Рано утром мы отправились в путь. Я заставила Шеррайга купить мне сапоги для верховой езды – вчера до крови натёрла себе ноги стременами, всё же туфли, хоть и без каблука, для верховой езды малопригодны. Хорошо ещё, что я была в штанах – одежде, совершенно не подходящей приличной девушке, по мнению моей мамы. Просто мама никак не могла свыкнуться с тем, что титула у нашей семьи больше нет. А простолюдинкам в штанах ходить не зазорно. И удобно. Сапоги принадлежали хозяйке и были мне велики, и обошлись элронцу в целое состояние – золотой, на него три новые пары можно было взять. Ещё мне мечталось о сменной одежде – эта пропахла лошадью за вчера, и я чувствовала, что отчаянно нуждаюсь в чистом комплекте. Шеррайг делиться своей одеждой, а у него был запас, отказался, но обещал, что заедем в лавку в городе.
Мою утреннюю истерику он перенёс стойко и спокойно. Ага. Вместо того, чтобы, как полагается каждому приличному лирическому герою романа, прижать рыдающую девушку к груди, или же прекратить истерику поцелуем (да-да, настоящие герои делают именно так, даже если видят девушку первый раз в жизни!), элронец цинично вылил мне на голову ковш холодной воды, оставшейся в комнате ещё со вчерашнего моего умывания. Помогло. Я даже ощутила некоторую признательность, ага, – что пощёчину не отвесил. Он так смотрел, что я чувствовала – хотелось.
За завтраком – Шеррайг принёс его в комнату: овсяная каша и свежий хлеб с козьим сыром – обожаю!; я всё же добилась подробностей про Мэрроя.
Они дружили тогда, десять лет назад. Оба только-только закончили Высшую академию волшебства и магии – тут Шеррайг, увидев моё удивление, досадливо мотнул головой – дескать, потом, неважно, и оба интересовались совместимостью разных видов магии. В частности, элронской и человеческой. Они планировали серию экспериментов и публикацию научной статьи, которая должна была стать сенсацией и основой для прорыва во многих областях. Ну, то есть это Шеррайг думал, что они планируют эксперименты по совмещению магии, а вот Август Мэррой точно знал, что планирует просто забрать уникальную магию у своего наивного элронского друга.
Тут я от всей души порадовалась, что не успела огласить Шеррайгу свою тему диплома – про взаимодействие магий, ага. Да он бы пришиб меня на месте, просто по старой памяти.
Мэррой подготовился хорошо, действительно очень хорошо – видимо, очень уж хотелось ему эту чуждую людям магию. Он учёл всё, что знал об элронцах, а знал он многое, – Шеррайг горько усмехнулся, – молодой элронец был наивен и верил в благородство и дружбу. И в научный интерес. Но всё же некоторые тайны он выболтать не успел – мой спутник именно так и сформулировал “не успел выболтать”, и я чувствовала, что того себя, молодого, он ненавидит едва ли не больше, чем Мэрроя. Мне он, естественно, тоже не сказал чего же не учёл Мэррой, просто обронил, что это и спасло ему жизнь… если это можно назвать жизнью – мрачно добавил в конце.
Но большую часть сил Мэррой, всё же, забрал. Только вот пользоваться мог нестабильно – для полного перехода и подчинения сил и способностей требовалась смерть Шеррайга, чего сам Шеррайг, понятное дело, стремился избежать. Своих сил и способностей у него осталось ничтожно мало, зато он обрёл часть способностей Мэрроя. Вот только силы копились ужасающе медленно, и пользоваться в полную силу он не мог ни оставшимися, ни неожиданно появившимися способностями.
