Бурные воды
Я хорошо помню ужасную ночь поздней осенью 1845 года. Мы сидели в «Сильвер Слиппере», а на улице ревел шквальный ветер, и дождь со снегом стучал в окна, как кости танцующего скелета. Собравшись у камина, мы слушали, как пенные волны разбиваются об обледеневшие берега Новой Англии. Все корабли в гавани маленького портового городка стояли на двойных якорях, а капитаны искали тепло и дружескую кампанию в тавернах у пристани.
В ту ночь в «Сильвер Слиппере» коротали время четверо мужчин и я – мальчик, разливающий пиво. Там были Эзра Харпер, владелец таверны; Джон Гауэр, капитан «Русалки»; Джонас Хопкинз, адвокат из Салема и капитан Старки с «Грифа». Четверо посетителей расселись за большим дубовым столом перед огромным камином, в котором жарко полыхал огонь, а я сновал по таверне, прислуживая им, подливая пиво и подогревая глинтвейн. Капитан Старки сидел спиной к камину и лицом к окну, в которое бил холодный мокрый снег; справа от Старки, в конце стола, разместился Эзра Харпер; капитан Гауэр сидел напротив Эзры, а адвокат Джонас Хопкинз – прямо напротив Старки, спиной к окну и лицом к камину.
– Еще бренди! – заорал Старки, стукнув по столу огромным кулаком. Это был крепкий мужчина средних лет, с короткой густой бородой и глазами, поблескивающими из – под нависших бровей.
– Да, тем, кто сейчас в море, не позавидуешь! – заметил Эзра Харпер.
– А тем, кто спит на дне, еще холоднее, – угрюмо произнес Джон Гауэр. Высокий, стройный, с темным, словно свинцовым, лицом, он был странным и своенравным человеком, и о нем рассказывали немало темных историй.
Старки дико расхохотался.
– Если вы о Томе Сайлере, приберегите сочувствие для кого-нибудь другого! Земля после его смерти стала чище. Ему самое место на дне морском, потому что он подлый убийца и мятежник!
Последние слова капитан буквально рявкнул в порыве ярости и, сплюнув на пол, оглядел компанию, словно ища того, кто осмелится ему возразить.
На лице Джона Гауэра промелькнула насмешливая улыбка, а Джон Хопкинз подался вперед, сверля Старки пронзительными глазами. Как и все мы, он знал историю Тома Сайлера в той версии, которую преподносил капитан Старки: Сайлер, первый помощник капитана на «Грифе», хотел подбить экипаж к мятежу и пиратству, но Старки раскусил его замысел и повесил на рее. В то суровое время решение капитана было законом.
– Странно, – произнес Джонас Хопкинз, человек с худым, бесцветным лицом, бросив острый взгляд на Старки. – Странно, что Том Сайлер оказался подлецом, а ведь считался таким законопослушным парнем!
Старки презрительно фыркнул и залпом осушил свою кружку. Он был уже пьян.
– Когда же ваша племянница Бетти выходит замуж за капитана Джозефа Харпера? – осведомился Эзра Харпер, желая перевести беседу в более безопасное русло.
Джонас Хопкинз откинулся на стуле и уткнулся в бокал с ромом.
– Завтра, – буркнул Старки.
– Интересно, Джо Харпер хочет получить жену или дочь, женясь на такой молоденькой девочке? – рассмеялся Гауэр.
– Джон Гауэр, вы очень меня обяжете, если не станете совать свой нос в чужие дела! – рявкнул Старки. – Эта потаскушка должна быть на седьмом небе от счастья, что ее берет в жены богатейший судовладелец Новой Англии!
– Но Бетти ведь не считает себя счастливой? – не унимался Джон Гауэр, словно нарочно нарываясь на скандал. – Она все еще горюет о Дике Хансене, правда?
Капитан Старки сжал волосатые кулаки и так поглядел на Гауэра, что тот должен был понять – он слишком далеко зашел в обсуждении чужих дел. Проглотив свой ром, капитан «Грифа» швырнул кружку на стол.