– Отпустите! Дайте мне еще минуту!
Я попыталась вывернуться, однако Каратель держал меня крепко. Но при одной мысли, что меня вновь собираются разлучить с Кинном, по венам прокатилась ярость. Не знаю, откуда только взялись силы, но у лестницы мне удалось вырваться. Тяжело дыша, я повернулась лицом к конвоиру и заявила:
– Мне нужно поговорить с Главой! Немедленно!
Несколько секунд Каратель молча стоял, словно раздумывая, потом сделал знак рукой, чтобы я поднималась.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я и первой двинулась наверх.
Когда я зашла в комнату, Имрок Дейн ничем не выдал удивления – лишь коротко взглянул на Карателя за моим плечом и невозмутимо поинтересовался:
– Чем еще могу быть полезен, Вира?
Я решительно подошла к столу, за которым он сидел, и, не заботясь о том, что меня могут услышать, громко спросила:
– Что значит – вы отправите нас в Энтану? А что будет с Кинном? Что вы задумали?
Глава Карателей неторопливо достал браслет с роммием, протянул мне и приказал:
– Сядь.
Мне хотелось зашвырнуть этот браслет в угол, но я сдержалась и, застегнув его, заняла свое место.
Дождавшись, пока Каратель выйдет и закроет дверь, Имрок Дейн положил руки на стол, переплел пальцы и уставился на меня неподвижным, тяжелым взглядом, но я заставила себя смотреть прямо. Хватит. Я не сдамся, пока не получу все ответы.
Когда молчание затянулось, он наконец пошевелился и, вытащив из кармана кожаный мешочек, аккуратно положил его перед собой.
– Скажи мне, сколько существует частей камня-сердца?
Сбитая с толку неожиданным вопросом, я не сразу ответила:
– Две. Камень разделили на два осколка. Один из них в Зенноне, а второй – у вас.
Имрок Дейн медленно кивнул.
– Два осколка… Я очень рассчитывал получить их назад. Но один из них стал для меня недосягаем давным-давно, а второй… я бы получил его, если бы не Ронс Террен. Да, Ронс Террен меня чрезвычайно… разочаровал. – Он сделал паузу, а я непроизвольно обхватила запястье, где под платьем скрывался сделанный мамой браслет. – И вот теперь, спустя столько лет, этот осколок наконец-то в моих руках, но… – он постучал пальцем по черной коже. – К сожалению, в разбуженном виде он представляет для меня ограниченную ценность.
Мои брови поползли вверх – то есть как это «ограниченную ценность»?
Словно не замечая моего недоумения, Имрок Дейн продолжил:
– Итак, оба осколка камня-сердца разбужены. Мне же необходим неразбуженный камень.
– Тогда я не понимаю… – начала я, но он меня перебил:
– Существует еще один вариант – вариант, который до недавнего времени я считал совершенно недоступным. Ты исходишь из предположения, что камень-сердце разделили на два осколка. Однако это не так.
– Нет? – вырвалось у меня.
Имрок Дейн едва уловимо качнул головой.
– От него лишь откололи два кусочка – впоследствии именно они и оказались в Альвионе. Но сам камень-сердце так и остался в Энтане. Его-то ты мне и найдешь.
Во рту пересохло. Найти изначальный камень-сердце?..
– Вы уверены, что он в Энтане? Откуда?.. – наконец спросила я.
– У меня свои источники.
– В таком случае… вам известно его примерное местоположение?
Имрок Дейн едва слышно усмехнулся.
– Нет.
Я в смятении посмотрела на него. Энтана, может, не Зеннон и не Альвион, но тоже большой город! А с учетом того, как скрывали любые сведения о камне-сердце, вряд ли он находится на виду. Как же его найти?..
– Твои друзья-дремеры помогут тебе. К тому же вы сможете проводить поиски и после заката.
– А что будет с Кинном? Почему вы отправляете туда только нас?
– Лишний человек – лишняя забота.
– Но ведь он может…
– Сын Ронса Террена – моя гарантия того, что ты выполнишь свою миссию. Он будет находиться под стражей до тех пор, пока ты не принесешь мне камень.
