В телефоне щелкнуло уведомление – Барышкин прислал план здания и записи видеокамер из лаборатории за последнюю неделю.
Посмотрю позже. Сейчас меня заботила лишь одна мысль – отыскать Сусликова как единственно явного подозреваемого на данный момент.
Сейчас самое время бросить кости: 7+36+17 «Пока вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».
Оригинальный расклад, нужно и правда торопиться! По пути в Покотовку мне пришлось поменять облик красной девицы на сизый наряд обычной провинциалки – потертые джинсы, растянутая футболка и убранные в хвост волосы под кепкой аккуратно завершили образ.
Я еще раз деликатно намекнула Степану Петровичу в эсэмэс, что было бы неплохо привлечь полицию, но он тут же прислал свой категоричный ответ.
Нет так нет. Едем искать подающего надежды ювелира.
Паркуя свой новенький «Ниссан» у потертого тротуара, мрачно осмотрелась вокруг. Подозрительные личности сновали почти везде. Недаром в сводке за последние несколько дней здесь зафиксировано приличное число преступлений. Но мой желудок упрямо ворчал, негодуя на мое безответственное отношение к сегодняшнему завтраку. Я так и не доела яичницу, сорвавшись на работу.
Кафе, у которого я остановилась купить кофе и пару булочек с собой, на первый взгляд выглядело прилично. Что может случиться за пару минут, пока я буду покупать завтрак?
Спокойным шагом я зашла внутрь. Все было как в том вестерне, про ковбоев – скучающее лицо бармена, пара веселых завсегдатаев и он, человек в черном плаще.
«Не иначе как Зорро», – подумала я.
Но удушливый запах пота и немытого тела тут же отрезвили мою беспокойную фантазию.
Я так же медленно прошествовала мимо перекошенных лиц к стойке и сделала заказ. Бармен кивнул и скрылся за занавеской. Спиной я чувствовала чей-то взгляд, скользящий по мне, словно ядовитая змея. Было неприятно. Душу грел лишь «макаров», заботливо припрятанный за поясом.
На полпути к выходу мой взгляд невольно столкнулся со взглядом человека в черном.
– А ты? Ничего не теряла?
Вопрос, словно вырванный из контекста чужого разговора, застал меня врасплох.
– Простите?
– Невежливо вопросом на вопрос! Нужно дальше искать. Я тоже ищу. Все ищу, ищу. И найду!
Мне даже не хотелось спрашивать, что он ищет.
Я поспешила вернуться в свой автомобиль и отправиться по адресу Сусликова. Судя по указанным координатам, его дом располагался не так уж далеко – всего в паре кварталов.
Семиэтажное здание с зелеными пролетами не совсем совершенного вида навевало мысль о предстоящем капремонте. Ювелир жил на пятом, но, как и следовало ожидать, подъезд оказался на славу завален строительным мусором. Как пройти по таким насыпям, я даже не представляла.
Помощь пришла неожиданно, сама собой. Старушка с первого этажа, скорее всего, особо любопытная местная бабулька, которой до всего есть дело, выглянула из своей квартиры и тут же принялась расспрашивать меня о цели визита.
– Я по работе, к Сусликову, – с благодушным видом соврала я.
– По какой такой работе? У него и работы нет! – Ворчливый тон старушки меня озадачил.
– Как это нет работы? Он же ювелир.
– Ювелир. – Смех соседки напомнил крик вороны. – Ювелир штаны пропил. Нелегкая тебя принесла. А мне и дела нет! Иди в обход, там другая лестница, тут не пройти. Не заплутай, смотри!
Я обошла здание с другой стороны и через запасной вход поднялась наверх.
Естественно, мне никто не открыл. В этом я не сомневалась. Вопрос в другом: где его теперь искать? Возможная связь пропажи Сусликова с исчезновением алмазов все больше подтверждалась в моих мыслях, но это были лишь косвенные подозрения. Необходимо установить четкую линию между тремя факторами – зачем ему понадобилось красть алмазы, как он это сделал и куда делся.
За спиной скрипнула дверь. Еще одна любопытная соседка просунула голову в дверную щель.
– Вы, наверное, к Андрейке? Если не открывает, значит, его нет дома, – констатировала очевидное женщина в чепце.
– А не подскажете, где он может быть?
– Этот парень довольно застенчивый. Недавно устроился на хорошую работу. Сестра им гордилась бы.
– Адрес сестры вы, случайно, не знаете? – пытаюсь ухватиться за соломинку.
– Вы не дали мне договорить, – оборвала меня женщина. – Сестра им гордилась бы, если бы могла. Болеет она, а денег на операцию нет. Вот и мается бедняжка со слабым сердцем. А Андрейка, он парень хороший, работящий, из кожи вон лезет, чтобы прокормить родню. Да сестру старается не посвящать в свои дела, жалеет.
