Дара вернулась. Лавр не мог спутать ни линию крыльев, ни гребень-«воротник», ни привычно загнутый на самом кончике хвост. Кто угодно, но только не Лавр.
Как её отпустили одну?
Он опять приблизил фото, внимательно разглядывая нечёткий силуэт и убеждаясь, что на Даре нет сбруи. Как её вообще могли вот так отпустить, без снаряжения, без ничего!
И отпускали ли?
Может ли этот светловолосый полковник – Лавр никак не мог вспомнить его фамилию, – быть прав, и это он виноват, что Дара услышала его подсознательное желание?
…всё, что он в тот момент хотел, это чтобы Дара была в безопасности.
– Честно говоря, я не был уверен, что это она, – произнёс полковник.
Этот голос был первым, что Лавр услышал – осознал, как речь, – когда весь мир стих после обрыва связи с Дарой. Тогда, давно… Неделю назад, две?
…он в какой-то момент сбился со счёта, потеряв смысл считать одинаковые дни.
– Это она, – подтвердил Лавр.
Отпираться смысла не было – это её не защитит… А вот этот полковник – может? И что потребует за это от Лавра?
…плевать, всё, что касается его лично – пожалуйста.
Лавр снова уменьшил масштаб, просто глядя на Дару. Он думал, что никогда её больше не увидит.
…в голове звенело от тишины там, где должна была быть их связь.
– Я уже понял, – невозмутимо кивнул полковник, отвлекая от тишины. – Поэтому и пытался выяснить, что ты ей приказал, чтобы понимать, чего нам ждать от… бесконтрольного дракона.
– Я ей приказал улететь. И она улетела.
– Ну а потом вернулась. Вопрос, по чьему приказу и с какой целью.
Планшет выкинул какое-то уведомление, и полковник потянулся за ним. Лавр непроизвольно ухватил свой край, но поймал отвратительно понимающий взгляд – и разжал пальцы.
…его поймали на крючок, и они оба это знали.
– Что вы с ней сделаете?
– Не знаю, – словно бы в раздумьях произнёс полковник. – Зависит от того, что сделает она… и чего не сделает.
Лавр обнаружил, что комкает обёртку от бургера с такой силой, что в кулаке что-то хрустнуло. Заставил себя выронить комок обратно на стол и принялся старательно разглаживать бумагу.
Полковник со странным выражением лица подвинул ему остатки картошки.
– За ней присмотрят, – сказал он, словно пытаясь успокоить.
…зенитный расчёт за ней «присмотрит», судя по его взгляду, не меньше.
– Но проблему это, конечно, не решает.
– Что мне… – каждое слово давалось так тяжело, словно весило под тонну, – что я должен сделать?
Если бы полковнику от него ничего не надо было – он бы не приехал сюда. Не притащил бы бургеры, картошку, не показал бы фото… Не вытащил бы Лавра из того тусклого оцепенения, в котором терялся счёт дням и смысл жизни.
Не заставил бы слушать и отвечать.
Ему что-то нужно.
– Пока ничего, – пожал плечами полковник, и Лавру захотелось надеть ему ведро с остатками картошки на голову.
– А потом?
Полковник включил планшет, что-то прочитал, поправил наушник в ухе и поднялся.
Лавр встал следом – это было что-то из области рефлексов, вбитых в него ещё в кадетке.
– Мне надо ехать, – сказал полковник вместо ответа. – Вернусь завтра или послезавтра… Тогда и будет ясно, что нам с тобой делать.
…Когда дверь за ним захлопнулась, Лавр скомкал бургерную обёртку и запустил ею прямо в глазок на двери.
А потом посмотрел на остатки «пиршества», отряхнул руки и принял упор лёжа. После пятого отжимания чип в шее опять дёрнуло болью, но Лавр заставил себя продолжить, не сбавляя темп.
Вернётся этот полковник завтра или нет – но проваливаться в тёмную, бессмысленную апатию Лавр себе позволять больше не собирался: полковник найдёт его адекватным и сосредоточенным – и объяснит, что ему от Лавра нужно, чтобы Дара не пострадала.
Ну или его каким-то образом вытащат свои, а для этого тоже надо оставаться в форме.
…ну ведь случаются же чудеса в жизни, так почему бы и не с ним?
***
Когда машина выехала из ворот Южной цитадели, Стрельницкий набрал один из номеров в своей записной книжке и долго слушал гудки.
Наконец, трубку сняли.