Ещё, как побочный эффект, они с Мэрроем чувствовали друг друга. Шеррайг лучше, Мэррой еле-еле, но этого хватало, чтобы Мэррой успешно ускользал от Шеррайга. Сам же лорд пытался убрать Шеррайга в основном чужими руками – не был уверен, как поведёт себя сила, направленная против прежнего хозяина. В ход шли и наёмники, и инквизиция (тут я вспомнила своих гостей из инквизиции, но почему-то промолчала), и даже различные красотки, которые должны были очаровать Шеррайга, усыпить его бдительность и потом убить. Элронца убить. Не бдительность. До вчерашнего дня счёт был ничейный. Теперь же Шеррайг отчаянно проигрывал, и я вместе с ним.
Наш шанс заключался в том, что, во-первых, Мэррой полностью отсёк от себя, изолировал, полученную от элронца силу, чтобы его самого не зацепило проклятием, а значит, стал значительно уязвимее и не мог теперь чувствовать Шеррайга, как бы близко тот ни подошёл. Теоретически. Во-вторых – любое проклятие имело своё условие. Обычно об этом мало кто вспоминал, так как условия делались нереальными. Но не в нашем случае – после гибели элронца (интересно, сколько Мэррой ему отвёл, чтобы с гарантией?) Мэррою надо было снять проклятие, чтобы очистить элронскую силу и магию, ради которой всё и затевалось. Скорее всего, это было что-то связанное с кровью самого Мэрроя. Ну, или что-то ещё, что всегда при нём. Сопли-слюни-волосы? – не к месту развеселилась я.
Плохая новость была в том, что Шеррайг тоже не чувствовал теперь Мэрроя.
– А почему он раньше тебя не проклял? – спросила я, смакуя последний кусочек козьего сыра. – Всё же десять лет уже прошло…
Шеррайг пожал плечами.
– Процесс отделения силы весьма болезненный, примерно как отрезать руку или ногу себе самому.
Я чуть не подавилась, настолько проникновенно он это сказал. Кажется, мысль о мучениях, на которые пошёл Мэррой, доставляла элронцу несказанное удовольствие. Он продолжил:
– Да и проклятие очень сложное. Не уверен, что Мэррой, при всех его талантах, смог бы сделать сам. Вероятно, ему помогал кто-то из эльфов…
– Так значит, ты можешь проклинать и “Чёрная метка” – всё же твоих рук дело?
Я уже доела завтрак и пыталась пальцами расчесать спутавшиеся за ночь волосы – расчёски-то нет. Шеррайг хмыкнул, порылся в своей сумке… и протянул мне гребень. От неожиданности я его даже не поблагодарила, но гребень взяла, с ним дело пошло веселее, и скоро я уже заплетала косу, раздумывая о странностях своих представлений: нет, я догадывалась, что мужчины – тоже люди. И что такие волосы, как у Шеррайга, надо расчёсывать, чтобы они не превратились в воронье гнездо. Но всё же, загадочный образ элронца настолько не вязался у меня в голове с такой обыденной вещью, как гребень, что я немного зависла… даже про свой вопрос забыла. И вздрогнула, когда он ответил:
– Да.
Мне понадобилось некоторое время на то, чтобы сообразить, что это ответ на мой вопрос про проклятие, а не на мысленные рассуждения о гребне и о том, что мужчины – тоже люди.
– Но… зачем?
– Вообще-то они на меня напали, если помнишь, – как-то кривовато усмехнулся Шеррайг.
– Помню, – мрачно ответила я. И язвительно добавила. – Но как-то поздновато наступил эффект для самозащиты, не находишь?
– Тебя не спросил, – довольно миролюбивым тоном ответил Шеррайг. Но я всё равно обиделась.
– Попробуем перехватить Мэрроя по дороге домой, – как ни в чём ни бывало сказал элронец. То ли он не заметил, что я обиделась и насупилась, то ли, что более вероятно, ему было всё равно. – Выезжаем через пять минут.