Я резко спросила:
– А будут ли у меня гарантии того, что с ним всё в порядке?
– Даю тебе свое слово.
Сердце застучало так сильно, что я не сразу выговорила:
– Можно ли ему верить?
Тишина окутала нас грозовым облаком – Имрок Дейн впился в меня стальным взглядом, и я тут же почувствовала себя слабой и незначительной. Однако, стиснув руки, я заставила себя сказать:
– Вы обещали, что убийца Сая понесет заслуженное наказание. Что с ней? Ее нашли?
После небольшой паузы он ответил:
– Она уже понесла заслуженное наказание.
Я не смогла скрыть удивления:
– Да? Уже? А как?..
– Высшая мера наказания за убийство – отправка в Квартал. Именно там убийца и находится.
Кровь отхлынула от моего лица, когда до меня дошел смысл этих слов.
– Вы… Вы и не собирались ничего предпринимать?.. – Горло сжалось от душившей меня злости.
– Тратить ресурсы на поимку преступницы или преступника, которые уже отбывают наказание в Квартале Теней, нецелесообразно, – ровным, безучастным тоном произнес Имрок Дейн.
– Вы!.. – гневно выпалила я. – И вы даете слово, что с Кинном всё будет в порядке? Ваши обещания ничего не стоят! Что помешает вам бросить Кинна обратно в Квартал, едва мы уплывем?
– Что помешает мне сделать это прямо сейчас? – с пугающим спокойствием спросил он.
В ушах зашумело, а перед глазами заколыхалась красная пелена. Этот человек… Ирса во мне взревела, и чужим, свирепым голосом я заявила:
– Если я узнаю, что вы причинили Кинну или моим друзьям хоть малейший вред, то уничтожу вас!
Имрок Дейн медленно выпрямился и отчетливо проговорил:
– Угрозы – не лучший аргумент в разговоре со мной.
– О, конечно! Только вам позволено ими пользоваться!..
– Пользоваться ими может лишь тот, кто способен привести их в исполнение.
– Вы понятия не имеете, на что я способна, – процедила я, едва себя сдерживая.
Он вдруг усмехнулся и откинулся на стуле.
– Удивительно, а я уж было подумал, что из вас двоих именно твоя сестра унаследовала неукротимый дух Мирии. Но вижу, что ошибся.
После вспышки ярости в голове у меня неожиданно прояснилось, и я испугалась: как Имрок Дейн отреагирует на мою дерзость? Тяжело дыша, я сплела пальцы в замок и постаралась спокойно сказать:
– Неизвестно, сколько времени займет наша миссия. Если Кинн поплывет с нами, я буду знать, что с ним всё в порядке. К тому же он существенно ускорит наши поиски: он прекрасно разбирается в картах и умеет их рисовать, и, в отличие от нас, у него есть дар камневидения – он может…
– Исключено, – прервал меня Имрок Дейн. – Он послужит этому делу иначе. А что касается времени, у вас будет месяц.
– Но… Пока мы доплывем…
– Месяц и ни днем больше. Иначе отсутствие моих людей могут заметить.
– Ваших людей?.. А вы сами?..
– Увы, Глава Карателей не может исчезнуть из города. Я нужен здесь. – Он убрал мешочек с камнем-сердцем обратно в карман. – Я уже встретился с капитаном, и, если подготовка к отплытию пройдет успешно, вы отправитесь в День открытия Серры. Все будут слишком заняты празднованием – это даст вам возможность покинуть Альвион незамеченными.
Он поднялся, показывая, что разговор подошел к концу. Я же так и не встала, а пристально посмотрела на него и тихо спросила:
– А если мы не найдем камень-сердце?
– Не стоит браться за дело, рассчитывая на поражение.
– И всё же… Вы ведь представляете себе масштаб поисков – шансов найти камень ничтожно мало.
Имрок Дейн смерил меня взглядом.
– Ты сказала, что я не знаю, на что ты способна, – вот и покажи.
Я медленно поднялась и заставила себя попросить:
– Пожалуйста, пусть Кинн плывет с нами.
Глава Карателей едва заметно покачал головой – словно боролся с раздражением.
