© Перевод. А Попов.
Наверное, где-то в середине января я впервые подняла взгляд и увидела пятно на стене. Чтобы зафиксировать в сознании дату, нужно припомнить происходившее. Поэтому сейчас я представляю камин; ровный желтый свет, заливающий страницы книги; три хризантемы в круглой стеклянной вазе на каминной полке. Да, должно быть, стояла зима, мы только попили чаю, и я помню, что курила, когда подняла взгляд и впервые увидела пятно на стене. Я смотрела сквозь сигаретный дым; взгляд на мгновение задержался на горящих в камине углях, и в сознании возник знакомый образ пурпурного флага, развевающегося на башне замка, я думала о кавалькаде рыцарей в красном, едущих вдоль черной скалы. К некоторому облегчению вид пятна на стене прервал мои мысли о рыцарях, образ которых почему-то преследовал меня с детства. Небольшое круглое пятнышко чернело на белой стене, в шести-семи дюймах над каминной полкой.
Как же легко наши мысли обращаются к новому предмету – подхватывая его, словно муравьи, волокущие травинку, – а потом отпускают… Если это была дырочка от гвоздя, то на гвозде наверняка висела не картина, а, должно быть, миниатюра – миниатюра, на которой изображена леди с белоснежными напудренными кудрями, напудренными щеками и губами, словно красные гвоздики. Подделка, конечно, предыдущие владельцы имели склонность к таким вещам – старинная картина должна была украшать старую комнату. Да, вот такие они были, очень интересные люди, и я часто думаю о них в самые неожиданные моменты, потому что мы никогда их больше не увидим, не узнаем, что с ними стало. Они решили уехать из этого дома, потому что им захотелось сменить стиль мебели, так он сказал, а еще он говорил, что, по его мнению, в искусстве должна быть идея, но нас разлучили, он пронесся мимо, как перед глазами пассажиров скорого поезда проносится образ загородной виллы, где на террасе пожилая матрона разливает чай, а молодой человек вот-вот ударит теннисной ракеткой по мячу во дворике.
Но вот с пятном не знаю, не уверена; вряд ли это отметина от гвоздя; великовато и слишком круглое. Надо бы подняться и посмотреть поближе, но, ставлю десять к одному, я все равно не смогу сказать с уверенностью; потому что стоит событию произойти, никто после точно не скажет, как именно оно произошло. О боже мой, просто тайна жизни! Неопределенность мысли! Невежество людское! Чтобы наглядно показать, как мало у нас власти над собственными вещами – все-таки глядя на нашу цивилизацию, удивляешься, насколько вся наша жизнь подвержена случайности – давайте припомним всего несколько потерянных вещей, начиная – а это всегда кажется одной из самых таинственнох из всех потерь – кошка ли стащила, крыса ли изгрызла – с трех светло-голубых ящиков с инструментами для переплета книг. Потом были клетки для птиц, металлические обручи, коньки, ведерко для угля времен королевы Анны, доска для игры в багатель[1]