанавливал определенный порядок в наследовании престола. Отныне вводится принцип о наследовании престола по праву первородства в мужском колене. Женщины получают эти права только по пресечению всех мужских представителей династии. Этот указ положил конец действия престолонаследия, установленного Петром Первым, который позволял назначать наследника по своему усмотрению, и тем самым обострил ситуацию, увеличил шансы разных претендентов на престол и обострил борьбу за власть. Одним из элементов этой борьбы была разнообразная дискредитация конкурентов, распространение компрометирующих «династических» слухов. Для справки: в 1722 году Петр I издает Устав о престолонаследии, где вопрос о престоле передавался на рассмотрение «правительствующего государя». Если раньше наследником считался старший по возрасту представитель мужского пола, то теперь своего преемника царь назначал сам. Петр I скончался скоропостижно и преемника не оставил. Пошла чехарда. За 37 лет сменилось шесть императоров, причем четверо оказались на престоле в результате заговоров.
Более ста лет плотная завеса молчания покрывала события роковой ночи с 11 на 12 марта 1801 года в Михайловском замке, в центре Санкт-Петербурга. О Павле Петровиче можно было писать, но о цареубийстве старались молчать или говорить вскользь. Если раньше отрицалась или затушевалась причастность Александра I к участию в этой трагедии, то сегодня историки, на основании вновь рассекреченных материалов, прямо указывают на его участие.
«О готовящемся перевороте и покушении на него Павлу I (1796–1801) стало известно из анонимного доноса. Историки считают, что, возможно, донос царю написал В. П. Мещерский, в прошлом шеф Санкт-Петербургского полка, квартировавшего в Смоленске, а возможно – генерал-прокурор П. Х. Обольянинов. Павел пришел к выводу, что „хотят повторить 1762 год“, когда в результате переворота, организованного Екатериной II, от власти был отстранен и после этого подозрительно быстро умер внук Петра I император Петр III. Современник Чарторыйский пишет: император Павел I спросил во время аудиенции у военного губернатора Санкт-Петербурга Петра Людвига фон дер Палена (в России – Петр Алексеевич): „Знаете ли вы, что против меня составлен заговор?“ Пален улыбнулся и ответил: „Конечно – я ведь сам его и возглавляю. Не тревожьтесь, государь, мне все известно“. Этот ответ и добродушная улыбка генерал-губернатора совершенно успокоили Павла. Пален добился от императора Павла I письменного повеления арестовать наследника престола и после показал его Александру Павловичу, чтобы побороть его колебания в заговоре» (В. Д. Игнатов. «Доносчики в истории России и СССР». М., 2014. С. 42).
Кроме всего, следует заметить, что на историю России и ее правителей много грязи было вылито своими и заезжими писаками. Значительный вклад в это грязное дело внесли шведы, немцы, поляки. Ими придуманы различные теории о неполноценности славянского народа и неспособности им создать государственность и цивилизацию. Хотя сами поляки тоже принадлежат к славянскому корню.
«Русофобия имеет древние корни. Еще в высказываниях иностранцев, посещавших Русь в XV–XVII вв., чувствуется нескрываемая ненависть и недоброжелательность. Приписывая русским все общечеловеческие пороки и слабости, свойственные им самим, иностранные путешественники насыщали свои путевые очерки массой фактических выдумок, сплетен и клеветнических слухов, вызывающих у их соотечественников неприязнь и отвращение к России» (O. A. Платонов. «Святая Русь и окаянная нерусь». М., 2005. С. 523).
Ни об одном народе не существует столько негативных мифов, как о русском. Не случайно еще Екатериной Великой было сказано: «Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ русский». И о ней самой сложилось не меньше. До сих пор в народе бытует легенда о том, что якобы она продала Аляску. На самом деле в период ее правления в 1784 году купцом Г. И. Шелиховым было основано первое русское поселение на о. Кадьяк, и только в 1867 году оно было сдано в аренду за 7,2 млн долларов уже при Александре П. В народе жива легенда и о «потемкинских деревнях». Это о событиях во время ее поездки в Крым в 1787 году, якобы Г. Потемкин по пути ее следования устраивал декорации нарисованных добротных деревень, которые затем они переносились для повторной демонстрации. В путешествии ее сопровождали и посланники: австрийский – Кобенцель, французский – Сегюр и английский – Фицгерберт. Утка в прессе о декорациях появилась спустя несколько лет с благословения австрийского посланника. Опять хула на нее не случайная, так как она не пошла на поводу своих земляков и западных правителей, на ее счету много благих дел во имя укрепления государства Российского. Приведу только одну деталь. За время ее правления Россия увеличила территорию в два раза больше, чем во времена Петра I.