И теперь я сверлила Шеррайгову спину обиженным взглядом, и раздумывала – не пора ли перестать обижаться. Ведь можно догнать его и поехать рядом, в конце концов, у меня ещё много вопросов, которые хочется задать. Да и обижаться, когда этого никто не замечает, как-то неинтересно. С другой стороны, даже если оставить в стороне обиду, навязываться не хотелось. Элронец явно привык к одиночеству, и, наверняка, тяготился моим присутствием. По крайней мере, он совершенно не обрадовался, когда я отказалась просто ждать исхода его охоты на Мэрроя где-то в безопасном месте и заявила, что еду с ним – а Вы бы смогли сложить руки и ничего не делать, зная, что жить Вам осталось всего-то семьсот двадцать часов? Но отказывать не стал. Возможно, из-за долга.
Из-за своей обиды, уже сейчас казавшейся мне самой совершенно нелепой, я не спросила, куда именно мы направляемся, и теперь пыталась угадать. Но с географией и ориентированием на местности у меня было, прямо скажем, не очень. В городе, в не очень знакомом мне районе, я могла направиться в совершенно противоположную сторону, в полной уверенности, что иду куда надо. Сейчас же я могла сказать только одно – мы ехали на восток (определять стороны света по солнцу, пожалуй, единственное, что я могла из набора нормального ориентировщика), но всё осложнялось тем, что я не позаботилась узнать у Шеррайга, а где мы, собственно, до этого находились. Портал, из которого Шеррайг меня выдернул, был построен внутри столицы, но он выдернул меня куда-то явно за пределы города. Кстати, это считалось невозможным, насколько я знала. Нет, в портал-то вклиниться было можно, хотя и сложно, но очень коротким “мостиком”, не длиннее, чем сам переход уж точно. Так что меня если и искали, что вряд ли, то внутри столицы.
Кроме нас на дороге не было других путников – ещё было слишком рано, а может, тракт не особо использовался в это время года. Хотя, ширина и ухоженность говорили о том, что популярность. эта дорога всё же пользуется, хотя бы иногда. Может, мы едем в сторону столицы? Периодически мы проезжали перекрёстки, встречались и указатели, но, к сожалению, названия на них мне мало что говорили.
Вдоль дороги с обеих сторон были поля, заполонённые различными цветами, и я вдруг остро пожалела, что так и не научилась рисовать – это было очень красиво, в городе такого не увидишь, хотя и там есть своё очарование. За полями виднелся лес, он то отступал совсем вдаль, то подступал почти вплотную к дороге, кое-где даже нависая над самой дорогой и образуя своеобразную арку. А у меня в голове крутилась совершенно глупая и неуместная мысль, что на месте элронца я бы собрала букет полевых цветов для своей спутницы. Непременно собрала бы. Тем более, если бы утром она на меня обиделась… Увы, чёрствый эрлонец внушению не поддавался и всё также невозмутимо ехал вперёд, даже не оглядываясь. А вдруг, я отстану? Мелькнула даже мысль проверить… но я сама себя одёрнула – перехватить Мэрроя куда важнее, чем выяснение отношений с Шеррайгом. Собственно, выяснять-то нечего. Положа руку на сердце, я как раз и бесилась внутри от того, что элронец не проявлял ко мне никакого интереса.
Нет, я вовсе не была готова упасть в его объятия, если он этот интерес всё же вдруг проявит, но оскорблённое женское самолюбие не давало покоя.
Примерно в полдень мы подъехали к городским воротам – я завертела головой, пытаясь углядеть название. Шеррайг придержал свою лошадь и, когда я поравнялась, сказал:
– Квадригштайн.
Я кивнула, и в ворота мы въехали бок о бок.
Городок был небольшой, и мы довольно быстро добрались до рыночной площади, где Шеррайг спешился и указал кивком на лавку с одеждой, после чего достал пару золотых и протянул мне. Пожалуй, он не так безнадёжен, размышляла я, спрыгивая с лошади и отдавая повод в обмен на деньги. Монетки приятно грели руку – давно я не держала таких сумм. Тем более с намерением потратить на тряпочки-и-и-и!
