БОМ!!! ХРЯСЬ!!!
– Великая матерь! – возглас фальцетом.
Я вскинулась, судорожно пытаясь очухаться ото сна и проморгаться. Голова соображать пока отказывалась, сфокусироваться тоже удалось не сразу, а когда всё-таки удалось…
– Ты чего подкрадываешься? – возмутилась я, глядя на Тимара.
А этот товарищ сидел на полу напротив раскладушки, держась одной рукой за лоб.
– Я не подкрадываюсь.
Нет, он ещё и возмущается. Вы посмотрите на него!
– А чего тогда?
– Я цветочки… Вон, – пацан кивнул куда-то в сторону, не отрывая руку от головы. – А ты сразу драться! – добавил он укоризненно.
Я посмотрела, куда он кивает, – возле моей подушки лежал маленький букетик из первых цветов. Перевела взгляд дальше. А дальше была моя ладонь, крепко сжимающая ручку сковородки. Гм… Смущённо глянула на Тимара, а он наконец оторвал пальцы ото лба, и я упала лицом в подушку, стараясь смеяться не слишком громко. Там у него наливался багрянцем огромный шишак.
– И ничего смешного, – недовольно пробурчал Тимар, а я чуть ли не рыдала.
– Ох… Тим, прости, пожалуйста. Я не специально. – Вытерев выступившие от смеха слёзы, я выпустила из рук своё страшное оружие. – Я же спала, а во сне что-то послышалось. Вот на рефлексах и сработала.
– Да я понял. – Он встал с пола и снова потёр лоб.
– Очень больно? Давай лёд приложим? А то вон шишка какая, и синяк будет. – Я смущённо улыбнулась.
Чёрт, неудобно-то как. Мальчишка мне цветы, а я ему сковородкой в лоб. Хорошо хоть не чугунной, а тефлоновой. А то ведь и убить могла.
– Да ладно, сейчас перекинусь, и всё пройдёт. – Он хмыкнул. – Только ты уж больше не дерись. Больно всё-таки.
– Тима-а-р! – Я не выдержала и снова захохотала в голос. – Ох, не могу. Ты не обижайся, я не со зла.
Чудо лохматое укоризненно посмотрело и тоже присоединилось ко мне. Эх, хорошо день начался!
Пока я приводила себя в порядок и умывалась, Тимар удалился в холл, пробыл там какое-то время и вернулся уже без шишки на лбу.
– Неплохо, – я оценивающе прошлась по нему взглядом. – Глаза, я так понимаю, тоже уже здоровы? Не надо больше закапывать?
– Не надо, – он кивнул. – При перекидывании всё проходит.
– Да, здо́рово. У людей так не бывает, а жаль. Ладно, сейчас позавтракаем, а потом всё расскажешь.
Когда мы закончили есть, я многозначительно на него взглянула.
– Давай начинай свой рассказ. По порядку. Кто такой, что случилось и так далее.
Тимар помедлил, продолжая вертеть в руках кружку.
– Мое полное имя – Тима́р Óйлер. Как ты уже знаешь, я оборотень. Вторая ипостась – волк.
– Это я уже знаю, – вклинилась я, так как Тим опять сделал долгую паузу.
– Ну да. Собственно, что ещё… Я сирота, и из близких никого в живых нет. Жил до недавнего времени в Óрбурне. А как появился там новый градоначальник, тяжело стало. Не то чтобы он изводил всех нелюдей, но с его попустительства стали нас выживать из города. Гномы и эльфы – те в обиду себя не дают, а вот оборотням туго пришлось. Как где у кого в округе скотина или птица помрёт, так сразу крики: мол, «оборотни проклятущие задрали». Так что наши стали из города уходить.
– Тим, прости, что перебиваю, но Орбурн – это что?
– Так город. – Он непонимающе уставился на меня. – Неделях в трёх пути отсюда.
– Отсюда – это откуда?
– От Листя́нок.
– Ага. – Я озадачилась. – А Листянки – это что?
– Листянки – это село, в котором мы вчера встретились. – Тимар смотрел на меня с недоумением, но послушно отвечал.
– Ясно. – Я помолчала.
Ясно-то ясно, но ничего не понятно. Кто-то из нас ошибается, и довольно сильно. Или? Ой нет, это было бы слишком странно.
