Элинор прикрыла глаза рукой. Ей не требовалось даже смотреть в зеркало, чтобы понять, что творится сейчас во дворце. Насмешливый шепот, кивки, улыбки, полные напускного сочувствия к пришельцу, не знающему элементарных законов Тэнгурина…
Но незнание не освобождает от ответственности. Глен, сам того не желая, бросил перчатку в лицо правителю. И это могло кончиться для него очень плохо.
Элинор подняла голову и снова встретилась взглядом с виновником переполоха. Деве Тэнгу даже показалось, что он пытается ей что-то сказать. К сожалению, девушка не умела читать по губам. И ответить ему, не обнаружив свое присутствие, тоже не могла. Ей хотелось мысленно кричать: «Скажи, что это – неудачная шутка, и уходи оттуда, немедленно!»
Наконец, тишину в зале восстановили, и консорт получил возможность ответить, причем, куда мягче, чем ожидала Элинор:
– Нам жаль, Глен, но эта просьба не выполнима. Обряд Посвящения – это не просто древний обычай, он связан с могущественными силами и опасен для жизни даже наследника Тэнгурина, тем более, обычного человека.
«Да, конечно», – саркастично хмыкнула Элинор, вспоминая последний разговор с Саем.
– И, самое главное, – в голосе Ирмия прозвучали металлические нотки. – Согласно традициям нашей страны, только члены семьи консорта допускаются к участию в обряде Посвящения. Те, кто впоследствии может претендовать на трон.
Повисла тишина, которую на этот раз не решились нарушить даже женщины. Все, кто присутствовал в зале, почувствовали, что правитель раздражен до крайности. Магда кусала губы, пытаясь спрятаться за спину отца, лорд Демер выглядел так, словно мечтал оказаться где угодно, хоть на войне, лишь бы не рядом с этим выскочкой, которого сам же и привел. Элинор догадалась, что лорд понятия не имел о том, что задумал его спутник.
И только Глен остался невозмутимым. Словно бы ждал такого ответа:
– Если дело только в этом, Ваша Светлость, то я готов рискнуть. И своим здоровьем, и своей жизнью. У меня не меньше прав пройти Посвящение, чем у вашего сына, – он безошибочно вычислил в толпе Сая, бросив в его сторону косой взгляд, потом сорвал перчатку с левой руки.
Элинор не сдержала изумленного возгласа: запястье Глена плотно охватывал широкий браслет, испещренный сложным узором. В солнечном свете засверкали алые, как кровь рубины, в окружении россыпи бриллиантов и изумрудов.
Слишком вычурная и роскошная вещь, для мужчины. И слишком дорогая, чтобы даже лорд мог её себе позволить. Такие украшения носят, как символ власти и положения в обществе, они передаются от отца к сыну. Элинор бросила быстрый взгляд на руку консорта, украшенную таким же браслетом.
«Это просто невозможно… Неужели браслетов власти с самого начала было два? Или же, после рождения близнецов, отца Сая и его брата, сделали второй браслет?!»
– Разрешите представиться, Ваша Светлость: Глен, сын Дэвиона, вашего брата.
«Что же он делает? Своими руками роет себе могилу?» – щеки Элинор пылали. Её охватила смесь самых разных чувств – от гнева и удивления до восхищения смелостью этого парня. Прийти одному, во дворец, где даже имя твоего отца предали забвению! На что он вообще рассчитывал?
Краем глаза Элинор заметила, как Демер вместе с дочерью медленно попятились назад. Из толпы придворных показались несколько вооруженных человек – личная охрана консорта. Казалось еще немного, и пришельца схватят, и бросят в подземелье.
Но консорт почему-то медлил. Склонив голову на грудь, он размышлял. Никто не смел помешать ему, только жрец Огня, окинувший Глена внимательным взглядом, решился приблизиться к правителю и что-то тихо советовать ему. Элинор бы дорого дала, чтобы понять, о чем они говорят.
Спустя минуту, показавшуюся девушке вечностью, Ирмий выпрямился и сделал Глену знак приблизиться. Для придворных даже это значило величайшую милость, но консорт решил всех удивить. Он встал навстречу племяннику, и, сделав шаг, взял его за руку.
В этот миг Элинор случайно заметила лицо Сая. Белый, как камень, который добывают в горах, он сузившимися глазами смотрел на пришельца. Ни малейшей родственной теплоты в его взгляде не наблюдалось.