– Даже если – если – он с вами и поплывет, корабль он всё равно не покинет. Тебя это устроит? – Когда я торопливо кивнула, он добавил: – Я не могу ничего обещать. Всё зависит от того, как пройдет подготовка к отплытию.
Я хотела спросить, как это взаимосвязано, но он меня опередил:
– Да, и еще. Сегодня я заберу осколок камня-сердца с собой – на один день. Предупреди своих друзей: пусть никто не пытается сбежать.
«Угрозы – не лучший аргумент?..» – так и потянуло меня спросить, но вместо этого я пообещала:
– Я передам ваши слова.
И уже потянулась к браслету с роммием, чтобы его расстегнуть, однако в последний момент не удержалась и спросила:
– Для чего вам камень-сердце?
Я и не надеялась на ответ, и всё же меня неприятно задел бесстрастный тон, с которым Имрок Дейн произнес:
– Тебя это не касается.
Вернувшись к дремерам, я последовательно обо всём рассказала – об Амри, Кинне, которого держат за щитом, и о его предупреждении: нас отправят в Энтану на корабле. Но о том, что самого Кинна планировали оставить в Альвионе, я сказать не успела. Донни сразу же выскочил из-за стола и в полнейшем восторге начал носиться вокруг и вопить: «Я попаду на корабль! На настоящий корабль!», в то время как остальных мои слова явно застали врасплох.
– На корабле? – переспросил Ферн, взглянув на меня исподлобья. – Они это серьезно?
– А в чем проблема? – спросила я, стараясь перекричать вопли Донни.
Ферн обернулся и шикнул на мальчишку – тот сразу же замолчал, зажав рот рукой, и сел обратно за стол.
– Даже если где-то и остался подходящий корабль, ни один здравомыслящий альвионец – и уж тем более ни один альвионский моряк – не сунется туда, где его так и ждут голодные Тени, – ответил он и отвернулся к окну.
– Но… – Я перевела взгляд на Нейта. – Разве не все Тени из окрестностей теперь в Квартале?
– Все, – подтвердил он. – Кроме тех, что приплыли вместе с кораблями. – Он посмотрел на Ферна, но, когда тот не изъявил желания высказаться, продолжил: – Когда Тени только появились, первые суда с беженцами пропускали беспрепятственно, пока однажды в Альвионской бухте не показался странный корабль… – Нейт понизил голос, и я непроизвольно придвинулась ближе. – Он дрейфовал и не отзывался ни на какие сигналы… А когда отправили шлюпку для проверки, оказалось, что на корабле нет экипажа и пассажиров…
Донни слушал с открытым ртом, а по моей коже пробежали мурашки. В Зенноне мне никогда о таком не рассказывали. Нейт между тем продолжил:
– За обыском следили с берега и, когда был дан знак, что на корабле пусто, поняли, что туда пробрались Тени, и тогда… Первая Советница Лике́я отдала приказ не пускать шлюпку обратно.
– Почему? – поразилась я.
– Она рассудила, что если Тени оказались на корабле, то они способны перебраться и на шлюпку, а оттуда – в город.
– «Отсеки больную руку», помнишь? – вставила Кьяра.
– А те люди со шлюпки – что с ними стало? – спросила я.
Неожиданно мне ответил Ферн, оторвавшись от окна:
– Кто-то из них попытался добраться вплавь, но удалось, по-моему, только одному. А что с ним дальше стало – понятия не имею. Зная старушку Ликею – ничего хорошего. После этого прибыла еще парочка таких… пустых кораблей. Остальным запретили плавать в Энтану – суда отправлялись лишь на острова, да только Тени и туда добрались… В общем, если Каратели и найдут какой-нибудь корабль – пока они не очистят его от Теней, никуда мы не поплывем. А значит, застряли мы здесь надолго, – угрюмо завершил он, ни на кого не глядя.
Нейт, нахмурившись, коснулся золотой полусферы в ухе и тут же отдернул руку, словно обжегся. Я сделала вид, что ничего не заметила, и поспешила сообщить:
– Вообще-то Имрок Дейн сказал, что мы отправимся в День открытия Серры – до него чуть больше недели.