– Тим, извини, но у меня ещё вопрос. Как называется твой мир?
– Фери́н.
– Ферин… – Я приложила ко лбу свою пустую кружку из-под кофе. – Я сошла с ума, какая неприятность… Ладно, я ещё вернусь к этому вопросу, а пока давай дальше о твоей биографии.
– Ну… Вот и жил я в Орбурне. Потом дед умер, я один остался.
– А родители?
– А родители давно сгинули, я их и не помню. Меня дед растил, – Тимар вздохнул. – А как дед помер, так сосед стал придираться ко мне постоянно. Сначала пытался практически даром выкупить наш дом, а как я отказал, так он озлобился. Всё цеплялся… Потом подстроил, что якобы я у него кошелёк украл. А я не крал! – В голосе Тима прорезались слёзы. – Я не вор!
– Я верю, Тим. – Положив ладонь на его сжатую в кулак руку, я легонько пожала её. – И что дальше?
– А дальше стражу он позвал. И разбираться никто не стал бы. Как же, почтенный горожанин жалуется на сироту-оборотня. Никто бы и расследовать не стал, что там и как, повесили бы меня, и все дела. Вот я и решил удрать. Перекинулся и попытался сбежать.
– А проволока откуда? Я поняла, что ты не мог перекинуться обратно в человека, потому что она серебряная, да?
– Да, – он поморщился и непроизвольно потёр шею. – Стражник один успел накинуть, да я вырвался. Вот и скитался, думал добраться куда-нибудь, где ещё оборотни есть, чтобы помогли.
– Тим, а ты чего такой больной-то был? Прости, я не разбираюсь в оборотнях. Но всегда думала, что уж волк-то никогда не пропадёт. Охота там и всё такое.
– Вика, я в городе вырос! А на охоте-то и не был никогда. Перекидывался, конечно, регулярно, куда ж без этого. Но охотиться… А тут ещё серебро на шее – все силы высосало. Тебе же этот пацан сказал верно: не сними ты её с меня, я б ещё неделю протянул самое большее. Оголодал совсем, заболел. Вон, дожил – курицу украсть попытался, да человеческий ребёнок меня поймал! – Тим фыркнул.
– М-да… – Мы помолчали каждый о своём.
– Вика… – Он помялся. – А ты ведьма, да?
– Чего? – От неожиданности я даже закашлялась. – С чего ты взял?
– У тебя тут всё такое странное. Вещи какие-то непонятные и мебель чудна́я. И вот эти штуки, – кивнул он на микроволновку, потом на электрический чайник.
– А… Да нет, Тим, вещи не странные и я не ведьма. Это просто мир другой, как оказалось. Мой мир – Земля, а твой – Ферин. Вот такая, друг мой, поразительная ситуация.
– Земля? – Теперь была очередь Тимара многозначительно тянуть паузу. – И что же нам теперь делать? – Он с несчастным видом взглянул на меня.
– Что делать, что делать… Снимать штаны и бегать… – мрачно пошутила я, но, увидев его распахнувшиеся в изумлении глаза, тут же исправилась: – Для начала будем тебя приводить в нормальный вид и одевать. Затем будешь жить у меня. Дом приведём в порядок – видишь, в каком тут всё состоянии? – кивнула я куда-то в сторону холла.
– Вижу, – послушно согласился Тимар. – Только я не понял, почему все комнаты заперты, а ты на кухне обретаешься?
– Да не открываются они, а ломать двери жалко. Всё надеюсь найти от них ключи.
– А ты тут недавно, что ли?
– Ага, несколько суток всего. – Я кивнула. – В наследство, точнее, по дарственной получила дом. Да только вот прежняя хозяйка умерла в тот же день, как мы документы оформили. Я у неё ничего и узнать-то не успела.
– Понятно, – Тимар пожал плечами. – Тогда ты мне говори, что делать, а я буду выполнять. Ты не смотри, что я такой худой, это временно. Отощал, пока бегал в волчьей шкуре. А на самом деле я довольно сильный.
– Что делать… А не знаю я, Тим. Можно тебя так называть? – Он кивнул. – Пока ключи не отыщем, все другие комнаты и помещения недоступны. Вот пока собираю панно, которое осыпалось со стены. С огородом и всем остальным мне не справиться – я горожанка и даже не представляю, с какой стороны ко всему этому подступиться. Да и вообще… Странный дом какой-то. И мне здесь странно.