Иван IV, названный западными историками «Грозным», что было подхвачено нашими авторами – самый оклеветанный царь нашей истории. По мнению современных исследователей, он не убивал родного сына, не выкалывал глаза Барму и Постнику, архитекторам собора Василия Блаженного. Его оклеветали потому, что он не мог согласиться с мировой системой, при которой Россия должна была отдать Северо-Запад Польше и Швеции, Поволжье Турции, на остальной территории ввести власть императора Священной Римской империи германского народа и подчинить Русскую православную церковь папскому престолу. Именно такую цель поставила перед собой Европа в XVI веке. К большому сожалению, это было положено в основу своих исследований отечественными историками. Эта ложь продолжает тиражироваться и в наши дни, переписывается из одного учебника в другой.
Ведь обгадить царя – значит поставить под сомнение его величие по укреплению централизованного государства, законность его территориальных приобретений (при нем территория страны увеличилась в 20 раз) и стремление нынешней власти России защитить суверенитет. Именно потому русофобы распространяют байки о его жутко моральном облике, кровавой опричнине и сотнях тысяч казненных. Вопреки слезливому протесту ряда либералов, справедливость восторжествовала, и первому русскому царю и великому державнику 14 ноября 2016 года в г. Орле и 4 ноября в Александровской слободе Владимирской области поставили памятники. Их открытие проходило при широком обсуждении мнений добра и зла. Думается, что добро победило. «Современные русские свидетельства говорят, что Иоанн до конца жизни оставался с одинаким настроением духа, одинаково скор на гнев и на опалы, однако в последние восемь лет его жизни мы не встречаем известий о казнях» (С. М. Соловьев. Соч. М., 1989. Т. 3, С. 547).
Уточняю, за время правления Ивана IV (1530–1584) было казнено? по некоторым данным, 4000 (4200) человек, и эти казни заслуживают осуждения, так как среди казненных были дети и совсем невинные люди. Но в большей мере казни подвергались противники его политики по утверждению централизованного государства, изменники, пытавшиеся переметнуться в лоно западных стран и не поддержавшие преемственности власти его сыну и т. д. За это его прозвали Грозным, хотя это прозвище было дано его отцу после похода на Новгород. В 1573 году в своем послании он обвинил себя в скверне, убийстве, ненависти, во всяком злодеянии. В 1582 году официально объявил о «прощении» (реабилитации) всех казненных при нем людей и передал в монастырь огромные деньги для их вечного поминания. Все это свидетельствует о признании своей вины, его переживании за случившееся. Одновременно приведу некоторые примеры из правления просвещенной и гуманной Европы в эти же годы.
В то же самое время, как сообщает Е. Уайт (русский эмигрант, публицист Е. Арцюк) в книге «Великая битва»:
Франциск I, король Франции, горделиво мнил себя главой за возрождение науки, одновременно принял решение уничтожить всех протестантов. В этой книге на С. 202–203 сообщается о чудовищной церемонии, состоявшейся 21 января 1535 года. К тому времени было сделано все, чтобы возбудить к протестантам суеверный страх и слепую ненависть всей нации. Все улицы Парижа были запружены народом. Готовилась большая пышная процессия во главе с епископом Парижа.
На небольшом расстоянии друг от друга были сооружены подмостки, предназначенные для сожжения заживо протестантов. «Живые костры» должны были вспыхивать при приближении короля. Предусмотрено, чтобы участники процессии останавливались, чтобы видеть мучения своих жертв.
Если в Германии мужчины-протестанты погибали от меча, то женщин живыми закапывали в землю. Юные девушки, которых живыми закапывали в могилу, вели себя так, будто они ложились спать в собственной спальне; всходя на эшафот или костер, они надевали свои платья, будто шли не на смерть, а под венец (Там же. С. 213).