– Ну здравствуй, Сергей Саныч, – раздалось «на том конце». – Ты по делу или как?
– И тебе привет, Сергей Сергеич. Я тут с бесплатным советом.
– Прям-таки бесплатным? На тебя не похоже. И что же ты тогда с него получишь?
– Исключительно своё моральное удовлетворение.
– Экий ты кровожадный, Саныч. Вот теперь ты меня заинтриговал, выкладывай давай свой совет. Последовать ему не обещаю, но как минимум подумаю.
– Проверил бы ты Южную цитадель… И коменданта её, Анатолия Эллера.
– Он тебе ногу оттоптал?
– Не мне, не ногу и не оттоптал. Так что если ничего не найдёшь – и Небо с ними.
– Когда ты последний раз так говорил, мы, помнится, вскрыли ячейку Коалиции…
– Тут я на столь щедрый урожай даже не рассчитываю, честно говоря.
– Ну что ж, включу в план проведения внеплановых проверок. Помотаем нервы этому твоему Эллеру, вытрясем душу и обратно засунем. Доволен?
Стрельницкий не ответил, резким жестом велев Василию затормозить.
– Алло? Эй, Саныч, ты тут?
– Тут… – отозвался Стрельницкий отстранённо. – Доволен, да.
– Ну, если нарою что – поделюсь.
– Спасибо, Сергеич.
– Пока не за что!
Вызов завершился, но Стрельницкий ещё долго сидел, молча разглядывая кромку леса. Потом повернулся к Василию:
– Зафиксировал?
– Да, сэр. – Василий помолчал и вдруг негромко спросил: – А она красивая, да?
– На вкус и цвет, – проворчал Стрельницкий (что красивого они в этих тварях вообще нашли?). – Трогай давай.
Но взгляд отвёл с трудом.
Уж больно сюрреалистичной была эта картина: изящно взмывшая над лесом зеленокрылая драконица, почти тут же вновь скрывшаяся за деревьями.
Грузные, закованные в экзоскелет армейские драконы ей по грации и в подмётки не годились, конечно…
Главное, чтоб эта драконица была здесь одна, а не в компании спецотряда КОДА. Нет уж, такой головной боли Стрельницкий себе точно не желает.
***
– Встать! – гаркнул охранник, подозрительно оглядывая камеру.
Парень проигнорировал его, всё так же размеренно отжимаясь. Голая спина блестела от пота, майка небрежно валялась на стуле.
От лопаток к плечам раскинула стилизованные драконьи крылья татуировка.
– Встать, я сказал!
Стрельницкий поймал охранника за плечо.
– Можете идти, – с нажимом произнёс он. – Дальше я сам.
Охранник ещё раз зыркнул на Лавра и вышел. Стрельницкий, скрестив руки на груди, остался наблюдать.
Некоторое время тишину в камере нарушало только сосредоточенное пыхтение Лавра. Вытатуированные драконьи крылья колыхались, как живые.
– Если ты будешь перенапрягать шею, чип никогда нормально не приживётся.
– Ну и в бездну его, – выдохнул Лавр, задумавшись на секунду в верхней точки.
Потом соизволил-таки встать и долго умывался над крохотной раковиной в углу. Шумно отфыркивался, мотал головой – ну точь-в-точь лохматый пёс.
– Если там что-то нарушится, – заметил Стрельницкий, не двигаясь с места, – связь уже нельзя будет потом полноценно восстановить.
Лавр замер. Медленно выключил воду, обернулся и наконец посмотрел на гостя.
Взгляд был мрачным, сосредоточенным – и живым.
– Это типа намёк на пряник?
– Это типа намёк на медицинский факт, – не повёлся Стрельницкий. – Впрочем, ладно. Как ты сегодня?
– Как на отдыхе в пятизвёздочном отеле, – хмыкнул Лавр, натягивая майку. – Шведский стол три раза в день, персональное обслуживание, никаких тебе шумных соседей.
– О, прям-таки шведский стол?
– Ага, выбираешь сам, что хочешь: есть, чё дали, или сидеть голодным.
Стрельницкий не сдержал смешка.
Нет, определённо парень оказался… забавным. И с неожиданной охотой поддерживал разговор на безопасную тему.
И только звериная тоска во взгляде подсказывала, что творилось внутри.
– Ну, я рад, что ты снова в форме, – прямо сказал Стрельницкий, подходя ближе и внимательно отслеживая реакцию.
