Беса похоронили просто.
Скальп вызвался выкопать яму. После, завернутое в белую ткань тело наёмника положили на дно могилы.
Я стоял над ямой, в которой лежало тело Беса. Его укутали в белую ткань которую Жмот, оказывается, купил именно для таких случаев. Покойника замотали вместе с лицом, из-за этого он напоминал сверток, или недоделанную куклу.
Молчун, подойдя к самому краю, морщась от боли в раненном плече, срезал кинжалом прядь своих волос и бросил в яму. Жмот, положил рядом со свертком арбалетный болт. Дальше я не следил.
Кто-то из наёмников просто молча постоял у могилы. Алеф сел перед ямой, и просидел несколько минут, после чего он бросил внутрь золотую монетку. Зеленый вовсе не подошёл, сидя в стороне, он точил свой меч и ждал пока мы закончим.
Когда ритуальная часть была завершена, Жмот и Скальп в две руки засыпали могилу. На небольшой бугор уложили кожаный шлем Беса. Его шипастую булаву и плоскогубцы забрал Кривой. Он просто подошёл и сказал: “Это я возьму себе.” В принципе, никто не был против, поэтому он молча сунул плоскогубцы за пояс, а булаву убрал в седельную сумку.
После этого мы отправились в путь.
Солнце уже поднялось совсем высоко.
Мы ехали по лесной тропе в прежнем порядке, конечно если не брать в расчет отсутствие Беса.
Алефу стало заметно лучше и он без проблем самостоятельно забрался на коня.
Впереди, рядом с Алефом трусила рогачиха. Синица то и дело бросал на животное неодобрительные взгляды, но я уверен, что ей было абсолютно все равно.
Дорога тянулась долго и однообразно. Я несколько раз замечал крыс и обычных рогачей на дороге и в чаще леса, но они старались держаться на расстоянии, или сразу спешили убраться подальше.
Никто особо не разговаривал. Не скажу что ощущалось напряжение или беспокойства, но и оживления тоже не наблюдалось.
Я решил воспользоваться затишьем с пользой и принялся исследовать свой щит.
Раньше, он всегда был вполне конкретной формы и всегда выглядел довольно эффектно. Порой даже аляписто. Я мог вызвать его в любую из рук и на спину.
Я не раз рассматривал щит при свете дня, когда только обнаружил эту свою способность и обнаружил, что он редко выглядит одинаково. Иногда он был полностью металлическим, иногда с деревянными вставками. Цвет металла тоже менялся. Один раз, он приобрел ярко-розовый цвет. Хорошо что это произошло не в бою. Хоть я и без предрассудков, однако точно бы покраснел.
Сейчас же, щит ощущался иначе. Он будто потерял форму, но от этого не стал менее крепким. Каждый раз когда я его вызывал, он был той же, большой выгнуты треугольник. Однако я чувствовал, что если сосредоточусь, то могу заставить его изменить форму.
Я упражнялся таким образом несколько часов, пытаясь повторить эффект получившийся во время драки с вожаком рогачей. Тогда щит буквально перетек мне на грудь и руки. Сейчас же, мне удавалось лишь слегка изменить его. Еще у меня получилось отвязать его от рук и спины. Теперь щит висел в воздухе рядом со мной, там где я хотел. И правда удобное нововведение.
Только ближе к вечеру дело сдвинулось с мертвой точки. Мне удалось растянуть щит таким образом, что он стал с меня ростом. Однако мне показалось, что он стал от этого тоньше. А форму изменить так и не удалось.
Мы двигались таким образом до наступления сумерек. Несколько раз мы останавливались передохнуть. На последнем привале, Жмот который менял повязки у Молчуна, Алефа и Синицы, принёс интересные новости. Раны у Молчуна и Алефа начали с какой-то нереальной скоростью заживать. Зато у Синицы, нога нехорошо распухла.
– Похоже наша новая попутчица, вполне может заменить лекаря. – сказал мне Жмот.
– Да уж, либо вылечит, либо сожрёт, – ухмыльнулся я.
– Кроме шуток. Не может рваная рана так быстро начать заживать. Плечо Молчуна выглядит так, будто прошло две недели.
Я задумался.
– А Алеф как?
– Да так же, Рана скоро рубцеваться начнёт. – ответил Жмот.
– Да уж. Дела. – протянул я.
– Слушай, Сатир, может поговоришь с ней, чтобы она то же самое с Синицей сделали. Мучается парень.
– С кем с ней? С волчицей? – уточнил я.