– Чем странно? – Тим непонимающе взглянул на меня.
– Да всем. Воды вот горячей нет. Холодная-то проведена, а горячей нет. А я не знаю, что нужно сделать, чтобы она была. Наверное, бойлер специальный устанавливать. И ещё, скорее всего, фильтры какие-то ставить, тоже вопрос: как и куда. Ванны и душа нет, а я так не привыкла. Знаешь, каково это бегать по нужде во двор и мыться из тазика, если привык жить в квартире с душем и нормальным туалетом? – Я смущённо рассмеялась. – Уж прости за такие подробности. А ещё почему-то нет печки. А учитывая, что дом каменный, я зимой здесь околею. Как-то ведь надо его отапливать? Вопрос: как? Но даже если бы печка и была, я понятия не имею, как её растапливать.
– Понятно. – Тим растерянно смотрел на меня. – Я как-то не подумал об этом. Но насчёт печки – это я сделаю.
– Собственно, вот… – Я улыбнулась. – Ладно, с этим до осени разберёмся. А сейчас знаешь что? Давай-ка ты попробуй разобрать всякий хлам в сарае? Весь мусор выгреби, всё, что может показаться подозрительным, – в одну кучу, явный хлам – в другую, всё нормальное – в третью. Приберись там, подмети, окошко помой. Ладно? А я съезжу в город, закуплю продуктов и тебе одежду.
Так мы и сделали. Предварительно Тим под моим руководством снял с себя мерки, которые мы записали на бумажку, измерили его рост и размер ноги. Потом я выдала ему всё, что могло пригодиться при уборке в сарае, до которого у меня ещё не дошли руки, и уехала.
Шиковать с одеждой и наряжать его я не собиралась. Просто куплю необходимую пару комплектов, один – для дома, второй – в город со мной съездить, кроссовки, тапки. Как одеваются в его мире, я не знала, поэтому собиралась купить джинсы, пару футболок и трикотажные брюки. Да и всё равно – денег, которые в ходу там, у меня не было. Тоже вот вопрос, кстати. Если нам туда выходить, то нужна тамошняя местная одежда. Так что пока изучение Ферина откладывается. Буду только слушать истории о нём.
Купив необходимое, я вернулась домой. Тим за эти три часа успел выгрести всё из сарая, рассортировать по нескольким кучкам и вычистить само помещение. Я присвистнула – шустрый мальчик. Сама бы я со всем этим возилась дня два, не меньше.
– Тимка, пойдём в дом! – позвала я его. – Я тебе вещи привезла. И покушаем что-нибудь.
Вошла, не дожидаясь его, и направилась в сторону кухни, но, обомлев, выронила пакеты из рук. Под лестницей, там, где раньше располагалась глухая стена, обшитая деревянными панелями, появилась дверь. Причём не просто дверь – это было бы слишком тривиально. А с торчащим из замка́ ключом, что, учитывая специфику этого места, становится важной деталью. Украшала её маленькая металлическая картинка-табличка – такие вешают в отелях. И на ней штрихами нарисована ванна и льющаяся сверху из душа вода. А рядышком…
Бросив пакеты, я метнулась к двери, открыла и едва не зарыдала от счастья. Спасибо тебе, Дом! Ванна – чугунная, белая, на ножках в виде львиных лап. Сверкающие краны. Шторка, стыдливо сдвинутая в уголок. Стены и пол, выложенные крошечной зелёной плиточкой. Почти под потолком – небольшое окошко с витражом, на котором русалка, сидя на камушке, расчёсывала волосы. Два стеллажа из светлого дерева. И в уголочке, отгороженный невысокой перегородкой, тоже выложенной плиточками, – ОН! Тот самый фаянсовый предмет, который принято обнимать с похмелья.
Я стояла с умильным выражением лица и чуть не плакала от восторга. Прощай, мытьё в тазике. Прощай, деревянный домик с покосившейся дверцей во дворе. У меня есть всё, что нужно!!! Поймав себя на этой мысли, я чуть не захохотала в голос. Господи, кто бы мне раньше сказал, что я буду так радоваться при виде унитаза, не поверила бы.