Какой-то двуликий Янус получается этот Андрейка Сусликов. На работе его почти ненавидят за прогулы и безответственность, Барышкин считает талантливым, да и соседи разделились на два лагеря, одна пьяницей называет, другая – работягой. Кому верить, подскажет только железная логика из железных фактов.
– Мне срочно нужно его найти. Это касается работы. Он может ее потерять. – Я положилась на сострадательность женщины в надежде, что ее сердце встрепенется от осознания важности ее ответа.
– Ну, он говорил, что хочет навестить сестру в больнице. Вчера поздно вечером хлопнула его дверь. На площадке было темно, но я слышала удаляющиеся шаги. Видимо, еще не вернулся. Но адреса больницы я не знаю.
– А фамилия у нее тоже Сусликова?
– Да, да, семейство Сусликовых – два брата и сестра, все верно.
– А где второй брат?
– Да жизнь его помотала, так и пропадает где-то. Они мало общаются, насколько я знаю. Выпивает небось.
– Спасибо за информацию. Вот мой номер. Если вспомните что-нибудь, обязательно позвоните. Даже если это что-то незначительное. Вопрос чрезвычайной важности. – Я постаралась заострить внимание соседки на этом факте, и вроде бы получилось.
Я покидала район со смешанным чувством чего-то упущенного. Наверное, кости были правы и где-то действительно замыслы врагов мужают. Но на нет, как говорится, и суда нет. Придется применить тяжелую артиллерию в лице Гарика. Зацепка с сестрой должна сработать. Фамилия у ювелира не такая уж и распространенная, и Гарик со своими связями обязательно достанет адрес больницы.
Вспомнив, что на мне не тот фасон, что нравится Папазяну, я решила заехать домой и как следует приодеться.
Обтягивающее платье чуть выше колен цвета пыльной розы, распущенные волосы а-ля Рапунцель, замшевые туфли в тон наряду. И вот я на пороге полицейского участка стою уже почти двадцать минут в ожидании окончания совещания Гарика.
– Обворожительная русалка, неугасаемая звезда, Клеопатра моей вселенной! Ты пришла из мира грез. – Голос Гарика, как всегда, выражал искренние эмоции. – Что на этот раз тебе нужно, о фея из волшебных снов?
– Я думала, твое совещание никогда не закончится. Сейчас каждая минута ценна! Мне нужно пробить одну фамилию для определения адреса больницы, поможешь? – Я мило улыбнулась.
Если бы Гарик был котенком, то обязательно мурлыкнул бы в ответ, но вместо этого добрый друг натянул улыбку Чеширского кота и, хитро подмигнув, пригласил к себе в кабинет.
– Я могу выбирать себе костюм для свидания в ресторане? – Он открыл базу данных и, не сводя с меня взгляда, принялся набирать пароль.
Я посмотрела на часы и выгнула бровь.
– Если ты поторопишься, то, возможно, успеешь. Но сначала к делу. Фамилия – Сусликова, сердечное заболевание, нужно определить, где она проходит лечение.
Через пару минут адрес больницы был у меня в блокноте, а счастливый Гарик протягивал свою щеку для нежного поцелуя.
– Спасибо, солнце, ты настоящий друг! – Я быстренько переместилась к двери и, развернувшись на каблуках, послала воздушный поцелуй Папазяну. – Не в этот раз, о гусар моего сердца, времени слишком мало, извини.
Ласточкой выпорхнув из силков охотника, я включила турборежим и на всех парах отправилась к сестре ювелира.
Угрюмая городская больница встретила парой заколоченных окон и живой оградой из кустарника акации, а в вестибюле меня накрыло ощущение дежавю. Просторный холл, розоватые стены и напольные растения в горшках. Только вместо улыбчивого администратора – дежурная медсестра, которая никак не хотела пускать меня к Сусликовой во время тихого часа.
– Не положено!
– Но мне срочно нужно! Когда она узнает, что вы не пустили ее единственную сестру, прилетевшую за двадцать тысяч километров, то поверьте мне, у вас будут проблемы!
– Да мне хоть все сорок тысяч. Не положено!
– А между прочим, – не унималась я, – у нас это семейное!
– Что семейное?
– Сердечная недостаточность. – И я начала задыхаться. – Вот, вот, я сейчас нервничаю, а мой приступ будет на вашей совести.
Я сложилась пополам и медленно поползла к креслам, на ходу сбрасывая неудобные туфли. Видели бы меня Киря с Гариком – премия за лучшую женскую роль второго плана была бы обеспечена.
Испуганная медсестра подлетела ко мне, пытаясь затащить в кресло.
– Да у вас предобморочное состояние! Необходимо измерить давление! – Еще недавно злобная фурия, а сейчас заботливая наседка, медсестра принесла тонометр.
