Наташа стояла с охапкой дорогущих гидропонных красных тюльпанов на самом почетном месте, которое только могло быть на базовой космической станции № 26 района № 8 Нептунианской зоны – на красной дорожке, расстеленной перед огромным иллюминатором главного рекреационного зала. Справа от нее стояла трибуна, с которой начальник станции вещал что-то о ее героизме, награждении какой-то жутко почетной побрякушкой, досрочном полном списании долга за обучение, приличной премии от страховой компании и прочих всяких разных приятностях… Но ее интересовало лишь содержимое нагрудного кармана рабочего комбинезона статного русоволосого парня, стоящего в строю почти в самом конце слева от нее. И это был тот самый случай, когда любая девушка просто обязана смотреть налево, причем не отводя глаз…
Наташка и Ивашка росли в соседних домах. Они были первым поколением марсианских колонистов, которые смогли позволить себе выйти из дома без скафандра. За пару лет до их рождения были построены и заполнены воздухом два купола – «Москва Марсианская» и «Пекин Марсианский». Открывали их, кстати, в один день в присутствии президентов обеих земных держав. Собственно, это было неудивительно – строили совместными усилиями. Именно сочетание практически безбрежных возможностей России в области энергетики и неисчислимых трудовых ресурсов Китая дало столь впечатляющий результат. Свой «Дели Марсианский» индусы, наконец, достроили в прошлом году, да и то с помощью россиян, выделивших им несколько жизненно необходимых реакторов и китайцев, подсобивших с помощью высококвалифицированных рабочих. Могли бы, конечно, и не помогать, учитывая издавна сложные отношения между Китаем и Индией, но так уж сложилась, что самая удобная подземная транспортная магистраль между Москвой и Пекином идет как раз через Дели и отсутствие там нормальной атмосферы надоело заинтересованным сторонам сверх всякой меры. Так что однажды они заключили межправительственное соглашение и доделали все за год. В долг под символические проценты. Остальные державы были бы и рады присоединиться, но недостаток ресурсов и давным-давно испорченные отношения не позволяли.
Ну а результатом всей этой высокой политики стало то, что Наташка и Ивашка стали одними из первых детей марсианских колонистов, которые, не кривя душой, могли сказать, что выросли в одной песочнице. И вместе воровали яблоки на соседних участках. Да, пресловутые яблони на Марсе, благодаря удобрениям и высокому содержанию железа в грунте, росли весьма и весьма неплохо, а недостаток солнечного света великолепно компенсировался специальными лампами, установленными на куполе.
В школе они тоже сидели за одной партой и сплоченно отбивались от в разной степени дурацких шуток одноклассников на тему жениха и невесты. Разошлись их пути лишь в пятнадцать лет, когда Наташка вполне ожидаемо с блеском прошла отбор в Высшую школу космических пилотов, а Ивашка с не меньшим успехом поступил в Геологический институт, продолжив династию «космических рудокопов».
Следующие годы давали им крайне скудные возможности для встреч, так как контракт на обучение пилота запрещал выход замуж или женитьбу в период пятилетнего обучения, а затем требовал отработать пять лет линейным пилотом на минимальной стандартной ставке с довольно-таки потогонной нагрузкой. Или оплатить недешевое обучение. Так что прозвище «драконьих невест» молодые пилотессы получили вполне заслужено. Собственно, сам огнедышащий дракон обитал на шевроне, прилепленном на левый рукав формы и обозначающем профессию. Во время ходьбы дракон явно покушался на некоторые расположенные неподалеку округлые элементы фигуры, но дотянуться не мог и расстроено отлетал назад, за что и получил в мужских кругах освященное веками прозвище «собака на сене». Учиться на пилотов брали в основном девушек ввиду более выраженной интуиции. В космосе всегда хватало нештатных ситуаций, из которых могло вывести только везение или откровенное чудо и, как показала многолетняя практика, девицам везло чаще. Как говорил один из старых преподавателей: «Эти язвы на одной хитрожопости из любой черной дыры вылезут!».
У выпускников Геологического на рукаве красовался гном с киркой для планетарных специалистов и он же, доукомплектованный звездой для космических рудокопов. История с шевронами, кстати, была довольно забавной. Лет сто назад назад молодежь потехи ради начала клеить разные картинки на рабочие комбезы, а начальство похихикало-похихикало, да и утвердило весь этот зоопарк в качестве штатных знаков различия. У медиков, например, фея, а у связистов – маг, надо полагать, телепат. Что же касается условий обучения и последующей работы, то они, в принципе, были одинаковы для всех, только медиков учили шесть лет при пятилетней же отработке. Так что в двадцать три года оба старательно отрабатывали остаток долга за обучение.