– Он хочет подготовить корабль за такой короткий срок? – поразилась Кьяра. – Да еще и избавиться от Теней?
– Сегодня он собирается взять с собой камень-сердце… – вспомнила я. – Не может ли это быть связано с подготовкой к отплытию?
– Теоретически – да, – задумчиво проговорил Нейт. – Ведь камень-сердце не позволяет Теням приблизиться. Но… Насколько большой этот корабль? Это во-первых. А во-вторых, даже если камень и способен прогнать Теней со всего корабля, куда они уйдут? В воду? И уйдут ли? Мы дремеры, для нас по большому счету без разницы, но что с экипажем? Как их собираются убедить в том, что на корабле безопасно и ни в одном закутке не прячется Тень?..
– Да бред это полный… – пробормотал Ферн и искоса взглянул на меня. – А ради чего это всё – Имрок Дейн не сказал?
Сглотнув комок в горле, я ответила:
– Сказал. В Энтане надо найти камень-сердце.
– В каком смысле «камень-сердце»? – хмуро спросил он. – Вроде же осколков всего два? Откуда еще один?
Когда я пересказала слова Главы Карателей, Тайли озвучила вопрос, которого я боялась больше всего:
– А что будет, если мы не найдем камень?
Мое сердце неприятно сжалось, и я с трудом ответила:
– Не знаю. Имрок Дейн отказался обсуждать это со мной.
– Вернут обратно в Квартал. Какие еще варианты? – сухо заметил Ферн.
Тайли вздохнула и тихо проговорила:
– Так не хочется туда возвращаться… Но пока это звучит так, словно мы собираемся ловить перламутровую рыбку в садке с муттиями.
– Это как? – посмотрела я на нее в недоумении.
– Как безнадежная затея. Потому что муттии ее уже съели.
– Камень не рыбка, – резко возразила ей Кьяра. – Наверняка у Имрока Дейна были предположения, где он может находиться.
– Да, давайте не будем заранее опускать руки, мы еще даже не попробовали, – поддержал ее Нейт.
В этот момент Донни, наблюдавший в окно за пролетающими мимо птицами, решил, что разговор наконец завершен, и, вернувшись за стол, пристал к Ферну с просьбой рассказать что-нибудь о кораблях. Тот с неохотой уступил, и вскоре к ним подсел и Нейт, а спустя пару минут между парнями разгорелся жаркий спор о мачтах, парусах и еще невесть о чем. Их воодушевление было настолько искренним, что мне стало жаль его гасить, и я промолчала о Риссе – о том, что никто и не собирался ее искать.
Ближе к закату нас развели по спальням.
Улучив момент, когда Кьяра ушла умываться, я рассказала о Риссе Тайли – ведь я дала ей обещание всё выяснить. Услышав от меня правду, она опустила голову, и плечи ее поникли. Еще бы: убийца Сая, которая едва ее не задушила, осталась безнаказанной. Я безмолвно коснулась руки Тайли, желая поддержать. Вздрогнув, она порывисто пожала мою руку в ответ и отошла.
Ее огорчение и тревога передались мне – пока Кьяра с Тайли разбирали что-то на древнесеррийском, я села на кровать и стала перебирать бусины браслета, не в силах успокоиться. С каждой минутой мое волнение только нарастало. «Если подготовка к отплытию пройдет успешно…» – то и дело всплывали в памяти слова Имрока Дейна. А если нет? Что может пойти не так?.. У меня появилось ужасное ощущение, что я что-то упустила.
Глава Карателей не был похож на человека, который принимает поспешные решения. Раз уж он задумал путешествие на корабле, значит, считает, что это вполне осуществимо. Но как?..
Тишину вдруг прорезал далекий крик Тени, и, вздрогнув, я вспомнила его слова, сказанные о Кинне: «Он послужит этому делу иначе».
Неужели?..
Вскочив на ноги, я подбежала к двери и начала в нее колотить, не обращая внимания на испуганные вопросы Тайли.
– Мне нужна помощь! Скорее! – кричала я, продолжая молотить кулаком по двери.
Я боялась, что мне не откроют, но через минуту услышала звук поворачиваемого ключа – и за миг до того, как дверь отворилась, приняла теневую форму ирсы.