Следующий король Франции, Карл IX (1550–1574), стал инициатором и участником массового убийства гугенотов в ночь святого Варфоломея. В ночь на 24 августа 1572 года дома всех «еретиков» были помечены белыми крестами. В 4.00 начали бить набат в церкви Сен-Жермен, а затем ударили в колокола во всех соборах города. Дворяне-католики и парижская знать толпами врывались в дома и убивали застигнутых врасплох гугенотов или инакомыслящих. За одну только ночь было убито 30 тысяч человек. Кровавая река лилась до октября, хотя и был издан указ о прекращении столкновений. За это время было уничтожено 70 тысяч человек – цвет нации (Е. Уайт «Великая битва». Тула: Изд-во «Источник жизни». С. 241).
Генрих VIII, король Англии (1491–1547), только за бродяжничество (дело шло только о крестьянах, согнанных с земель, превращенных в овечьи пастбища) вдоль больших дорог было повешено 72 тысячи бродяг и нищих. Причем все делалось по закону, принятому парламентом.
Карл V (1500–1558), Филипп II (1527–1598). В одних только Нидерландах под их властью в эпоху, когда правил Иван IV (1547–1584), было казнено или умерло под пытками «еретиков» около 100 тысяч человек. Да и правившая после Генриха VIII Елизавета Английская, при всем своем величии, была не полевой цветок. Головы рубила не меньше нашего царя и в борьбе за власть в выборе приемов не стеснялась. Подтверждением тому может служить судьба шотландской королевы Марии Стюарт.
Думается, примеров достаточно. Не европейцам обсуждать нашего царя. По сравнению с приведенными выше примерами он выглядел действительным агнцем божьим, а по современному подходу он настоящий гуманитарий.
История не знает, чтобы кто-нибудь из королей попросил прощения за величайшие грехи у Всевышнего. Но у них все короли если не святые, то благочестивые, а наш русский царь оказался грозным. Утку о кровавом царе запустил английский путешественник Джиле Флетчер в книге «О государстве Русском». Правда, и он все перепутал. Через сто лет эту историю вытащил Бернард Таннер, который еще больше запутал ее. Англичанин Д. Горсий «В записках о России» утверждает, что опричники вырезали в г. Новгороде 700 тысяч человек. Хотя там в то время проживало всего 40 тысяч. Иван IV действительно распорядился арестовать 1,5 тысячи человек из числа тех, кто готовился изменить царю русскому и присягнуть польскому королю. Точнее, передать весь Северо-Запад Руси во владение Польши. Далее, А. Поссевино запустил утку о сыноубийстве. Никто из них, да и в наших источниках не отмечается, что после смерти польского короля Сигизмунда Иоанн IV в начале 1573 года на сейме в Варшаве рассматривался претендентом на польскую корону.
Во время Ливонской войны в Европе было напечатано огромное количество листовок против русских и их царя, искажалась причина начала военных действий. На самом деле поводом к войне послужила задержка Ливонским орденом 123 западных специалистов, которых царь пригласил на русскую службу, а также невыплата Ливонией дани за город Дерпт (Юрьев, основанный еще Ярославом Мудрым) за 50 лет. Вопреки договоренности о выплате ливонцы стали устраивать различные козни и заключили военный союз с польским королем и великим князем литовским. Вот как описывает С. М. Соловьев: «В 1547 году семнадцатилетний Иоанн отправил саксонца Шлитте с поручением набрать там как можно больше ученых и ремесленников. Шлитте выпросил на это позволение у императора Карла V, набрал 123 человека и привез уже их в Любек, как ливонское правительство предоставило императору опасность, какая может произойти от этого Ливонии и других соседних стран, и достигло того, что Карл дал магистру полномочия не пропускать в Москву ни одного ученого и художника. Вследствие этого Шлитте был задержан и отправлен в тюрьму, а набранные им люди рассеялись…» (С. М. Соловьев. Соч. Т. 3. С. 484).
В листовках московиты представлялись бородатыми чудищами, которые не имеют право на существование. Из рук в руки передавались трактаты, которые за 400 лет до Гитлера и его плана «Ost» объясняли, что надо сделать с Россией. В 1578 году в окружении графа Эльзасского возник план превратить Московию в имперскую провинцию. Он гласил: «Управлять новой имперской провинцией Россией будет один из братьев императора. Главной задачей будет обеспечение немецких войск всем необходимым за счет населения. К каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей, чтобы они выплачивали жалованье воинским людям и доставляли бы им все необходимое. У русских прежде всего надо будет отобрать лошадей, а затем все наличные струги и ладьи. Далее, предлагалось русских выводить на работу в железных кандалах, залитых у ног свинцом». Вот начало информационной войны. За рубежом умышленно нагнеталась обстановка недоброжелательности к царю и государству Российскому. И в том, что сегодня происходит на информационном фронте, никакой новизны нет. Подобное было и раньше.
