Удар ее не убил, а вот холод – почти.
Ледяная вода выбила из ее легких весь воздух. Тело потеряло чувствительность, и она выпустила Перси. И начала тонуть. В уши хлынули странные воющие звуки – будто миллионы скорбных голосов, как если бы эта река была заполнена очищенной грустью. Причитания оказались даже страшнее холода. Они потянули ее ко дну, лишая контроля над телом.
«Какой смысл барахтаться? – говорили они ей. – Ты все равно уже мертва. Тебе никогда не покинуть это место».
Она могла достичь дна и утонуть, позволить реке унести ее тело прочь. Не потребовалось бы никаких усилий. Достаточно было просто закрыть глаза…
Перси схватил Аннабет за руку, что тут же вернуло ее к реальности. Из-за мутной воды она не могла его видеть, но умирать ей сразу же расхотелось. Вместе они рванули вверх и вынырнули на поверхность.
Аннабет судорожно хватала ртом воздух, радуясь уже одной возможности дышать, как бы сильно здешний воздух ни вонял серой. Вода вокруг закружилась, и она сообразила, что Перси создает водоворот, приподнимая их.
Пусть она мало что могла сейчас сказать о том месте, куда они попали, одно она знала точно: у любой реки есть берега.
– Земля, – прохрипела Аннабет. – Давай вбок.
Перси выглядел изможденным до смерти. Обычно вода насыщала его энергией, но только не эта. Контроль над нею забирал у него все силы. Водоворот начал слабеть. Аннабет одной рукой обхватила его за талию и направилась перпендикулярно течению. Река работала против них: тысячи хныкающих голосов шептали ей в уши, опьяняя разум.
«Жизнь безнадежна, – ныли они. – В ней нет никакого смысла, а в конце тебя все равно ждет смерть».
– Нет смысла… – пробормотал Перси.
От холода у него стучали зубы. Его руки и ноги замерзли, и он начал тонуть.
– Перси! – закричала Аннабет. – Включи мозги, не слушай реку! Это Кокитос, река плача! В ней течет чистая скорбь!
– Скорбь, – эхом согласился он.
– Борись с ней!
Она отчаянно дрыгала ногами и махала рукой, пытаясь удержать их обоих на поверхности. Вот еще одна отличная шутка для Геи: «Аннабет умирает в попытке не дать своему парню, сыну Посейдона, утонуть».
«Ну уж нет, старая перечница!» – зло подумала Аннабет.
Она крепко обняла Перси и поцеловала.
– Расскажи мне о Новом Риме! – потребовала она. – Какие у тебя на нас планы?
– Новый Рим… Мы…
– Да, Рыбьи Мозги! Ты сказал, что там у нас может быть будущее! Рассказывай!
Аннабет не хотелось покидать Лагерь полукровок. Это был единственный дом, который она знала. Но несколько дней назад на «Арго-II» Перси сказал, что видит их будущее среди римских полубогов. В их городе, Новом Риме, отслужившие в легионе полубоги могли спокойно осесть, пойти в колледж, жениться и даже завести детей.
– Архитектура… – пробормотал Перси. Взгляд его начал проясняться. – Подумал, тебе понравятся тамошние дома, парки… Там есть целая улица классных фонтанов.
Аннабет начала продвигаться вперед. Руки и ноги походили на мешки с песком, но Перси тоже начал грести. Теперь она уже могла разглядеть впереди темную линию берега, где-то на расстоянии брошенного камня.
– Колледж… – выдохнула она. – Мы сможем оба туда поступить?
– Ага. – В голосе юноши прибавилось уверенности.
– Какой курс выберешь, Перси?
– Не знаю, – признал он.
– Что-нибудь с морем? – предположила она. – Океанографию?
– Серфинг? – предложил он.
Аннабет засмеялась, отчего по воде пронеслась волна. Причитания стихли до легкого шума. Девушка невольно задумалась, интересно, кто-нибудь когда-нибудь смеялся в Тартаре до нее? Искренне и легко? Едва ли.
Последним рывком она достигла берега. Нога ушла в песок на дне. Поддерживая друг друга, они с Перси, дрожа и едва переводя дух, выбрались из воды и без сил рухнули на черный песок.
Аннабет очень хотелось свернуться калачиком рядом с Перси и уснуть. Закрыть глаза в надежде, что все это – всего лишь плохой сон, а проснувшись, обнаружить себя на «Арго-II», в безопасности и в окружении друзей (ну… насколько вообще полубоги могут быть в безопасности).
Но нельзя. Они были в Тартаре, по-настоящему. У их ног ревела река Кокитос, поток сжиженных несчастий. От насыщенного серой воздуха горели легкие и покалывало кожу. Взглянув на руки, она увидела яркие пятна сыпи. Аннабет попыталась присесть и едва не задохнулась от боли.
На берегу оказался вовсе не песок. Они сидели на крошке черного стекла, и теперь все ладони девушки оказались усеяны маленькими осколками.
Воздух – кислота. Вода – страдания. Земля – битое стекло. Все здесь предназначалось для боли и убийства. Аннабет шумно вздохнула и подумала, может, голоса Кокитоса были правы. Может, борьба за выживание не имела смысла. Не пройдет и часа, а они уже наверняка будут мертвы.