– Полчаса, – сухо обронил элронец. Я насмешливо козырнула, и бросилась в лавку, намереваясь честно истратить всё до копейки за отпущенное время.
Увы, в полчаса я не уложилась, не уложилась бы и в час, наверное, – хозяйка лавки была на удивление нетороплива и всё никак не могла найти нужный мне размер, но, случайно бросив взгляд в окно лавки, и ожидая увидеть там преданно ожидающего меня элронца, я обнаружила его во всю болтающим с какой-то женщиной. Причём, судя по одежде, дама была довольно богата. И фигура у неё была на диво хороша, по крайней мере, со спины.
Пришлось брать кое-какую одежду на размер больше и поспешно выбегать из лавки – что-то свербело внутри при взгляде на очаровательно улыбающегося своей собеседнице Шеррайга. Но я успела увидеть только удаляющуюся спину этой дамы, а мне так хотелось увидеть её лицо и убедиться, что она некрасива и стара. И просто спрашивала, как пройти. В библиотеку. Ага.
– А почему ты не выдернул Мэрроя из портала, как меня?
Мы сидели за большим и круглым, минимум человек на пять, а скорее даже на семть-восемь, столом в таверне “Рыжий хвост”. Я наворачивала ароматную уху с зелёным горошком, а Шеррайгу его заказ ещё не принесли, так что, на мой взгляд, он вполне мог скрасить своё ожидание рассказом.
– Он не пользуется порталами, как раз из-за меня. – Шеррайг что-то задумчиво изучал в окне за моей спиной, я подавила желание обернуться.
– А проложить портал прямо к нему и застать врасплох?
– Своё имение он в принципе изолировал от порталов, – вздохнул Шеррайг. – А когда выезжает куда-то, всегда берёт экранирующий амулет, который не даёт открыть портал ближе, чем в пятидесяти метрах. И этих метров ему вполне хватит, чтобы меня размазать… – Шеррайг приветливо улыбнулся и кивнул девчушке, принёсшей его заказ – что-то мясное. Пахло вкусно, но он отчего-то не торопился приниматься за еду.
– А теперь, когда ты его не чувствуешь, он может пользоваться порталами?
Шеррайг помрачнел и кивнул.
– Чужими сможет. Я, вероятно, почувствую отголоски, но вмешаться точно не успею и не смогу.
– А ван Дейн тебе был зачем? – Спросила я, отправив в рот последнюю ложку супа. Надо было пользоваться разговорчивостью элронца. Ну, относительной разговорчивостью, но что есть, то есть…
– Съесть хотел.
Он так серьёзно это сказал, что я сразу вспомнила и клыки, и страшные байки, которые травили в народе про элронцев… и почти поверила. Почти.
– А чего меня не съел? – Я нагло – прости, мама, совсем твоя дочь манеры растеряла, – подцепила вилкой кусочек мяса из тарелки Шеррайга. Мммм…ням-ням, вкусно-вкусно.
– Ядовитая, костлявая… – горестно посетовал элронец, выразительно скривившись, и принялся за свою еду.
– Сам дурак, – беззлобно ответила я, утаскивая ещё кусочек из его тарелки. Мясо действительно было вкусным, но, на самом деле, это было второстепенно. Мне грело душу то, что я могу таскать куски из его порции, это как некий ритуал сближения, почти дружбы. Кто-то пьёт на брудершафт, а кто-то делит еду. Не уверена, правда, что сам Шеррайг был в курсе того, что, по моему мнению, он только что подпустил меня к себе ближе. Но ему пока и не надо. Хи.
Мне принесли десерт – запечённое яблоко, и я оставила в покое тарелку Шеррайга. Некоторое время мы молча ели, но вопросы роились и множились в моей голове и я, сочтя, что дала ему время перекусить, подняла глаза от наполовину съеденного десерта, намереваясь продолжить разговор.