Установлен интереснейший факт, когда папа Пий V пытался объединить усилия Европы против турок и хотел привлечь к этому русского царя Ивана IV. Для этой цели он пытался направить в Москву папского нунция в Польше Винченцо даль Порчико. «Посольство это не состоялось, ему противодействовало польское правительство, да и сам нунций, напуганный рассказами о свирепости тирана Московии, постарался убедить папское правительство в несбыточности его проекта» (Из сборника русского языка и словесности Императорской Академии Наук. СПб., 1906. С. 11–12). В этот сборник включены ряд документов из переписки папы с нунцием в Польше и текст письма Ивану IV или бреве, как особый вид булл (такое название получили письма папы, скрепленные висячей свинцовой печатью-буллой). «Не только иноземцы, но и мы сами не оценим справедливо государственных успехов древней Руси, если не вникнем в обстоятельства тех времен, не поставим себя на месте предков и не будем смотреть их глазами на вещи и деяния, без обманчивого соображения с новейшими временами, когда все изменилось, умножились средства, прозябли семена и насаждения. Великие усилия рождают великое: а в творениях государственных начало едва ли не труднее совершения.
Кроме славы и блеска Россия, примкнув свои владения к морю Каспийскому, открыла для себя новые источники богатства и силы; ее торговля и политическое влияние распространились» (Н. М. Карамзин. «Полная история государства Российского» в одном томе. С. 986–987).
А сколько еще лжи в наших учебниках и в головах соотечественников. Всего и не перечислишь, да я и не ставил себе такую задачу. Правда, в ходе рассмотрения основных вопросов мне еще придется прибегать к этой проблеме. Преследую лишь одну задачу: настала пора вычистить нашу историю от мифов, лжи и всего наносного хлама. Не случайно по предложению президента В. В. Путина была создана комиссия из наиболее авторитетных специалистов для выработки предложений по созданию такого учебного пособия. На одном ее заседании справедливо было высказано сомнение и о навязанной извне формулировки «татаро-монгольское иго».
Наиболее доказательно по этому термину высказались Г. Е. Грумм-Гржимайло и Л. Н. Гумилев. Татары и монголы делили между собой просторы северо-восточной части Монголии и степи Забайкалья. Между ними постоянно возникали различные конфликты и войны. В середине XII века монголы добились перевеса. Вождем монголов был Хабур-хан, прадед Тэмуджина. «Тот антропологический тип, который мы называем монголоидным, был свойствен именно татарам, как и язык, который мы называем монгольским. Древние монголы были, согласно свидетельствам летописцев и находкам фресок в Маньчжурии, народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым. Современный облик их потомки обрели путем смешанных браков с окружавшими их многочисленными низкорослыми, черноволосыми и черноголовыми племенами, которых соседи собирательно называли татарами» (Л. Гумилев. «Древняя Русь и Великая степь». М., 2008. С. 413).
Термин «монголы» в Центральной Азии означал этническое и собирательное значение для ряда племен. Когда монголы получили перевес в силах, то «татар» стали называть как часть монголов. Причем термин «татары» в Азии исчез, но сохранился за поволжскими тюрками, которые к старинному племени «татар» и их деяниями отношений не имеют. Давно известно, что монголы с момента своего укрепления покорили это племя и использовали его как ударную силу в передовых отрядах монгольских войск. Чингисхан отомстил этому племени за покушение на жизнь его отца. Монголы при наступлении шли во втором эшелоне, и малейшая трусость или непокорность со стороны первого эшелона жестоко каралась. Вся армия монголов делилась на десятки, сотни, тысячи и т. д. Если проявил трусость или слабость духа один воин, казнили всех десятерых, если – десятка, то казнили всю сотню. Монголы при наступлении были в роли «заградительных отрядов» в современном понимании. Татары это понимали и проявляли чудеса храбрости, стойкости, зачастую и элементы жестокости по отношению к неприятелю, ибо понимали, что их всех ждет, если не будет выполнена задача. У них не было выбора. Затем монголы приняли эту тактику для покоренных народов. Отбирали из их числа молодых и крепких мужчин и использовали как ударную силу в бою. Их противники путались в названиях и называли и монголами и татарами. Вот почему у нашего народа слово «татарин» получило нарицательное значение, и оно прочно вошло не только в литературу, но и, наше сознание. Хотя поволжские татары к этому никакого отношения не имеют. Это знают, но повторяют в своих трудах ученые и специалисты. Как говорится, «воз и ныне там».