Он, пожалуй, был на полголовы выше, да и опыта не меньше, но если этот Лавр сейчас выкинет какую-нибудь глупость…
Ну, охранник за дверью, тревожная кнопка в кармане.
– Я тоже, – не сильно радостным тоном отозвался Лавр, настороженно следя за каждым шагом.
– Если что, это не я придумал запереть тебя в одиночке. Я полагал, с тобой пойдут по обычному протоколу.
– Ну, Эллер был так рад меня видеть, что про все протоколы, очевидно, от радости позабыл.
– Он тебя знает.
Утверждение, а не вопрос, но парень неожиданно ответил:
– Он как-то раз пообещал натравить на меня собаку, если я снова сунусь к его сыну. Хотя мы просто посидели с Даней в «Крылышках», он мне математику объяснял. Я тогда уже к кадетке готовился…
Это звучало смешно из уст заросшего мрачного мужика, но Стрельницкий напомнил себе, что на самом деле Дмитрию Лаврову по документам всего двадцать два.
– И откуда же такая предвзятость?
– Всякое бывало, – уклончиво отозвался Лавр. – Он просто по жизни козлина, от которого даже жена свалила… о чём я ему при встрече тут и заявил.
– Не очень умно с твоей стороны.
Лавр безразлично пожал плечами. Поморщился, вскинул руку к шее, поскрёб вокруг чипа…
Глядя на него, Стрельницкий подумал, что парень специально старается быть таким: грубоватым, простым, «мужицким».
Своеобразная форма защиты.
– Дим, ты со скольки лет в КОДе? – вдруг спросил он.
Услышав обычное имя, Лавр вздрогнул. Помолчал, что-то прикидывая про себя. Хмыкнул:
– В Коалиции – с начала.
– То есть ты пришёл туда ещё до того самого объявления об объединении?
Самым забавным было то, как легко он «читался». Вон, как напрягся от одной простой с виду догадки.
– Я политикой не интересуюсь, – наконец буркнул он. Поймал взгляд Стрельницкого и словно бы смутился. – А так… с тринадцати.
Всё-таки ответил. Помнил озвученные в тот раз «правила игры».
Стрельницкий удовлетворённо кивнул.
– Значит, из кадетки ты уже прям туда свалил?
Не то чтобы ответ ему в самом деле был нужен. Если Дима Лавров в тринадцать лет помог увести свою ненаглядную драконицу – понятно, что он уже тогда был по уши замазан во всех этих подпольных делах, и там был вопрос времени, как долго он «совмещать» сможет, не попадаясь.
Просто одно дело, когда любой мятеж – исключительно после школы и чтоб к ужину был дома. А другое – реально связать свою жизнь с повстанцами.
– Ну типа того.
Малолетний партизан Коалиции, значит, чтоб им там всем в бездну провалиться.
Некоторое время они оба молчали, разглядывая друг друга. Лавр сдался первым: опустил взгляд, отступил на шаг.
– С Дарой всё в порядке?
О, Стрельницкий вполне мог потянуть паузу – но не стал (и вообще, зачем доводить того, кто и так на грани, им ещё работать вместе).
– Сожрала двух фермерских коров. Не наследила, но мои ребята засекли, как она их перетаскивала. Заодно локализовали её предположительное логово.
Вообще, коровы на опушке неспроста паслись. И были честно оплачены из оперативного бюджета, так что фермер внакладе не остался.
Но Лавр этого не знал и неожиданно смутился.
– Она так бы ни за что не стала! Видимо, давно не ела совсем… Если что, у меня деньги есть, ну, были…
– Не надо. Что возьмёшь с голодного дракона, хорошо, что это были просто коровы, – философски пожал плечами Стрельницкий. И бросил внимательный взгляд на Лавра, готовясь насладиться реакцией на свои следующие слова: – Зато мы в итоге знаем, где она… Так что одевайся.
Лавр растерянно хлопнул глазами, сейчас как никогда соответствуя своему настоящему возрасту.
– Мы… к ней? – неверяще выдохнул он. Рука непроизвольно метнулась к чипу.
– Как говорил один мой наставник, если гора не идёт к мудрецу, мудрец вызывает такси.
Спустя десяток минут все бумажные тонкости были позади, и они сели в машину. Не спецтранспорт, как в прошлый раз, – самый обычный неброский «универсал» с военными номерами (ну насколько может быть обычной служебная машина Третьего отдела, конечно).