– Вика? Ты где? Почему сумки валяются? – В холле раздался голос Тимара.
– Тим, скорей сюда. Смотри! – выдохнула, когда он заглянул.
– Ого! А это откуда? – Тим уважительно присвистнул. – Ведь не было же тут двери. Да? Я вроде помню…
– Не было! А теперь есть! – Я со счастливым смехом подёргала Тимара за рукав. – Тимка, ты не представляешь, что у нас теперь есть! Это же душ, ванна и унитаз. – Отпустив его, я начала крутить краны, и – о чудо! – из них пошла тёплая вода. – А-а-а!!! Тимка, и вода – горяченькая! Сегодня же всё здесь отдраиваем, и вечером – мыться.
– Гм… – Оборотень явно не понимал всего масштаба моего счастья, но невольно улыбался в ответ. – Ладно. Я пока пойду сумки отнесу в кухню.
– Ага, – я кивнула и осталась радоваться дальше. – Спасибо, – прошептала я, погладив стенку. – Не знаю, как ты это сделал, но спасибо!
Пока я тут млела, из кухни раздался грохот и вскрик Тимара.
– Вика!
– Что? – Я влетела в кухню, споткнулась на пороге и замерла.
Там, где раньше пустовала стена, сейчас красовалась большая печь. Вот прямо настоящая, как в сказках. Только не белёная, а выложенная красивыми цветными изразца́ми[5]. А перед ней, вытаращившись, замер оборотень.
Я медленно прошла к кухонному столу и присела. Подпёрла рукой подбородок и залюбовалась.
– Тимка, ты думаешь о том, о чём и я?
– Ага. – Он подошёл и сел рядом.
Мы с ним молча любовались новой кухней. А у меня в голове бродили мысли, что с этим домом ввязалась я в непростую историю. И что история эта какая-то волшебная. Надеюсь только, что волшебство светлое. Я скосила глаза на парнишку, сидящего рядом. Оборотень…
Спорно, конечно. Оборотни в сказках всегда страшные, то есть тёмные. А тут непутёвое и нескладное существо, с которым мне ещё предстоит нянчиться и нянчиться.
И жилище моё… Снаружи – для всех это заброшенное и развалившееся здание, эдакий «дом с привидениями». А внутри – очень даже неправильном «внутри», хочу заметить – это красивый, хоть и запущенный и грязный, особняк. Причем живой, судя по моим ощущениям. И, похоже, не только живой, но ещё думающий и дружелюбный. Ведь он услышал мои слова о ванне и печи и тут же поспешил для меня их материализовать. А вот интересно – если ему подсунуть красивые картинки по дизайну, сможет ли он их реализовать? Я мечтательно зажмурилась. Ух! Вот бы я разошлась тогда. Выбрала бы самые стильные и классные интерьеры! А то мрачновато тут. Места много, два этажа, куча комнат, кухня вон какая огромная, а всё как-то бестолково и неуютно. Темно.
– Тимка, – протянула я задумчиво, – ты иди в сарай, закончи, что сможешь сам, без меня. А я сейчас разберу сумки, быстро что-нибудь приготовлю перекусить, а потом найдём занятие внутри дома. Ладно?
– Ладно, – парнишка покладисто встал. – Только там куча каких-то непонятных предметов. Я выбросить не решился, разложил по кучам. Ты сама глянь.
Как только Тимар вышел, я, обмирая от любопытства, подошла к печке. Потрогала её пальцем, погладила ладошкой. А потом, решившись, отошла к стене и прислонилась к ней щекой, погладила шероховатую поверхность.
– Домик, спасибо. Не знаю, как мне нужно с тобой общаться, чтобы попросить о чём-то и поблагодарить. Но я тебя оценила. У нас ещё комнаты не открыты, и, как только я до них доберусь и вычищу, давай мы их красиво обставим? – Я хихикнула, настолько безумно себя ощущала. – Если я найду красивые картинки и оставлю их тебе, у тебя получится по ним создать обстановку? Но если даже нет, всё равно спасибо. Я так мечтала принять горячую ванну.
Сначала ничего не происходило. А потом где-то на грани восприятия пришло даже не чувство, а отголосок чужих эмоций – словно щекотка в кончиках пальцев. Легкое удивление, доброжелательность, нечто отдалённо напоминающее улыбку и согласие. Вах!!! Я в шоке!