То, что в трудах классиков истории, в том числе и Н. Карамзина и С. Соловьева, формулируется «татаро-монголы», понятно. Это отголоски определения немецких профессоров. Но не понятно следующее: почему в исторической литературе и учебных пособиях под редакцией наших ученых до сих пор изобилуют эти слова. В то же самое время в книге «Великие империи» иностранных авторов Бербэнка Джейна и Купера Фредерика (М., 2015) дана научная трактовка этого исторического времени – «монгольское завоевание или монгольское нашествие». Такая же трактовка дается в 9-м томе Иллюстрированной семейной энциклопедии (главный редактор Джейн Парсонс. С 25) «Монгольская империя»: «Монголы были кочевниками в степях Азии. В XIII веке под предводительством Чингисхана они двинулись на запад и создали огромную империю, простиравшуюся в Азии и Восточной Европе».
Почему же не наступает прозрения у нас? Дело в том, что в нашу кровь уже впиталось длительное вдалбливание из поколения в поколение, что татаро-монголы для Руси были основные враги. Нет. Они не были белыми и пушистыми. И то, что они господствовали на Руси не одно столетие, нельзя отнять. Удару монголов подверглось множество стран и народов, и далеко не все его вынесли. Русь не только вынесла, но и закалилась в тяжелых испытаниях. Ряд государств, основанных завоевателями в Восточной Европе и Сибири, после оказались в составе России. «Мы замечаем, – пишет СМ. Соловьев, – что влияние татар не было здесь главным и решительным. Татары остались жить вдалеке, заботились только о сборе дани, нисколько не вмешиваясь во внутренние отношения, оставляя все как было, следовательно, оставляя на полной свободе действовать те новые отношения, какие начались на севере прежде них». В наших учебниках и исследованиях практически нет анализа той агрессии, которая исходила от Запада, так как иностранным профессорам надо было отвести россиян от правды истории, обелить себя и направить весь гнев истории на народы Востока.
Агрессия Европы против России началась не вчера и не только в XIX веке – этому конфликту столько, сколько она существует. «Крестовый поход на Восток» был объявлен еще немецкими военно-монашескими орденами на заре существования нашего государства. Ордену Меченосцев наследовали Тевтонский и Ливонский, рыцарей с красными крестами на плащах сменили рыцари с черными крестами – а война продолжалась. Ожесточенные сражения на северо-западных рубежах продолжались почти 400 лет. Если монгольским ханам наши князья были в основном данниками и они не покушались на наши земли и религию, то крестоносцы огнем и мечем навязывали славянам католицизм и стремились захватить их землю. В этом главное различие нашествий с Востока и Запада. Постоянное давление на Северо-Западную Русь лишь стимулировало жизненную силу славянского народа для организации и защиты своей земли.
«С кем только не довелось русским людям повоевать на Западе – шли на Русь суровые меченосцы и напыщенные тевтоны, лезли наглые и хитрые литовцы, пробовали на прочность воинственные шведы, наскакивали ятвяги, а венгерские короли спали и видели, как бы отхватить кусок послаще от Галицко-Волынских земель. Все это было в порядке вещей и никого не удивило» (В. Филиппов М. Елисеев. «Русь против европейского ига». М., 2015. С. 155).
Немецкие профессора слишком постарались, чтобы стереть из памяти народной подвиги защитников земли русской ратоборцев во главе с Владимиром Мстиславичем князем Псковским. Почти не упоминаются Ярослав Всеволодович Новгородский, с 1222 года вступивший в борьбу с крестоносцами и перенявший эстафету Владимира Псковского; преданный земле русской, отважный до безрассудства, воинственный и деятельный князь Вячеслав Борисович, прозванный Вячко, по некоторым сведениям, его корни исходят от рода Рюриковичей; Даниил Галицкий и многие другие. Сегодня русофобы покушаются на память святых Александра Невского и Дмитрия Донского. Но об этом скажу несколько ниже.