Как и ожидалось, вступительные экзамены оказались в моем случае формальностью. На собеседовании, где присутствовала единственная преподавательница, меня попросили сделать какую-то ерунду – показать на воздухе, как бить пощечины. Видимо, на ведьмовской принимали любую девушку, у которой имелась хотя бы одна рука. Но я во время пути готовилась произвести впечатление! И поэтому предложила сама:
– Могу продемонстрировать шипение на запоминание, шипение на излечение, шипение на проклятие, на аппетит, на обжорство, на…
– Все это уже умеешь? – не слишком удивленно уточнила женщина. – Но я твои навыки увидела сразу, едва ты в кабинет вошла. Ты неосознанно сложила пальцы в защитном жесте, как всегда поступают опытные ведьмы в новой обстановке. И о госпоже Мартос даже сюда слухи доходят – она возглавляет очень сильный ковен, ее родная дочь не могла уродиться бездарностью.
Я усмехнулась:
– «Госпожой» маму называет только тот, кто умоляет ее отменить проклятие, но ей будет приятна ваша похвала. Жаль, что вы про моего папу не слыхали. Он мясником работает, потому я с малых лет хорошо орудую разделочным ножом! – я не хвасталась, но казалось, что на экзамене следует обнажить свои лучшие качества.
И пожилая колдунья оценила:
– Замечательно! Терпеть не могу щепетильных и брезгливых ведьм – проку от них ноль.
Уже все было понятно, тем не менее я на всякий случай уточнила:
– Получается, я теперь студентка?
– Получается! – она кивнула уверенно и записала мое имя в тетрадь: – Ирис Мартос, поздравляю, ты зачислена. А разве могло быть иначе? Очень часто к нам поступают девочки совсем без знаний и опыта, а ты, можно сказать, почти профессионал. На первых курсах тебе будет просто – не стало бы скучно. Однако в программе подготовки хватит и того, с чем ты не знакома.
Я была рада – и зачислению, в котором, впрочем, не сильно сомневалась, и весьма дружелюбному приему. Все прошло слишком легко, ни капли высокомерия или пренебрежения к провинциалке. И я приложу все старания, чтобы стать гордостью преподавателей!
В коридоре меня ждал Андай, которого зачислили еще быстрее. Он получил личное приглашение, что само по себе являлось однозначным одобрением его кандидатуры. Магов-змей не так уж много, и для каждого одаренного местечко в одном из высших учебных заведений отыщется. Хотя, ясное дело, любой мечтает оказаться в лучшем. Поэтому мы сейчас и подпрыгивали радостно, делясь впечатлениями.
По прибытии в столицу мы сразу поспешили подать документы – хотелось поставить галочку в этом вопросе и скинуть накопленное за три дня напряжение. А теперь расслабились и со счастливыми лицами пошагали обратно в город, чтобы рассмотреть достопримечательности. Болград не так уж и мал, но столица превосходила его и размерами, и красотой строений. Стоило признать, что наша академия по величественности уступала только императорскому дворцу и историческому музею. Мы не поскупились на хорошего объясняльщика, чьей работой было набирать группы из приезжих и за монетку рассказывать историю города. Он и поведал, что музей, который так потряс наше воображение, раньше был зданием совета эйров, потому не стоит удивляться изящным вензелям и золотым узорам на каменных стенах – драконы и сейчас предпочитают золото, а всего каких-то шестьдесят лет назад они увешивали желтым металлом и себя, и всю обстановку вокруг.
Комнату в гостинице мы снимать не хотели – вместе решили, что правильнее сразу заселиться в студенческое общежитие и перезнакомиться с будущими одногруппниками. А пока мы могли гулять по улицам и наслаждаться ощущением новизны. Правда, столичные цены оказались какими-то несуразными. К примеру, два огромных леденца на палочке у торговца обошлись нам всего в одну медяшку, а красивое платье из красного бархата, что я издали заприметила в витрине на центральной улице, по стоимости соперничало с небольшим домом в Болграде. Из чего его сшили, что столько цифр на бумажке написали? Из тонкой кожицы новорожденных муравьев? А выкрашивали кровью тысячелетних девственников исключительно эйровского происхождения? Ту торговую лавку мы поспешили покинуть и еще некоторое время не могли выдавить ни слова. Вообще-то, в деньгах у нас нужды не было. Успевающим студентам в академии платят стипендию, а мы сюда явились точно не для того, чтобы называться отстающими. Да и наши матери обещали высылать нам небольшое довольствие. Я, в отличие от Андая, могла рассчитывать на неплохую сумму в месяц: глава ковена без доходов никогда не оставалась и как-то не проявляла склонности к экономии на единственной дочери. Правда, мама и цену того платьица до сих пор не видела, пребывая в своей благословенной болградской наивности.