– Ну да, ты ведь вроде уже нашёл с ней общий язык.
А мысль кстати неплохая.
– Что это ты такой добрый стал? – с усмешкой спросил я, – О людях переживаешь. Глядишь, скоро станешь не Жмотом, а Меценатом.
– Сплюнь, Сатир, я пекусь исключительно о количестве бойцов которые прикрывают мою задницу. Ну и о заказчике, глядишь на премию заработаю. Короче, Сатир, Поговори с Рогачихой, или с господином Алефом. Синица хороший воин, да и парень вроде неплохой. Не хотелось бы, чтобы он без ноги остался.
– Не переживай, поговорю, насколько это возможно. Кстати где она?
– Да, вроде опять в лес убежала. Охотиться наверное. – ответил Жмот.
– Понятно, ну хоть на нас не косится. Если она вдруг положит на тебя глаз и ночью съест, я наверное даже всплакну, но это не точно. – улыбнувшись пошутил я.
– Не смогу сказать того же самого о тебе. – усмехнулся в ответ Жмот и оглянулся на костёр, где начал кашеварить Бабник. Вообще Жмот хорошо умел готовить и, кстати, любил вкусно поесть, поэтому он очень ревностно следил за тем что там делает товарищ. – Ты, кстати, заметил? Она мало кого к себе подпускает. Только Молчуна, Кривого, да тебя. Ну и Алефа естественно. Остальным близко не даёт подойти.
– Не обращал внимания, – ответил я.
– А ты обрати. С этим делом, загадок больше чем ответов.
Вскоре рогачиха появилась из леса, держа в зубах тушу молодого оленя. У Жмота при виде такого богатства, глаза загорелись алчностью.
Волчица бросила животное посреди лагеря и деловито направилось к Алефу. Усевшись рядом, она со скучающим видом стала оглядывать лагерь.
Я сразу направился к хищнице.
– Господин Алеф, – поклонился парню, а затем повернулся к рогачихе, пытаясь решить с чего лучше начать. – Госпожа Шелия, – изумрудные глаза лениво оглядели меня с ног до головы. – Наш эм-м… медик, заметил что вы… почти вылечили Господина Алефа и Молчуна.
Волчица фыркнула и снова перевела взгляд на лагерь, будто я перестал ее интересовать.
– Один из моих людей… У него прострелена нога, и рана нарывает, вы не могли бы его тоже полечить.
Волчица перевела на меня удивленный взгляд.
– Это тот на ком вы вчера сидели, – пояснил я. – Когда лечили Молчуна.
Волчица напоследок оглядела лагерь, а затем свернулась клубком повернувшись ко мне спиной.
Ну вот и поговорили.
– Не переживайте, господин Сатир, – подал голос Алеф, – с господином Синицей все будет хорошо.
Я кивнул.
– Вы себя как чувствуете?
– Гораздо лучше, спасибо. Господин Сатир, я могу вас попросить… – Алеф замялся.
– Да, о чём?
– Я бы хотел поупражняться в фехтовании. Раньше я каждый день занимался с учителем… Но в последнее время такой возможности у меня не было.
– Да, конечно, – ответил я.
Глаза Алефа загорелись, его губы тронула легкая улыбка.
– Я правда не знаю с кем вам будет легче заниматься…
– Не нужно легче, – улыбнулся Алеф. – Если вы не против, я бы завтра позанимался с вами.
– Почему бы и нет, – пожал плечами я, – пойду я тогда, нужно лагерь организовать, – сказал я еще раз глянув на волчицу.
– Хорошо, господин Сатир, спокойной ночи.
После того как я распределил часовых, все улеглись спать. Пускай сегодня был не самый насыщенный событиями день, но именно так я и люблю. Когда все спокойно и без риска для жизни.
Когда я разлепил глаза, то мне показалось что я словил эффект дежавю. Синица снова орал благим матом. Хотя нет, совсем не благим. Было ещё совсем рано и солнце только-только осветило небо, сделав его темно-синим.
Я поднялся пытаясь понять что происходит. Зеленый, который дежурил эту ночь, со скучающим видом следил за едва освещенной светом костра картиной.
И правда дежавю. Волчица снова сидела верхом на синице, а ее хвост елозил того по лицу. Правда на этот раз, она вылизывала его ногу.
– Тревога! Мужики! Она жрёт меня! Жрёт! Помогите, мужики!
– Твою мать, – буркнул я поднимаясь на ноги и морщась от боли в мышцах.