Мир посерел, одновременно подернувшись переливчато-радужной пеленой. Позади что-то воскликнула Кьяра, и это отвлекло Карателя – он не сразу меня заметил. Я воспользовалась заминкой и проскользнула в образовавшуюся щель. Каратель закричал, призывая товарищей, но я уже неслась по коридору.
Я не собиралась сбегать. Мне просто нужно было убедиться, что Кинн на месте.
В теле ирсы я быстро добралась до нужной комнаты. Дверь была закрыта. Перевоплотившись обратно, я открыла ее… и замерла на пороге.
Кинна внутри не было.
– Если ты немедленно не вернешься, – произнес за моей спиной холодный женский голос, – я позабочусь о том, чтобы ты его больше никогда не увидела.
Я резко развернулась и столкнулась лицом к лицу с Карательницей. В прорезях маски были отчетливо видны ее глаза: светло-серую радужку окружала темная, почти черная каемка, и от этого взгляд казался пугающе пронзительным. Женщина излучала такую силу, что я едва не попятилась, но всё же осмелилась спросить:
– Где Кинн? Он… на корабле?
– Назад. Сейчас же, – отчеканила она.
– Пожалуйста, просто скажите… – мой голос дрогнул.
Карательница мигом придвинулась ко мне и прошептала:
– Пусть благодарит Предков за то, что его никчемная жизнь принесет хоть какую-то пользу. Иначе я бы убедила оставить его в Квартале, с Тенями.
От ее слов исходила такая неприязнь – и к Кинну, и ко мне, – что мороз продрал по коже.
– А теперь – назад, – громко приказала Карательница. – И если посмеешь сделать что-то подобное еще раз, я заставлю тебя пожалеть.
Я безропотно подчинилась, мысленно пообещав себе впредь держаться от нее подальше.
Когда дверь спальни за мной закрылась, Тайли тут же пристала с расспросами, а Кьяра лишь смерила меня пристальным взглядом. Я удивилась, когда в ответ на мой рассказ она сказала:
– С Кинном всё будет в порядке. Думаю, они действительно отправили его на корабль, снабдив камнем-сердцем. Утром, когда все увидят, что он жив, станет понятно, что плыть безопасно.
– Но почему они не поручили это одному из Карателей?.. – возразила я. – Скорей всего, это слишком рискованно. А Кинна им не жаль.
– Не стоит его недооценивать. Он пережил Квартал – переживет и корабль.
Ее слова меня не успокоили. Страх за Кинна так сильно впился в сердце, что я по примеру Кьяры и Тайли вновь приняла теневую форму, чтобы не заснуть. Лежа на кровати и положив морду на жемчужно-белые лапы, я прислушивалась к далеким Теням, с ужасом ожидая, что они вот-вот кого-то поглотят.
Если с Кинном что-то случится, Имроку Дейну я этого не прощу.
…Когда нас с утра выпустили из спальни, я первым делом обратилась к Карателям:
– Пожалуйста, скажите, что с Кинном? Он вернулся?
Оба промолчали, и на мгновение у меня перед глазами потемнело. Придя в себя, я вцепилась в рукав ближайшего ко мне массивного Карателя и умоляюще попросила:
– Просто скажите: Кинн вернулся – да или нет?
Повернувшись, мужчина посмотрел на мою руку, и я тут же его отпустила. После этого он низким баритоном ответил:
– Да. Час назад.
От облегчения колени подогнулись, и я едва не осела на пол, но в последний момент меня подхватил Каратель.
– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо.
Чем меньше времени оставалось до отплытия, тем сильнее давило ожидание. Имрок Дейн меня к себе больше не вызывал, с Кинном я тоже не виделась – приходилось цепляться за надежду, что с ним на самом деле всё в порядке.
Но ожидание напрягало и остальных, и заметнее всего оно сказывалось на Ферне. Он больше не садился заниматься с Кьярой, стал более нелюдимым, раздражительным, а один раз даже злобно огрызнулся на Донни, когда тот над ним пошутил. Мальчишка заметно расстроился, а Ферн уселся на диван и замкнулся в угрюмом молчании.
