I. Империализм и государственные долги

Войны и социальные потрясения сопровождают все крупные переломные периоды империалистической истории человечества. Так было при переходе от натурального хозяйства к товарному, а потом при переходе от простого товарного хозяйства к капиталистическому. Так обстоит дело в эпоху империализма, являющегося последней ступенью капиталистического развития, упирающегося в период пролетарских революций.

Войны и революции со всей остротой выдвигают всегда вопрос о государственных долгах. Государственный кредит в его зачаточных формах столь же стар, как и капиталистическая государственная власть. Рост и усложнение государственного аппарата, соответствующие основным ступеням развитии капиталистического хозяйства и его противоречий, меняют форму и характер государственных долгов.

Возникновение твердой власти – условие необходимое, недостаточное для развития государственного кредита. Развитая его форма предполагает наличие свободных капиталов и легкость их передачи. Эти условия появились полностью лишь в XIX в.

Прошлое столетие открывается эпохой наполеоновских войн, вызвавших непомерный рост долгов европейских государств и, в первую очередь, Англии. В последующие десятилетия долги европейских государств возрастают довольно медленно. В 40–70‑х гг. XIX в. получают широкое распространение государственные займы в целях железнодорожного строительства. Резкий скачок государственная задолженность обнаруживает с 70‑х гг. XIX в. – в период восходящего империализма. Рост этот тесно связан с захватнической политикой капиталистических стран. В конце XIX в. весь мир был поделен между великими державами. Делить больше было нечего. Можно было только переделять при помощи вооруженной силы. Захватническая политика неизбежно ведет к вооруженным столкновениям. Армия и флот играют роль не только в военное время, но и в мирное, подкрепляя внешние хозяйственно-политические требования капиталистических государств. Вместе с империализмом растут из года в год государственные расходы на содержание армии и флота. За 25 лет до мировой войны (1688–1913) ежегодные военные расходы Германии возросли на 140 %, Англии – на 134 %, Франции – на 103 %, России – на 210 %, Соединенных Штатов – на 276 % и т. д. Текущие доходы капиталистических держав не в состоянии покрыть этих колоссальных расходов. В связи с этим увеличились государственные долги европейских держав. Вместе с тем продвижение европейского капитала в отсталые страны способствует росту внешней задолженности последних.

Накануне империалистической войны мировая задолженность определялась в размере около 90 млрд. руб. Из этой суммы свыше 65 млрд, приходится на европейские страны, причем на руководящие капиталистические страны Европы – Великобританию, Германию и Францию – падает около 30 млрд. руб. В этих государствах задолженность является исключительно внутренней. Внешние долги имеют в Европе страны отсталые, с преобладанием сельского хозяйства.


Государственный долг европейских колониальных и полуколониальных стран в 1913 г. (в миллионах рублей)


Так, например, при государственном долге царской России накануне империалистической войны в размере 8,8 млрд. руб. – 4,2 млрд. руб. падает на внешнюю задолженность. Из общей суммы задолженности Венгрии в 2,5 млрд. руб. около 1,5 млрд, падает на внешние долги; в Румынии – при государственном долге в 650 млн. руб. к свыше 500 млн. руб. приходится на внешний долг; в Греции внешний долг составляет 270 млн. руб. при общем размере государственного долга в 330 млн. руб.; в Болгарии – 200 млн. из 350 млн. Задолженность внеевропейских стран, как это видно из таблицы («Гос. долг…»), почти исключительно внешней.

Соотношение между внешним и внутренним долгом в главнейших странах мира накануне империалистической войны представлено в диаграмме № 1.


Диаграмма № 1. Внутренние и внешние долги главнейших государств в 1913 г. (в млн. рублей)


Накануне империалистической войны общая сумма внешней задолженности всех стран мира определяется, примерно, в 25 млрд. руб. Уплата процентов по долгам составляет значительную часть государственных расходов – особенно в отсталых странах. В Китае, например, на уплату процентов уходит свыше 2/3 всех государственных расходов. Около 30–40 % общей суммы государственных расходов составляют платежи по долгам в Болгарии, Португалии, Эквадоре, Южно-африканском союзе и Бразилии; от 20 до 30 % – в Сербии, Египте, Боливии, Румынии, Греции и т. д.

Вывоз капиталов и внешние долги отсталых стран в эпоху империализма

Уже на ранней ступени развития капитализма обнаруживается двойственная роль государственных долгов. С одной стороны, они способствуют разрушению старых – докапиталистических – форм хозяйства и ведут к обнищанию рабочих и мелкобуржуазных масс. Но вместе с тем они благоприятствуют развитию производительных сил, образованию классов, сплочению их и созданию условий к организованной классовой борьбе. Противоречивая роль государственных долгов, и в первую очередь внешних, особенно ярко обнаруживается в период империализма.

