9
Флёр мчится вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Ей снова приходится смеяться, но она бежит так быстро, что даже приступы неудержимого смеха не могут заставить её замедлить шаг. В коридоре стоит папа Пабло. Когда Флёр проносится мимо, он удивлённо вскидывает голову. Наверное, потому что почувствовал поток воздуха, ведь саму Флёр он, конечно, не видит.
– Куда собрался, сынок?
– Потом, пап. Мне сейчас некогда.
Пабло не сводит глаз с Флёр, чтобы ни на секунду не потерять её из виду. Особенно это важно в лесу, где она знает дорогу, а он – нет. Она скрывается среди деревьев, но он всё равно видит её ярко-жёлтое платье.
А потом больше не видит. Стоило только моргнуть – и она вдруг исчезла. Слилась с окружением. Пабло резко останавливается на месте, он не решается углубиться в лес в одиночку.
Он вздыхает и шагает обратно к дому. Чего так испугалась Флёр? Что она прочитала в историях этого тканого балдахина? Он буквально сгорает от любопытства и надеется, что когда-нибудь снова увидит её и она всё расскажет.
– Очень странная девочка… Да, Типи?
Типи что-то пищит, но Пабло, конечно же, не понимает, что она говорит. Очень жаль. Может быть, тот волшебный браслет, который сделает для него Флёр, поможет ему понимать речь зверей. Было бы здорово!
Папа по-прежнему стоит в коридоре, как будто в глубокой задумчивости.
– О, ты так быстро вернулся. Поможешь мне разобрать вещи?
Пабло кивает. А что ещё делать? К тому же будет полезно на что-то отвлечься, иначе его голова попросту разорвётся от новых знаний и вопросов. Он решает никому не рассказывать о встрече с Флёр, чтобы его не приняли за сумасшедшего.
На следующий день Пабло опять помогает родителям разбирать вещи. Папа вешает в его комнате полки для книг, а Пабло разгружает коробки. Его спальня уже начинает выглядеть уютно, хотя он бы с радостью перекрасил эти кошмарные обои в цветочек. Но маме хочется по возможности сохранить дом в его первозданном виде. Она говорит, что надо поддерживать аутентичность, и Пабло приходится спрашивать, что это значит. Мама объясняет, что дом должен остаться таким же, каким был изначально, при предыдущих жильцах.