В попытках разрядить атмосферу Нейт предложил Донни сыграть в «Терновник и розы».
– Не знаю такую игру, – пробурчал тот, еще не отойдя от обиды.
– Не страшно, научу. Садись.
Вырвав из тетради лист – Кьяра даже не возмутилась, – Нейт нарисовал большой квадрат, затем расчертил его на маленькие. Потом стал объяснять:
– Обычно в нее играют с камнями, но можно и без них, хотя это и не так удобно. «Терновник» – черные кружочки, а «розы» – пустые. «Терновник» начинает первым, зато «розы» получают компенсацию – четыре с половиной очка. Мы ходим поочередно: за каждый ход мы рисуем свой кружочек на свободном пересечении линий. Если он попадает в окружение, то его вычеркивают, и за него окружившему начисляется одно очко. Твоя задача – набрать как можно больше очков, захватывая кружочки противника и расширяя свою территорию.
В памяти у меня что-то мелькнуло, и я нерешительно спросила:
– Подожди, разве это не «Красное и синее»?
Нейт удивленно посмотрел на меня.
– Вы так это называете? Ну, в оригинале там действительно красные и синие камни…
– Ларриты. Они светятся, соприкасаясь с камнем своего цвета. А почему «Терновник и розы»?
Он медленно заштриховал кружочек на свободном пространстве за пределами поля и вполголоса сказал:
– Это вариант Лиллы. Она научила нас играть без камней и сама придумала историю.
В комнате наступила особенная, хрупкая тишина – впервые с годовщины смерти Лиллы Нейт упомянул ее имя. Я негромко переспросила:
– Историю?
Он уставился на нарисованную доску невидящим взглядом и заговорил плавным, почти напевным тоном:
– В одном саду рос дикий терновник. Как-то раз пришел туда человек, выкорчевал терновник и посадил на том месте прекрасные розы. Однако терновник был упрям, не захотел отдавать свой сад наглым захватчицам и снова прорастил свои колючие побеги. Но и розы не пожелали уступать место дикому и неуживчивому соседу. С той поры продолжается борьба между терновником и розами – и будет продолжаться до тех пор, пока одному из них не удастся захватить весь сад.
Я протяжно выдохнула и сказала:
– Этот вариант мне нравится больше, чем безликое «Красное и синее».
Слабо улыбнувшись, Нейт разыграл с Донни очередность: мальчишке достался «терновник» – он делал ход первым. Они сыграли тренировочный раунд, а затем еще один – уже без подсказок Нейта, и, к всеобщему удивлению, Донни выиграл.
– Всё потому, что он тебе бессовестно поддавался, – вдруг заявил Ферн, возникая рядом со столом. – Сыграй со мной. Или кишка тонка?
Он посмотрел на растерявшегося мальчишку и усмехнулся, и от этого холодного, напряженного смешка у меня пошли мурашки.
– Я буду твоим противником, – спокойно сказал Нейт, кивая Донни, чтобы тот уступил место.
Ухмылка Ферна стала шире и неприятно напомнила о Сае.
– Только не вздумай поддаваться.
– И не собирался, – всё так же ровно ответил Нейт.
Их игра напоминала сражение – безмолвное и решительное. Ферн играл сосредоточенно и агрессивно – каждый раз, делая ход, он с такой силой давил на карандаш, что бумага едва ли не рвалась. Нейт казался невозмутимым, хотя несколько раз я замечала, что он мимолетно сжимает челюсть, словно борясь с раздражением.
Ферн выиграл.
– Всего два с половиной очка, – прохладно сказал Нейт, но Ферн его не слушал. Обведя нас взглядом, он громко спросил:
– Кто следующий?
После мгновения неловкой тишины вызвалась Кьяра.
На этот раз атмосфера за столом сгустилась еще больше. В отличие от предыдущего раунда, после каждого хода Ферн поднимал голову и не отрываясь смотрел на Кьяру. Наконец сестра не выдержала и процедила:
– Ты надеешься, что добьешься победы, отвлекая меня от игры?