В последней четверти XIX в. мы наблюдаем огромное накопление капиталов в немногих богатейших странах. Этот избыток капиталисты, конечно, меньше всего намерены использовать для повышения жизненного уровня рабочих масс и крестьянства. Капиталисты богатых стран стремятся вывозить свободный капитал в отсталые страны, как в форме промышленного капитала, так и в виде ссуд правительствам отсталых государств.

Если для старого капитализма при господстве свободной конкуренции был типичен вывоз товаров, то для капитализма на высшей и последней ступени его, для монополистического капитализма, – характерен вывоз капиталов.

В вывозе капиталистических стран все большую роль начинает играть промышленное оборудование. Покуда кредитуется вывоз готовых изделий, зависимость должника носит преходящий характер. Дело, однако, меняется, когда начинается кредитование ввоза основного капитала. Должник в этом случае может освободиться от заимодавца лишь по истечении долгого времени. Такого рода длительное кредитование под силу лишь промышленному капиталу, когда он тесно срастается с банковым. Вместе с тем меняются отношения между странами вывозящими и ввозящими. Когда речь идет о вывозе товаров, фабрикант и торговец вывозящей страны получают прибыль, условия возникновения которой уже были созданы в стране вывозящей: они превращают в деньги ту прибавочную стоимость, которая была ими получена в результате эксплуатации «своего» отечественного пролетариата. При вывозе же оборудования фабрикант и стоящий за его спиной банк участвуют в присвоении прибавочной стоимости, создаваемой в стране, ввозящей капитал.

Каковы причины вывоза капиталов?

Переход от промышленного капитализма к монополистическому финансовому капитализму обозначает необычайное обострение капиталистических противоречий. Непрерывные технические улучшения и рост применения машин приводят к падению нормы капиталистической прибыли, которое лишь частично сдерживается политикой цен монопольно-капиталистических объединений (картели, синдикаты, тресты). Это обстоятельство усиливает погоню за сверхприбылью, которую дают промышленникам более отсталые страны. Непрерывный рост производства, обострение борьбы за рынки, таможенные стены, вздорожание сырья и топлива действуют в ту же сторону. В отсталых странах капиталов мало, цена земли и ее продуктов там не велика, а заработная плата низка.

Известный французский экономист Неймарк следующим образом оценивает размер иностранных вложений Англии, Франции, Германии и Северо-Американских Соединенных Штатов накануне мировой

..


Названные государства от своих заграничных вложений получали ежегодный доход в размере около 4 млрд, руб. Общий вывоз товаров этих стран составлял за год 13 млрд. руб. Таким образом, доход от иностранных вложений превышал % ценности всего вывоза товаров из названных четырех стран.

При этом большая часть капиталов, как мы уже знаем, была вложена в заокеанские страны – колониальные и полуколониальные. Лишь Франция значительную долю своих капиталов вкладывала в европейские страны и, в первую очередь, в Россию.

Вывоз капитала в отдельные страны, поскольку он идет на производительные цели, способствует развитию в них капитализма. В виде возмещения за заем капиталисты всегда получают выгодные торговые договоры, концессии, промышленные заказы и т. д. Поэтому они готовы предоставлять займы даже тогда, когда их собственные финансы далеко не в блестящем состоянии, ибо они всегда опасаются, что их предупредят конкуренты.

Самая возможность вывоза капитала в отсталые страны создается тем, что эти страны уже втянуты в оборот мирового хозяйства. Привлеченные извне средства усиливают это развитие, а также и зависимость от стран, ввозящих капитал. В этой области вырабатывается наиболее тесное сотрудничество между капиталом и государственным аппаратом вывозящих стран. Особенно ярко сказывается зависимость отсталых стран при предоставлении ссуд правительствам э т и х стран. Русский царизм, например, в значительной мере обязан своим существованием в течение последних десятилетий перед войной поддержке международного финансового капитала. За эту поддержку он отдавал всю страну в эксплуатацию иностранцам. Буржуазной Франции перед войной удалось заключить с Россией целый ряд выгодных торговых соглашений. Но дело не только в торговых соглашениях. При предоставлении займов, в первую очередь государственных, немалую роль играют внешне политические цели. Последние нередко приобретают даже решающую роль. Франция давала займы царской России как союзнице в будущей войне против Германии. Займы, которые царская Россия получала от Франции н а производительные цели, составляют меньше половины полученных ею займов. Но и они шли, главным образом, на постройку дорог военного значения. Крупнейший заем царской России, полученный ею в 1906 г. (около 1 млрд, руб.), пошел на покрытие государственного дефицита. Дефицит этот возник в результате русско-японской войны, сопровождавшейся исключительными – даже для царской России – воровством и хищениями. Вместе с тем, этот золотой дождь должен был помочь правительству Николая Романова справиться с революционным пламенем.

Цель, для которой заключаются государственные займы, играет существенную роль. Там, где правительство – в особенности в отсталых странах – прибегает к займам для хозяйственно-непроизводительных затрат (вооружение, содержание двора монарха и проч.), займы ведут лишь к разрушению старых форм натурального хозяйства, но не содействуют развитию новых капиталистических форм. Здесь мы, по существу, имеем дело с одной из форм ростовщического кредита. Займы ведут лишь к разорению страны и насаждают не пролетариат, в современном смысле слова, а разоренные крестьянские массы.

