С рассветом я снова переступила порог академии. Сегодня в расписании экзаменов значилось аж три позиции: начальная теория магии, математика и история.
Человеческого государства, само собой.
Если первые два меня не страшили, то последний немного нервировал. Я даже вчера перед сном заново пролистала учебники, позаимствованные у Рози Шиммер, старшей из сестер. Все-таки я не местная, мало ли что меня могут спросить эдакое, известное каждому аборигену, но совершенно неведомое пришелице с далекого острова?
Неизменные шепотки зародились, стоило мне переступить порог аудитории. Парни шумели и переговаривались, но заметив меня сначала притихли, а после неприятно преобразились. Были нормальные, стали напряженные и нагловатые.
– Опять она! – разобрала я в общем гуле. – Надо же, упорная!
«Ты себе не представляешь, насколько», – мрачно подумала я, устраиваясь за пустующим первым столом. Ближе к комиссии – больше шансов, что в открытую мешать не станут.
– Здесь занято.
Я подняла глаза и уставилась прямо в пряжку какому-то не в меру наглому абитуриенту.
Инстинкты требовали откусить ему что-нибудь ненужное, но, к сожалению, человеческий этикет подобного не приемлет.
Потому я мило улыбнулась брюкам и сообщила:
– Не похоже. Надписи нет, или вы помечаете собственность по-другому? Простите, мой нюх несовершенен.
Оборотень – а это был именно представитель двуипостасных – раздраженно запыхтел, его товарищи безуспешно давили хохот. К счастью, развить дискуссию блохастый не успел: появились преподаватели, и ему пришлось отойти.
Склоки и ссоры между абитуриентами резко пресекались, причем зачинщика могли и отстранить от экзамена без права пересдачи. Не умеешь себя контролировать – жди еще год, учись сдерживаться.
Состав комиссии почти не поменялся. Я отыскала взглядом того, что прятался вчера за фикусом, и тут же отвела глаза: он смотрел прямо на меня.
Конечно, будет смотреть – я здесь единственная девушка. Не пытаются выгнать силой, уже хорошо.
Честно сказать, поначалу я собиралась поступать на бытовой факультет. Меньше внимания к моей персоне, не придется никому ничего доказывать и воевать за право находиться в стенах академии. Но выяснив подробнее расписание занятий и состав учащихся, передумала.
У меня же цель не образование получить, спасибо, я этого уже на родине накушалась. Мне пару искать надо! А как ее найдешь, если пересекаешься с оборотнями лишь за едой и то дважды в сутки? Ужинать девушкам с бытового предлагалось у себя в комнатах или в гостиной женского крыла общежития.
Так что пришлось перестраиваться и нацеливаться на боевой. Борьба и преодоление – вот мой девиз на ближайшие лет пять!
Формально отказать мне в поступлении не могут. Нет такого пункта в академическом уставе.
Но, как мы все понимаем, есть сотни способов заставить человека пойти на попятный и предать мечту.
Хорошо, что я не человек!
Каждому раздали по листу с набором вопросов, чернильнице и перьевой ручке. Все с логотипом, не подделать и не скопировать.
– Магией не пользоваться, не списывать, не подсказывать, – скучающим голосом зачитал правила экзамена мистер Ладдер. – На все вопросы у вас час и двадцать минут. Время пошло.
Теорию магии я любила. В ней имелась некая незыблемая прелесть, почти как в математике. Свои законы, нарушить которые нельзя ни при каких обстоятельствах. Ни допущений, ни условно-сферических коней. Четко и ясно: вектор, сила приложения энергии, результат.
Честно сказать, уровень знаний для успешной сдачи требовался самый базовый. Дальше процессе обучения дадут более сложные формулы, сейчас же экзаменаторы просто желали видеть, понимает поступающий тему вообще или лучше его завернуть и не тратить государственные ресурсы и свое время.
Вопреки общественному мнению маги-боевики – это не наемники и не тупая сила. С этого факультета выпускались и разведчики, и исследователи, и путешественники-первооткрыватели. Недаром боевой считался самым престижным. Ближе к выпускному году он разделялся на множество специальностей, как истинно военных, так и мирно-интеллектуальных, но до того студенты изучали по верхам самые разные предметы. Куда больше чем те же целители или погодники.
В конце концов, чтобы съездить в экспедицию в дикие леса и вернуться живьем, мало знать все детали о природе и населяющих те края видах животных. Неплохо бы уметь от них отбиваться, суметь поставить палатку из подручного материала, вылечить укусы ядовитых насекомых и перевязать пострадавшего товарища.
Короче, уметь все.
Зря я надеялась, что место непосредственно перед экзаменационной комиссией защитит меня от нападок.