Он наклонился ближе и что-то прошептал ей в ответ – Кьяра с обескураженным видом заморгала, а потом со злостью вскочила из-за стола. Ферн же рассмеялся – неестественно, надломленно – и обратился к нам:
– Ну что, кто еще готов рискнуть?
Тайли, стоящая рядом со мной, нервно переступила с ноги на ногу, а он повернул голову ко мне и спросил:
– Ну что, Вира, не хочешь заменить сестру?
Из меня словно выбили воздух, и несколько секунд я молча стояла, не в силах пошевелиться. Больше всего на свете мне хотелось влепить Ферну пощечину и отойти подальше – насколько позволяла комната. Но в зеленых глазах сверкал болезненный вызов: ну же, давай, откажись. И я наперекор сказала:
– Я сыграю с тобой.
Хмуро прищурившись, Ферн проследил, как я сажусь напротив, потом криво улыбнулся и начал чертить новое поле.
В этот момент я не думала ни об игре, ни тем более о победе – в голове крутилась лишь одна мысль: да что с ним такое? Сначала игнорирует всех, теперь срывается… Если бы он поглотил Тень, его поведение еще можно было бы объяснить, а так… Неужели он жалеет о том, что вызвался нам помочь?.. Или дело в чем-то другом?
Мы разыграли очередность, и мне достались «розы».
– Не боишься? – обронил Ферн, делая первый ход.
– Боюсь? Чего? – с напускным спокойствием спросила я, рисуя «розу».
– М-м… Терновник дико колючий, об него легко пораниться, – ответил Ферн, с силой заштриховывая новый кружок.
Бросив на него быстрый взгляд, я пожала плечами и сделала ответный ход.
– У роз тоже есть шипы.
– Розы – прихотливые неженки, – насмешливо бросил он и нарисовал кружок рядом с моим. – Близость с терновником им противопоказана – он их задушит.
– Неужели? – холодно поинтересовалась я, укрепляя свою «розу» еще одной.
Какое-то время мы играли молча – до тех пор, пока Ферну не удалось окружить две мои «розы». С видимым наслаждением вычеркнув их, он произнес:
– Знаешь, что мне больше всего нравится в этой игре?
– Что?
– Здесь нет ничьей. Либо победит «терновник», либо «розы».
Я замерла, глядя на поле невидящим взглядом, а потом спросила:
– И почему для тебя это так важно?
– Потому что это жизнь. Либо ты поглощаешь Тень, либо она – тебя.
– Но ведь Тень еще можно развеять, – тихо проговорила я и нарисовала «розу» на территории Ферна.
Приподняв брови, он сказал:
– Скорее всего, это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.
– Но мне это удалось, и я до сих пор жива, – парировала я.
Следующие несколько минут «терновник» пытался окружить разрастающиеся «розы». Убедившись, что внимание Ферна сосредоточено на этой части поля, я сделала ход в другом месте. Он с удивлением посмотрел на меня.
– И что это ты делаешь?
Я пожала плечами.
– Играю.
Он промолчал, лишь слегка покачал головой, словно не веря своим глазам. Я знала, что мой стиль игры был малоприемлемым – в «Красном и синем» требовалась холодная логика, – но мне вдруг стало всё равно. Видеть замешательство Ферна оказалось куда интереснее, чем пытаться выцарапать победу.
Тем большее удовольствие я получила, когда в конце игры при подсчете очков выяснилось, что я выиграла – всего полтора очка, но победа была моей.
Ферн с кислым видом осмотрел поле, словно надеясь, что куда-то вкралась ошибка. И наконец бросил:
– Еще раз.
Я едва не рассмеялась – мне удалось обыграть его по чистой случайности, разве можно принимать эту победу всерьез?
– Ты же сказал: победит либо «терновник», либо «розы», – не удержалась я. – В этот раз «терновник» проиграл.
– А разве я сказал, что собираюсь сдаваться после одного поражения? – вполголоса спросил он, поднимая на меня немигающий, тяжелый взгляд, от которого сердце забилось быстрее.
Смешавшись, я не нашла, что ответить. Казалось, он говорил сейчас совсем не об игре… В этот момент кто-то коснулся моего плеча, и я вздрогнула – Тайли тут же отдернула руку.