Остаток дня для меня прошёл в какой-то эйфории. Я невольно ловила себя на глупой улыбке, которая сама появлялась, стоило мне задуматься. Мы разобрали мусор из сарая, который он рассортировал. Весь хлам сгрузили в мешки и вытащили за ворота на земную сторону. Абсурдно звучит, но тем не менее.
Всё, что могло пригодиться в хозяйстве, аккуратно разложили и развесили в сарае. Ещё часть предметов мы с ним опознать вообще не смогли. Поэтому, поразмыслив, сгребли в мешок и поставили в угол. Я решила, что туда же отправлю и те штуки из столовой, которые тоже остались неопознанными. А то мало ли – выкину, а это что-то нужное. Зато обнаружился ключ. Мы с Тимаром переглянулись, я потёрла ладошки в предвкушении, а он понятливо хмыкнул. И сразу, как только закончили с сараем, мы чуть ли не бегом рванули искать дверь, к которой мог бы подойти этот ключ.
Подошел он к одной на первом этаже. Щёлкнул замок, я радостно повернула ручку, открыла дверь и… И разочарованно застонала. Большая пустая комната выглядела так, словно по ней прошёл сель.
– Не понимаю! – взвыла я. – Как такое вообще возможно? Это же внутреннее помещение, откуда здесь столько грязи?!
– Вика! – Тимар потер ухо. – Не кричи так, оглушила.
– Тим, ну ты глянь! Глянь! Это же ненормально. Откуда тут всё это?
– Эх, Вика… В магическом мире возможно всё, даже болотная грязь на стенах и потолке.
И мы с ним тоскливо взглянули на потолок, на котором действительно были засохшие комки глины и ила.
– М-да. Ладно, завтра займёмся. Поможешь мне?
– Конечно, помогу, можешь и не спрашивать, – Тим фыркнул.
– Спасибо. – Я вздохнула и про себя порадовалась, что у меня появился неожиданный помощник. – Тим, слушай, нам бы ещё сегодня ванную отмыть. Ты пойдёшь мыть, а я ужин готовить, или наоборот? У тебя с готовкой вообще как?
– Нормально. Я же с дедом вдвоём жил, так что готовить я умею.
– О, давай тогда ты займись едой, а я сантехникой. Так проще, а потом я тебя научу всем пользоваться. И объясню, какие средства для чего.
Выдав Тиму продукты и объяснив, как пользоваться плитой, тёркой и миксером, я ушла в ванную. Особенно убирать там было нечего, учитывая, что Дом создал её совсем недавно. Но тем не менее плитка и сантехника были покрыты небольшим налётом, как бывает в давно закрытом помещении. Так что как ни крути, а чистить надо. Чем я и занялась, вооружившись пароочистителем и бытовой химией. Нет, всё-таки пароочиститель – это мегавещь! Да ещё такой мощный!
Тимар меня приятно удивил. Когда я, довольная результатами своих трудов, выползла из сверкающей чистотой ванной, то почувствовала ароматы, доносящиеся из кухни.
– Вкусно пахнет. – Я заглянула к Тимару и плотоядно облизнулась. – Чем порадуешь?
– Мясо с картошкой в горшочках, – улыбнулся оборотень, отвлекаясь от нарезания помидоров. – И салат. Ой, какая ты чумазая! – Он фыркнул.
– На себя посмотри! – Я тоже фыркнула. – Долго ещё ждать? Помыться успеем?
– Успеем, ещё минут пятнадцать.
– У-у-у, это мало. Точно не успею. – Я прошла и убрала бутылки с химией в шкаф. – Слушай, давай тогда ты иди в душ. Ты мальчик, тебе на это много времени не нужно. Я пока присмотрю за едой. А я в ванную схожу после ужина.
– Как скажешь. – Тим послушно отложил нож в сторону.
Нет, всё-таки какой хороший парень. Не спорит, не возникает, готовить умеет, по хозяйству помогает. Вот ведь кому-то с мужем повезёт.
И я отправила оборотня в ванную изучать блага цивилизации двадцать первого века и обновлять гель для душа и шампунь, которые купила специально для него. Всё-таки парню мои цветочные гели не подходят. Пусть пользуется мужскими, со свежим морским запахом. Вышел он минут через десять – благоухающий, чистый, переодетый в новые вещи, которые я ему сегодня купила.