Каюсь, сама виновата: увлеклась, расписывая одну из формул. Я как раз недавно вывела к ней новый коэффициент – ведь если использовать не только огонь, но и воздух, можно неплохо увеличить эффективность возгорания, – а потому не сдала готовое в первых рядах.
За что и поплатилась.
Проходивший мимо оборотень якобы невзначай налетел на угол, как следует встряхнув мой стол. Чернильница опрокинулась, и по бумаге расползлось некрасивое черно-синее пятно.
– Ах, какая жалость! – притворно ахнул двуликий гад. – Все труды насмарку! Ничего, зато на бытовом учат убирать пятна как раз. Вот и пригодится!
И пошел, довольный собой, положил свою работу перед мистером Ладдером.
Я подняла руку.
– Да, мисс Ленель? – участливо осведомился замдекана. Он уже морально приготовился успокаивать истеричку и очень удивился, когда я не разрыдалась прямо сразу.
– Могу ли я очистить лист заклинанием? – вежливо спросила я.
Комиссия переглянулась, и преподаватель теории магии мистер Айвер не слишком уверенно кивнул.
– Можете попытаться, – загадочно ответил он.
Я в намеках и полутонах не сильна. Раз разрешают…
Повинуясь движению моей ладони, чернила собрались в желеобразный, дрожащий комок над листом бумаги. Текст, написанный мною ранее, проявился без повреждений и помарок. Ювелирная работа, сама горжусь!
Увлекшись процессом, я не заметила, как проходивший мимо оборотень запнулся о кокетливо выставленную ножку в изящной туфельке. Я ойкнула, чернила снова расплескались. Очень неудачно, прямо во всю спину упавшего носом вниз будущего боевика.
На модном светло-бежевом пиджаке из дорогой ткани клякса выглядела настоящим абстрактным произведением искусства.
Я злорадно полюбовалась и посоветовала поднимающемуся, покрасневшему от гнева двуликому:
– Вы обратитесь на бытовой. Если хорошо попросите, вам, может, и помогут.
Его приятели откровенно заржали.
– Не помогут! Он их достал уже приставаниями! – фыркнул один.
На него зашикали. Это у оборотней норма раздавать авансы девушкам налево-направо, а в человеческом городе за подобное поведение и схлопотать можно от брата или отца жертвы.
В частности, потому я не хотела ехать в Фольмар, ближайшее государство двуипостасных. Я ж сама отвечу так, что хвостатого соскребать со стеночки будут, а потом – прощай, конспирация!
– Впечатляюще, – кивнул мистер Ладдер. – Не могли бы вы задержаться после экзамена, мисс Ленель?
– Да, конечно, – сдержанно кивнула я, недоумевая.
Что это мне собираются сказать наедине, что нельзя при всех? Снова будут убеждать поступать на бытовой?
Я еле дождалась, пока за последним абитуриентом закроется дверь. Сидела как на иголках, поглядывая в сторону преподавателей, но они упорно отмалчивались.
– Подойдите, мисс Ленель, – попросил мистер Айвер. – Скажите, вы давно занимаетесь магией?
– С детства, – пожала я плечами, останавливаясь у экзаменационного стола.
Он находился на возвышении, так что столешница как раз доставала мне до подбородка. Я видела свой лист, лежащий отдельно от остальных.
Мне это показалось дурным знаком.
Неужели я что-то неправильно написала?
– За вами замечали какие-либо странности? – подхватил мистер Ладдер. Прежде чем я успела возмутиться, он поспешно добавил: – Неожиданные магические всплески, срывы, избыток энергии?
– Нет, все в норме, – приподняла я брови в вежливом недоумении, про себя добавив: «Для дракона».
Пожалуй, сравни кто-то мои способности со средним магом-человеком, выпал бы в осадок без возможности восстановления. Но для чешуйчатой расы я действительно ничем выдающимся похвастаться не могла. Средний дар, никаких особых талантов, обычная внешность.
Серая мышка. То есть серый дракончик.
Я предпочитаю термин «серебристый». Оно как-то эстетичнее.
– Я почему спрашиваю… – мистер Ладдер откашлялся, оглянулся на коллег в поисках молчаливой поддержки и решительно выпалил: – На это помещение наложена защита от магии. Теоретически вы не должны были ничего очистить. Ваш дар вообще не мог сработать. Никак.
– Странно, – вытаращила я глаза в изумлении, про себя матерясь пуще бывалого моряка. – Как такое возможно?
Лучший способ отмазаться от преступления – переложить ответственность на присутствующего взрослого. Это я с младенчества знаю.
Почему юбка мокрая? Мы с папой гуляли в лесу. И уже папа огребает от мамы, что плохо смотрел за деточкой, а не деточка за то, что полезла в покрытые росой кусты за аппетитной малиной.
– Вот и нам интересно… – уже не так напористо пробормотал замдекана и махнул на меня рукой. – Идите уже.