И чуть не выронила вилку. Он смотрел так…так… как будто видел что-то весьма прекрасное и притягательное, что-то невероятное, удивительное, восхитительное и очаровательное. И смотрел не на меня. Не. На. Меня. Понимаете?
Поборов тут же появившееся и совершенно недостойное желание вонзить чудом удержанную ранее вилку элронцу в руку, я с непринужденным видом повернулась посмотреть – что это его так… кхм… впечатлило.
Ну… да. Она была хороша. Эльфийки, знаете ли, вообще отличаются красотой. Но это же не повод вести себя как идиот… я на всякий случай отложила вилку подальше – желание ткнуть ею Шеррайга никуда не делось. Эльфийка, только зашедшая в таверну, поймала взгляд элронца, и в её глазах стала разгораться заинтересованность – ещё бы!; она направилась к нашему столику плавной, скользящей походкой.
У неё были золотые волосы – поверьте, если бы был малейший повод сказать, что у неё была тощая белобрысая косичка и невыразительные рыбьи глаза, я бы так и сказала. Увы, волосы были густые и золотые, глаза – голубые и просто огромные.
И голос оказался тоже весьма милым, чёрт возьми.
– Привет. Я – Элиза, – девушка решила, видимо, не терять времени даром и теперь стояла у нашего стола, протягивая руку моему… ну, не совсем моему элронцу. Хотя, сейчас он выглядел как человек – насколько я заметила, он старался не появляться на людях без маскировки. И это наводило, кстати, на мысли о действительном количестве элронцев в нашем мире вообще, и в нашей стране в частности. Что, если они все так маскируются? А ведь, скорее всего, так и есть.
Он привстал, чтобы поцеловать ей руку. Я представила, что сейчас вот он повернётся ко мне и скажет “Иди, девочка, погуляй пару часиков”, и я точно умру от унижения. Поэтому я резко вскочила, они оба удивлённо на меня посмотрели – вероятно, вообще забыли, что я здесь есть, и, пробормотав “Пойду прогуляюсь”, торопливо выбежала из таверны, успев ещё услышать как Шеррайг представляется почему-то Брианом.
Выбежав на улицу, я застыла, не зная, куда податься дальше. Вы же помните – у меня географический кретинизм, если уйду далеко – точно заблужусь. Я растерянно озиралась, пока, наконец, не заметила небольшую площадь с фонтаном – туда вела одна из боковых улочек. Сама таверна располагалась на широком бульваре, от которого разбегались многочисленные ответвления. С площади я даже, пожалуй, смогу наблюдать за выходом из таверны, если Шеррайг вдруг вздумает меня искать… что, конечно, вряд ли.
Интересно, кому из нас он назвал настоящее имя? – размышляла я, направляясь к фонтану. Хотелось бы, конечно, верить, что мне… но… но… Тут меня осенило – он же не спрашивал как меня зовут! И я сама не представилась… и – точно, он ни разу не называл меня по имени. Я дошла до фонтана и присела на краешек чаши – она была метра четыре в диаметре, сам фонтан был выполнен в виде статуи девушки. Она сидела на камне, закрыв лицо руками, и лила слёзы. И мне что-то вдруг очень захотелось к ней присоединиться. Или наоборот – расхохотаться, слегка истерически – ну и что ж? над собственной глупостью. Придумала что-то там про шаги к дружбе. Ревновать его решила. А он даже не знает, как тебя зовут, и ему всё-рав-но.
– Привет. У тебя что-то случилось? – передо мной стояла девочка лет восьми-девяти, в трогательно розовом платьице с оборочками и с большими бантами в тоненьких косичках.