– Да ты прямо красавчик! Тебя ещё подстричь нормально и откормить, и вообще неотразим будешь. – Я с удовольствием оглядела его, а он зарделся и смущённо пригладил волосы.
А потом я хвалила его за вкусный ужин, и снова он смущённо краснел, а я только диву давалась. В нашем мире, наверное, уже и не встретишь шестнадцатилетних мальчишек, которые бы умели так много, при этом имели хороший характер и ещё не разучились бы краснеть. А жаль.
После целого часа в ванной, где я балдела и наслаждалась, мы легли спать. И снова мне снился тот же мужчина, что и в прошлый раз. Светлые волосы, спокойные глаза и совершенно неразличимые черты лица.
Следующие несколько дней мы, словно две Золушки, занимались уборкой, мытьём и выгребанием мусора. Оказывается, отмыть комнату, которая не просто загаженная и пыльная, а чудовищно грязная, это вам не банальную уборку сделать. Мы отскребали куски глины от стен и потолка, отмачивали, отмывали, выметали камни и ветки. Как всё это попало в закрытую комнату с закрытым же и целым окном – для меня загадка. Кстати, мы обнаружили ещё один ключ. Причём в таком месте, что только могли открыть рот и озадаченно переглянуться. Он был в комке глины, прилепившемся к потолку. А когда тот после наших манипуляций упал на пол, из него вывалился ключ. Мы с Тимаром молчаливо посмотрели на него, потом друг на друга, обвели печальным взглядом комнату и, не сговариваясь, положили его в ящик на кухне. Открыть ещё одну такую же изгвазданную комнату у нас не было моральных сил. Вот закончим с этой, тогда пойдём дальше.
Но в итоге после всех наших трудов комната приняла чистый вид. Большое окно. Высокие потолки, квадратная форма, примерно двадцать пять квадратных метров. Гостиную тут сделать, что ли?
Найденный ключ подошёл к двери в комнату на втором этаже, расположенную над ванной. Это оказалась тоже ванная. Абсолютно идентичная первой, если не считать, что плитка здесь была бледно-бирюзовая, а витраж в окне изображал пляж и полоску моря, уходящего вдаль. В процессе её отмывания нашёлся третий ключ, и снова от помещения на первом этаже.
Эта комната была поменьше соседней. Не такая грязная, а всего лишь замусоренная какими-то клочками бумажек, сломанными ящиками, похожими на винные, а в разбитом сундучке в углу у окна – очередной ключ. От комнаты на втором этаже.
Так мы и проводили наше время. С утра до ночи, не разгибаясь, отмывали очередное помещение, по очереди готовили еду и много говорили. Устав, складывали на столе в столовой пазл из плиточек для панно. Он был собран уже наполовину, и я планировала, как только мы его дособираем, приклеить пазл на место.
День заканчивался одинаково – мы закидывали в навороченную стиральную машинку с сушкой изгвазданные в процессе уборки вещи и, пока она стирала и сушила, ужинали. Ни телефона, ни интернета я провести сюда не успела. Поэтому нам оставалось только разговаривать. Я рассказывала Тимару о себе и своей жизни. А Тимар мне о своём детстве, о городе, в котором вырос, о его мире вообще.
А Дом по-прежнему радовал нас игрой в «Найди ключ». Как только мы заканчивали отмывать очередную комнату, в совершенно неожиданном месте находился ключ от следующего помещения. Таким образом, на первом этаже мы имели в наличии: прихожую, холл, ванную, кухню-столовую и четыре комнаты. Была в расположении помещений определённая неправильность – не мог дом быть спланирован так явно кособоко. Четыре комнаты на одной стороне и кухня, пусть и совмещённая со столовой, – на другой. Но больше дверей на первом этаже не было. По крайней мере пока.
Второй этаж порадовал нас ванной и шестью комнатами. Как такое могло быть, я не понимала. Казалось, что внутри дома помещения вообще располагались в совершенно произвольном порядке, никак не привязанном к внешним стенам. И, глядя на домик снаружи, нельзя было даже предположить, что внутри столько комнат. Потому что так просто не могло быть. Но было.