Я выпорхнула из аудитории и выдохнула с облегчением. За спиной разгорался спор: кто из ответственных за изоляцию помещения ошибся и наложил некачественные чары. Прищурившись, просканировала косяк. Да, вот и следы.
В следующий раз надо быть внимательнее и не попадаться так глупо. От моего «небольшого очищающего» заклинания всю блокировку снесло напрочь, остались лишь ошметки креплений и руны основы.
Понадеявшись, что исчезнувшую защиту спишут на халтурное исполнение ответственных лиц, я поспешила на следующий экзамен.
Математика прошла без эксцессов. Принимал ее другой состав преподавателей, кажется, у трех из них вовсе не было дара. Что ж, для работы с цифрами он и не нужен, а вот ум должен иметься в наличии.
Зато история, как я и подозревала, обернулась неприятностями.
– Расскажите о завоевании Драконьего архипелага, – попросил благообразный дед, штатный историк и по совместительству библиотекарь академии.
Мистер Сивонн принимал экзамен вдумчиво, прочим абитуриентам задавал постоянно каверзные вопросы, и меня, как ни странно, никак не выделял. Кажется, подслеповатый ученый и не заметил, что перед ним существо в юбке. Погонял немного по истории средних веков и перешел вот на щекотливые вопросы.
Я аж поперхнулась.
– Простите, кого завоевание? – переспросила, думая что мне послышалось.
Дед разочарованно нахмурился.
– Это же как раз конец пятнадцатого века. Вы так бодро отвечали, я уж было решил что вы хорошо подготовились.
– Нет, я поняла о чем вы, – быстро возразила я. Как бы не влепил неуд просто за расхождение в терминологии. – Просто фраза такая… сомнительная.
– В смысле? – брови мистера Сивонна скакнули к линии роста волос. Остальные члены комиссии – в их числе любитель фикусов – настороженно прислушались.
Ох, не стоило мне выпендриваться, но честно сказать – тема больная. Для всех драконов, не только для меня.
– Дружественные войска шесть раз пытались высадиться на Гардаре, но потерпели неудачу, – процедила я, с усилием переключаясь на точку зрения людских историков. Обычно нам этот неприглядный фрагмент рассказывали совсем в другом фокусе. – После чего основали форт на одном из трех мелких островков на середине между чело… Вальденом и Гардаром и объявили драконьи земли присоединенными.
Мистер Сивонн возмущенно поперхнулся.
Любитель фикусов фыркнул. Кажется, одобрительно.
– Впервые слышу столь вопиющую трактовку древних манускриптов! – проскрипел он. – Вальден действительно использует лишь три острова из восемнадцати, но это потому что был подписан пакт о вассалитете, и частичном суверенитете Драконьего архипелага.
– Кем? – уточнила я с живейшим интересом.
– Королем Альбером Гимальди, правившим в то время! – с видом оскорбленного достоинства отрезал историк.
– И?.. – подсказала я.
Под сдержанные смешки коллег мистер Сивонн наконец опомнился:
– Это я здесь задаю вопросы! Вот вы мне и ответьте – кем?
– Неким Рокебрюном, представившимся драконом! – выплюнула я с омерзением.
– Представившимся? – уцепился ученый за выделенное мною слово. – То есть вы тоже считаете, что он не настоящий представитель, а истинные драконы – мерзкие, пышущие огнем твари, лишенные разума и рьяно охраняющие свою территорию?
Тут уж пришла моя очередь стушеваться.
Определение-то четкое, хоть насчет разума и спорное. С другой стороны, если у меня попытаться отобрать законную собственность, я тоже лишусь остатков сознательности и пойду крушить налево-направо…
Главной ошибкой человечества в той войне стало то, что люди даже не попытались договориться с нами, а понадеявшись на силу оружия и магии сходу, с ноги, можно сказать, пошли в наступление.
С соседями, с теми же эльфами, подобная тактика отчасти увенчалась успехом. Лопоухие позволили людям занять заболоченные приграничные территории, ушли глубже в леса, а уж кто ступил в заколдованный ими лес… те сами виноваты.
Оборотни не хуже человечества владели и магией, и оружием, так что к ним активные завоеватели особо и не совались.
Зато между собой люди грызлись так, что их королевства и княжества меняли очертания на карте чуть ли не каждый год.
Оттого, в частности, на Гардаре было принято решение сильно не протестовать против подложного включения архипелага в состав Вальдена. Государство сильное, короли там всегда были не только агрессивные, но и довольно умные: на рожон не лезли, но и своего не отдавали.
«Если мы будем считаться своим, то и напасть на нас никому не позволят», – решили старейшины.
И в итоге оказались правы.
Морские набеги стали реже, пока не прекратились совсем.
Но сам факт подлога столь важного пакта до сих пор бесил всех образованных драконов!