Я хорошо отношусь к детям. Правда. Но развлекать совершенно чужого ребёнка в этот момент мне совершенно не хотелось. Так что я отрезала “Нет” и отвернулась, вернувшись к разглядыванию фонтана. И девочка отстала, куда-то быстро убежала, так же неслышно, как и появилась. Я даже удивилась. И ощутила себя немного виноватой – расстроила ребёнка, наверное…
– Привет. У тебя что-то случилось? – на этот раз ко мне подошёл симпатичный молодой человек. Мелькнула мысль: вот он, шанс отомстить гадкому элронцу. Но мстить не хотелось. И молодой человек улыбался как-то слишком уж ласково, мне, похоже, милее клыки, ага. Так что ему я тоже ответила “Нет!”, ещё менее любезно, и совершенно без неловкости.
Когда передо мной появилась благообразная старушка и произнесла ровно с той же интонацией, что и предыдущие люди:
– Привет. У тебя что-то случилось?
… я, наконец, поняла, что что-то не так. У старушки не было ауры, а девушка на фонтане уже не плакала – она опустила руки и хищно на меня смотрела. А вода лилась изо рта, а не из глаз, оказывается – машинально отметила я.
Кричать было бессмысленно – не услышит меня отсюда Шеррайг. А редким прохожим явно на меня плевать… если прохожие – и вовсе не такая же иллюзия, как подходящие ко мне люди. С другой стороны, ничего плохого мне пока не делают, просто вызывают на диалог. Отчего бы и не поговорить?
Я медленно поднялась с бортика и невежливо потыкала в старушку пальцем – палец не встретил никакого сопротивления. Действительно, иллюзия. Но качественная, объёмная.
– Чего ты хочешь? – Миролюбиво и даже с любопытством спросила я.
– Помочь тебе. – Теперь, когда не надо было притворяться и озвучивать одного выбранного персонажа, фонтан – для себя я решила, что это он тут главный, говорил хором из сотни слаженных голосов. Мне показалось, что я даже могу различить голоса девочки, молодого человека и старушки – она, кстати, исчезла. От многоголосия, звучащего прямо у меня в голове, было жутковато.
– Тебя обидели… унизили… уничтожили… оскорбили – теперь голоса шептали наперебой. – Мы отомстим… замучаем, убьём, накажем, изничтожим… он будет страдать, страдать, страдать…
Я молчала, и голоса перешли к сути:
– Присоединяйся к нам… стань одной из нас… отомстим вместе… вместе… вместе… ты больше никогда не будешь отвергнута… никогда не будешь одна…
Я потихоньку попятилась обратно в сторону таверны. От голосов, звучащих в голове, эта самая голова начинала болеть. А «больше никогда не будешь одна» – это для меня вообще звучало как угроза. И весьма страшная. Совсем молча уходить было как-то неудобно, и я выдала стандартную фразу для случаев, когда тебе что-то настойчиво втюхивают:
– Большое спасибо за ваше предложение, очень интересное, я обязательно над ним подумаю.
– Куда же ты? Он не ценит тебя… не ценит… Мы ценим… ценим… Мы примем… – шептал фонтан.
– Не ценит, это правда, – грустно согласилась я, отступая ещё немножко и мысленно добавляя, что всё ещё впереди. За что ему меня ценить, ведь он меня пока не знает. До улочки оставалось ещё два больших или три обычных шага. Но у меня не получалось их сделать. Вообще никак. Я старательно давила в себе панику.
– Ты не сможешь уйти… останься по-хорошему… оставайся… Будет хорошо… больше никогда не будет боли… Останься… останься…
– Нельзя мне к вам. – Я потрогала рукой невидимую преграду и снова обернулась к фонтану. – Никак нельзя.
– Почему?.. К нам можно любому… Кого обидели… оскорбили… унизили… – Опять запел-зашептал о своём фонтан.
– Так это… Проклятие на мне. Через месяц того… Всё… – грустно поведала я.
Увы, расчёт не оправдался, проклятие фонтан не испугало.