На самом деле эта дорогущая вещица неожиданно стала для меня знаковой. Не то чтобы я за красивую одежду была готова бесам душу продать, но платье будто переросло в символ: вот когда смогу зарабатывать на подобную роскошь, тогда даже мама признает, что столичная академия не такой уж и плохой выбор. Андай, заметив, что я бесконечно оглядываюсь на удалявшуюся витрину, решил вмешаться в мои мысли:
– Тебе бы оно очень подошло, Ирис. Я обязательно преуспею и подарю тебе его!
Он почти в точности озвучил мои намерения, однако просчитался в главном: нет интереса в том, чтобы мне жених то платье подарил, намного азартнее самой чего-то добиться. Не в том смысл, чтобы заполучить вещь любой ценой, а в том, чтобы дорасти до таких возможностей. Наверное, как раз по причине подобных приоритетов у ведьм часто не складывается личная жизнь: самоуверенные женщины не терпят к себе жалости или покровительственного отношения, будто они несмышленые девочки с покалеченными ручками, неспособные даже шнурки самостоятельно завязать. А мужчинам за такими ухаживать непросто: они ведь желают ощущать себя добытчиками и героями, от которых кисейная барышня тонет в слезах благодарности. Неудачный семейный опыт моей матери – явный тому пример. И, наученная ее судьбой, я старалась держать нрав в приемлемых границах. Вот и на этот раз смолчала, только многозначительно улыбнулась.
На территории академии нам с Андаем пришлось разойтись в разные стороны: маги жили в одном корпусе с драконами, поскольку учились на общем факультете, а ведьмам полагалось селиться в дальнем здании. И первый осмотр меня насторожил. Дело было в том, что в больших спальнях размещали сразу по восемь, а то и десять девчонок. Кровати так и стояли рядком у стены, чередуясь с маленькими столиками для учебных занятий. Избалованной я себя не считала, но это было немного странно: по разговорам с другими абитуриентами в академическом парке мы с Андаем решили, что всех размещают по двое.
Комендантша уняла мое любопытство простым объяснением:
– Это пусть они парочками живут, а ведьмам надо общаться ближе. Отличный вариант, если к выпуску среди вас образуется несколько ковенов. Понятно, что такое происходит редко, но я искренне желаю подобного каждой из вас. Ирис, а как ты собралась налаживать связи, сидя в изоляции с единственной соседкой?
Я хлопнула себя по лбу и удивилась собственной несообразительности. Ведь точно! Ковены обычно образуются на всю последующую жизнь и не могут возникать на пустом месте: недостаточно того, чтобы магические вибрации совпадали, надо еще и испытывать друг к другу теплые чувства. А подобное отыскать сложнее, чем сильный дар. Но именно такая связь заставит товарку прикрыть твою спину или постараться изо всех сил, чтобы не подвести. Ведьмовской союз бывает прочнее и надежнее брачного, и тут просчет недопустим. Вот потому в нашем корпусе и создали прекрасные условия для шумных девичьих компаний. Заодно отсутствовали запреты на то, чтобы меняться местами или переезжать из спальни в спальню. По поводу того, что ковены на учебе образуются редко, госпожа Рейно здорово преувеличила – к сожалению, часто ведьмы за всю жизнь не находят хотя бы пару подруг, которым могли бы довериться с потрохами.
Мы знакомились, размещались и раскладывали вещи, стараясь поддерживать непринужденную болтовню. Некоторые девушки застенчиво мялись в стороне и стыдливо прятали от взоров свои истрепанные ботинки, а бедные вещевые мешочки боялись выпустить из рук. Интересно, отчего они так сильно смущались, ведь известно, что многие ведьмы росли в глухих лесах. Их скромная жизнь – почти традиция, а не исключение из правил. Но чуть позже до меня дошло: они сравнивали себя со мной и такими, как я – приезжими из больших городов, добротно одетыми и уже успевшими окончить приличные школы. Какие все-таки глупости иногда приходят людям в голову! Пройдет полмесяца, и все студентки позабудут, кто откуда явился. Еще бы нам, низшему рангу магической иерархии, на классы делиться и соперничать в новизне обуви!