«Почему он так волнуется? – удивилась Элинор. – В любом случае, Глен, даже если его признают племянником консорта, не пройдет Посвящения».
Ирмий несколько мгновений рассматривал браслет, потом вздохнул, и опустил руку на плечо юноши, привлекая того ближе. Он словно искал в его лице знакомые черты. Особого труда это не составило – парень и так выглядел, как Ирмий в молодости.
– Что ж… Это очень неожиданно, племянник, – глухо проговорил консорт. – И все же я рад тебя видеть. Забудем прошлое. Кровь не лжет, и я счастлив, что сын Дэвиона отличается не только смелостью, но и благородством. Скажи, Глен, твой отец жив?
Парень покачал головой.
– Мне жаль, – вполне искренне сказал Ирмий. И, возвысив голос, обратился ко всем присутствующим:
– Мы рады принять лорда Глена, как нашего ближайшего родственника и сына дорогого брата. Мы надеемся, что нашему гостю будет оказано уважение, соответствующее его высокому рангу. Что же касается Посвящения… О времени его проведения, а также о тех, кто будет в нем участвовать, мы скажем позднее.
«Ничего себе!» – Элинор едва не присвистнула. Похоже, и в зале никто не ожидал такого поворота событий. Во всяком случае, люди потрясенно молчали.
Только после того, как консорт с несколькими ближними лордами и жрецом Огня, покинули зал, Глена окружило плотное кольцо придворных. Ему ласково улыбались, стремились пожать руку и наперебой предлагали свои услуги. Но, судя по холодному выражению лица Глена, он прекрасно знал цену этому вниманию.
Элинор окинула придворных быстрым взглядом, надеясь увидеть Сая. Но тот бесследно исчез.
***
– Ты звал меня, отец?
Ирмий медленно повернулся, протирая покрасневшие после бессонной ночи глаза. Но больше ничто не выдавало его волнения. Сай, для которого консорт был прежде всего правителем, и только затем отцом, не мог бы сейчас с уверенностью сказать, о чем тот думает, и к какому решению пришел.
– Да, Сай. Присаживайся.
При дворе не принято первым начинать разговор с правителем. И Сай терпеливо ждал, опустившись в кресло напротив отца, когда тот обратиться к нему.
Мужчина медленно потягивал из бокала красное вино.
– Где разместили нашего гостя? – внезапно спросил он.
«Разве слуги тебе не доложили?» – захотелось съязвить Саю. Впрочем, Ирмий терпеть не мог шуток, особенно в свой адрес.
– Как ты и распорядился, отец, в Южном крыле. Комнаты, предназначенные для послов, сейчас пустуют, – Сай улыбнулся краем рта. – Можно начистоту?
– Да, – консорт сделал еще один глоток.
– Не понимаю, зачем столько внимания к этому выскочке… или самозванцу, что тоже весьма вероятно.
Консорт с размаха запустил пустым бокалом в стену. Послышался жалобный звон, затем посыпались осколки.
– Тебе и не нужно ничего понимать, – коротко бросил Ирмий, – этот парень…
– Ты уверен, что он действительно сын твоего покойного брата? А если он просто украл этот браслет? – не выдержав, Сай вскочил и принялся расхаживать по комнате. Зачем-то подошел к окну, выглянул наружу, затем подошел к стене и остановился перед гобеленом, изображавшим сцену охоты.
– А как бы ты поступил на моем месте, мальчик? – сдерживая усмешку, спросил консорт.
Сай молчал. Самое простое решение, пришедшее ему в голову, не хотелось озвучивать, потому что он понимал – оно не верное. Иначе консорт уже избавился бы от «родственничка». Но было что-то еще… Ему даже показалось, что отец чего-то боится.
– Наверное, отправил бы людей туда, где жил этот Глен. Чтобы проверили его слова, – неуверенно начал Сай.
– Уже отправил, только ради очистки совести. Я и так знаю, что Глен сказал правду. Но дело сейчас не в этом. Я знаю твою вспыльчивость и горячность, сын. Поэтому прошу, или, если хочешь, приказываю: держи себя в руках. Будь настороже, но обращайся со своим двоюродным братом предельно вежливо. То же передай своим людям. Я не потерплю ни одной выходки, ни одной глупой шутки или намека о его прошлом, слышишь?
«Да уж, не глухой. Мы скоро будем принимать всех голодранцев, которые скажут, что готовы пройти Посвящение. Просто прелестно!»
– Конечно, отец, – Сай покорно склонил голову. – Все будет так, как ты хочешь.