– Не бойся, ничего не бойся… проклятие нестрашно… иди к нам… – Шептали голоса. Голова болела уже не на шутку. И соображала я всё с большим трудом. Хотелось согласиться, чтобы только замолчали, наконец.
– Ну, тогда я пойду элронцу скажу, чтобы в крайнем случае тоже приходил, если дело не выгорит, и вернусь, ладно? – Это был уже жест отчаяния, однако фонтан не на шутку заволновался.
– Элронец… проклятая кровь… уходи… Не возвращайся… Уходи… Забудь… Забудь!!!
Преграда неожиданно исчезла, и я со всех ног рванула к таверне, постепенно замедляя шаг и недоумевая – отчего я так вдруг торопилась… Голова была тяжёлой и какой-то… ватной. И слегка подташнивало. Перегрелась я, что ли?
Шеррайг сидел за тем же столом, где мы обедали, и был весьма хмур и мрачен. Эльфийки рядом не наблюдалось.
– Характерами не сошлись? – я даже не пыталась придать интонации сочувствия и приглушить ехидство, садясь рядом с ним.
– Сошлись, – равнодушно пожал плечами элронец. – Но нам надо уезжать. Мэррой воспользовался порталом. И отнюдь не в сторону дома.
Только сейчас я заметила, что на столе лежит карта. Видимо, Шеррайг продумывал маршрут, пока я… пока я… пока я что? А что я делала-то? Я выбежала тогда из трактира и… и… и всё.
– Шеррайг… – жалобно позвала я. И когда он поднял на меня взгляд, ещё жалобнее добавила, уже чуть не плача. – Со мной что-то не так. Я не помню, где была-а-а-а…
На последнем слове я уже всхлипывала. В моей голове роились мысли, что, может, меня таки отловили инквизиторы, и я теперь половину своей жизни не помню – проверять было страшно.
Шеррайг всмотрелся в меня пристальнее, мелькнули на секунду даже хищные серебристые глаза через наведённый морок обычных человеческих, и выдал:
– Не ной. Обычный слабенький блок на памяти… сейчас сниму. – Тут он дунул на меня. – Вот и всё.
Я недоверчиво попыталась вспомнить… вот я выбежала из трактира и… увидела площадь с фонтаном… фонтан! Вот зараза! А ведь он не хотел, чтобы к нему пришёл элронец. Может быть, надо попросить Шеррайга его навестить?
Просить даже не пришлось – Шеррайг сам поинтересовался, что же я такое вспомнила, и, ушёл “прогуляться”, велев мне сидеть изучать карту – про свои непростые отношения с географией я ему, естественно не рассказывала, зачем же сообщать мужчине о своих недостатках? Сам всё узнает… постепенно. Потом.
Он вернулся минут через десять, и вид у него был сытый и довольный. Так что, когда он на мой вопросительный взгляд сказал традиционное “Съел”, в этот раз я ему почему-то поверила. Да. Один из жутких слухов про элронцев, что они могут выпивать чужую энергию. Но фонтан мне совершенно не было жалко… вот ни капельки.
В руках Шеррайг держал свежий номер Вестника – они печатались в столице, и распространялись телепортами по всем более менее крупным городам. Стоил, правда, Вестник довольно дорого, но многие охотно платили за то, чтобы читать новости одновременно со столицей. Вестник лёг на стол передо мной поверх карты – “Лорд Мэррой отправился в Сандерланд с дружеской миссией”. М-да. С Сандерландом у нашего королевства отношения всегда были не очень, и если они попросили помощи – в статье это упоминалось, значит, их реально припекло. Как сознательный гражданин, радеющий за мир во всём мире, я была, в общем-то, рада, что наши страны налаживают отношения, а вот как человек, жизнь которого напрямую зависит от того, доберётся ли элронец до Мэрроя в ближайшее время, – весьма приуныла.
– Пойдём через проклятый лес. – Решил добить меня вышеупомянутый элронец.