В первый день мы всей комнатной восьмеркой вырядились в выданную форму, по странному совпадению подошедшую размером каждой, заглянули в столовую на завтрак, а затем взволнованной толпой объединившихся первокурсниц понеслись в учебный корпус. У огромной лестницы нас встретила седовласая ворчливая женщина, которая забубнила что-то про то, чтобы не мешали остальным бежать на лекции, а собирались в стороне. Когда шум вокруг стих, то есть другие факультеты разошлись по аудиториям, она зычно поприветствовала:
– С началом четырехлетней каторги, свежачок! Зовите меня «декан Злотка». Кто там в заднем ряду шушукается? Если захлопните рты и будете себя хорошо вести, то вместо вступительного урока проведу для вас обзорную экскурсию – хоть найдется повод потом надрать уши всякой, кто завтра заявит, что заблудилась. Для тех, кто из самой большой глуши выполз, поясняю: декан – это примерно как дух болота, только в академии. Разозлите меня – проще сразу из нашего болота свалить.
Девчонки уважительно заохали, да и я присмотрелась к крючконосой и очень низенькой ведьме. Скрипучий тон и угрозы меня не обманули: наша начальница с диковинной фамилией на самом деле добрейшей души человек. «Злотка» могло с одинаковым успехом произойти и от «золота», и от «зла». Выбирай, что называется, на свой вкус. Ворчать она будет обязательно, и ее слова надо слушать внимательно – за такой не заржавеет и оплеуху выписать. Но подобный темперамент среди старых и очень сильных ведьм встречался нередко: кричат, брюзжат, квасят вечно недовольные мины, но выручают. Даже сейчас она первым делом решила помочь вчерашним абитуриенткам запомнить основные маршруты и привыкнуть к новой обстановке. Я сама рисковала заблудиться в гигантском здании, а уж лесные девочки и вовсе растеряются. Они ведь и дорогу у кого-то спросить постесняются. В густых чащах обычно немного посетителей бывает, если зверье не считать, потому этой категории студенток нужно время освоиться в таком скоплении народа.
Женщина вещала не хуже недавнего городского объясняльщика:
– Итак, здесь библиотека! Библиотека – это, для особо тупых, хранилище книг. Сейчас обзор закончим и вернемся, там всем выдадут учебники. В конце коридора архив. Пока он вам без надобности, но вы же не думаете, что и перед третьим курсом я буду тратить на вас время и заново все объяснять? Так, стадо бараних, на месте не топчемся, идем дальше.
Валиса, одна из моих соседок по комнате, безрассудно поправила:
– Декан Злотка, бараниха – это овца!
Лицо у старой ведьмы перекосило, а голос зазвучал так елейно, что всем подсознательно страшно стало:
– Ах ты ж умница моя внимательная! Еще раз поправишь, я в документах твое имя на «Овцу» перепишу. Будешь до выпуска носить это гордое звание, коли такая смышленая.
Валиса покраснела и сдала назад, забурчав себе под нос, а я с тихим смешком хлопнула ее по плечу в качестве утешения. Пусть она и из городских, но явно с нашими общалась мало, раз насупилась от такого легкого выпада.
И вот когда мы шагали в сторону архива, я увидела в отдалении двух мужчин. Один из них, пожилой и массивный, был выряжен в забавную оранжевую мантию, а второй… второго я узнала сразу, стоило ему на миг повернуться профилем. На этот раз моя болотная находка не щеголяла голыми ягодичками, а была одета в отменный черный сюртук с золотой вышивкой и узкие брюки. Подобный наряд делал из стройного парня совсем уж изящного танцора. Когда я решила, что он мертв, пыталась как можно скорее забыть о происшествии и не винить себя. Но даже самому хладнокровному и опытному лекарю больно терять пациента. А он оказался живым и здоровым, ничуть волчьими зубами не погрызенным! И выглядел далеко не таким бледным, и осанка королевская, то есть внутренние органы исцелены. Кажется, за всю предыдущую жизнь я не испытывала такой неуемной радости и облегчения, потому без обиняков окликнула, чтобы окончательно убедиться в отсутствии ошибки:
– Дракоша! Точно, как есть! Святые духи, неужели глаза не обманывают?
Он сразу обернулся, но вместо того же восторга, что озарил мое лицо, смерил меня ледяным взглядом, а от его холодной интонации кровь застыла в жилах:
– Как ты ко мне обратилась, студентка? Понимаю, что в лесах вы манерам от дубов учились, но палку не перегибай. Я тебе такой же «дракоша», как ты мне «ваше величество». Или я пропустил новый закон императора, который обязывает всех желающих вытирать об эйров ноги?
Я разинула рот и замерла в неверии. Едва спину не надорвала, вытаскивая его из трясины, из последних сил билась за его жизнь, а он меня даже не узнал?! Мне не требовались его слезы от радостной встречи и пафосные обещания, а вот небольшая благодарность не помешала бы. Да хватило бы и отказа от прилюдной выволочки за неверное обращение! Я потеряла дар речи, но декан Злотка уже подбежала и принялась усиленно отпихивать меня в сторону, как если бы старалась побыстрее спрятать в толпе других девчонок. И громко виноватилась:
– Моя ошибка, господин ректор, прошу прощения. Эти неотесанные бревна пока не ведают, что творят!