– Мне просто нужно к сестре! – Я еле дышала. – Пустите к сестре… меня…
– Конечно. Палата сто пять, второй этаж, я провожу вас! Может, укольчик?
– Нет, нет. – Мой взгляд тут же просветлел. – Почти прошло. Я сама доберусь, потихоньку. Спасибо.
Покачиваясь на одной туфле, я медленно поднялась, опираясь на стену, и, продолжая играть роль, похромала к лестнице.
В палате Сусликовой царил полумрак. Больничные жалюзи, наполовину прикрытые, не позволяли увидеть лицо, лежащей на кушетке женщины.
– Антонина Сусликова? – Я тихо позвала ее, надеясь, что та не спит.
Голова больной повернулась ко мне, и я увидела впалые от длительной болезни глаза.
– Да, это я. Кто вы?
– Я, – как бы помягче, – знакомая вашего брата, коллега. Вчера Андрей не вышел на работу, вот мы и ищем его всем коллективом.
На лице Антонины появилась чуть заметная тревога.
– Но он приходил ко мне вчера. – Она немного отдышалась. – Оставил денег на лекарства и…
Кашель сбил ее дыхание.
– И сказал, что скоро получит еще денег. – Она снова вздохнула. – На операцию… Почему он не вышел на работу?
– Это и я хотела бы узнать. Он не говорил, куда собирается?
– Нет, не припомню. Он у нас домашний мальчик. Дом – работа – дом. – Она глубоко подышала, а потом добавила: – Когда наш старший брат был более-менее в себе, он часто присматривал за Андреем, не давал ему совершать ошибки… Не знаю, где он сейчас.
– Спасибо.
Я попрощалась с Антониной и вышла из палаты. Что ж, мотив преступления налицо. Осталось узнать способ совершения кражи и найти самого преступника с алмазами.
Я вспомнила о присланных документах от Барышкина и решила всю ночь посвятить их изучению. Что-то должно броситься в глаза. Может, странное поведение преступника или, наоборот, слишком правильное? Нужно как можно быстрее просмотреть новый материал. За мою практику я повидала множество преступлений, совершенных во имя благих намерений. Мне всегда становилось искренне жаль того, кто решает изменить патовую ситуацию своей жизни такими способами. Может, где-то в параллельной вселенной действуют иные законы, оправдывающие подобные действия, но не в нашем мире.
Погрузившись в свои мысли, просматривая на ходу романтические сообщения Папазяна, эсэмэс о пополнении счета за работу психологом от Барышкина и исполненные любопытства письма Ленки, я поднималась на свой этаж.
Внезапно в нос ударил запах приятного мужского парфюма. Сердце забилось, словно птица в клетке, а руки машинально нащупали перила. Я подняла глаза и упала в небо.
– Сережа?
– Привет! Восхитительно выглядишь. – Он протянул мне еще один маленький букетик желтых мини-розочек. – У меня выдался свободный вечер. Может, проведем его вместе? По старой дружбе?
«Класс! И как тут работать, когда эти притягательные до боли глаза так смотрят».
– Проходи, я заварю кофе. – Нет, ну это уже слишком, Таня! Как ты могла? Давай разворачивай его лесом, придумай что-нибудь… – У меня крепкий кофе, чилийский, будешь?
– Я бы не отказался. Бодрость не помешает. Мы столько лет не виделись, столько всего нужно обсудить…
«Прекрасно! В разгар расследования, в самый пик преступления века ты собираешься всю ночь провести с этим, этим чудесным мужчиной?»
Свежий кофе приятно взбодрил мой поникший за день дух. Я сидела в кресле, позволив себе расслабиться всего лишь на полчаса. В конце концов, нечасто друзья юности заглядывают к тебе на огонек.
Сергей не сводил с меня глаз, и я позволила себе искупаться в его бирюзе. Порой так приятно отпустить свои принципы и просто побыть собой.
– Чем занимаешься, Танюш? – Его вопрос застал меня врасплох и заставил нехотя напрячься.
– В смысле?
– Где работаешь? Проводишь время?
– А! Ну, я то тут, то там. В данный момент я работаю в ювелирном салоне, например. – «Ты больше ничего не смогла придумать?»
– Здорово! Не думал, что ты станешь творческой личностью.
«А ты вообще обо мне думал?»
– Почему это?
– Потому что тебе больше подходила медицинская профессия, на мой взгляд.
«Ха! Это ты еще мой хук слева не видел. Врач не смог бы так легко сломать пару ребер!»
– Медицина не медицина, а вот от тебя я точно не ожидала подобного! – Я постаралась увести тему разговора в безопасное русло.