– А может, покончим с жизнью как-то менее захватывающе? – мрачно спросила я. – И напоследок хоть отдохнём и развлечёмся?
– Могу оставить тебя тут, – без особой надежды и безо всякого сожаления предложил Шеррайг.
Я молча помотала головой и снова уставилась на карту. Конечно, через проклятый лес уже короче, чем в обход, но… всё равно не близко. Хотя…
– А мы вообще где? – Наконец, сообразила спросить.
Шеррайг невозмутимо поставил на карте крестик – мы были ближе к столице, чем к проклятому лесу. На одной трети пути, я бы сказала.
– А почему мы не можем воспользоваться порталом? – осенило меня. Но Шеррайг лишь поморщился.
– В сам Сандерланд мы телепортироваться не можем. Ну, точнее, можем, но, во-первых, это вызовет огромный шум, а во-вторых – потребует очень много сил. – Терпеливо, как несмышлёному ребёнку стал объяснять элронец. Хотя тут я действительно ступила – естественно, границы заблокированы от внешних переходов.
– Ну, а в проклятый лес, к самой границе?
– А в проклятый лес телепортироваться вообще не рекомендуется, – мрачно улыбнулся Шеррайг. – По крайней мере, никого из тех, кто попробовал, больше никто не видел…
– Ну а к проклятому лесу? – уже без особой надежды спросила я. Наверняка, у него и на это заготовлен какой-то железный аргумент. Но меня же на практику отправляли порталом?
– Если портал открою я, то у меня значительно убавится сил. А я предпочёл бы встретиться с Мэрроем на пару-тройку дней позже, но зато не в качестве беспомощного котёнка.
– А чужим порталом?
– Если официальным порталом, то там, насколько помнишь, всегда спрашивают документы. Заморачиваться с изготовлением качественных фальшивых – долго, быстрее доехать. А по настоящим нас сразу отправят в инквизицию.
– А меня-то за что? – возмущённо удивилась я. Но элронец проигнорировал мой вопрос и продолжил рассуждать.
– Если обратиться неофициально к какому-то магу, то слишком велик риск. Может забросить не туда. В общем, проще всего доехать.
Ну, надо так надо – сказала я мысленно своему протестующему организму. Он, организм, не был привычен к такой долгой езде верхом – я и на лошади-то умела сидеть только благодаря “дворянскому” детству. И сейчас у меня болели ноги и попа. Сильно-сильно. Но жить хотелось сильнее. Так что я изобразила на лице полную готовность к приключениям. И не удержалась, чтобы не подколоть:
– Можем выезжать? Или пойдёшь прощаться?
– С кем? – совершенно искренне не понял меня Шеррайг.
– Так как же… С Элизой… – с придыханием произнесла я, скопировав интонацию эльфийки, когда она представлялась.
– Ревнуешь, – удивлённо, но утвердительно заявил элронец, внимательно вглядевшись в моё лицо.
– Вот ещё. Ты просто слишком… – тут я всё же заменила “по-идиотски” на другое слово, обижать не хотелось, – необычно на неё смотрел.
Шеррайг пожал плечами, не испытывая ни малейшего смущения или раскаяния.
– Она красивая женщина. Почему нет? Но не единственная красивая женщина в этом мире. – И добавил уже раздражённо. – Мы закончили с обсуждением моей личной жизни? Можем, наконец, ехать?
– Ты хоть знаешь, как меня зовут? – Обиженно задала я действительно мучивший меня вопрос, намереваясь пристыдить чёрствого и бессовестного элронца. Но он меня удивил.
– Знаю. Ая Дорт, третья дочь барона Густава фон Дорта, лишённого баронства и всех привилегий десять лет назад… За что, кстати, лишённого?
Я молча передёрнула плечами – на эту тему говорить не хотелось, тем более, что мне самой многое было неясно в той истории. Шеррайг настаивать не стал.
– Едем?