Черные глаза дракона блеснули недобрым огоньком, но теперь он свой гнев направил на Злотку:
– Какой я вам ректор?! – чуть сбавил тон и отчеканил: – Исполняющий обязанности!
Тот мужчина, что беседовал с ним, вдруг мягко рассмеялся, вмиг снизив накал атмосферы:
– Господин Дикран, да смиритесь вы уже! Ваш дядя уехал с семьей к границе – и, судя по всему, в ближайшие столетия возвращаться не собирается.
Парень и ему уделил каплю своей ярости:
– Профессор Унгальд, вам тоже кажется, что меня подставили? Я никогда не хотел занимать эту должность, но он делал такие глаза и так правдоподобно ныл: «Са-а-ат, там огромная колония мирашей! Мы просто не можем унять научного любопытства! Подмени на недельку, а!» Когда эта его неделька закончится?!
– Еще до его отъезда и закончилась! – Преподаватель продолжал бесстыдно насмехаться над его терзаниями. – Пора признать, что прежний ректор не придумал другого способа избавиться от сложной должности и переложить ее на такого же достойного кандидата. Господин ре… Господин исполняющий обязанности ректора, ну сами посудите: он двести лет здесь пахал, заслужил право наслаждаться обществом жены и мирашей!
Я еле-еле переставляла ватные ноги подальше от эпицентра спора, но и отсюда услышала протяжный драконий стон. Если декан – это что-то типа болотного духа, то ректор – уже прямо царь целого леса? Но он же молоденький совсем, на вид немного старше выпускников! Хотя чистокровный ведь, у них до глубокой старости внешность почти не меняется.
Декан Злотка за углом меня отчитала:
– Страх потеряла, великолепная госпожа Мартос? В столице много драконов, в том числе и чистокровных! Не надо на каждого кидаться, будто он мировое чудо! Да как тебе в голову пришло подобное вытворять по отношению к ректору? Слово «субординация» тебе ни о чем не говорит?! Хотя вы тут многие слова слышите впервые… – Она боязливо огляделась, сбавила тон и продолжила уже приглушенно: – Еще и эйр. Они как с золотой ложкой во рту родились, так отвыкнуть даже за полвека не сумели. Так что, будь любезна, разделяй нормальных людей и этих отмороженных.
Я не пыталась объясниться, силы куда-то пропали. Интонация Сата, его взгляд, полный пренебрежения, меня буквально растоптали. Настроение не улучшилось, даже когда после обеда один из оборотней-волков постарался поддержать, заметив мою кислую физиономию:
– Почему такая красавица грустит? Покажи, кто обидел, я его напополам разорву!
Не глянув на его лицо, я лишь благодарно кивнула и попыталась выдавить улыбку. Эти ребята обычно простодушные и бесхитростные, потому с ними ладить проще всего. Но сегодня у меня не было сил для новых знакомств. Да и Андай может неправильно понять, если я сразу же начну обзаводиться могучими и плечистыми приятелями, как другие ведьмочки, что явились сюда как раз в надежде на подобные отношения. Среди волков не бывает бездарей, изменщиков и безответственных негодяев, посему неудивительно, что любая простая девчонка из лесов втайне мечтает выйти за одного из них замуж. С практической точки зрения, добросовестность весит больше драконьих богатств. Деньги-то можно и самой заработать, а вот незыблемую поддержку за монетку не купишь. К тому же волки всегда в окружении своей стаи, то есть им не надо приспосабливаться к исконной привычке ведьм – проводить уйму времени в компании своих подруг.
Уже вечером я с трудом вспомнила, что тогда, на болоте, мое лицо закрывал платок, а волосы были спрятаны под косынку, поэтому не было ничего вопиющего в том, что Сат меня не узнал. И все равно обида не проходила. Да и что с этим знанием сделать? Подойти и заявить: «Слышь, хамло, ты сейчас имеешь право из себя корчить ректора только благодаря мне! Так что засунь высокомерие под драконий хвост и изволь вернуть мой кулон. Тогда изображу, что мы в расчете!». Звучало как-то глупо даже в мыслях. И походило на желание признания своих заслуг. А они мне без надобности, обойдусь! Достаточно доказательства, что я большущая молодчина: сподручными материалами сумела целиком переломанного больного с края смерти сдвинуть. И необязательно задумываться о том, что не все достойны спасения… Вот это я понимаю, элитная академия, раз возглавляется она таким сомнительным ректором! «Пыльная нора», правильно мама говорила.