Контроль империалистических государств над отсталыми странами

Заимодавец, конечно, заинтересован в империалистически исправном поступлении платежей. Наиболее действительной мерой обеспечения заимодавца является контроль со стороны последнего над финансами государства-должника. Контроль этот возникал большею частью после дипломатических «внушений» и вмешательства со стороны правительств тех стран, подданными которых были заимодавцы. Чаще всего контроль осуществлялся рядом государств через посредство международных комиссий. Типичный образчик установления такого рода контроля мы находим в истории Египта.

Бесшабашная расточительность хедивов (князей) Египта, Саида-паши и Измаила-паши привела в 1876 г. к вмешательству представителей Англии и Франции е египетские дела. В 1876 г. была создана специальная комиссия для руководства оплатой государственных долгов в составе 6 иностранных комиссаров. Комиссия эта захватила в свои руки контроль над всем государством. В виде обеспечения по уплате долгов заимодавцы наложили руки на доходы железных дорог н Александрийского порта. После того как хедив в 1878 г. опять не выполнил своих обязательств, была образована новая контрольная комиссия. После низложения Измаила-паши и замены его Тевфиком-пашой в 1880 г. была создана международная комиссия из представителей 5 заинтересованных держав. Комиссия эта осуществляла контроль над бюджетом.

Другой пример. Самая значительная организация международного контроля была создана в 1881 г. в Турции – «Международный совет по управлению государственными долгами Турции». Вызванное непрерывными войнами финансовое расстройство Турции дало основание ее заимодавцам для введения контроля. Долги Турции обеспечивались доходами от государственной табачной и соляной монополии, поступлениями от питейных, гербовых сборов, налогов па рыболовство в Константинополе, от обложения шелководов и от таможенных доходов.

Международный контроль существовал до войны также на Греции, Сербии, Тунисе, Перу и т. д.[1].

В нашу задачу не входит рассмотрение довоенной задолженности. Для дальнейшего изложения нам существенно лишь установить: 1) что до мировой войны вопрос о внешних долгах во всей остроте стоял лишь у колониальных и полуколониальных стран, в отсталых земледельческих странах, и 2) что на ряду с чисто разрушительными моментами, и несмотря на неимоверную эксплуатацию колониальных народов, задолженность колониальных и полуколониальных стран сопровождалась целым рядом экономически положительных явлений, поскольку внешние займы способствовали росту производительных сил этих стран. Иностранный капитал, проникая в отсталые страны, приносил с собою не только библию, сифилис и водку; он создавал предпосылки к революционной борьбе народных масс этих стран против империалистических поработителей.

Особенности послевоенной задолженности

Совсем иной характер имеют внешние государственные долги послевоенного периода прежде всего, как мы увидим подробнее в дальнейшем, внешняя задолженность становится чрезвычайно острым вопросом для передовых капиталистических стран. Страны эти, бывшие до войны заимодавцами, превращаются в должников. В качестве всеобщего кредитора выступает лишь одна высокоразвитая капиталистическая страна – Северо-Американские Соединенные Штаты

Вместе с тем, существенным является то обстоятельство, что основная часть современной государственной задолженности возникла во время империалистической войны. Займы капиталистических стран во время войны возникли исключительно в результате непроизводительных трат; они способствовали не развитию производительных сил, а их разрушению. Война в целом не способствовала экономическому развитию воевавших стран. Экономически война обозначает бесполезное потребление оборудования, сырья и труда и обнищание широких масс населения. Война, правда, повысила прибыли военной промышленности и доходы узких кругов буржуазии, а частично и рабочей аристократии, но, с точки зрения хозяйства воевавших европейских стран в целом, война явилась величайшим тормозом в развитии производительных сил. Именно за счет хозяйственного обнищания европейских государств произошло обогащение Соединенных Штатов, которые даже после вступления в войну мало подверглись разрушительному действию войны.

До вступления в войну Северо-Американские Соединенные Штаты, взамен пушек, гранат, пороха и прочих орудий истребления, которыми они снабжали Европу, получали золото и товары, которые в большой доле могли быть употреблены на производительные цели. Разбухшая военная промышленность Соединенных Штатов получала в обмен реальные ценности, в то время как воевавшие европейские страны расстреливали накопленные ценности в воздух.

Империализм – эпоха умирающего капитализма. Войны являются его неизбежным спутником. Послевоенная государственная международная задолженность неразрывно связана с этой хозяйственной системой. В военном происхождении современной государственной задолженности с особой отчетливостью сказываются процессы загнивания капитализма.

Элементы паразитического перерождения и загнивания капитализма предстанут перед нами во всей наготе при рассмотрении истоков современной международной государственной задолженности – империалистической войны 1914–1918 гг.