Лежащий рядом Перси закашлял:
– Здесь воняет, прямо как от моего бывшего приемного папаши.
Аннабет заставила себя улыбнуться. Ей не довелось встретиться с Вонючкой Гейбом, но она была о нем наслышана. Она любила Перси в том числе и за то, что он всегда старался ее подбодрить.
Упади она в Тартар одна, думала Аннабет, и для нее все было бы кончено. В конце концов, она через столько прошла там, под Римом, в поисках Афины Парфенос, что это стало бы последней каплей. Она бы наверняка сжалась в комок и рыдала, пока не превратилась бы в еще одного призрака, растворенного в Кокитосе.
Но Аннабет была не одна. А значит, она не могла сдаться.
Она заставила мозг работать. Ее лодыжка все еще была обернута в подобие шины из дощечек и воздушно-пузырьковой пленки, обмотана сверху паутиной. Но движение ногой больше не приносило боли. Должно быть, съеденная в туннелях Рима амброзия наконец срастила сломанные кости.
Рюкзак исчез – потерялся во время падения, а может, оказался смыт речным потоком. Мысль о потере ноутбука Дедала, со всеми его потрясающими программами и данными, ужаснула ее, но сейчас у них были проблемы посерьезнее. Кинжала из небесной бронзы тоже не было – а она не расставалась с ним с семи лет!
Осознание потери едва не сломило ее, но такой роскоши Аннабет не могла себе позволить. Сожаления оставим на потом. Что еще у них было в наличии?
Еды нет, воды тоже… Другими словами, никаких запасов.
Класс. Отличное начало.
Аннабет посмотрела на Перси. Выглядел он, мягко говоря, нехорошо. Темная челка прилипла ко лбу, футболка вся разорвана. Пальцы сбиты в кровь – держались за голый камень перед тем, как они упали. Но наибольшее опасение вызывало то, что его била дрожь, а губы посинели.
– Нужно шевелиться, иначе мы заработаем гипотермию, – сказала Аннабет. – Ты можешь встать?
Он кивнул, и они кое-как поднялись на ноги.
Аннабет обхватила рукой его талию, хотя не могла с уверенностью сказать, кто кого из них на самом деле поддерживал. Она оглянулась, изучая окрестности. Наверху не было ни намека на туннель, из которого они упали. Ей даже не удалось разглядеть потолок пещеры, лишь кроваво-красные облака, лениво парящие в дымчато-сером воздухе. Все равно что пытаться рассмотреть дно в тарелке, заполненной густой смесью томатного супа и цемента.
Пляж из черного стекла протянулся где-то на пятьдесят ярдов, затем резко переходил в скальный обрыв. С того места, где они стояли, Аннабет не могла рассмотреть, что скрывалось внизу, но по кромке пробегали красные всполохи, будто подсвеченные мощными языками пламени.
В памяти мелькнуло смутное воспоминание – что-то насчет Тартара и пламени. Но она не успела всерьез над этим задуматься, так как услышала резкий выдох Перси.
– Смотри! – указал он вниз по течению.
В сотне футов от них из песка торчала знакомая светло-голубая итальянская машина. Та же модель «Фиата», что врезалась в Арахну и отправила ее в пропасть.
Аннабет очень хотелось ошибиться, но едва ли в Тартаре можно часто увидеть спортивные итальянские автомобили. Какая-то часть ее отказывалась даже приблизиться к машине, но ей необходимо было убедиться. Девушка сжала руку Перси, и они заковыляли к покореженному «Фиату». Одну из покрышек вырвало из-за удара, и теперь она кружила в водовороте Кокитоса. Стекла автомобиля разбились, покрыв черный берег сверкающими осколками. Под смятым капотом были зажаты поблескивающие ошметки гигантского шелкового кокона – ловушки, что сплела Арахна, обманутая Аннабет. Он определенно был пуст. На берегу вдоль реки были видны острые мазки-следы… как если бы что-то тяжелое и многоногое поспешило скрыться в темноте.
– Она жива.
Накативший ужас оказался таким сильным, что вместо того, чтобы пенять на несправедливость происходящего, Аннабет пришлось бороться с накатившей рвотой.
– Это Тартар, – заметил Перси. – Считай, пастбище всех монстров. Возможно, здесь их нельзя убить.
Он смущенно посмотрел на Аннабет, сообразив, что утешением в его словах и не пахло.
– А может, она тяжело ранена и отползла в тихое место, чтобы умереть.
– Остановимся на этом варианте, – согласилась Аннабет.
Перси все еще дрожал. Аннабет тоже не стало теплее, несмотря на горячий липкий воздух. Порезы на руках продолжали кровоточить, что было довольно странно. Обычно ее раны быстро исцелялись. Но сейчас даже дышать становилось все труднее.
– Это место нас убивает, – сказала она. – Причем в прямом смысле. Если мы не…
Тартар. Огонь. Смутное воспоминание вспыхнуло с новой силой. Она посмотрела в сторону освещенного пламенем внизу края обрыва.
Идея была безумной. Но это мог быть их единственный шанс.
– Если мы не – что? – переспросил Перси. – У тебя появился очередной гениальный план?
– Пока просто план, – пробормотала Аннабет. – Насчет «гениального» – посмотрим. Нам нужно найти реку огня.