– Тем не менее я стоматолог и очень люблю свое дело. Мы ведь тоже в какой-то мере ювелиры. От хорошо подобранной коронки зависит не только правильный прикус, но и в целом настроение пациента. Я дарю людям радость!
– Все бы так рассуждали, как ты, Сергей. – Я вспомнила наши с Ленкой субботние мучения.
– Прости, что это у тебя? – Он нагнулся ко мне и коснулся пальцем кожи на шее. – А, просто пушинка.
Наши глаза остановились на расстоянии тридцати сантиметров, и это расстояние грозило скоро уменьшиться. Нужно что-то делать, и срочно! Танька, не поддавайся! Не забывай о работе!
– Ты знаешь, я должна поработать. Да и вставать завтра рано. – Молодец, так его, так!
– Берешь работу на дом? – Он понимающе потупил свой взгляд.
– Да, надо… э… колье доделать, с красными, э… рубинами, – чуток не доиграла, но и так сойдет!
Его улыбка вышла вымученной. У Сергея были планы на вечер, а я все разрушила. Ну, прости, дорогой. Наши ритмы пока не могут биться в такт.
– Тогда я пойду, наверное. – Он направился к выходу и вдруг резко повернулся. – Обещай мне поужинать вместе. День я назначу сам. По рукам?
«Что можно ответить на эту милую улыбку?»
– Обещаю! – Я облегченно вздохнула, но огорченно подумала о том, что я попала…
Дверь за Сергеем закрылась, но аромат его одеколона продолжал будоражить мои ноздри, беспощадно напоминая, что я только что сделала. Помедитировав немного на закрытую дверь, я встряхнулась и направилась к компьютеру. Романтика романтикой, но алмазы сами себя не найдут.
Просматривая ролик за роликом, я понимала, что рабочие смены в лаборатории напоминали все как один день сурка. Единственное, что привлекло мое внимание, – это мелкая стычка Сусликова с Белоусовым Иваном, тем самым агрессивным рыжеватым коллегой. Жаль, что камеры не записывали звук, по губам я пока не умела бегло читать. Оставалось лишь догадываться, о чем был спор. И это, кстати, прекрасный повод повторить консультацию с Иваном на предмет ссоры в коллективе. Нужно попросить Барышкина организовать повторную встречу.
Следующий файл содержал подробный план здания, благодаря которому я выяснила, что в правом крыле салона наши коллеги, скорее всего, проходили медицинский осмотр. Барышкину, конечно, можно было вручить премию «Директор года», он действительно заботился о персонале, как о самом себе. А уж о себе он заботился с рвением заядлого ипохондрика.
Пока я изучала ювелирный салон, на почту пришел отчет от Кири. Пальчики с бокса, что я попросила его исследовать, действительно принадлежали всем коллегам, и Барышкину в том числе. Степан Петрович оказался прав – дактилоскопический анализ в данном случае ничего не давал. Неизвестные к поверхностям не прикасались. Хоть это и был тупиковый ход, но все же необходимо было убедиться во всех вариантах событий.
Мои мысли невольно вернулись к подозреваемому мужчине и его бедной сестре. Психологический портрет Андрея Сусликова, составленный мной на основании чужих показаний, выявил ряд противоречий. Это означало лишь одно из двух: либо в цепочке свидетельств не хватает звена, либо кто-то врет.
Я взглянула на часы, которые только что отбили три часа ночи, и решила, что пора бы и на отдых.
Планируя распорядок расследования на следующий день, я не заметила, как уснула. Разбудил меня настойчивый телефонный звонок с незнакомого номера. Обычно клиенты так рано не звонят. Кто бы это мог быть?
– Татьяна Иванова.
– Доброе утро, – знакомый голос соседки Сусликова заставил меня вскочить с постели. – Я по вашей просьбе тут звоню. Видите ли, ходила выбрасывать мусор, смотрю, стоит и что-то копает. Дай, думаю, вам позвоню. Мало ли…
– Что? Кто стоит? Кто копает? Не поняла вас. – Я пыталась думать и просыпаться одновременно.
– Кто-кто – брат Андрейки, Алешка – хромая ножка. Он немного юродивый у них, живет на улице почти все время, бедствует. Может, и не стоило мне вам звонить, не в себе он…
– Нет-нет, постойте. Все правильно, спасибо, что обратили внимание. Я хотела бы с ним поговорить. Как мне его найти? Приметы опишите, пожалуйста.
– Да какие приметы! На помойке он трется, одежда черная, и это, плащ на нем такой, черный…
– Так это ж «Зорро»! – всплеснула я руками. – Нет-нет, никто. Это я так, мысли вслух.
Я поблагодарила соседку за бдительность и рывком рыси засобиралась искать брата Сусликова. Может, этот чудаковатый мужчина и вспомнит что-то о своем благополучном брате, в любом случае нужно отрабатывать все версии.